— Он понимает, что виноват. А ещё знает, если начнёт просить помилования, или канючить и плакать, как маленький, я увеличу наказание вдвое. Так у нас принято. Любой из орланов должен учиться, стойко переносить тяготы судьбы, иначе какой из него воин. А если, к примеру, он в плен к волкам попадёт? За последние пятьдесят лет таких случаев было только два, но они были. Со временем мы, вызволили их из плена, но один был там несколько недель, а другой целый месяц. Если бы их не учили в детстве выдержке и стойкости, волки давно бы уже знали наши секреты.

Да, суровое воспитание нужно, судя по его словам. Хотя, чего я так переживаю? Ямиль сказал, что телесных наказаний нет. Стоять в этом каменном мешке, что-то вроде нашего угла. Сам не один раз там стоял за шалости.

— Ямиль, а для меня есть наказание? — спросил дрожащим голосом.

— Разумеется. Если попытаешься сбежать. Навредить себе, или мне. Наказание, как и для сына. Будешь стоять в мешке. И поверь мне, поблажек я делать не буду. Но ты не думай, я не всесильный. Глава рода это не самый важный оборотень. Есть ещё старейшина рода, самый старый и уважаемый оборотень. Вот уже он имеет право наказывать меня. Тут уже каменным мешком не обойдётся. Могут лишить магии, оставив крохи, только для того чтобы перейти в ваш мир и поесть. Так случилось с моим отцом. Именно из-за этого он погиб. Нарвался на отморозков с ножами. Если бы у него была магия, он бы обернулся в орлана или просто раскидал всех огненным вихрем. Когда отец серьёзно провинился, старейшина, бывший тогда ещё и главой, отдал всю его магию мне. А через какое-то время старейшина должен был отказаться от титула. Его сын, которому на минуточку уже сто сорок лет, отказался от титула. Ему не хотелось гоняться за волками. Тогда старейшина создал совет рода. Он объявил, что на этот раз главой должен стать молодой орлан, который может лучше охранять границы. Голосованием выбрали меня. Вот так я получил титул. Это у вас чиновники и власть зубами за кресло держатся. У нас быть главой рода это рисковать крыльями и жизнью. Спешить на помощь, в любое время суток. На землях нашего герцогства есть шахты с драгоценными камнями. Прибыль получают все члены рода. Я немного больше остальных. Так сказать плата за охрану границ. Теперь тебе больше понятен наш мир?

— Да. Ты рассказал много интересного. Но у меня есть главный вопрос. Нас называют неразлучники. Кто это такие?

— Ну.… Эта пара, так скажем, созданная на небесах, — ответил он, слегка поколебавшись.

Мы вышли из лабиринта, и я встал впереди него, заглядывая в глаза.

— Ты что-то недоговариваешь, Ямиль. Скажи мне правду, — с тревогой в голосе произнёс я.

— Я сказал всё, что ты должен знать, — ледяным тоном ответил он.

— Нет, не всё! Что бы это ни было, я должен знать! — повысил я голос.

Он подошёл ко мне. Затем обхватив рукой затылок, приложился своим лбом к моему.

— Поверь мне, миа амо, я сказал всё что мог. Я обещаю, что никто не причинит тебе тут зла. Я буду защищать тебя, всегда. Да и никто не посмеет тронуть моё, — прошептал он прямо в мои губы.

— Я что, твоя вещь? Конечно, на мне же твоё клеймо, — произнёс я нервно.

— Ты моя любовь, Максиан. Любовь всей моей жизни. Это не пустые слова. Открою ещё один секрет. Неразлучники любят друг друга до самой смерти.— Но я же не люблю тебя.

— Вот такие мы с тобой неправильные неразлучники. Я читал в летописях, таких пар ещё не было.

Он не отрывался от меня. Его дыхание с запахом карамели щекотало губы. Вдруг захотелось, чтобы он меня поцеловал, но я запинал это желание на задворки сознания. Это неправильно. Стыдно и плохо. Да, я не против геев, пусть делают, что хотят, но только между собой.

— Чем ты таким душишься? От тебя всегда пахнет карамелью, — просил я, чтобы переключить свои мысли.

— Фу, я сладкий как девочка? Неразлучники чувствуют естественный запах друг друга. Даже не знал, что пахну карамелью. А ты пахнешь ежевикой, моей любимой ягодой. И твои губы такого же вкуса.

Он прикоснулся к моим губам, нежно обвёл их языком. Это было одновременно щекотно и приятно. После он принялся целовать меня, пытаясь раздвинуть губы. Я сжал их сильнее и отвернулся. Он тут же притянул меня к себе, крепко обнимая, а потом погладил по голове.

— Почему ты сопротивляешься, миа амо. Я же вижу, что тебе это нравиться, — произнёс он медовым голосом.

