Нэн Райан - Строптивая принцесса

— Дорогой, мой дорогой.

Чувствуя, что ее возбуждение быстро нарастает, Вирджил начал целовать ее нежные бедра и продолжил поднимать принцессу еще выше, прижимая ее к изголовью. Страсть настолько захватила ее, что она закрыла глаза и даже не поняла, что уже стоит, прижавшись к спинке кровати.

— Малышка, открой глаза, — вдруг прошептал он.

Принцесса медленно открыла глаза и с удивлением увидела, что стоит на кровати, прижавшись спиной к гладкому дереву, а вокруг ее ног лежат мягкие подушки.

— Посмотри на меня, — попросил Вирджил.

Принцесса взглянула на него и задрожала. Он прижался лицом к ее животу, а его сильные руки властно держали ее бедра. В его блестящих глазах полыхала такая страсть, что принцесса испугалась и ощутила предательскую слабость в ногах. Она ухватилась за спинку кровати, неуверенная, что сможет удержаться на ослабевших ногах.

Вирджил ощутил, как сжались мышцы его живота, когда он окинул взглядом прекрасную женщину, стоявшую перед ним, обнаженную и пылающую от страсти. Ее нежная грудь вздымалась от быстрого дыхания, а живот заметно дрожал. Длинные ноги были раздвинуты, открывая глазу соблазнительную плоть под темными волосами.

Она казалась такой сладкой, что он готов был проглотить ее.

Почувствовав, что его горячий, оценивающий взгляд скользит по ее телу, принцесса неожиданно засмущалась и начала опускаться на колени, но Вирджил сразу остановил ее.

— Нет, малышка. Стой на месте. Я хочу поцеловать тебя, — тихо произнес его голос.

— Тогда ты… тебе придется встать тоже…

— Нет, милая. Я хочу поцеловать тебя здесь, — мягко ответил он, властно прижимая руку к треугольнику волос и лаская пальцами пульсирующую под ними плоть. — Здесь я хочу поцеловать тебя, малышка.

Принцесса испугалась. Наверное, он имел в виду что-то другое.

— Вирджил, нет… нет… — прошептала она, с трудом переводя дыхание.

— Да, — ответил он и поцеловал ее живот. — Позволь мне поцеловать тебя, малышка. Позволь отведать твоего нектара. Если тебе не понравится, я остановлюсь.

— Обещаешь? — заикаясь, спросила принцесса, испуганная и взволнованная его желанием.

— Обещаю, — ответил он, осторожно раздвигая ее ноги.

— Нет, пожалуйста… не надо, — застонала она, когда Вирджил прижался губами к ее влажным кудрям. — Не надо, — ахнула она, когда он поцеловал ее влажную нежную плоть.

— Хочешь, чтобы я остановился? — спросил он, обжигая ее горячим дыханием. — Только одно слово — и я остановлюсь.

— Я… да… пожалуйста, остановись, — попросила она. Он снова поцеловал ее, потом нежно прикоснулся к ее плоти кончиком языка.

— Хорошо, милая, — прошептал он. — Как скажешь. — Вирджил прижался щекой к ее животу. — Но я бы хотел, чтобы ты не останавливала меня. Я хочу любить тебя, милая, ласкать. Ты такая чистая, так сладко пахнешь. Пожалуйста, позволь мне. Позволь. Отдай мне свою сладость. Отдай мне всю себя.

Принцесса больше не сопротивлялась. Она хотела этого так же, как и он, но была смущена и напугана. Ей хотелось почувствовать там его губы, и, что самое ужасное, она хотела видеть, как он будет это делать.

— Малышка? — спросил он, спокойно дожидаясь ее решения, хотя уже заранее знал ответ.

— Вирджил, — заговорила она дрожащим голосом. — Я… я не хочу, чтобы ты останавливался. Я хочу, чтобы ты поцеловал меня там. Поцелуй меня.

Вирджил нежно посмотрел на нее.

— Милая, — прошептал он, прижимаясь к ней. — Я не причиню тебе боли. Никогда.

Он снова прикоснулся к ней языком. Она судорожно вздохнула и застонала. Никогда она не испытывала ничего подобного. Опытный любовник, Вирджил не спешил. Он нежно дразнил ее, прижимаясь к ней горячими губами и слегка дотрагиваясь кончиком языка, а завороженная принцесса не отрываясь смотрела на него.

Было невыразимо приятно ощущать прикосновения его губ и языка, видеть его красивое смуглое лицо у своих ног. Его голубые глаза были закрыты, а голова едва заметно двигалась, когда он целовал ее с невероятной нежностью.

Принцессе вдруг стало недостаточно этих неторопливых ласк, и у нее возникло желание придвинуть свое пульсирующее лоно плотнее к его губам.

