Элайна Фокс - Строптивый ангел

Беннис сказал, что он ушел рано утром. Но обязательно должен прийти к вечеру, когда будут гости. Беннис даже забрал у прачки его свежевыглаженный смокинг.

Но Эву это не успокоило. «Так похоже на него, – сердито думала она, – бросить всех в беде».

Тут ей стало стыдно. Нет! Это совсем не похоже на Энджелла. Она приписывает ему то, чего он не совершал.

Чем больше она узнавала Энджелла, тем больше раскрывались у нее глаза на фальшь и ложь, пронизывающую всю ее жизнь. Это было ужасно. И в то же время восхитительно. Он был такой настоящий. И он заставлял ее быть честной. Когда он смотрел на нее, то смотрел по-настоящему. Если слушал, то действительно слушал. И это придавало ей сил.

Она не поверила ему насчет другой девушки. Это не могло быть правдой. Когда они столкнулись с Барретом Трейсом ночью в Сент-Луисе, Энджелл сшиб его с ног, прежде чем тот успел узнать его. Словно он боялся этого человека.

Но тот Джошуа Энджелл, которого она знала, никогда бы не бросил девушку в беде. В этом она была уверена. И они столько раз касались этой темы, говоря о Присцилле.

Энджелл боялся Трейса. И лгал ей, чтобы успокоить. Но, даже не зная, о чем идет речь, она все равно не чувствовала страха. И может, она могла бы даже помочь ему чем-нибудь.

Такие мысли не отпускали Эву весь день. Она вздрагивала при звуке проезжающего экипажа и поднимала голову каждый раз, когда открывалась дверь.

Когда до назначенного времени обеда остался всего час, она услышала, как в прихожей хлопнула входная дверь. Встав с дивана, Эва направилась туда и остановилась в дверях.

В прихожей отец стряхивал с полей шляпы снежинки и тщательно вытирал ноги. Мраморный пол рядом с ним был усыпан тающим снегом. Эва молча наблюдала за отцом. К нему подошел Беннис, взял шляпу и привычно стряхнул с нее снег.

– На улице метель, сэр? – вежливо спросил он, помогая мистеру Морланду снимать пальто.

– Да. И очень ветрено. Как ты думаешь, есть надежда, что плохая погода остановит проклятых Синклеров?

Беннис вежливо улыбнулся.

– Думаю, нет, сэр. Они должны прибыть через час, – ответил он и поспешно удалился.

Мистер Морланд нахмурился и достал из кармана часы.

– Вы немного опоздали, папа, – сказала Эва.

Он удивленно поднял взгляд, заметив дочь.

– Я знаю об этом, мисс Эва, я действительно опоздал, к счастью для тебя. Иначе мы бы с тобой уже сидели и беседовали.

– Простите? – не поняла девушка.

– Нас с тобой ждет серьезный разговор. Я думаю, ты понимаешь, – произнес отец.

– Нет, я не понимаю, папа, – взволнованно проговорила она. – О чем же?

Неужели Баррет Трейс уже приходил и к нему? Энджелл не смог с ним договориться?

Мистер Морланд удивленно приподнял брови и пошел к лестнице.

– А ты подумай, – сказал он и, стуча ботинками, начал подниматься на второй этаж.

Эва вздрогнула и посмотрела на отца.

– Вы заставляете меня нервничать.

– Все будет хорошо, Эва Морланд, – проговорил он. – Ты еще счастливо отделалась.

Он ушел, оставив Эву в недоумении.

Скоро сверху спустилась Присцилла. На ней было темно-зеленое бархатное платье, которое заметно оттопыривалось на животе.

– Я чувствую себя больной, – пожаловалась она, замедляя шаг. – И что за бес вселился в папу? Он постоянно на меня рычит!

Эва вздрогнула, с безнадежностью глядя на наряд Присциллы.

– Не знаю. Мне он сказал, что хочет поговорить со мной после ухода гостей. Может быть, он узнал, как ты думаешь?

– Узнал? – переспросила Присцилла – Как же он мог узнать? А кроме того, он выглядит не очень сердитым.

Эва прикусила губу.

Услышав, как открывается входная дверь, девушки замерли.

– Мистер Уинтерз, – услышали они голос Бенниса, – молодые леди в гостиной.

Присцилла вскочила с дивана.

– О, Харви! – Она упала к нему в объятия, даже не обращая внимания на стоящего неподалеку слугу. – Я чуть с ума не сошла от беспокойства. А ты разве не нервничаешь?

– Присцилла, пожалуйста! – запротестовал мужчина, высвобождаясь из ее объятий.

