Людмила Чернова - Стрельцова, будь моей!

– Что-о-о? – я медленно фокусирую свой взгляд и пытаюсь найти знакомую фигуру Геры в толпе, но, кроме мелькающих под громкую музыку размытых силуэтов, никого не вижу.

Внезапный крик и шум от разбитых бокалов, заставляют мое тело резко вскочить, но ноги тут же подкашиваются, и я вновь с гулким ударом приземляюсь на стул.

Чертыхнувшись, Сергей хватает меня за грудки и что-то пытается спросить насчет охраны, но я не могу уловить смысл его слов. Неделя запоя для меня вышла боком, и только сейчас я понимаю, что из-за Сероглазки я упал на самое дно.

Оставив меня, Сергей ринулся в толпу. Пытаясь взять себя в руки, а руки в ноги, я вновь поднимаю свою тушку и, несмотря на жуткий вертолет, бегу в сторону предполагаемой охраны и внезапно сталкиваюсь с кулаком какого-то мужика.

Падаю, и мир теряет краски.

Сноски:

[1] Клерк – это служащий (конторщик, офисный работник, «белый воротничок»). В изначальном и более узком смысле — писец; служащий, исполняющий письменные работы. Употребляется исключительно в обиходе

<Стрельцова>

Нерешительно топчусь в очереди при входе в клуб с горящей вывеской «Затерянный рай».

Уже несколько вечеров я порываюсь зайти внутрь и объясниться с владельцем клуба, но стоит очереди добраться до меня, как я пасую и под странные взгляды вышибалы, ухожу домой.

"Но в этот раз я не отступлю!" – стискиваю зубы и жду ту, кто должна мне сегодня помочь в этом.

Уже неделя, как мы уехали из виллы, а я все не могу забыть ранимый взгляд Макса, когда он услышал мой отказ.

Он готов был расстаться со своим детищем и положить весь мир к моим ногам – разве не об этом мечтают все женщины нашей необъятной планеты? Но я не готова была принять такой подарок. Разве любовь должна нести в себе жертвы? Как я буду себя чувствовать, зная, чего он лишился из-за меня?

Его глаза, уверенность в голосе и та грациозность, с которой он подошел ко мне, заставила мои коленки в буквальном смысле дрожать в предвкушении, а в ответ на его вопрос кричать: «Да, я согласна!».

Но не сейчас. Не при таких обстоятельствах.

Да, я унизила его перед всеми, но разве он не был готов к такому? Его спор уже подразумевал, такое развитие событий, но его глаза…В них было столько боли. Они словно потухли в момент моего отказа.

По возвращении из реалити-шоу родители уже ждали меня, как и большая половина соседей в доме, что не забыли упомянуть о моей глупости, что я отказала такому красавчику.

Мама лишь махнула на соседок рукой, захлопнув дверь перед самым их носом, а папа и вовсе сказал, что некуда мне торопиться с женихами, до тридцати лет полно времени, на что получил негодующий взгляд от своей жены.

Обычные семейные шутки не могли поднять мне настроение, и я бы и вовсе скисла, если бы не неожиданный звонок, в котором сообщалось, что моя комиссия была перенесена на более ранний срок и завтра нужно быть как штык на работе.

Переночевав в родительском доме, утром я поспешила на поезд и спустя два часа уже отдавала вещи в гардеробную.

Странно, но по сравнению с недавними событиями, я не чувствовала больше страха за свое будущее. Будто все померкло, а перед глазами вновь и вновь вставал образ этих печальных карие глаз.

Комиссия приняла меня добродушно, и никто не был против нового штатного сотрудника, так что буквально через час я уже была свободна и трудоустроена.

Но где тот трудовой запал, что раньше был у меня? Где радостные визги и слезы счастья? Почему на моем лице печальный взгляд Арлекина? Где та девушка, готовая, одним словом сотрясать мир?

Казалось, у меня отняли частицу души. Неужели любовь — это так больно?

– Стрельцова, ты еще здесь? По тебе уже все обсудили, ты свободна, – услышала я голос Вики и вздрогнула.

Она будто еще одно лишнее напоминание о моем недельном Уик-Энде. Взглянув на нее, я впервые не смогла сдержаться и заплакала.

Почувствовав неловкое объятие, а затем легкое поглаживание спины, я не сразу поняла, что этим утешающим человеком была та самая Колокол – женщина со стальными яйцами.

