Софи Джордан - Строптивый и неукротимый

Ткань показалась ей прохладной и колючей, каждое неспешное движение по нежной плоти доставляло ее сверхчувствительной коже сладкую боль. Она прикусила губу, чтобы не застонать.

Услышав, как тряпица упала на пол, вздохнула с облегчением, радуясь окончанию мук… но в следующий миг ахнула от неожиданности, когда его большое тело легло рядом с ней.

– Что вы делаете?

– Собираюсь спать. – Голос его прозвучал над самым ее ухом, раздув волосы, лежавшие на ее щеке.

Получив удовольствие, он не намерен возвращаться в кровать? Ее мысли закружились. Почему он сделал это с ней? С той самой женщиной, которая, как он полагал, мечтала заманить его в ловушку? И почему он до сих пор здесь? Рядом с ней? Подтаскивает ее к себе, точно ему дано на это право, точно рядом с ним ей и место?

– Спать, – повторила она, и каждый ее нерв натянулся. Сон. Неуловимый, как клубящийся над головой дым.

Его ладонь по-хозяйски легла на ее бедро, словно приковывая Порцию к нему.

Она облизала губы, собираясь с духом и делая вид, что это легкое прикосновение не оказало на нее никакого воздействия.

– Завтра… – начала девушка и на секунду замолчала, радуясь тому, что ее голос не задрожал, как дрожало у нее все внутри. – Завтра с вашей бабушкой возникнут сложности.

– А разве с ней бывает иначе? – произнес он прямо в ее шею, и влажное дуновение дыхания мужчины заставило живот Порции затрепетать.

– Мы остались наедине… – Голос ее оборвался, превратившись в резкий вздох, когда его зубы прикусили мочку ее уха. Желание, горячее и дикое, пронзило ее, растопило кости и воспламенило кровь, пока она подыскивала окончание фразы. – …На всю ночь.

– Да, – выдохнул он теплым, пьянящим и волнующе густым голосом. Он поднял голову и посмотрел на нее. – На всю ночь. – Его волосы свесились вперед – темный занавес по бокам лица. Свет и тень замелькали на его чертах, словно солнечные лучи на потревоженной ветром воде, придав линиям лика твердости, а впадинам глубины.

Рука Порции на какое-то время в нерешительности зависла в воздухе, а потом она убрала тяжелую прядь волос с его лица. Глаза Хита сверкнули в ответ, темные бездонные омуты, засасывающие, увлекающие Порцию в свои глубины.

– Что будем делать? – Она облизала губы. – Что скажем?

Он напрягся и ответил не сразу. Сначала она подумала, что он вовсе не хочет отвечать. А если и ответит, это будет обычный поток оскорблений, вылитый на ее голову.

А потом он заговорил, голосом, мало походившим на вкрадчивый шепот, который она слышала от него какую-то минуту назад. Этот голос звенел решимостью и серьезностью.

– Ничего. Ничего не изменилось. Я знаю, зачем вы пришли сюда, Порция. Знаю, чего вы ждете.

Она открыла рот, чтобы возразить, но он прижал палец к ее губам, заставляя замолчать единственным легким как пушинка прикосновением.

– И я знаю, что мы сейчас сделали, – продолжил он. – Но я не могу жениться. На вас или на ком-то еще. Никогда.

«Ничего не изменилось». Заявление это отозвалось эхом в ее сердце, в ее душе. И она должна была признать, что где-то в глубине души у нее теплилось желание, чтобы все изменилось… Чтобы изменился он. И все же он никогда не женится. Во всяком случае, до тех пор, пока будет считать, что сумасшествие написано у него на роду… Он закрыл свое сердце для любви.

– Вы сможете это принять? – Его огненный взгляд вперился в нее, требуя понимания.

И Порция поняла. Ему не нужно бояться, что она станет истеричкой, требующей, чтобы он поступил благородно и женился на ней. Она докажет ему, что не собирается его заманивать. Она его отпустит, и не важно, как будет обливаться кровью ее сердце.

– Конечно, – ответила Порция с принужденной беспечностью, и сердце ее сжалось в болезненный узелок. – У меня нет ни малейшего желания вступать в брак.

На лице его проступила настороженность, потом неуверенность.

