— Нет. Два года прошло. Но с тех пор у меня не заладилось с девушками. Снова превратился в мотылька, порхающего от цветка к цветку, а потом всё как-то само собой стухло. Появилась депрессия. Ничего не хотелось. Да и родители от меня дочерей отгоняли. Кому нужен зять стриптизёр. Люди не верили, что танцуя практически голый, я ещё и телом не приторговываю. У нас в клубе все спят с посетителями за деньги.

— Ну, теперь у тебя есть я. Ты не одинок, Максиан, — произнёс я ласковым тоном.

— Знаешь, Ямиль, пусть твоё одиночество скрашивает кто-то другой. Я хочу домой. Отправь меня назад.

— Не могу. Так надо, миа амо, поверь мне, — я встал с кресла, чтобы подойти к нему.

— Кому надо?! Тебе, но не мне! Именно ты хочешь меня как девочку, а ещё жаждешь моей крови! Мне не жалко, будешь приходить, и кусать меня иногда, но я здесь не останусь! И спать с тобой не буду! Верни меня назад! — взвился он, вскакивая с кресла.

— Не могу. Ты останешься здесь, по-другому нельзя, — строго сказал я.

Он подбежал ко мне и, схватив за ворот рубашки, дёрнул на себя.

— Ну, ты, сволочь крылатая, отпусти меня домой! Я тебе не муж! Ты даже согласия моего не спросил! Поэтому обязан отпустить! Не отпустишь, я тебе морду набью, вампир недоделанный! — заорал он зло.

— Можешь меня ударить, я с тобой драться не буду. Не привык обижать iom timigita knaboj.

— Что?! Ты меня маленьким испуганным мальчиком назвал?! Да я тебе сука! — рявкнул он.

Отцепив от меня одну руку, он хотел ударить меня кулаком. Я сделал мгновенный пас рукой, и его пальцы налетели на мягкий защитный барьер, который я выставил.

— Остынь, Максиан, не-то я тебя сам остужу, только на этот раз в фонтане. Всё, что я тебе должен, это обеспечивать твою комфортную жизнь, следить за здоровьем и удовлетворять сексуальные потребности. Ты мой мужчина, миа амо, советую с этим смириться и как можно скорее, — произнёс я ледяным тоном.

Он ещё раз попытался меня ударить, но снова столкнулся с преградой. После, он вдруг как-то сник. Опустил голову и разжал руку, которой держал мою одежду.

— Я не стану с тобой драться, Максиан, но и себя ударить не позволю. Иди сюда, миа амо. Не переживай, ты всё со временем поймёшь, — я обнял его и стал ласково гладить по голове, — Я сейчас не могу тебе рассказать всего. Но поверь, пожалуйста, ты должен остаться со мной.

Он неожиданно сильно оттолкнул меня и я увидел, что в его глазах блестят слёзы.

— Не прикасайся ко мне! Никогда не прикасайся! Не можешь меня переправить назад, я найду того, кто это сделает! — злобно шикнул он и пошёл прочь.

— Ты можешь уйти за пределы замка, Максиан, я не возражаю! Но любой, кто тебя увидит, приведёт назад! На тебе клеймо рода Янар! И надпись означающая, что ты принадлежишь главе рода. Не один дурак не захочет тебе помогать, уйти на ту сторону! Они знают, что я вырежу добрую половину их семьи, если ты исчезнешь! — крикнул я ему вслед.

Он остановился. Потом обернулся и произнёс тихим дрожащим голосом.

— Зачем ты это делаешь, Ямиль? Зачем?

— Потому что я люблю тебя, Максиан, — ответил я и добавил мысленно, — потому что не хочу, чтобы ты умер.

По его щеке скатилась слезинка. Ему не помогли мои признания в любви. Ему было больно и горько. Но и мне тоже, только намного больше, потому что наша связь действовала, и я начал забирать его душевную боль на себя. Это было невыносимо. Неужели так и придётся жить, всё время страдая? Я отвернулся, не в силах видеть его слёзы. А на что собственно я рассчитывал. Приволок его сюда, даже не посчитавшись с ним. Проще говоря, сделал то, что захотел. Выкрал, совершил обряд в храме. Но этот шаг вынужденный. И я не собираюсь оправдываться.

Я чувствовал, что он стоит там же и смотрит мне в спину. Обернулся и пошёл к нему.

— Хорошо, миа амо. Если за месяц твоё отношение ко мне не изменится, я тебя отпущу. Уходя, я написал твоим друзьям и владельцу клуба смс. Якобы ты устал и уехал на месяц в отпуск. А ещё ты их просишь не беспокоить тебя, потому что телефон всё равно выключишь. Поэтому искать они тебя не будут. Идём в дом. Сейчас подадут обед.

