«Что могло Карлу понадобиться от меня?» – недоумевала я.

Он вынужден был терпеть меня из-за дружбы с Джейми. Но история с Белой Дамой явно смущала его и внушала беспокойство. Не раз я с удивлением замечала, что он осеняет себя крестным знамением в моем присутствии или же держит два пальца «рожками», имитируя знак, которым отгоняют дьявола. Поэтому мысль о том, что он хочет просить меня о медицинской помощи, казалась маловероятной.

Когда тяжелая дверь, ведущая в небольшую утреннюю гостиную, распахнулась, я окончательно отбросила мысль о возможности какой-либо медицинской помощи, необходимой Карлу. Принц был явно здоров. Он стоял, прислонившись к изящно изукрашенной арфе, и одним пальцем перебирал ее струны.

Нежная кожа его лица порозовела, но не от высокой температуры, а от волнения. Он обратил ко мне свой спокойный, внимательный взгляд.

– Миссис Фрэзер! Как любезно с вашей стороны сразу же откликнуться на мою просьбу!

В это утро он был одет с еще большей, чем обычно, тщательностью. На нем был парик и новый, с иголочки, шелковый жилет кремового цвета, расшитый цветами. Должно быть, он чем-то взволнован, подумала я. Его английская речь оставляла желать лучшего, он то и дело запинался.

– К вашим услугам, ваше высочество, – смиренно произнесла я, делая реверанс.

В гостиной он находился, вопреки обыкновению, один. Может быть, ему все же нужны мои медицинские услуги?

Быстрым, нервным жестом он пригласил меня сесть на один из золоченых дамасских стульев. Второй стул был слегка отодвинут и повернут к первому, но Карл продолжал быстро шагать взад-вперед, не в силах остановиться.

– Мне нужна ваша помощь, – коротко произнес он.

– Вот как? – вежливо произнесла я.

«Неужели гонорея?» – мелькнуло у меня в голове. Я не слышала, чтобы у него была еще какая-нибудь женщина, кроме Луизы, хотя для болезни может быть достаточно и одного раза…

Он продолжал шевелить губами в поисках подходящих слов, но потом, видимо, решил отбросить все условности.

– У меня есть один capo, то есть военачальник, вы меня понимаете? Здесь. Он думает поддержать дело моего отца, но сейчас у него появились какие-то сомнения.

– Старейшина клана, вы хотите сказать?

Он кивнул, и на его лоб под завитым париком набежали морщины.

– Да, мадам. Он, разумеется, сторонник моего отца.

– О, разумеется, – прошептала я.

– Но он желает переговорить с вами, мадам, прежде чем отдать приказ своим людям следовать за мной.

Он прислушивался к тому, как звучат его слова, и я поняла, что румянец на его лице являлся свидетельством скрытой ярости.

Я была несколько сконфужена. Мое воображение сразу нарисовало военачальника, страдающего какой-то серьезной болезнью, – главу клана, чье участие или неучастие в деле будет зависеть от моего врачебного искусства.

– Вы уверены, что он действительно хочет говорить со мной? – спросила я.

Я сомневалась в том, что мой авторитет был настолько высок.

Карл холодно кивнул.

– Он так заявил, мадам.

– Но я знаю лишь немногих военачальников. Это Бар Гленгарри и Лохиель, конечно. Да еще, пожалуй, Кланраналд и Кепох. Но они давно вверили себя вам, вместе со своими людьми. И зачем…

– Он считает, что вы знаете его, – перебил меня принц, явно раздражаясь.

Он сжимал кулаки, пытаясь заставить себя говорить вежливым тоном.

– Это важно, мадам, очень важно, чтобы он присоединился ко мне. Поэтому я требую… я прошу вас… убедить его.

Я задумчиво потерла переносицу. Еще одно решение. Еще одна возможность направить ход событий по избранному мною пути.

Он был прав. Ему необходимо любым способом убедить этого военачальника поддержать якобитов. Ведь с Камеронами, всеми Макдональдами и прочими кланами, уже заявлявшими о своей поддержке, армия якобитов едва насчитывала две тысячи человек, да и те представляли собой всякий сброд и шушеру, с которыми вряд ли пожелает иметь дело кто-нибудь из генералов. И тем не менее этот сброд и шушера захватили Эдинбург, разбили значительно превосходящие силы англичан близ Престона и изъявили готовность воевать дальше.

У нас не было возможности остановить Карла. Джейми считал, что единственный способ избежать дальнейших бед – это сделать все возможное, чтобы помочь ему. Так что присоединение вождя влиятельного клана к числу сторонников Карла, несомненно, окажет влияние и на других. Это позволит якобитам сформировать полнокровную армию, способную осуществить вторжение в Англию. А если это произойдет, что, черт побери, последует дальше?