«У меня нет ни малейшего желания вступать в брак». И это правда. Не было у нее такого желания. Никогда. Так почему же слова эти застряли у нее в горле? Одна ночь в его объятиях не могла изменить ее конечной цели. Ей хотелось независимости, она грезила о жизни за границей, мечтала побывать у Парфенона, чтобы увидеть своими глазами, действительно ли он так великолепен, как о нем пишут. Она жаждала свободы, которую имела ее мать. А не ночей страсти с мужчиной, лишившим ее силы воли.

– Значит, ни о чем жалеть не будем?

– Не будем, – пообещала Порция.

Повернувшись, он влажно поцеловал ее ладонь.

– Больше между нами ничего не будет, – прошептал в нежную плоть. Их взгляды встретились над ладонью. – Я не могу предложить ничего большего, чем сегодняшняя ночь.

На мгновение она позволила себе задуматься: а что, если? Что, если бы он захотел жениться на ней? Не потому, что этого возжелала его бабушка, а просто так, сам. Приняла бы она его предложение? Забросила бы свои мечты, пожертвовала бы своими надеждами? Приятная тяжесть его тела, лежащего на ней сверху, была красноречивым ответом. Каждую ночь повторять то, что было сегодня? Каждую ночь повторять это? Разум Порции уклонился от ответа на заданный самой себе вопрос. Вместо того она громко выдохнула с облегчением, что ей не оставлен выбор… С облегчением и грустью.

Его рука прошлась по линии ключицы Порции, легкое касание кончиков пальцев Хита прогнало тревожные мысли. Рука опустилась ниже, прочерчивая огненную дорожку между ее грудей, и она задрожала.

– Не волнуйтесь. С бабушкой я справлюсь, – произнес он тихим, успокаивающим тоном, явно приняв ее дрожь за страх того, что скажет леди Мортон, когда они вернутся в дом. – У нас есть сегодняшняя ночь. – Его хрипловатый голос проурчал над ней, лаская, и от этого обещания в животе у нее медленно разлилось тепло.

Единственная ночь.

Она выгнулась под рукой Хита, подставив груди под его ладонь. Рука ее обвила его шею, приблизила губы мужчины к своим устам.

Это их первая и последняя ночь вместе. И ее должно хватить на всю жизнь. Она постарается ради этого.

Как только Порция и Хит переступили порог Мортон-холла, леди Мортон накинулась на них, как хищная птица в поисках новой добычи. Ее беспокойные глаза – быстрые и голодные – осмотрели, ощупали их, ища точку для вторжения. Наверняка она наблюдала за их возвращением из окна верхнего этажа.

Хищный блеск этих глаз разбудил тревогу в сердце Порции. Девушка отпрянула, но рука Хита у нее на пояснице помешала полному отступлению. Он обнадеживающе подмигнул, и она на миг растаяла от этого маленького знака внимания, прежде чем взять себя в руки. Этим утром нежным чувствам к нему нет места в ее сердце. А может, и вообще никогда не будет. Их близость закончилась в то мгновение, когда они переступили порог. Это было одноразовое действо, краткий набег на страну страсти, о котором теперь нужно забыть.

– Где вы были? – осведомилась леди Мортон и тут же вскинула руку, не давая им возможности ответить. – Сейчас это не важно. Вы всю ночь провели вместе. Без компаньонки. Честь задета. Теперь вы должны срочно жениться.

Порция вздохнула, внезапно почувствовав невыносимую усталость. Ее утомили постоянные интриги, махинации, травля леди Мортон. И в этом графиня была так похожа на бабушку Порции, с ее вечными ожиданиями.

– И вам доброе утро, бабушка, – поздоровался Хит. – И да, у нас все хорошо… Мы нашли, где переждать дождь, спасибо, что беспокоитесь.

– Я вижу, что у вас все хорошо, – отрезала она, и элегантная в синих жилах рука покачалась в воздухе. – Поэтому и советую вам тот час отправиться за специальным разрешением[16]. А я пока займусь приготовлениями для…

– Это не понадобится, – прервал он ее ровным, как полированный мрамор, голосом.

– Что? – Леди Мортон быстро заморгала, словно пытаясь избавиться от попавшей в глаз пылинки.

– Мы не намерены жениться, – сообщил Хит тоном, не терпящим возражений.

Леди Мортон обратила взволнованный взгляд на Порцию.

– Неужели вы готовы согласиться с этим, моя дорогая?

