Алина Кускова - Стрелы гламура

– Я тоже, – сказала Машка, – у меня сегодня Игнат.

– Отлично, – обрадовалась Виктория, – тогда я пошлю Державина. Давно хотела его послать.

– Ой, девочки, мне пора, – засобиралась Марина, – к вечеру нужно сделать столько дел: заняться собой, нарядом, даже не знаю, хватит ли времени заехать на мойку?

– Не проще ли принять душ? – не поняла Машка.

– Дорогая моя, – ответила ей Марина, – нужно блюсти чистоту не только собственного тела, но и того, на чем передвигаешься, – она кивнула на припаркованный серебристый автомобиль и послала ему воздушный поцелуй. – Не помню, кто сказал, что у человека все должно быть прекрасным: и тело, и автомобиль. Но он был прав. Пока, кошелки! – Она подхватила свою гламурную сумочку и скрылась.

– Шикарная женщина, – с завистью поглядела ей вслед Ольга. – Виноградову хана.

– Да, – подтвердила Виктория со вздохом, – он, как оказывается, падок на богатых красоток.

– Мог бы ими и заниматься, а не дурить бедных нормальных девушек, – Ольга показала на себя и Вику, – таких, как мы с тобой. Брачный аферист Афиноген Виноградов, держись!

Гаврик сидел на лавочке перед подъездом Виноградова и думал о том, как ему сильно повезло. Виктория попросила его о таком сложном деле, сама она ни за что не справилась бы. Следить за подлецом Афиногеном Гаврику помогала ревность. Этот тип отбил у него такую замечательную девушку, обманул и бросил. Теперь она, вся такая удрученная и терзаемая сомнениями по поводу всех остальных мужчин в мире, мучается и добивается правды. Чего, собственно, добивалась Виктория тем, что заставляла следить за Виноградовым, Гаврик не знал. Но он понимал, что возложенный на него процесс не должен ограничиваться одной слежкой. Гаврила Державин как настоящий мужчина должен не дать спуску мерзавцу Виноградову и отомстить за несчастную погубленную судьбу девушки, которая ему нравилась с того момента, когда он увидел ее в песочнице. Виктория постеснялась прямо сказать ему, что хочет, чтобы Гаврик по-мужски разобрался с ее бывшим мужем. Но ему ничего не нужно говорить.

Гаврик встал со скамейки и прошелся взад-вперед. Он сам все прекрасно понимает. Сейчас он вызовет этого проходимца Виноградова на серьезный разговор и скажет ему все, что о нем думает! Державин кинулся в подъезд, в мгновение ока оказался перед ненавистной дверью и позвонил. Как он и предполагал, Виноградов оказался дома. Он только что побрился, от него за версту несло дорогой туалетной водой. «Негодяй, – подумал Державин, – собирается ей изменять!»

– Закурить есть? – хриплым голосом произнес Гаврик, еле сдерживая свой порыв врезать в глаз Афиногену. Он решил начать разговор интеллигентно: – Закурить, брателло, говорю, есть?!

– Не курю, – ответил Афиноген и захлопнул перед его носом дверь.

Державин плюнул на дверную ручку и медленно пошел вниз.

Разговора не получилось, Виноградов не шел на контакт. А раз так, тогда он дождется, когда тот выйдет из подъезда и даст ему в глаз. Гаврик немного потренировался на почтовых ящиках. Набить кулак оказалось довольно больно. Но удовлетворение это занятие принесло. Державин сразу вспомнил ушлых японцев, которые устраивают подобные кулачные бои с чучелами своих начальников. Хорошая разрядка, но только не на этот раз.

Он должен наказать Виноградова физически, Виктория хоть и не просила его об этом, но наверняка хотела.

Гаврик несколько раз прошелся под окнами Виноградова, поздоровался с его соседями, которые приняли его за клиента девиц с первого этажа и посоветовали ему не соваться в этот подъезд. «Вот, – подумал Державин, – уже и соседи знают про этого негодяя и рекомендуют с ним не связываться».

– Гаврик, – неожиданно к нему подошла Ольга и взяла его под руку, – я прибежала вас поддержать. Одному слишком опасно здесь находиться! – Она показала ему на ближайшие окна. Оттуда несколько радостных девичьих лиц призывно улыбались Державину, который их не замечал, думая о Виноградове и Виктории. – У них здесь целый притон, – шептала Ольга, – а Виноградов, вполне возможно, их сутенер.