— Расплакался как баба, а всё из-за тебя, сволочь, — прошипел он, вытирая щёки ладонью.

— Можешь обзывать меня как хочешь, суть от этого не изменится. В нашем мире ты мой муж, Максиан. Идём обедать, а потом, если хочешь, можешь посмотреть, как я буду тренировать сына, — улыбнулся я.

— А что мне ещё делать? Ни телевизора, ни интернета. К друзьям не сходить.

— Читать книги. Гулять. Я бы сказал что ещё, но боюсь, ты снова полезешь драться, — хохотнул я.

14

Максим

Я кричал на него, злился и, требовал меня отпустить. После ударить его пробовал. Всё было бесполезно. Мой кулак даже до его лица не долетел, столкнувшись с какой-то невидимой преградой. Сволочь, он меня что, действительно за девочку считает? Преграда оказалась мягкой, и я даже боль в костяшках пальцев не почувствовал. Но вот на душе взметнулась волна боли и отчаянья. Какой-то невероятной горечи от невозможности уйти домой. Горечи от понимания того, что он может банально применить магию или гипноз, и я буду лежать под ним брёвнышком, и не смогу пошевелиться. Он же в это время будет лишать меня последних остатков мужской гордости. Я итак её почти потерял. Корил себя за то, что мне приятны его поцелуи, что тело сразу отреагировало возбуждающими мурашками, когда он погладил мою руку. Ямиль был прав. На этот раз у меня слишком долго не было секса. Тело само отзывалось на ласку. Оно тянулось к этим прикосновениям. Ему хотелось тепла. Даже мысль в мозгу промелькнула, что нужно отдаться на волю этим рукам и поцелуям и, наконец, получить разрядку. Но остатки разума вопили, что это неправильно. Рядом со мной должна быть девушка, а не мужчина. В конечном итоге я сдулся как воздушный шарик, не зная, какие ещё аргументы привести, чтобы он меня отпустил. Собственно говоря, я и так их не привёл. Только орал, что он обязан вернуть меня назад, что я не хочу с ним жить. Но этот гад объявил, что ничего мне не обязан кроме определённых вещей, в числе которых стояло моё сексуальное удовлетворение. Я предпринял последнюю попытку, сказав, что уйду, а мне поможет кто-то другой. Но он заметил, кем я теперь являюсь в их мире. Под страхом смерти мне никто не поможет, разве что обратно в замок притащат, видимо для того, чтобы не заблудился. Он говорил, что перережет половину той семьи, которая мне поможет сбежать, с таким спокойствием и уверенностью в голосе, что я понял, так и будет. Быть причиной смерти чужих людей или оборотней не хотелось. Я остановился захлёбываясь в горечи поражения. Даже слезы по щекам потекли. А он ещё сказал, что любит меня. Когда любят, то не угрожают. А может, я что-то не так понимаю? Вдруг вспомнил свою же собственную песню о лебедях. Там я пою, что я прикую её к себе кандалами. Сейчас Ямиль делает то же самое со мной. В конечном итоге, Ямиль почему-то пошёл мне на уступки. Сказал, что если я не изменю своего отношения к нему, то через месяц он меня отпустит. Мне нужно продержаться только месяц и я даже представить не могу, насколько это будет сложно.

Ямиль сказал, что пора обедать. Мы позвали Ваэля с детской площадки, и пошли в дом.

— Почему ты ругаешься с папой, Максиан? — спросил малыш.

Я посмотрел на Ямиля, а он, нахмурившись, смотрел на сына.

— Не ругай его, Ямиль. Я сам разрешил ему так обращаться, потому что я никакой не лорд. Мы не ругаемся с твоим папой, малыш. Просто поспорили в одном вопросе, так иногда бывает между взрослыми.

— Понял, но ты всё равно с ним больше не ругайся, он хороший, — заверил мальчик, посмотрев на меня.

— Конечно же, хороший, я не утверждаю обратного, — я попытался улыбнуться, и потрепал Ваэля по голове, ероша его волосы.

На обед подали: овощной суп, лапшу с котлетой и свежевыжатый апельсиновый сок. А вот на десерт после трапезы, принесли креманки с глазами. Это были натуральные человеческие глаза. Я, испугавшись, отпрянул от стола, даже стул противно скрежетнул по полу.

— Ха-ха-ха. Ты чего? Это же фруктовое желе. Здорово я тебя разыграл, правда? — захохотал Ваэль.

Я нервно оглядел длинный стол, накрытый белоснежной скатертью и ряд стульев. Впрочем, больше мебели в столовой и не было. Сейчас, самое главное, было рассматривать что угодно, но не эти глаза сделанные как настоящие.

— Кхм, спасибо, я наелся, — пискнул нервно.

