Сабрина Джеффрис - Строптивая наследница

—Если бы я действительно подумал, что у тебя роман с этим Пинтером, я бы не просто поколотил его, — прошептал он ей на ухо.

Минерве было неприятно признаться себе в том, что его властный тон ей очень даже нравится.

— Означают ли твои слова, что ты не считаешь, что у меня интрижка с мистером Пинтером? — Джайлс промолчал, и она выкрикнула: — Ну-у? Что скажешь?

Джайлс крепче обнял ее за талию.

— Я знаю лишь то, что, когда я увидел тебя рядом с ним, мне захотелось его придушить.

— Ты ревновал, — настаивала на своем Минерва. Почувствовав, как напряглось его тело, она добавила: — Хотя бы раз в жизни будь честен со мной и с самим собой, Джайлс. Ты ревновал. Признайся в этом!

Джайлс тихо выругался.

— Ну, хорошо. Я действительно ревновал. — Он прижал губы к ее уху. — Я никогда не позволю другому мужчине обладать тобой. И ты это знаешь.

Нет, Минерва прежде этого не знала. Но была рада узнать хотя бы сейчас.

— А я не позволю другой женщине увести тебя, так что в этом отношении мы равны, — произнесла она.

—Так ты именно поэтому сводила меня с ума в последние дни? Не подпускала к себе? Потому что считала, что я во Франции отправился к другой женщине?

— Я сводила тебя с ума? — удивилась Минерва.

— И ты хорошо это знаешь, — кивнул Джайлс.

— Ты этого заслуживаешь.

— Возможно, так оно и есть, — произнес он. — Но только по другой причине. Я хочу только тебя, Минерва.

—Я не знаю, чему верить, а чему — нет.

— Верь в то, что я хочу тебя.

— Ты хочешь моего тела, ты это имеешь в виду?

— Нет, не только. Всю тебя. — Подняв руку, он накрыл ее грудь ладонью и прерывисто проговорил: — Твое сердце. Твой разум. Я хочу, чтобы ты снова стала той женщиной, какой была до поездки во Францию. Женщиной, которая смеялась вместе со мной, которая была со мной открыта.

Минерва ощутила, что его плоть, прикасающаяся к ее ягодицам, начинает разбухать, и это ее завело. Прежде он был другим... более... бесстрастным. Можно подумать, будто Джайлс действительно испытывает к ней какие-то чувства.

— Да, у тебя действительно была та женщина, только ты не знал, что с ней делать, — прошептала она.

— Зато я знаю, что с ней делать прямо сейчас. — Он сжал ее грудь рукой и добавил проникновенным тоном: — Я хочу уложить ее в постель.

— Нет! — ответила Минерва — только для того, чтобы узнать, как он воспримет ее отказ.

— Не отталкивай меня, любимая. Только не сегодня.

Слово «любимая» поразило Минерву. Вспомнив, как Джайлс говорил о том, что он никогда не позволит ей манипулировать им с помощью желания, она сказала:

— Хорошо, но только все будет по-моему.

— По-твоему?

— Тебе придется взять меня прямо здесь, Джайлс. Сейчас.

— В моем кабинете?

Джайлса предложение Минервы явно смутило.

Он ни разу не пытался овладеть Минервой где-нибудь, кроме спальни, словно, удерживая ее там, он имел возможность не допускать ее в остальную часть своей жизни. Что ж, она положит этому конец.

— Да, о да!

Минерва потерлась спиной о грудь мужа, чувствуя, что ее предложение еще сильнее возбудило его. Ей так хотелось хоть раз увидеть, как он теряет самообладание. Как у него голова пойдет кругом от близости с ней.

— Возьми меня, как животное, здесь, в твоем кабинете...

— Если ты хочешь, чтобы мы занимались любовью, как животные, дорогая, — прошептал Джайлс ей на ухо, — то мне придется нагнуть тебя над столом и овладеть тобой сзади.

Стоило Джайлсу произнести эти слова, как он о них пожалел. О чем только он думал, делая столь непристойное предложение собственной жене? Ведь она не потаскуха!

Поэтому Джайлс был абсолютно шокирован, услышав ее ответ на его слова:

— Да, Джайлс! Да, именно так! Сделай это!

Если его разум и сомневался, то его плоть немедленно отреагировала на заманчивое предложение.

— Это не... — неуверенно проговорил Джайлс. — Мужчина не должен... с собственной женой...

— Почему бы и нет? Неужели существуют какие-то особые правила для жен и для шлюх?

На этот раз Минерва потерлась ягодицами о его жезл, рвущийся наружу, и Джайлсу показалось, что он сходит с ума.