Она тихо застонала, и Вирджил сразу понял, что ей хотелось большей интимности. Она начала опускаться на колени, прижимаясь к его горячему рту.

— О, милая.

Он взял ее за ягодицы и притянул к себе. Его язык выделывал немыслимые вещи, и она стонала от восторга. Она вскрикивала и судорожно извивалась. Испуганная и ошеломленная, она думала, что больше не выдержит ни минуты такого наслаждения. И одновременно она чувствовала, что умрет в ту же минуту, как Вирджил перестанет ласкать ее горячим языком.

Принцесса все сильнее прижималась к его лицу, боясь, что он отстранится от нее до того, как она…

Прекрасно чувствуя малейшие изменения в ее состоянии, Вирджил понял, что нужный момент настал. Он с силой притянул Марлену к себе и стал так страстно ласкать, что она готова была рухнуть на постель, если бы он не прижимал ее к спинке кровати.

Принцесса ощутила пугающее напряжение, которое нарастало в ней, ей становилось все жарче, особенно там, где он целовал ее. Ее пальцы судорожно вцепились в его черные волосы, и она сквозь рыдания выкрикивала его имя.

И вдруг волна невыразимого восторга охватила ее, и она закричала и забилась в его руках. Почувствовав приближение экстаза, Вирджил не выпускал ее, пока все не закончилось, пока не затихли последние судороги. Только тогда он поднял голову и, осторожно опустив ее на подушки, привлек к себе. Он посмотрел на ее раскрасневшееся лицо, на полуприкрытые глаза и улыбнулся. Его губы были влажными, когда он поцеловал принцессу. Она почувствовала вкус своей плоти на его губах и испугалась, но руки Вирджила нежно ласкали ее грудь, спину, ягодицы, и скоро она расслабилась. Он прикоснулся руками к ее теплому лону, и она, к своему удивлению, снова почувствовала, как желание затопило ее жаркой волной. Вирджил взял ее руку и прижал к своему пульсирующему жезлу.

— Ты говорил, что с той минуты, когда увидел меня за ужином, думал только о том, чтобы снова оказаться внутри меня, — сказала она, нежно поглаживая его плоть.

— Это так.

— Так не жди больше, мой любимый.

Принцесса легла на подушки, Вирджил широко раздвинул ее ноги и быстро вошел в нее, заполнив влажное лоно твердой плотью.

Он двигался неторопливо, упиваясь нежностью и жаром ее тела. Они занимались любовью не спеша, намеренно продлевая наслаждение. Но вскоре им захотелось большего, и, не в силах больше ждать, они устремились к пику восторга.

Вирджил вонзался в нее все сильнее и быстрее, и, когда она начала вскрикивать, он застонал и крепко прижался к ее губам. Она почувствовала, как его семя заполняет ее теплым потоком и ощутила гордость, что доставила ему такое удовольствие.

А потом они тихо лежали рядом, прижимаясь друг к другу потными телами. Было очень поздно, но за окном все так же кто-то напевал романтические серенады, подыгрывая себе на гитаре. Сладкий аромат роз смешался с запахом, исходившим от их сплетенных тел. Луна поднялась выше, и кровать погрузилась в темноту.

Принцесса вздохнула и тихо спросила:

— Вирджил, ты спишь?

— М-м.

— Тебе лучше вернуться в свою комнату, пока мы не заснули.

— Я не засну. Она зевнула:

— Нет? Но как ты сможешь не спать?

— Буду заниматься с тобой любовью.

Принцесса была утомлена и пресыщена, но при этих словах ее пульс участился. Вряд ли он говорил серьезно. Даже если бы он и хотел этого, вряд ли его тело сможет… Вряд ли он способен… Эта его мощная мужская плоть не может…

А вдруг может?

Не зная, как выразить это, она сказала:

— Ты дразнишь меня. Ты ведь не… железный.

Она удивилась, услышав, как он хмыкнул в темноте.

— Придет утро, и ты уже этого не скажешь.

Яркое утреннее солнце приветствовало принцессу, когда она вошла в столовую большого дома. Увидев ее, Вирджил и дон Амондо торопливо встали.

— Ах, сеньорита Эва! — Дон Амондо, широко улыбаясь, уже спешил к ней. — Доброе утро! Надеюсь, вы хорошо спали?

Напряженно улыбнувшись, она позволила дону Амондо проводить себя к столу и, не отваживаясь взглянуть на Вирджила, ответила:

— Да, спасибо. Кровать была… очень удобной. Я чувствую себя отдохнувшей и выспавшейся.

— Очень хорошо, — обрадовался тот и подвинул ей стул.

— Привет, мисс Эва, — протянул Вирджил, когда она садилась за стол.