— Ваэль, за то, что ты приказал повару это приготовить, будешь наказан. Вместо тренировки полчаса в каменном мешке, — строго произнёс Ямиль.

— Хорошо, пап. Это была шутка, — тихо произнёс мальчик.

— В моём доме не уместны такие шутки. Если лорд Максиан позволил с собой фамильярничать, то это означает, что он пытается быть тебе другом, а вовсе не напрашивается на глупые розыгрыши. Вставай, твоё наказание тебя ждёт.

Мальчик, понурив голову, встал и пошёл вперёд. Ямиль отправился следом. Я тоже решил посмотреть, что за наказание ждёт мальчика. Мы пришли в дальний конец замка на первом этаже. Ямиль открыл узкую дверь. Это оказалась крошечная комната с не застеклённым окном под потолком.

— Заходи! — скомандовал Ямиль, — дверь откроется ровно через полчаса.

Малыш зашёл внутрь. Оказалось, что он едва поместился там. В комнате можно было только стоять, касаясь плечами стен. Ямиль закрыл дверь, потом приложив к ней руку, что-то пробормотал. Мне почему-то стало жалко ребёнка.

— Не слишком ли ты круто поступаешь с сыном?

— Ты прав только в одном, Максиан. Это мой сын, поэтому я буду его воспитывать как нужно. И это наказание вовсе не из-за тебя. Он будущий глава рода, и должен учиться сдержанности и дисциплине. Какой из него выйдет воин, если он только и умеет, зло подшучивать над остальными. Идём отсюда. Время закончится, и он сам выйдет.

— Вы ещё и телесные наказания применяете? — поинтересовался я.

— Нет, каменного мешка достаточно. Он расширяется по мере взросления мальчика. И чем больше проступок, тем дольше он будет там стоять. Поверь мне, невозможность нормально пошевелиться в течение какого-то времени, это худшее наказание для орлана. Я сам ни один раз там стоял. Однажды, когда мне было десять лет, я подсмотрел заклинание создания портала. Потом сбежал в ваш мир. Когда вернулся, дед запер меня в мешке на сутки. Так что можно считать, что я Ваэля ещё пожалел, — за разговором Ямиль вывел меня на улицу, — Прогуляемся по лабиринту?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Хорошо. Только раз уж я в вашем мире, можно мне задать несколько вопросов?

— Разумеется. Я отвечу на все, если смогу.

Мы зашли в лабиринт. Тут росли розы разных цветов и оттенков. Ямиль стал неторопливо прогуливаться среди кустов, заложив руки за спину.

— Ты говоришь, что тебе попало за переход в наш мир. А во сколько лет можно это делать?

— В восемнадцать даются последние знания о заклинаниях. С этого момента можно гулять в вашем мире и самостоятельно пить кровь людей, а также спать с ними, если хочется. Предвижу твои следующие вопросы. До восемнадцати у нас запрещён секс. Если совсем невмоготу, действуем, так же как и вы, используем руки. А кровь для детей обычно приносят из ваших донорских центров. Ну, если честно сказать, у вас есть подкупленные люди, которые продают её за деньги. Тёплая кровь вкуснее, но и донорская подходит.

— Интересно, ты тоже терпел до восемнадцати?

— Разумеется, так же как и всё.

— А что насчёт матери мальчика? Он сегодня рассказывал, что ещё в утробе матери получают знание языков. Он так спокойно об этом говорит.

— Понимаешь, Максиан, наш мир немного отличается от вашего. У нас существует бисексуальность, бывают геи. Лесбиянок только нет. Природа озаботилась продолжением рода. Женщина должна рожать. Геев тут никто не притесняет. К ним относятся так же, как и к другим. Но всё равно есть один закон. Гей может не жениться на девушке, а взять только младшего супруга, но хотя бы одного наследника он иметь обязан. Для этого есть несколько обедневших баронских семей, дочерям которых позволено зарабатывать на жизнь рождением детей. Как только дитя родилось, совершают обряд отвязки матери и ребёнка. Она с лёгкостью отдаёт его отцу. А ребёнок, в свою очередь, расценивает эту женщину не более чем инкубатор. Для Ваэля эта женщина. Прости, забыл, как её зовут. Впрочем, не важно. Она для него не мать, а всего лишь та, что подарила жизнь. Когда привязка матери от дитя начинает действовать, ребёнок с двойной силой привязывается к отцу, так получается само собой, — спокойно пояснил оборотень.

Вот это жесть! Не хотелось бы, жить в этом мире. Хотя я и так тут. Меня даже не спросили, хочу я этого или нет. Здесь всё так удивительно. Я поразился, с какой покорностью Ваэль в этот мешок зашёл. И ведь не стал выпрашивать пощады. Я спросил об этом у Ямиля.