Виктория тоже, оказывается, все это время была на грани. Она кляла, на чем стоит свет проект и в конце, даже спросила, не хочу ли я перейти в ее команду, на что я, отрицательно мотнув головой и пару раз шмыгнув носом, уверила, что меня все устраивает, а слезы это нервное.

Вика не поверила, но и не стала допытываться. Лишь бросила невзначай, что каждый может ошибиться, главное — вовремя понять и исправить свою ошибку.

И вот я здесь, с гулко бьющимся сердцем, вновь жду своей очереди, чтобы, наконец, объясниться со своим мужчиной.

<Стрельцова>

– Да пропустите же, я тут стояла! Как нет? Вон моя подруга в голубой кофточке. Али-и-иса!

Я бросила взгляд через плечо и увидела свою новоявленную подругу в изумрудном платье, что как вторая кожа обтягивала ее фигуру.

Сама же я предпочла надеть черные джинсы и шифоновую голубую кофточку с открытыми плечами и широким поясом на талии. Черные босоножки открывали вид на мои пальчики, ноготки которых я предварительно накрасила в нежно-розовый цвет.

Все гармонично и скучно, но надеть вьетнамки мне запретила мама, сказав, что я в них, будто пингвин в ластах. Ну хоть не корова.

– Я здесь! – крикнула я, и подруга, обведя толпу высокомерным взглядом: «я же говорила», двинулась в мою сторону.

Крепко обняв меня, она первая заговорила:

– Я уж думала, ты обо мне забыла.

– Нет, просто после шоу уехала к родителям в Рязань, а потом на работу.

После того злополучного вечера, когда мы с Марго в спешке покинули дом, я призналась ей, кто я и как попала на это шоу, отчего ее глаза при слове "телеканал" и "сценарист" расширились и она, присвистнув, сказала:

– Я так и думала, что ты неслучайно оказалась здесь.

Я лишь пожала тогда плечами. По приезде мы еще пару раз созванивались, но встретиться получилось только сейчас.

– Решила развеяться? Хороший выбор. Слышала, тут делают такие шоты [1], закачаешься!

Мы доходим до охранника, который, оглядев толпу, неожиданно произносит:

– На сегодня все, расходимся! – крикнул этот громила, вызвав гул неудовольствия в толпе.

– Эй, как все! – воскликнула подруга, а затем, чуть ласковее добавила: – Пропусти хотя бы нас, договоримся, – однако стоящая перед нами скала не вняла этой улыбке.

– Договариваться будешь в другом месте. А теперь…– улыбнулся он одними губами, – сгинь, нечистая!

– Ах ты ж…– договорить она не успела, как вышибала отвернулся и ушел, захлопнув перед нами дверь.

– Хамло! – выплюнула Марго напоследок, поправив свою рыжую шевелюру, которая под искусственным освещением действительно походила на нечто магическое и завораживающее. Я так и не спросила, что это ей пришло в голову перекрашивать волосы, но времени уже не оставалось, да и обстоятельства были против нас.

Мой план рушился, так и не начавшись. И я, возможно, ушла, если бы не Марго.

Рьяно стуча по клавиатуре своего смартфона, уже в следующую секунду подруга победно улыбнувшись, потащила меня на экскурсию по облицовке здания. Когда мы оказались в темном закутке, железная дверь открылась, выпуская красивую, стройную блондинку на высоких каблуках.

Подойдя к нам и окинув своим раскосым взором, она расплылась в улыбке и прижалась щекой к щеке Марго.

– Так, только смотрите не попадитесь нашему Айсбергу, – произнесла блондинка, прежде чем впустить нас внутрь.

– К-кому? – переспросила я.

–Тому вышибале, при входе. Егору. Он у нас принципиальный и поблажки никому не делает. Бывалый вояка. И откуда только его Макс нашел? – пожала она плечами, тогда как в глазах Марго, мелькнуло нечто опасное, что даже я испугалась, как бы она чего не вытворила.

Быстро кивнув, мы юркнули в черных ход и оказались в темном коридоре, где пока отдалено слышались громкие басы музыки. Проведя нас до основного зала, девушка, попрощавшись, заняла место у небольшого возвышения и начала соблазнительно танцевать под быструю музыку. А мы пошли дальше, в поисках моего Гризли. И нашли, чуть ли не затоптанного толпой обезумевших людей.

Я ринулась к своему мужчине на помощь, отчаянно проталкиваясь локтями и ныряя в самую пучину завязавшейся драки.