— Доброе утро, Вирджил, — ответила она и, быстро взглянув на него, почувствовала, как что-то задрожало у нее в животе.

Густо покраснев, она взяла накрахмаленную белую салфетку и долго усердно расправляла ее на коленях, надеясь, что дон Амондо не заметит ее смущения.

— Это хороший ночной сон нарисовал розы на ваших щеках? — спросил он, улыбаясь.

— Да, — выдавила она, чувствуя, что ее лицо запылало от этой лжи.

— Если вы хотите сохранить их, вам нужно плотно позавтракать, — посоветовал дон Амондо.

Не успела принцесса ответить, как в столовую вошла целая вереница слуг с фарфоровыми блюдами, на которых были разложены горячие и холодные закуски. Свежие фрукты горкой возвышались на блюде со льдом. Горячие булочки и огромные лепешки-тортильи были поданы на стол в плетеных корзиночках. Там были ветчина, бекон и толстые куски стейка в собственном соку, вареные яйца и золотистый омлет с красным и зеленым перцем.

Принцессе предлагали одно блюдо за другим^ и она из вежливости взяла несколько кусочков. Она отпила абрикосового сока и, не удержавшись, украдкой взглянула на Вирджила.

Господи, как красив он был этим утром! Белая рубашка, явно позаимствованная у старшего сына дона Амондо, немного жала ему в плечах. Одна непокорная прядь аккуратно зачесанных назад черных волос падала на высокий лоб. Красивые голубые глаза покраснели от бессонной ночи.

Они не спали ни одной минуты. И она узнала, к своему восхищению, что этот страстный мужчина действительно может заниматься любовью всю ночь напролет. Саднящая боль между ногами была немым свидетельством невероятных способностей Вирджила.

Всего час назад, когда солнце начало подниматься над горизонтом, Вирджил торопливо собрал брошенную на пол одежду, поцеловал ее в последний раз и голым проскочил по балкону в свою комнату.

Как раз вовремя. Через пять минут после его ухода Кон-суэла постучала в дверь, и принцесса принялась судорожно искать ночную рубашку. Она металась по комнате, убирая с глаз падавшие волосы, пока не нашла ее под кроватью. Торопливо надев ее, она прыгнула в измятую постель и перевела дух.

— Войдите, — безмятежным тоном проговорила она.

— Сеньорита, — голос Амондо вывел ее из задумчивости, — вы ничего не едите. Вы хорошо себя чувствуете?

— Да-да, — заверила она его и положила себе на тарелку кусочек золотистого омлета.

Вирджил спокойно взглянул на нее и нахмурился. Черт возьми! Долгая изнурительная ночь любви ему совсем не помогла. Он все так же страстно желал ее. И теперь даже больше, чем раньше. Он желал ее прямо сейчас.

Она так восхитительно выглядела этим утром. Длинные волосы были собраны в хвост, открывая небольшие, чуть оттопыренные ушки. На ней была белая блузка с длинными рукавами, бежевые замшевые узкие брючки и кожаные коричневые сапожки. На шее был повязан зеленый шарф, подчеркивающий цвет ее изумрудных глаз. Один конец шарфа был заправлен в ворот блузки, закрывая нежную ложбинку на ее груди. Вирджила так и подмывало снять с нее этот шарф.

Он, рассердившись на себя, отвернулся. Его охватил страх. Всего несколько часов назад он был уверен, что страстная ночь любви с этой прекрасной рыжеволосой колдуньей положит конец его изнуряющему желанию. Но вместо этого он был готов хоть сейчас начать все сначала.

— Ты не согласен, Вирджил? — спросил Амондо.

— А… что? — Вирджил понятия не имел, о чем его спрашивал хозяин.

Улыбнувшись, тот махнул рукой:

— Ерунда, ничего серьезного. — Он нахмурился и посмотрел в глаза Вирджилу. — Я знаю тебя уже давно, приятель. Тебя что-то беспокоит. Что-то вертится у тебя в голове. Вчера вечером ты выглядел очень озабоченным. Могу я чем-нибудь помочь?

Теперь уже Вирджил махнул рукой:

— Ничего серьезного. Я никогда не чувствовал себя лучше…

Снаружи донеслись громкие возгласы, и Вирджил не успел закончить фразу. Взволнованный слуга вбежал в столовую.

— Они дома, дон Амондо! Они приехали.

Амондо быстро поднялся и бросил на стол салфетку.

— Пойдемте, друзья мои! Соледад и дети наконец-то вернулись!

Вирджил и принцесса последовали за разволновавшимся хозяином в просторный внутренний дворик. Там стояли две большие черные кареты. Из них выпрыгнули восемь смеющихся отпрысков дона Амондо, и вслед за ними показалась красивая, статная женщина, их мать.