Людмила Чернова - Стрельцова, будь моей!

Мы остались одни. Девушка с глазами грозового неба и мужчина, который беспечно тонул в них.

Сноски:

[1] Дактилоскопическая экспертиза – это анализ отпечатков пальцев человека с целью установления его личности.

<Стрельцова>

Увидев этого Гризли на пороге моей комнаты, я опешила. Но когда он привел за руку брыкающуюся Королеву в одном неглиже, это и вовсе побило все рекорды сегодняшних потрясений.

Еще с той встречи на кухне я подозревала, что они с Лизой не случайно встретились на этом проекте. Это было заметно по фамильярному отношению девушки к этому мужчине и постоянным намекам, на некое соглашение, заключенное между ними.

Поэтому меня настолько сильно впечатлил его поступок «по справедливости», что я невольно прониклась уважением к этому человеку и посмотрела на него под другим углом. Я так же оценила его жест по отношению к Лизе, когда он не просто жестко поставил ей условие, а дал выбор. По сути, она сейчас должна решить, либо падает в ту же вырытую для другой девушки яму, либо уходит с проекта, но тогда потеряет Макса. Для чего он ей нужен, я пока не совсем понимала, но то, что девушка испытывает к нему симпатию и ежу понятно.

Марго была настолько расстроена, когда после душа увидела в зеркале не красивое ухоженное лицо, а Зелибобу [1] без галстука, что прибежала ко мне вся в слезах. Конечно, была и истерика и угрозы приклеить диадему намертво к волосам королевы, но после пары глотков успокоительного, которое мы еще с того вечера не допили, она немного расслабилась и ограничилась лишь бранными словами в адрес этой «Жабы».

Я была настолько зла на Лизу с Максом, что не сразу поверила своим ушам, когда услышала поставленный им ультиматум Лизе. Я стояла и смотрела в глаза тому, кто отчасти был виновен в происходящем, и не чувствовала ни страха, ни ярости, лишь восхищение и желание, которое я не смогла до конца притупить после игры в «Мишень».

Как вообще он оказался в моей комнате? Зачем пришел сюда? И почему остался и смотрит на меня таким тягучим взглядом?

В голове крутилось множество вопросов, ответы на которые мне хотелось получить от него, но произнесла я вовсе иное:

– Спасибо, – почему мой голос такой хриплый? Будто я ведущая телешоу «Секс с Анфисой Чеховой».

От таких неожиданных мыслей меня бросило в жар, и я нервно сглотнула.

Он внимательно следил за каждым моим движением, продолжая молчать и гипнотизировать взглядом, что лишь усугубило мое положение. Я почувствовала, как кровь прилила к щекам, и, пытаясь хоть как-то сохранить свое и без того хрупкое равновесие, нарушила неловкое молчание:

– Вика будет в ярости, когда узнает, – зачем-то произнесла я вслух.

– Плевать, – коротко отвечает он, и я с ним мысленно соглашаюсь.

Мне действительно сейчас наплевать, что скажет Вика, и какие будут для меня иметь последствия в итоге. Ладони непроизвольно вспотели, а в горле пересохло. Тело предательски стремилось к ласкам этого невозможного человека, а мозг лихорадочно пытался унять девичье сердечко.

Я непроизвольно облизнула губы, что не осталось без его внимания, и только сейчас поняла, что мужчина также был на взводе и вот-вот мог сорваться в неизвестную пропасть, прихватив меня с собой.

Стало трудно дышать. Мир сузился до нас двоих, и я вновь предприняла попытку снизить градус:

– Ты пришел… – я внезапно запнулась и, откашлявшись, продолжила, – Зачем ты пришел в мою комнату?

– Ты мне должна, – ровным голосом произнес он.

Должна? Я не понимала, что именно должна? В голове туман и ни о чём, кроме как о его чувственных губах, я не могла думать.

– Не понимаю, – честно призналась я.

– Твоя неудавшаяся на улице большая стирка, – напомнил он мне. – Я пришел вернуть свой долг.

– И что же ты хочешь? – будто завороженная, следила за движением его губ.

– Ты мне обещала ночь откровений. Забыла?

– Помнится, ты говорил о сказках?

– Вряд ли я похож на Царя Шахрияра [2], который убивает красивых девушек ради одной ночи удовольствия.

Как знать. Может, именно после этой ночи ты и убьешь во мне что-то важное.