Я вздохнула. Неважно, как я решила бы поступить. Я не приму никакого решения, пока не поговорю с этим таинственным военачальником. Я опустила взгляд, желая удостовериться, что мое платье подходит для встречи с важной персоной, и поднялась, крепко сжимая в руке медицинский саквояж.

– Я постараюсь, ваше высочество, – пообещала я.

Ладони, сжатые в кулаки, расслабились, обнаружив обкусанные ногти, морщины на лбу разгладились.

– Вот и отлично, – произнес Карл и направился к двери большой утренней гостиной. – Пойдемте, я сам провожу вас.

* * *

Стражник, стоявший за дверью, удивленно отскочил в сторону, когда Карл резко распахнул дверь и, не удостоив его взглядом, быстро прошел мимо. На противоположной стороне длинного, украшенного гобеленами зала красовался огромный мраморный камин в обрамлении белых дельфтских фаянсовых плиток, расписанных сценками из голландской сельской жизни. К камину подтащили небольшой диван, рядом с ним стоял широкоплечий человек в шотландской одежде.

В другом помещении он мог бы показаться огромным. Его ноги в клетчатых чулках, выглядывающие из-под килта, были подобны стволам могучих деревьев. Но в этой комнате с очень высоким потолком он воспринимался просто как крупный мужчина. Его фигура как нельзя более соответствовала мифологическим героям, изображенным на гобеленах, висевших по обе стороны гостиной.

Я остолбенела при виде него, не в силах поверить своим глазам. Карл обернулся и сделал рукой нетерпеливый жест, приглашая меня подойти к камину. Я кивнула здоровяку, медленно обошла вокруг дивана и посмотрела на лежащего на нем человека.

Он едва заметно улыбнулся мне, и его серо-голубые глаза зажглись веселым блеском.

– Да, – произнес он в ответ на мой изумленно-растерянный вид. – Я тоже не ожидал, что когда-нибудь снова встречусь с вами.

Он повернул голову и сделал знак своему телохранителю-великану.

– Ангус, налей, пожалуйста, капельку бренди миссис Клэр. Боюсь, что она слишком потрясена встречей со мной.

Это было очень кстати. Я опустилась в кресло и взяла хрустальный бокал, протянутый мне Ангусом Мором.

Ни голос, ни глаза Колума Маккензи нисколько не изменились. Это были все те же глаза и тот же голос человека, возглавлявшего клан Маккензи в течение вот уже тридцати лет, несмотря на болезнь, которая поразила его в ранней юности. За то время, что мы не виделись, болезнь сильно его состарила: некогда черные волосы заметно поседели; лицо изрезали глубокие морщины; щеки опали, резко обозначив скулы. Даже широкая грудь как-то ввалилась, плечи поникли.

Он держал в руке бокал, наполовину наполненный янтарной жидкостью, в которой отражался блеск пылающего камина. Превозмогая боль, Колум сел и поднял бокал с ироничной торжественностью.

– Вы прекрасно выглядите… племянница.

Краем глаза я заметила, что у Карла отвисла челюсть.

– Чего нельзя сказать о вас, – резко произнесла я.

Он бесстрастно взглянул на свои скрюченные ноги. Через сто с лишним лет эту болезнь назовут в честь великого страдальца, знаменитого художника, «синдромом Тулуз-Лотрека».

– Вы видели меня два года назад. Именно тогда миссис Дункан предсказала, что я проживу от силы два года.

Я глотнула немножечко бренди. Это был один из лучших сортов. В глазах Карла мелькнуло любопытство.

– Я не думала, что вы можете принимать всерьез предсказания ведьмы.

На красиво очерченных губах Колума появилась улыбка. Он был красив, так же как и его брат Дугал, но сейчас былая красота померкла, однако, когда он снова поднял глаза, в них светилось мужество, пересиливающее слабость тела.

– О, нет, разумеется, не ведьма. У меня сложилось впечатление, что она скорее была целительницей, нежели колдуньей. И я не встречал более проницательной женщины, чем Джейлис Дункан. За одним исключением.

И он грациозно склонил голову в мою сторону, поясняя свои слова.

– Спасибо, – сказала я.

Колум перевел взгляд на Карла, с изумлением внимавшего нашей беседе.

– Я сердечно благодарю вас, ваше высочество, за предоставленную мне возможность встретиться в вашем замке с миссис Фрэзер, – с легким поклоном произнес он.