Краем глаза Порция увидела, что Хит повернулся к ней, почувствовала его непоколебимый взгляд и мрачные мысли, появлявшиеся у него в голове, пока он ждал ее ответа. В конце концов, он до сих пор считал ее хваткой, беспринципной женщиной, мечтающей о браке любой ценой. Сердце Порции сжалось. Впрочем, если говорить начистоту, где-то в глубине души она действительно хотела выйти за него замуж.

Но только не так. Не против его воли.

Пожевав губы, девушка насколько могла твердо произнесла:

– Миледи, мне правда лучше уехать.

– Лучше? – Голос леди Мортон расколол воздух в большой передней. – Где ваше достоинство? Вы погубили себя, глупая девчонка!

Порция вздрогнула и медленно закрыла глаза, восстанавливая душевное равновесие, удаляясь в ту темную пещеру, где она всегда пряталась, когда члены ее семьи хлестали ее колючими плетьми своих языков.

– Довольно! – пророкотал рядом голос Хита. Теплое прикосновение его руки к спине успокаивало – спасательный трос, вытаскивающий Порцию из пещеры.

– Я этого боялась, – закивала леди Мортон так, что голова ее стала похожа на подпрыгивающий на волнах буй. – Поэтому и послала за викарием.

– Что вы сделали? – Хит, убрав руку со спины Порции, с каменным выражением лица посмотрел на бабушку. – Чтобы он разболтал всем в округе о том, что его не касается?

Порцию обдало холодом.

– Зачем вы послали за викарием? – услышала она собственный голос.

Хит ответил, не глядя в ее сторону:

– Она хочет, чтобы он уговорил нас, не так ли, бабушка?

– Уговорил? – повторила Порция.

– Порция, дорогая, – леди Мортон взяла ее за руки холодными пальцами, – мистер Хэтли – Божий человек. Конечно, он поможет вам с Хитом взяться за ум и убедит вас пожениться. Хотя бы ради спасения ваших душ.

– О, давайте говорить прямо, – усмехнулся Хит. – Вы послали за Хэтли, чтобы принудить меня жениться.

– Кто-то упомянул мое имя? – чистый, как колокольный звон, голос прилетел из другого конца просторной передней.

Порция повернулась и увидела спускающегося по лестнице викария, одетого во все черное, с широкой колораткой[17]… Она отшатнулась, как будто не Божий человек, а сам дьявол приближался к ней.

– Мистер Хэтли, – поприветствовал его Хит совершенно невыразительным, лишенным теплоты тоном.

– Насколько я понимаю, вас нужно поздравить, – пробасил викарий голосом, как будто специально созданным для амвона.

– Боюсь, вас ввели в заблуждение, – ответил Хит. – Приношу извинения. Вы напрасно потратили время.

– Я же вам говорила, что он будет возражать, – проронила леди Мортон и встала рядом с викарием. Вместе они образовали внушительного вида единый фронт.

Мистер Хэтли улыбнулся, покровительственно искривив влажные, непомерно пухлые губы.

– Бросьте, милорд. Будет вам. Не могу сказать, что я поддерживаю методы леди Порции… – Он многозначительно замолчал и двинул бровями в сторону девушки с выражением, которое иначе как издевкой не назовешь. – Но вы крепко попались, друг мой. Пришло время взять на себя ответственность и жениться на леди. – Мистер Хэтли подмигнул ей и добавил далеко не смиренным тоном: – Вы говорили, что заставите его остепениться, и вы это сделали, миледи. Вы это сделали.

Порция в ужасе покачала головой и открыла рот, чтобы сказать, что никогда не ставила перед собою такой цели. Это были его слова. Не ее. Однако с болью в сердце она вдруг поняла, что для Хита это станет окончательным, неопровержимым доказательством того, что она – лгунья, бессердечный махинатор.

Едва он обратил на нее полные отвращения глаза, она поняла: никакие слова не убедят его в обратном. И все же она должна была попробовать.

– Хит…

– Не надо, – рубанул он, словно ножом по сердцу полоснул.

Она машинально прижала руку к груди и отвернулась от презрительного взгляда, не в силах его вынести.

– Я устал от вашей лжи.

– Говорила же я вам, нужно было отправить ее обратно, – раздался безрадостный голос.

Порция повернула голову на звук, и ее взгляд упал на Констанцию, стоявшую с угрюмым видом наверху лестницы.