— Да, я хочу тебя здесь и сейчас, именно так. Или это — или ничего! Если ты мне откажешь, сегодня я буду спать одна.

— Черта с два ты будешь спать одна!

Стало быть, она этого хочет? Чтобы он вел себя, как животное?

Впрочем, идея взять ее сзади чертовски привлекательна. Джайлс наклонил Минерву над столом.

— Почему тебе этого хочется?

Он слегка давил ей на спину рукой, пока она не уперлась в стол ладонями.

— Ты же говорил, что не хочешь держать меня на расстоянии, — прошептала она, когда он приподнял ей юбки. — Ну вот, я тоже хочу тебя — всего тебя, понимаешь? Я хочу твое сердце, разум и душу. Хочу твоего доверия.

«Нелегко жить, когда никому не доверяешь...»

Чертов Рейвенсвуд, зачем он вбил ему в голову эту мысль?

— Ты хочешь обвести меня вокруг пальца, — пробормотал он.

— Да, — без тени смущения подтвердила Минерва.

— Чертова обольстительница! — пробормотал Джайлс.

Впрочем, в данный момент это его уже не волновало. Он так истосковался по ней, по своей настоящей Минерве, а не по той, с которой он вынужден был общаться в последнее время, что забыл обо всем на свете.

Он потянулся, чтобы расстегнуть пуговицы на собственных панталонах. При виде нежных частей ее тела, открывшихся его взгляду, Джайлс почувствовал, что страсть буквально переполняет его.

Вообще-то ему не слишком нравилось, что она им манипулирует, однако подчиняться ей было весьма приятно.

— Требовательная девка! Ты не успокоишься, пока я не начну ползать у тебя в ногах, как комнатная собачонка.

Минерва усмехнулась.

— Вообще-то мне трудно представить тебя в роли комнатной собачки... — Голос ее дрогнул. — Скорее, я представляю тебя в роли раба моих женских чар.

Именно ее рабом он и был в это мгновение. Джайлс развел ее ноги коленом — чуть грубее, чем следовало бы.

— Учитывая, в какой позе ты стоишь, я бы сказал, что сейчас как раз ты находишься в положении рабыни, — сказал он.

Наклонившись к ней, Джайлс обнял ее и прикоснулся к самому сокровенному уголку ее тела. Минерва готова была встретить его, и от этого он едва не сорвался.

— Господи, как же ты хороша, как приятно к тебе прикасаться... — шептал он. — Я хочу войти в тебя, не могу больше ждать.

— Еще раз напомни мне, кто из нас тут раб, — поддразнила его Минерва.

— Черт возьми! — Джайлс спустил вниз ее панталоны и прижал свой разгоряченный жезл к ее заду. — Тебе нравится пытать меня, не так ли?

— Не больше, чем тебе — меня.

Минерва слегка вскрикнула, когда жезл Джайлса без предупреждения проскользнула в нее.

— Ночь за ночью... Ты обладал мной, но ни разу не потерял над собой контроль...

— Зато сейчас я его теряю, черт побери... — хрипло произнес Джайлс, начиная ритмичную любовную пляску.

— Хорошо... — прошептала она.

Обольстительная потаскуха... Сводящая с ума соблазнительница. Хочет, чтобы он ходил у нее на поводу, и, кажется, этой маленькой шлюшке это удастся.

Но Джайлс не хотел, чтобы он был единственным, кто изнывает от желания. Протянув руку, он сжал ее грудь. Вторая его рука яростно терла ее бугорок наслаждения.

— Ты не будешь довольна, если я... кончу слишком быстро.

Его хриплый голос был едва слышен, Джайлс снова и снова входил в нее, полностью растворившись в потрясающих ощущениях.

— Помоги мне, Господи... Я даже не поцеловал тебя... Не прикоснулся губами к твоим великолепным соскам...

— Мне наплевать... Возьми меня быстрее... покажи мне, что ты этого хочешь...

— Я хочу только тебя, дорогая, так хочу... Ты даже представить себе не можешь... — Джайлс даже не понимал, что говорит. А говорил он правду: — Я думаю только о тебе. О том, чтобы обладать тобой. Видеть тебя такой, какой ты была прежде — когда полностью принадлежала мне...

— О, Джайлс! — простонала Минерва. — Я всегда была только твоей.

Собственные слова заставили ее одновременно обрадоваться и запаниковать. Джайлс не мог остановиться, ему казалось, что вся его жизнь сводится к этим ритмичным, быстрым и грубым толчкам. И его желание передалось Минерве, потому что она стонала и извивалась, ее дыхание участилось.