– Я не могу. Вика, она…

– Завтра. Завтра я тебя буду ждать под твоим балконом.

– Что значит «под балконом»? Погоди!

Но он уже захлопнул дверь. Ну что за невыносимый человек с замашками диктатора! Я возмущалась и дулась, а внутри жаждала нашей встречи.

Сноски:

[1] Герой детской телепередачи «Улица Сезам». Зелибоба – большой синий пёс в разноцветном галстуке.

[2] Царь Шахрияр – вымышленный персонаж, ключевой герой обрамления свода арабских сказок «Тысяча и одна ночь», которому Шахразада во избежание казни рассказывает истории.

<Стрельцова>

– Как такое вообще могло произойти? – Вика кричала, словно Банши [1]. – Я спрашиваю, как могли две участницы накануне последнего конкурса испачкаться в синьке? И что мне теперь прикажете делать??

Вся съемочная группа, персонал и участницы молча стояли, склонив головы, слушая разъяренную Колокол. Никто не знал, что ответить девушке, не вызвав новую волну негатива.

Спустившись сегодня утром на завтрак, за обеденным столом я застала уже двух Смурфетт, которые, сидя друг напротив друга, зло накалывали на вилку омлет.

Мое появление нисколько не разбавило возникшее напряжение, а когда Колокол самолично увидела участниц, то и вовсе захотелось спрятаться глубоко и надежно, только бы не пасть под горячую руку.

Вика не жалела слов и голоса. Она была в ярости. И не получив должного ответа от присутствующих, кляня «этого демона», вышла из комнаты, не забыв напоследок громко хлопнуть дверью. Надеюсь, «этот демон» вовремя спрячется, а иначе Колокол подрежет ему «язычок».

После ее ухода все заметно оживились и разбрелись каждый по своим делам. Помощница Вики поймала нас около самых дверей, чтобы передать, что сегодня съемки отменяются, и мы можем посвятить этот день себе. Татьяна посоветовала посетить хамам [1], что находился на минус первом этаже дома.

Нам с Марго эта идея пришлась по душе, чего не скажешь о Лизе. Девушка все утро была странно молчалива, и, услышав, что сегодня не будет камер, отмахнулась от предложения помощницы и удалилась в свою комнату, видимо, зализывать раны.

Переодевшись в купальники, весело щебеча, мы спустились в самый низ, чтобы увидеть все великолепие «подземного царства».

Большой потолок небесного цвета освещался встроенной в него подсветкой, а в самой середине был изображен распускающийся цветок с множеством изящных завитушек.

Мраморная мозаика сочного синего оттенка вперемежку с мягкой золотистой подсветкой навевали роскошью Ближнего Востока и уносили меня в загадочный город Аграба. Восточная музыка расслабляла и располагала.

Мы насчитали порядка трех комнат, которые нам стоило посетить. Счастливая Марго с лицом знатока повела меня в ближайшую от нас, что оказалась предбанником, и оборудована была душевыми. Переодевшись и приняв необходимые процедуры, хохоча и держа в руках различные косметические бутыли для тела мы вошли во вторую комнату, где располагалась парная, и обомлели.

Невиданной красоты панно на стенах и потолке завораживали. Необычные завитушки плавными линиями обволакивали помещение, и казалось, будто рисунок при нашем приближении оживал. Расположившись на теплом лежаке, мы принялись приводить в порядок кожу лица и всего тела.

Особое внимание уделили Маргаритиному лицу, которое уже не отдавало такой голубизной, как вчера.

Покончив с вводными процедурами, мы зашли в третью комнату для отдыха. Завернувшись в подготовленные персоналом махровые халаты, мы сели напротив небольшого столика, на котором уже стоял заварник, из которого шел приятный чайный аромат.

– Вот это я понимаю, сервис! – радостно захлопала в ладоши Марго и плюхнулась на небольшой пуфик.

Запах жасмина, приятная мелодичная музыка и гранатовый чай расслабляли и дарили спокойствие, что на мгновение я забыла, где нахожусь и как сюда попала.

– Тебе нравится Макс? – неожиданно спросила меня Марго, отчего я чуть не подавилась чаем. Несмотря на напускную небрежность, которую она вложила в свои слова, ее глаза выдавали в ней заинтересованность в ответе.

Медленно смакуя гранатовый чай, собираясь тем самым с мыслями, я произнесла:

– Он красивый, импозантный мужчина, как он может не нравиться?