Его слова были обычными, но тон, которым они произнесены, – жестким. Карл, непривычный к подобному тону, вспыхнул и нахмурился. Но тут же взял себя в руки, поклонился и резко повернулся на каблуках.

– Страж нам тоже не нужен, – произнесла я ему вслед.

Карл пожал плечами, и шея под хвостиком парика сделалась пунцово-красной, но он тем не менее подал знак стражнику, и тот, удивленно взглянув на меня, последовал за Карлом.

– Хм, – усмехнулся Колум, бросив неодобрительный взгляд в сторону двери, и сосредоточил внимание на мне. – Я попросил о встрече с вами, потому что хотел извиниться, – без всяких предисловий заявил он.

– Извиниться? – переспросила я, стараясь вложить как можно больше сарказма в одно-единственное слово. – За то, полагаю, что пытались сжечь меня на костре за колдовство?

Он улыбнулся, нимало не смутившись.

– Думаю, что все это не совсем так… – начал он.

– Не совсем так? Меня арестовали и бросили в яму для воров без еды и воды, выставили полуголой и предали порке перед всеми жителями Крэйнсмуира… – Я перевела дух и продолжала уже более спокойным тоном: – Да, то, что вы сейчас говорите, в самом деле не вполне отвечает действительности.

Улыбка исчезла с его лица.

– Прошу прощения за неудачное высказывание. У меня не было ни малейшего желания обидеть вас.

Я посмотрела ему прямо в глаза, но не заметила в них и тени насмешки.

– Конечно, – снова, глубоко вздохнув, произнесла я. – Более того, вы собираетесь сообщить мне, что у вас также не было намерения арестовывать меня за колдовство.

В его глазах появилась настороженность.

– Вы знали об этом?

– Так сказала мне Джейлис. Когда мы сидели вместе с ней в яме. Она сказала, что вы хотели разделаться с ней. Я попала туда случайно.

– Да, это так. – Его лицо вдруг обрело усталый вид. – Если бы вы находились в замке, я мог бы защитить вас. Какого черта вас понесло в деревню?

– Мне сообщили, что Джейлис Дункан больна и просит меня прийти, – коротко ответила я.

– А… – мягко произнес он. – Вам сказали. Но кто, смею вас спросить?

– Лаогера.

Даже сейчас я не могла сдержать ярости при упоминании этого имени. Лаогера не только страшно ревновала меня к Джейми, но и всячески пыталась меня погубить. Неизбывная злоба таилась в душе этой шестнадцатилетней девушки. И даже сейчас наряду с гневом я почувствовала удовлетворение.

«Он мой, – подумала я. – Мой. И ты никогда не заберешь его у меня. Никогда».

– Так… – медленно произнес Колум, задумчиво глядя на мое вспыхнувшее лицо. – Скажите, – продолжал он, вздернув одну бровь, – если извинения вам недостаточно, может, вы прибегнете к мести?

– К мести?

Должно быть, у меня был испуганный вид, потому что он опять слегка улыбнулся, но невесело.

– Да. Девушка вышла замуж шесть месяцев назад за одного из моих людей, Хью Маккензи из Малдора. Сейчас он поступит с ней так, как я прикажу ему или как вы захотите ее наказать. Так как же я должен поступить?

Я растерянно заморгала от такого предложения. Он не торопил меня с ответом, с видимым спокойствием попивая бренди, и не смотрел в мою сторону, но я встала и подошла к окну, желая на минуту остаться одна.

Стены здесь были в пять футов толщиной. В глубокой оконной нише я могла почувствовать себя в полном уединении.

Яркое солнце золотило светлые волоски у меня на руках. Я вновь вспомнила о яме, о сыром, спертом воздухе и единственном луче солнца, который проникал туда сквозь щель наверху.

Я провела там первый день в холоде и грязи без всякой надежды. Второй день я дрожала от страха, так как узнала о вероломстве Джейлис Дункан и о том, что намеревался предпринять против нее Колум. А на третий день мне устроили судилище. И я стояла, снедаемая страхом и стыдом, под низким осенним небом, сознавая, что ловушка, в которой я оказалась, сейчас захлопнется, и виной всему была Лаогера.

Лаогера… Голубоглазое существо с круглым, хорошеньким лицом, она, в сущности, ничем не выделялась среди других девушек Леоха. Я думала о ней, сидя в яме с Джейлис Дункан. Там у меня было время о многом подумать. Но как бы я ни была напугана и зла – я и сейчас зла, – я не могла ни тогда, ни сейчас заставить себя смотреть на нее как на исчадие ада.