Он смущенно огляделся. Затем вновь взглянул на Присциллу и вплеснул руками от ужаса.

– Зачем ты надела это платье?

– Ну, Харви! – топнула ножкой Присцилла. – Это мое самое большое платье!

– Прости, дорогая, но оно так… – Он остановился, видя, что она уже готова разрыдаться. – Ты прекрасно выглядишь, – неожиданно закончил он. – Прекрасно, да. – Харви был в отчаянии.

– Ты правда так думаешь? – всхлипнула Присцилла.

– Думаю? – Он замялся и бросил быстрый взгляд на Эву. Та энергично закивала. И он поспешно добавил: – Да, конечно. Истинная правда. Платье тебе очень идет.

– Харви, – спросила Эва, – ты не видел сегодня Энджелла?

Мужчина повернулся к ней, но прежде, чем ответить, тщательно оправил манжеты.

– Да, видел. Он приходил ко мне утром. Довольно рано. – Он выпрямился и в упор взглянул на нее. – Я как раз брился.

Эва выжидательно приподняла брови.

– Он не говорил, где собирается провести день?

Харви был явно удивлен.

– Ты хочешь сказать, он до сих пор еще не пришел? – с недоумением спросил он.

Эва вздрогнула.

– Нет. О чем вы говорили? – Она медленно поднялась с кресла.

– Мы, э… – Харви задумчиво смотрел в потолок.

– Харви, – настойчиво проговорила Присцилла. Она уже вытерла последние слезы. – Просто расскажи, о чем шел разговор. Она весь день места себе не находит, думая, что с ним могло стрястись. Я надеюсь, он еще не уехал?

– Нет, – торопливо сказал Харви.

Эва с облегчением вздохнула.

– По крайней мере я думаю, что не уехал, – закончил Харви.

– О Боже, – выдохнула Эва и бессильно опустилась на диван.

– Он говорил об отъезде. Но сказал, что собирается покинуть нас завтра. Завтра утром. Думаю, он и приходил затем, чтобы сообщить мне об этом. Я ему, кстати, сказал, что буду вечером беседовать с мистером Морландом. – Харви подошел к буфету и налил себе виски. – Кажется, у него есть какие-то серьезные причины, по которым он не может здесь оставаться. – Он смущенно посмотрел на Эву, словно она могла знать, какие это именно причины.

– Но ты сказал ему, что я тебе передала? – настойчиво спросила Присцилла.

– Что ты ему передала? – спросила Эва у сестры.

Присцилла небрежно взмахнула рукой:

– Ничего нового для тебя. То, о чем вчера говорил отец. Так ты сказал ему, Харви?

Харви опустил голову.

– Ну, в общих чертах, да.

– Господи! – Эва закрыла лицо руками.

– Я пытался сделать все, что мог, – проговорил Харви, садясь рядом с ней на диван. – Не знаю, что с ним случилось.

Эва отняла от лица руки и посмотрела на него:

– Что случилось?! Он не любит меня, вот что случилось! Он…

– Простите, пожалуйста, мисс Морланд, – невозмутимо произнес Беннис, входя в гостиную. – Я просто хотел вам сообщить, что экипаж Хендерсонов прибыл.

Эва быстро взглянула в окно, потом перевела глаза на слугу.

– Проклятие! – выругалась она. – Слишком рано! Беннис, позови родителей. И побыстрее.

Беннис кивнул и торопливо вышел.

– Харви, сходи на кухню, удостоверься, все ли у них готово. Скажи, что обед будет немного раньше. – Она оправила платье. – Присцилла, тебе лучше оставаться здесь, у огня. И положи плед на колени. Мы извинимся и скажем, что у тебя внезапно разыгралась мигрень. Главное, ни в коем случае не вставай! Твое платье выглядит очень красноречиво.

– Дурные люди не только напрашиваются в гости, но еще и приходят раньше, – услышали они, как отец обращается к миссис Морланд, спускаясь по лестнице, – И остаются допоздна.

Присцилла поспешно села в кресло и укрылась шерстяным пледом.

Беннис впустил гостей, и прихожая наполнилась шумом голосов. Эва стояла посреди гостиной, словно неживая.

– Что с тобой? – спросила Присцилла. – Что-то не так?

Эва посмотрела на сестру.

– Наверное, Энджелл не придет, – медленно выговорила она, – он не придет.

Эва много слышала о Роберте Синклере, и всегда это было нечто неприятное. Отец никогда не рассказывал, что между ними конкретно произошло, но она примерно представляла.