Кто-то больно толкнул меня в плечо, но мне было все равно. Я не отрывала взгляда от лежащего в бессознательном состоянии мужчины, и тошно кричала, будто от моих слов что-то зависело. Когда, наконец, я добралась до него, то первым делом обняла и попыталась услышать, бьется ли его сердце. Как совсем недавно, когда он упал с чертового велосипеда.

Удостоверившись, что он жив, сбросила свои каблуки и попыталась оттащить тело подальше от толпы, но безуспешно. Я уж было отчаялась, когда на горизонте увидела спешащую ко мне подругу, да не одну, а под руку с местной льдиной, во взгляде которого сквозил такой жуткий холод, что я поняла, почему местные его прозвали Айсбергом.

Меня вновь кто-то толкнул и я, не удержавшись, упала на Макса. Приподняв голову, встретилась с его помутневшим взглядом.

– Я, наверное, умер и попал в Ад, – произнес он и отключился. А я продолжала смотреть на такие родные черты лица и слезы катились из моих глаз.

Сноски:

[1] Шот – это сокращенное название, производное от shot drinks ("стреляющие напитки"). Иначе говоря, это алкогольный коктейль в небольшом количестве, который выпивается одним глотком. Емкость рюмки для такого напитка обычно от сорока до шестидесяти миллилитров.

<Буров>

Очнулся я в своей постели, с ужасной головной болью и сухостью во рту, будто неделю кочевал по пустыни в поисках Оазиса. Часто поморгав, попытался подняться, но тело отозвалось такой болью, что я вновь рухнул трупом на кровать, боясь лишний раз пошевелиться.

Да, похмелье в двадцать и тридцать лет это совершенно разные понятия. Лет шесть-восемь назад я бы посмеялся над такой ерундой и уже через несколько минут был бы трезв как стеклышко, а тут моргнуть страшно.

Что вообще произошло? Я помню, что была пятница, я разговаривал с Сергеем и пытался утопить образ Сероглазки на дне стакана очередного шота. Затем шум, крики и я отключился.

Как я вообще в таком состоянии добрался до дома? Надеюсь, не за рулем своей машины? И как умудрился раздеться?

Медленно приподнимаю простынь, удостоверяясь, что трусы на месте, значит, я не был в сексуальном рабстве, пока находился в отключке.

Попытался напрячь память, но ничего, кроме рваных обрывков и огромных глаз Алисы не помню.

Чуть приподнявшись на локтях, морщусь и слышу знакомый голос моего видение и спасительную прохладу нежных рук:

– Я помогу, – доносится до меня, и я вскидываю вверх глаза на ту, что совсем недавно втоптала мое сердце и достоинство в грязь.

Молча позволяю ей помочь мне сесть и беру бокал с прохладной водой. Как хорошо…

– Врач сказал, что тебе нужен покой. Я всю ночь дежурила, боясь, что у тебя может быть сотрясение.

– Сотрясение.... – хрипло повторил я, все еще не понимая, откуда оно может быть.

– Ты ничего не помнишь? Я нашла тебя лежащего на полу, и по тебе изрядно потоптался народ, сбежавшийся на устроенную в твоем клубе драку. Если бы не твой вышибала, вытащивший нас из поля боя, мы бы живыми точно оттуда не выбрались.

– Погоди. Драка? – и тут картинки событий стали медленно восстанавливаться. Конечно, Сергей побежал на помощь к Гере, который и был, видимо, участником драки.

– Гера, Сергей… Где мой телефон?

Она недоуменно смотрит на меня, а затем спохватившись, вытаскивает из тумбочки мой гаджет.

Набираю знакомый номер и слышу гудки. Ну?

– Да! – рявкают на том конце провода и я невольно выдыхаю.

– Сергей! Ты живой!

– О-о-о, наш пьянчуга очухался. Конечно, живой. Вчера мы все, кроме тебя, ушли на своих двоих. Слушай, пора менять своих тупоголовых охранников, которые, кроме как смотреть на жопы красивых девчонок ничего не умеют! Совсем распустил их…

– С двумя другими все в порядке? – голова гудела и не воспринимала большой объем информации.

– А то! Геру увезла девчонка на турбированной тачке, а Рома так и проторчал в клетке, пока его оттуда твой Скала не вытащил. Н-е-е-е, ну он у тебя крутой! Термитор просто. Ты бы видел как он быстро утихомирил всех. Боец. Вот таких тебе нужно набирать, а не этих…