– Я не спрашиваю, какой он, я хочу понять, нравится ли он ТЕБЕ?

Молчание. Нравится ли? Если отбросить нашу неприятную первую встречу и его заносчивое поведение, то вполне возможно, что я бы попала под чары этого обаятельного мужчины.

Но обстоятельства играют против нас. Я нахожусь здесь не по своей воле и вряд ли интересую Макса в качестве невесты. Но стоит вспомнить тот взгляд голодного мужчины, и я невольно облизываю пересохшие губы и пытаюсь унять разбушевавшееся воображение.

Услышав тихое хихиканье подруги, вздрагиваю.

– Можешь не отвечать мне, ты весьма красноречива. Могла ли ты предположить, что судьба вот так вот сведет вас с ним? Я отчаянный романтик и фаталист. И знаешь, я уверена, что никакое богатство в мире не заменит родного и нужного человека. Как ты считаешь?

– Я не совсем поняла твой вопрос.

Тут она перестала улыбаться, и ее лицо на миг приобрело серьезный оттенок:

– Алиса, что бы ты сказала, если бы узнала, что Макс вовсе не богатый мужчина с «Феррари», стоящим под окнами его дома? Что если он беден, как церковная мышь? Продолжила бы ты бороться за него?

Глупый вопрос, учитывая, что я и не собираюсь бороться за его сердце, даже если он богат как Крез. Но я пока не готова признаться Марго. Лучше после проекта.  Но она сейчас ждет ответа, и я постараюсь как можно честнее ответить.

– Я не считаю, что любить надо за что-то. Любовь это чувство эфирное, исходящее из глубины твоего сердца. Когда ты не видишь плохое, а надеваешь ярко-розовые очки. И тебе неважно, богат человек, или беден, главное, что он рядом с тобой, и то, как ты себя чувствуешь рядом с ним.

– У-у-у, вот это слова! У меня даже мурашки побежали по телу, видишь? – вытянула она перед собой руки. – Я хочу признаться. Я пришла на проект ради одного человека, и это не Макс. Да, мужчина он видный, но не герой моего романа. Без обид!

Причем тут обиды?

– Причем тут проект и твой принц?

– Ты не понимаешь. Я думала, он начнет ревновать, когда увидит, в какую красавицу я превратилась, и что в меня может влюбиться такой богатый мужчина, как Макс. А ему все равно. Ему комфортно быть любимым всеми девушками. Ни одну юбку не пропустит. Пока я тут, он уже другую окучивает. Я вчера сама слышала по телефону женский голос!

– Погоди, у нас же отобрали телефоны, – удивилась я.

– Не совсем. Я спрятала свой. Но ты же меня не сдашь? – схватила она мою руку и крепко сжала, отчего я невольно поморщилась.

– Конечно, не сдам, что за глупость! – вновь попыталась вернуть свою конечность из плена ее рук, но тщетно.

– А знаешь, если хочешь, я могу тебе одолжить его на время!

– Принца?

–Телефон! – возмутилась было Марго, но улыбка на моём лице дала понять, что я шучу.

– Я бы маме позвонила, но, судя по твоему рукопожатию, мне нечем будет держать трубку, – отшутилась я, отчего девушка пару раз моргнула и, опомнившись, разжала пальцы.

– Знаешь, из этой всей затеи я рада только одному! Что познакомилась с тобой. Ты самая лучшая в мире подруга! Спасибо! – она больше не держала меня, а в ее глазах светилась такая благодарность, что я не выдержала и приобняла девушку.

Несмотря на такие откровения, я все равно чувствовала, что в воздухе витает некая недосказанность, причем с обеих сторон.

Пока мы шли в свои комнаты, девушка нервно кусала губы и порывалась пару раз что-то сказать, но все время одергивала себя.

Я не стала давить, учитывая, что и сама владею тайной, которой не спешила делиться. А стоило…

Сноски:

[1]. Хаммам — экзотическая баня, пришедшая к нам из восточных стран. Ее основные отличия: климатический режим, используемые в оформлении материалы и ритуал парения. Главная отличительная черта турецкой бани — максимально высокая влажность воздуха.

<Стрельцова>

Вернулись мы уже к обеду, встретив злую Вику, которая, оказывается, искала Марго по всему дому. Вручив ей баночку с непонятной жидкостью, увела в ванную комнату, отмачивать лицо несчастной.