– Вот сволочь, – озадаченно махнул головой Гаврик, но поймал себя на том, что следить за Виноградовым с Ольгой ему намного интереснее, хотя и хлопотнее. Теперь точно придется врезать Виноградову в глаз, когда тот выйдет. На Державина смотрело столько женских заинтересованных глаз, что отступить он уже не мог. Тем более что Виноградов оказался не только сволочью, но и сутенером.

– Получай, фашист, гранату! – Гаврик сбросил с себя руку Ольги и кинулся наперерез Виноградову, показавшемуся на выходе из подъезда. Он подбежал к нему и врезал в глаз. Виноградов упал.

– Что ты наделал! – испугалась Ольга. Девицы в окне дружно захлопали в ладоши.

– Мерзавец! – показал пальцем на лежавшего Виноградова Гаврик и поклонился девицам.

Тот тем временем вскочил и, как беременный бегемот, поскакал на остановку. Ольга не дала Гаврику догнать Виноградова и учинить над ним полную расправу. Тот, довольный тем, что все-таки врезал мерзавцу, особенно не сопротивлялся. Ольга подхватила его под руку и повела в другую сторону. Она поняла, что Гаврику обязательно нужно проветриться, иначе его мужская злость найдет еще один неблагоразумный выход. Они пошли в парк и застряли там на весь вечер. Следить за Виноградовым больше было не нужно. Было понятно, что тот отправился в ресторан на встречу с Мариной.

Виноградов пришел раньше, расположился за столиком и позвал официантку. Он попросил у нее пудреницу, сказав, что ударился о дверной косяк, спеша на встречу с дамой своего сердца. Официантка сжалилась и принесла ему свою пудру. Виноградов взглянул в зеркало и обомлел. Под глазом набухал огромный фингал, с таким фонарем соблазнить шикарную женщину будет практически невозможно. Если только, Афиноген задумался, если только не представить все происшедшее несколько иначе.

Подошедшая вскоре Марина услышала страшную историю борьбы Виноградова с двумя, нет, тремя преступниками, которые собирались вырвать сумку из рук пенсионерки. Сумку, в которой находилось все ее добро, включая сберегательную книжку на пару миллионов и заграничный паспорт, восстановить который чрезвычайно сложно. А старушка как раз собиралась поехать посмотреть мир. Она, когда Виноградов возвращал ей похищенное добро, благодарила и обещала сообщить о его подвиге телевизионщикам. История получилась довольно правдоподобная. Виноградов как-то раз видел, как подростки пытались выдернуть из рук старушки пакет, но не стал им мешать.

Старушка сама так наподдала подросткам, что те еле унесли ноги. Марина, как показалось Виноградову, поверила каждому его слову и выразила глубочайшее сожаление по поводу его подбитого глаза.

Она старалась не смотреть на раненого Виноградова, его вид вызывал у нее приступы истерического смеха. Марина сразу догадалась, что незадачливый Гаврик, вместо того чтобы следить за Афиногеном, затеял с ним ссору. То, что Виноградов прибежал к ней на свидание даже в таком виде, говорило о многом. Прежде всего это фактически кричало о том, что он хочет ее видеть. Марина взяла себя в руки и начала боевые действия по взятию Виноградова в плен. Тот сдался сразу, почти без боя. Между коктейлем из морепродуктов и клубничным мороженым он признался ей, что никогда еще в своей жизни не встречал такой женщины, как она. И никогда, Марина усмехнулась на этих словах Виноградова, никогда так не любил. Ее подруга Виктория у него не считалась ни женщиной, ни любовницей. Это вызвало легкую досаду у Марины, в очередной раз пожалевшей, что Вика без ее согласия выскочила замуж за Виноградова. Но она откинула прочь сожаления и ласково улыбнулась Афиногену. Все-таки сегодня ей предстоит его завоевывать, а не критиковать. Это она сделает позже.

– Добрый вечер! – Над Мариной склонился импозантный мужчина приятной наружности и засыпал ее вопросами. – Мариночка, как дела? Давно приехала? Объездила весь мир или только половину? Как всегда, прекрасно выглядишь и благоухаешь. Чем занимаешься?

– Привет, Никита, – поздоровалась Марина, – присаживайся с нами, – она позволила ему пристроиться рядом. – Знакомься, это мой друг. – И она указала на Виноградова.

– Г-Гена, – насупился тот, протягивая руку для пожатия через столик, второй прикрывая синяк под глазом. – Мариночка всегда шикарно выглядит, – подтвердил он, не зная, о чем с мужчиной говорить.

– Знаю-знаю, – заулыбался тот, – она моя любимая модель.

– Никита – известный в определенных кругах фотограф, – пояснила довольная Марина.

– Неужели Зайцев?! – оторопел Виноградов. – Тот, который делал портрет самого…

– Да, – гордо сказал Зайцев, – это я.