— Это неправильно. Так не должно быть. Я не знаю, почему так происходит, но мне больно, Ямиль. Больно от того, что собственное тело предаёт меня. Я должен признаться, ты не первый гей который пристаёт ко мне. Нет, это были не Витя и Сергей. Они жутко ревнуют друг друга. Так, посетители клуба подлавливали в разных местах. Но тем я сразу давал в наглую рожу. Мне не нравится, когда меня касается мужчина. Но с тобой всё по-другому и мне страшно. Я не могу быть таким. Я не гей, Ямиль, — тихо произнёс я.

— Мне тоже больно, Максиан, от того, что ты не можешь меня принять. Но я ещё часть твоей боли забираю, — грустно сказал он.

— И что теперь делать, Ямиль?

— Жить, миа амо. Просто жить. Пойдём в дом. Чем бы ты хотел заняться? — он отстранился и пошёл вперёд.

— Можно я почитаю. Выбери для меня детектив на русском языке.

— Хорошо. Я пока поработаю в кабинете.

Мы зашли в замок, и я впервые увидел одну из служанок моющую полы в вестибюле. Какие-то они незаметные тут, словно невидимки. Даже Ютан появляется только чтобы подать еду на стол.

Мы поднялись в библиотеку. Ямиль прошептал что-то, выставив ладонь вперёд, а книга спланировала на неё. Это был детектив Устиновой. Отлично, люблю её книги, к тому же, эту я ещё не читал. Сел на балконе и принялся за чтение, пытаясь отвлечь себя от грустных мыслей. Неожиданно передо мной появился Ваэль. Ух, я даже не заметил, как он вошёл.

— Прости меня. Это действительно была жестокая шутка. Обещаю, больше не буду тебя пугать. Можно мне почитать рядом с тобой.

— Можно. Я тебя простил, Ваэль.

Мальчишка улыбнулся и сел в соседнее кресло с книгой в руках. Я вдруг подумал, что если бы не моя тупость и глупость, Катя бы уже родила мне ребёнка. Со временем любовь к ней прошла, но новую я так и не обрёл. Хотя вру, Ямиль же меня любит, но, увы, не я его. Если бы он был женщиной, у нас бы сложилось по-другому.

15

Ямиль

Гуляя по лабиринту из кустов роз, я рассказал, Максиану о нашем мире. Но вот всю правду о неразлучниках озвучить так и не смог. Я не хотел его пугать. К тому же, узнав, что разлучить нас сможет только смерть, он возненавидит меня. Тогда завоевать его любовь, будет ещё труднее. Он и без того чувствует себя некомфортно. Но я не подозревал насколько. Да, его тело реагирует на мои ласки, но душа противиться этому. Если бы он был геем, то я бы подумал, что его разум не может примириться с телом. Это было почти то же самое, но глубже и острее, потому что он по природе гетеросексуал. Есть вероятность что, Максиан би, но она такая крошечная, что я даже не надеюсь на неё. Именно поэтому, отправив его читать, я взялся за одну из книг заклинаний. Может всё-таки отыщется способ разорвать нашу связь, не причинив зла друг другу.

Сегодня я снова забрал часть его боли на себя. Я не привык чувствовать то, что он. Поэтому было не только душевно больно, но и физически неприятно. Когда в восемнадцать лет мне, наконец, разрешили выходить в мир людей, я понял, что засматриваюсь на молодых парней. Из любопытства зашёл в один из гей клубов Парижа. Там я сразу же приглянулся одному тридцатилетнему мужчине. Он предложил пойти к нему домой. Я с лёгкостью согласился, предупредив, что ещё полный девственник. Жан, так звали мужчину, был весьма симпатичный и подтянутый. Он заверил, что будет нежен и научит всему. Я заявил, что не желаю быть снизу. Он оказался универсалом, что меня вполне устроило. Мы неплохо провели время в постели. Напоследок я выпил его крови и ушёл. В следующий раз решил побывать в Барселоне. Соблазнил красивую девушку двадцати лет, затащив её в свой номер. Она убирала там комнаты. Я переспал с ней, но понял, что несмотря на то, что кончил, не испытал морального удовольствия. Кроме того, всё время представлял на её месте парня. Как-то само так получалось. Разумеется, поел, и приказал забыть обо мне. Так я понял, что гей. Но в отличие от людей в человеческом мире, я не мучился. У нас это считается нормой, хоть таких как я, процентов десять из всего населения страны. Когда рассказал об этом отцу, тот только напомнил мне, чтобы я не забыл закон. Хочу я или нет, а наследник должен быть. Но я никогда не был против детей. Собственно у нас таких нет. Слышал, в мире людей есть пары, которые сознательно не заводят ребёнка. Хотят жить для себя. Не понимаю, в чём смысл этого. Ну, наживёшь ты некое богатство, а кому его потом оставить, чужому дяде? К тому же дети это радость жизни.