До войны Роберт Синклер неоднократно писал на отца клеветнические статьи. Сначала он обвинял его в принадлежности к радикальной политической партии, членом которой мистер Морланд, разумеется, никогда не был. Затем, когда это не сработало, он обвинил отца в нелегальной и подрывной деятельности. Отец чуть не угодил в тюрьму.

Он нанял адвоката и выиграл судебную тяжбу. Синклер принес ему публичные извинения и опубликовал опровержение в консервативной южной газете «Джорджиа плантер».

Следующее их столкновение произошло, когда отец ездил по стране, читая лекции вместе с ныне покойным Льюисом Таппаном. Эва уже не помнила точно, из-за чего между ними возникли трения на этот раз.

В любом случае Роберт Синклер стоял теперь перед ней. Он вовсе не был похож на зловещего великана, каким она часто представляла его себе в детстве. Он был невысокого роста, краснощекое пухлое лицо неприятно контрастировало с изумрудно-зеленым жилетом.

Больше всего он походил на добродушного немецкого бюргера. Высокие худощавые Хендерсоны, идущие позади, напоминали на его фоне череду восклицательных знаков.

Синклер ослепительно улыбался, обнажая пожелтевшие от табака зубы.

– Славно, славно, – пропыхтел он, входя в комнату, – так где же твои дочери? А, Джулиус?

– Эва, Присцилла, – представил их гостям мистер Морланд, – мистер Синклер с женой, из Атланты.

– Здравствуйте. – Эва быстро подошла к ним. – Извините, сестра себя плохо чувствует. У нее мигрень.

Миссис Морланд нахмурилась и направилась к Присцилле.

Эва поздоровалась с Хендерсонами, позволив Каллуму поцеловать воздух над ее рукой. Все это время она периодически поглядывала на входную дверь.

«Энджелл уехал, и ты больше никогда его не увидишь. И поделом тебе», – звучало у нее в голове.

– Славно, славно, – бормотал Синклер, оглядывая Эву и Присциллу, – они уже замужем?

– Мама, со мной все в порядке, – раздраженно громким шепотом сказала Присцилла. – Оставьте меня в покое.

Мистер Морланд бросил на нее сердитый взгляд.

– Нет, еще нет.

Синклер скользнул взглядом по Эве.

– Знаешь, не стоит с этим медлить. Сейчас они довольно милы, но увидишь, что с ними будет через несколько лет. Лучше сбывать их с рук, как только они становятся способны рожать.

Эва вздрогнула и в ужасе посмотрела на него. Добродушный бюргер показал зубы и оказался чудовищем, с отвращением подумала она. Очень неприятно, когда о тебе говорят как о товаре.

Неожиданно она вспомнила причину раздоров между отцом и Синклером. Отец читал лекции об освобождении рабов. Он уже успел прочесть несколько лекций и пользовался определенным успехом. Но в этот момент Синклер обвинил его в нарушении закона о рабах. Он придумал, что мистер Морланд призывает выкрадывать с юга рабов и вывозить на север, где они будут считаться свободными людьми. А это всегда являлось серьезным преступлением.

Отцу удалось довольно быстро опровергнуть клевету. Но авторитет на юге он безвозвратно потерял.

По крайней мере теперь многое в действиях Роберта Синклера проясняется благодаря его отношению к противоположному полу. Человек, занимающийся торговлей людьми, легко пойдет и на продажу собственных дочерей.

Мистер Морланд, не обращая внимания на бестактность Синклера, представил ему Харви.

Эва присела на скамейку у фортепиано.

Вокруг текла непринужденная беседа, но ей уже было не до того. Девушка была в отчаянии. Ей хотелось уйти куда-нибудь из гостиной. Хотелось отыскать Энджелла и уговорить его не уезжать. Но вместо этого она сидела и слушала скучную болтовню гостей. А все потому, что внутренний голос упрямо твердил, что так будет правильно и прилично.

Но что значит правильно? Может, она просто выбирает самый легкий путь: ничего не делать и плыть по течению?

Кстати, почему никто не волнуется по поводу отсутствия Энджелла? Почему мать молчит? Может, он уже сообщил всем, что уезжает? Может, она пропустила тот момент, когда он зашел попрощаться с ними?

Внезапно ее охватила паника. И обида, и гнев на саму себя. Необходимо отыскать его! И немедленно!

Эва резко поднялась. Скамья обижено скрипнула. Все в комнате обернулись, и она уже открыла рот, собираясь заговорить, но тут входная дверь открылась, и в прихожей раздались шаги.