И Виноградов тут же представил свой торжественный портрет, который он повесит в кабинете.

– Приходите, – пригласил тот снисходительно Виноградова, – мы с вами поработаем.

Марина благодарно улыбнулась Зайцеву и проводила его до дверей. Он, как обычно, спешил на съемку.

– Ты знакома с самим Зайцевым?! – изумился Виноградов, когда Марина вернулась к столу.

– Теперь и ты с ним знаком, – весело сказала она, немного подумала и добавила: – Хочешь, я познакомлю тебя с такими людьми?

– Хочу! – закричал Афиноген и, забыв про больной глаз, постарался вложить в свой взгляд как можно больше нежности и любви. – Очень хочу. И не только этого.

Я хочу быть рядом с тобой.

Желание Виноградова было вполне осознанным и достаточно искренним, по крайней мере, оно шло прямо из его жадной души. Если эта шикарная девица обладает такими связями, то она ему нужна как воздух. Он тоже не лыком шит, в его арсенале найдется пара-другая нужных телефонных номеров. Но связь с богемой, которая, как всем известно, тесно переплелась с политической элитой, повысит его вес не только в мэрии. Возможно, с такой женой, как Марина, ему удастся не карабкаться, а бежать вверх по карьерной лестнице. Возможно, с Мариной… Виноградов немного сник. А как же Алена? Он обещал сделать ее своей четвертой законной женой. Она ему так помогала, на что-то надеялась. Виноградов тряхнул холеной головой, отбрасывая, как прошлогодний снег, от себя мысли об Алене. Сейчас ему гораздо важнее Марина. Нужно выведать, что имеется у нее в закромах, и приступать к захвату.

– За нас! – томным голосом произнес Виноградов, поднимая бокал с вином.

– За нас, – улыбнулась ему Марина, нашарив под столом его ногу и «нечаянно» наступив на нее шпилькой. – За нас с тобой, Гена, дорогой. Только за нас с тобой. – И она долго и пристально поглядела в его бегающие глазки.

Вечер закончился более благоприятно для Виноградова, чем начинался. Марина довезла его до подъезда на своей серебристой иномарке, цену которой Виноградов определил с первого взгляда и остался ею доволен. В машине они поцеловались. Афиноген не придал значения тому, что поцелуй получился довольно холодным. Но это же был поцелуй. Придурка, который требовал у него прикурить, Виноградов больше не встретил, но дал себе слово завтра же зайти в охотничий магазин и купить себе на всякий случай ружье. Марина вытерла бумажной салфеткой рот после того, как Виноградов скрылся в своем подъезде, и скривилась. Пришлось поцеловаться, а что сделаешь? Изображать из себя недотрогу глупо, она уже не выглядит наивной девочкой. Вдруг Виноградов что-то заподозрит. Вот только в постель она с ним ни за что не ляжет. Подруга подругой, но нельзя забывать о муже, который скитается по Европе, выставляя на обозрение собственные художества. С мыслью о любимом человеке она отъехала от дома Виноградова. Зря тот выскочил на балкон и несколько минут интенсивно махал рукой ей вслед. Марина не заметила его трогательного жеста. Она проигнорировала бы и самого Виноградова, если бы не ее несчастная подруга.

Назаров стоял у окна и с тоской глядел на покосившуюся вывеску обувного магазинчика. Там, среди полок с отечественной обувью, скрывалась очень интересная девушка. То, что она интересная, – об этом он знал точно. Сотворить с ним то, что сделала она, никто другой не смог бы. Вячеслав понимал, что совместная постель – еще не повод для знакомства, как оказалось в их случае. Но был рад, что познакомился с этой девушкой. Такой нежной, беззащитной, чувственной.

– Выглядываешь эту безжалостную хищницу? – поинтересовался из-за его плеча тихо подошедший Максим. – Сидит там, подстраивает очередной капкан для нашего брата.

Ты что? Я не прав?

– Кто ее знает? – вздохнул, глядя на него, Назаров.

Не признаваться же тому в неожиданных чувствах, которые он стал питать к этой хищнице. А вдруг она и впрямь окажется ею? Вдруг она только прикидывалась, ловко маскируя свои истинные устремления и желания? А что она может от него желать? Назаров задумался: спрашивать ее про будущего ребенка ему показалось верхом глупости. Раз сама ничего не говорит, то пусть все останется как есть. К тому же он слышал, что возможная беременность сразу не определяется. Скажет ему через полгода или девять месяцев, да и ладно. Он поможет ей растить сына. Он, Назаров, не такой хищник, он чуткий и нежный.