Бегло просмотрел всю книгу. Тут ничего нет, что хотя бы намекнуло о том, как мне быть. Что ж, придётся попробовать соблазнить моего мужа, может это поможет. Вышел на балкон и обнаружил, что мой мужчина беседует с Ваэлем. Сын закидывает его вопросами, а Максиан с улыбкой на них отвечает. Мне даже завидно немного стало. Моему сыну он улыбается, а мне нет. Я поднял сына на руки, а потом сел в кресло, посадив его к себе на колени.

— У Ваэля есть игра, я принёс её из России в прошлый раз. Ты, наверное, знаешь. Кидаешь кубики, а потом ходишь фишкой по клеточкам.

— Знаю, они разные по тематике, но суть одна, кто быстрее придёт к финишу. Предлагаешь поиграть?

Сердце радостно трепыхнулось. Вот теперь он улыбнулся мне.

— Да, после ужина. Нужно же чем-то заняться.

— Вместо того чтобы спешить ко мне с докладом о свадьбе, он в игрушки играть собирается, бездельник, — раздалось грозное сзади.

— Приветствую, старейшина Одон. Знакомься, это мой младший муж, Максиан Янар.

— Ты дал ему защиту рода, но зачем? — удивился Одон, подходя к моему мужу.

— Включи астральное зрение, дед, — улыбнулся я.

— Вот это да? Неожиданно. В нашем роду такое лет триста назад было. А чего он такой напуганный у тебя, обижаешь его что ли? — нахмурился дед.

— Здравствуйте. Не обижает. Просто я первый день здесь. А вообще-то можно жаловаться? — заикаясь, произнёс Максиан.

— Ну, здравствуй, Максиан. Я какой-то там прадед этого оболтуса. А вообще да, можешь жаловаться. Я выслушаю.

— Я просто так спросил, — потупился Максиан.

— Я понял, о чём ты хотел сказать. Скорее всего, обряд соединения двух супругов провели без твоего согласия. Ну, это часто бывает, поэтому я ничего не скажу по этому поводу. А вот насчёт праздника должен заметить, Ямиль, что ты нарушил правила. Ты должен был совершить обряд в присутствии родни, а потом устроить пир.

— Дед, пойдём в мой кабинет. Я тебе кое-что объясню, — нахмурившись, произнёс я.

Мы зашли в кабинет, и Одон развалился в моём кресле. Впрочем, ещё не так давно оно принадлежало ему. Когда дед передал мне титул, то уехал в мой замок, который был гораздо скромнее.

— Ну, слушаю, как ты будешь оправдываться, — он облокотился о спинку, и скрестил руки на груди.

— Я не стану оправдываться, старейшина. Просто скажу правду.

Я поведал всё, как есть, с самого начала, а старик всё больше хмурился от моего рассказа.

— Теперь ты всё понимаешь, дед. Он ни в коем случае не должен узнать правду о неразлучниках. К тому же этот праздник. Он ещё больше принёс бы ему горечи и уныния. Я итак пожинаю плоды того, что он не желает быть рядом. Ты же знаешь, что я как губка впитываю все его эмоции.

— Тебе придётся завоевать его любовь, чтобы выжить. Я не знал, что бывают неправильные неразлучники. Такого даже в летописях не встречается. Я ничем не могу помочь, внучек. Только одним. В крайнем случае, о твоём сыне позаботятся. Да и бабушка, твоя мать, его безумно любит, — грустно сказал дед.

— Спасибо что понял меня. На ужин останешься?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Как тут не понять. Дело сложное. А на ужин загляну потом. У меня планы были. Я к тебе можно сказать проездом, — уже более весело сказал дед.

— Опять в какой-то турецкий бордель собрался? — мои брови взлетели вверх.

— И что, доступный секс и еда. За сто семьдесят лет мне надоело соблазнять девиц. Тут никаких проблем, заплатил и она твоя. Пойду, попрощаюсь с внуком и новым родственником.

— Хорошо. Соберёшься к нам на ужин, дай знать. И объясни, пожалуйста, всем, чтобы не обижались.

— Ладно, завтра пошлю весточку.

Максим

Мы болтали с Ваэлем, когда появился его отец. Он присоединился к нам, а потом предложил сыграть в настольную игру после ужина. Я был не против. Всё что угодно, лишь бы не остаться с ним наедине. Но тут появился какой-то старик и упрекнул Ямиля, что он женился, никого не уведомив. Оказалось, это глава рода, которого звали Одон. Он был седой старик, высокий и стройный. Волосы белые как мел, а глаза такого же бирюзового цвета как у внука, но намного тусклее. А вот глубоких морщин на красивом лице не было, хотя и можно было понять, что мужчина далеко не молод. Я спросил его, можно ли мне жаловаться. Он разрешил, но мне почему-то показалось, что это не достойно мужчины, и я передумал. Одон как будто прочитал мои мысли и ответил на них. Я был удручён. Значит у них такое в правилах, жениться без согласия второй половины. После нашего короткого разговора, Ямиль увёл его в свой кабинет, а потом они снова вышли. Дед поднял Ваэля на руки и поцеловал в щёку.