— Прости меня, дорогая... — проговорил он. — Я... я не могу... Не могу ждать...

Последним резким толчком он ворвался в самую глубь ее лона, излил в него семя, а Минерва застонала. Наконец-то ему удалось пробиться к настоящей Минерве. Той, которую он всегда хотел, несмотря на все препятствия.

А потом они замерли, тяжело дыша, как породистые рысаки, добежавшие до финишной прямой. Сжимая в руке ее бедра — такие нежные и мягкие, — он подумал, что был бы готов вечно оставаться в такой позе.

Но ее тело уже успокаивалось. Джайлс вышел из нее, все еще не веря, что только что взял жену на собственном письменном столе. Это было настолько эротично, что он наверняка не забудет этот необычный и волнующий воображение эпизод.

Джайлс надеялся, что Минерва тоже его не забудет.

— Тебе хорошо? — спросил он.

— Мне не просто хорошо — мне замечательно, чудесно, — пробормотала она в ответ.

Довольный Джайлс натянул панталоны, расправил ее юбки и повернул Минерву к себе лицом, чтобы поцеловать. Господи, как же он соскучился по настоящей Минерве — льнущей к нему, горячей, с готовностью отвечающей на его ласки.

Когда поцелуи прервались и Джайлс приподнял голову, его до глубины души поразило ласковое выражение ее лица.

— Больше никаких стен между нами, хорошо? — прошептал он.

Минерва кивнула:

— Никаких стен... — Она взяла его лицо в ладони, прижалась губами к его губам, а потом отступила назад. — Именно поэтому настало время поведать мне о Ньюмарше, сэре Джоне Салли и о том, что действительно произошло в ту ночь, когда ты ушел из гостиницы в Кале.

Минерва почувствовала, что этого Джайлс от нее не ожидал. Он оцепенел.

— Что?.. Как ты?.. — сбивчиво спросил он.

Впрочем, через мгновение его осенило, и он горько усмехнулся.

— Так вот зачем приходил Пинтер... Ты наняла его для того, чтобы он за мной следил.

Минерва кивнула.

— Полагаю, ты рассказала ему о краже и об этих бумагах, — проворчал он, поправляя на себе одежду. — Ты рисковала моей карьерой и нашим будущим...

— Никакого риска не было. Мистер Пинтер — очень порядочный человек, и я дала ему понять, что, если он когда-нибудь кому-нибудь обмолвится хоть словом об этой истории, я его уничтожу. Но я должна была что-то сделать. Ты не собирался рассказать мне правду, а я хотела ее знать.

— Зачем? — пожал он плечами. — Скажи мне, почему тебе так важно узнать все о моей жизни?

— Потому что ты все знаешь о моей.

Джайлс помрачнел.

— Да, ты уже давно все знаешь обо мне, — продолжала Минерва. — А если ты и не знал чего-то о моей семье или именно обо мне, то смог выяснить это из моих романов. Кто я. Что для меня важно. — Ее глаза наполнились слезами. — О тебе я знаю лишь то немногое, что ты позволил мне узнать.

Джайлс провел рукой по волосам, он пришел в замешательство.

— Неужели ты не понимаешь? Как я могу быть тебе женой, если ты так много от меня скрываешь? Ты никогда не доверял мне. Вот ты крадешь бумаги, чтобы отомстить за отца, но ты позволил мне думать...

— Тебе это Пинтер сказал? — перебил ее Джайлс. — О том, что я выкрал бумаги ради моего отца?

— Мистер Пинтер сказал, что украденные тобой бумаги помогли призвать к ответу сэра Джона Салли. И что твой отец лишился денег, сделав капиталовложение по совету этого человека. По словам мистера Пинтера, в этом причина того, что твой отец покончил жизнь самоубийством.

Джайлс бросил на нее тяжелый взгляд.

— Как, черт возьми, он все это выяснил?

— Не знаю... — Она устало смотрела ему в глаза. — Он лишь сказал мне, что получил сведения от очень надежного человека. Из этого я сделала вывод, что его информатор занимает высокий пост в правительстве. Кстати, несмотря на то, что этот человек знал о той роли, которую сыграли бумаги, он понятия не имел, откуда они взялись. Но мистер Пинтер сложил вместе разрозненные кусочки мозаики после того, как я рассказала ему свою часть истории.

Чертыхнувшись, Джайлс отвернулся, и Минерва торопливо продолжила:

— Того, что ты сделал, не следует стыдиться. Кто может винить тебя в том, что ты захотел отомстить за смерть отца? Не думал же ты, что я сочту тебя виновным!