Она фыркнула и сложила на груди руки. Дерзости ему было не занимать, это уж точно.

Он откровенно оглядел ее, взгляд его надолго задержался на ее лифе с низким вырезом. Порция невольно чуть было не прикрылась рукой. В своей прежней жизни она бы никогда не надела что-то настолько вызывающее либо такого смелого цвета. Астрид клялась, что темно-красный ей очень к лицу, говорила, что на его фоне темные волосы ее сияют, глаза кажутся ярче, а кожа светится, как молоко. Учитывая взгляды, которые на нее бросали сегодня, платье свое дело сделало.

– Вы пришли заставить меня передумать? – Она ленивым движением руки показала вокруг, и сама удивленная собственным безразличием. – Как видите, в этом нет необходимости. То, что случилось в Йоркшире, меня не погубило. Я все еще имею возможность ходить с высоко поднятой головой. Можете возвращаться без угрызений совести.

Он не сразу ответил, и под его откровенным взглядом ее дыхание сделалось быстрым и глубоким. Как всегда. Это, по крайней мере, не изменилось. Отклик тела был мгновенным, внутренним и неминуемым. Время, расстояние и вновь обретенная цель жизни не изменили его. Это огорчило Порцию. Нет, разочаровало. Она приняла решение отказаться от грез и глупых девичьих желаний, прекратить думать о пустяках и следовать путем долга. Перестать быть слабым существом, порождением страсти.

Мудрость, ответственность и зрелость теперь направляли ее. Она должна быть выше того, чтобы хотеть Хита.

Пожав плечами, как будто передразнивая напряженность собственного взгляда, он произнес, растягивая слова:

– Это не меняет того, что произошло между нами.

Хрипловатый голос как шелк скользнул по коже и прокатился по ней, мучая Порцию.

Горло ее сжалось.

– Я оставила это в прошлом. Честно скажу, даже позабыла об этом.

– Лгунья, – прошептал он так тихо, что она с трудом его расслышала. Его глаза сверкнули гневным блеском, точно сами слова ее, хоть Хит и посчитал их неправдивыми, воспламенили в нем какую-то внутреннюю потребность спорить, опровергать.

– Я сказала правду, – промолвила она, вставая. Потом, решив убедить его, что действительно по-настоящему отказалась от прошлого, девушка вскинула подбородок и добавила: – Мистер Оливер оказался очень приятным человеком. Он совершеннейшим образом стер все мои воспоминания о вас.

Руки Хита сжали девичьи плечи, и он, слегка встряхнув ее, прохрипел:

– Довольно, Порция! Я знаю, вы сердитесь на меня. Вы имеете на это право, но только не делайте вид, будто ничего не чувствуете.

– О, кое-что я чувствую. – В ней наконец проснулся гнев, он пробежал быстрой горячей рекой по венам. Она забилась в его руках как дикая птица, грудь ее поднималась и опадала от бурлящих чувств. – Нечто очень похожее на ненависть. – Внутри все заклокотало от одного вида Хита, от того предательского огня в крови, который его присутствие превратило во всепоглощающий пожар.

Он улыбнулся, и опасный изгиб его чувственных губ, заставил ее замереть в его руках.

– Ненависть. Любовь. Два этих чувства почти неразличимы. – Его руки соскользнули с ее плеч. Она двинулась, чтобы отойти, но он снова поймал ее. Одной рукой обхватил талию, притянул к себе, раздавив бюст Порции о свою грудь. – Я думаю, их разделяет тонкая линия.

– Нет, – простонала она, отклоняясь.

– Моя милая маленькая лгунья, – прохрипел он ей на ухо. – Вы полагаете, я поверю, будто вы забыли меня? Забыли, как нам было хорошо вместе?

Она молча кивнула, упираясь руками в каменную стену его груди.

– Я не забыл. Ни на секунду. Вы покинули Йоркшир, но память о вас осталась. Вы преследовали меня, Порция.

Борясь с горячей страстью, вызванной его заявлением, она толкнула Хита сильнее.

– Я не забыл, – повторил он. – Ни вашего вкуса… – Его язык прошелся по изгибам ее уха.

Она ахнула и прикусила губу, чтобы скрыть предательский звук. Перестала его отталкивать, пальцы девушки вцепились в ткань его сюртука, как будто от этого зависела ее жизнь. Он продолжал говорить, его голос звучал завораживающе – огонь, ласкающий кожу:

– Ни ваших ногтей на моей спине. Ни ваших уст на моих губах. Ни того, как ваше сладкое маленькое тело доило меня.

Задыхаясь, Порция вырвалась и споткнулась, будто пьяная. Возможно, она и правда захмелела. Его слова кружили голову, обдавали холодом кожу… одурманивали сильнее любого вина.

– И вы это помните, – произнес он густым, торжествующим голосом, и глаза его горели от желания. – И хотите повторить.

Не думая, она вскинула руку и ударила ладонью по его щеке со звонким хлопком, обрадовавшим и напугавшим ее одновременно.

Он потрогал пальцами лицо, и она напряглась, ожидая его ответа.

– Можете меня бить, это ничего не изменит, – произнес Хит раздражающе спокойным тоном.

– Не приближайтесь ко мне, – предупредила она, трясясь от негодования и целого клубка чувств, которые он расшевелил в ней. – Я не знаю, зачем вы здесь, но все, что нужно было сказать, мы сказали друг другу в Мортон-холле. Между нами все кончено.

– Все только начинается.

Она покачала головой, безнадежная ярость наполнила ее сердце.

– Возвращайтесь домой, Хит. – Не говоря больше ни слова, Порция резко развернулась, где-то в глубине души ожидая, что он опять схватит ее. Но испытала необъяснимое разочарование, когда он этого не сделал.

Предательское тело.

Непокорное сердце.

Оба хотели того, что разум считал неправильным.

Она вошла в бальный зал и обвела взглядом толпу. Заметила лицо Саймона, как никогда преисполненная решимости получить от него предложение. Это – подсказывал разум – было правильным.

Мало ли что говорит сердце.

* * *

Хит остановился на пороге зала, все еще чувствуя огонь в щеке от пощечины Порции. Он не планировал заранее, что скажет при встрече с ней, но явно предполагал, что свидание это закончится чем-то более приятным, нежели удар по лицу.

Черт возьми, он не рассчитывал увидеть ее в объятиях другого мужчины. И в красном платье, льнущем к ее телу, словно вторая кожа. Он посмотрел, как она подошла к этому бегемоту. Мужчина взял ее за руку и притянул к себе с фамильярностью, от которой у Хита закипела кровь и сжались кулаки.

Несмотря на свои заверения, Хит последовал совету Деллы и отправился на поиски Порции. И то, что он якобы любил эту девушку, как утверждала Делла, не имело к этому никакого отношения. Он просто знал свой долг.

Он скомпрометировал леди. И теперь, когда проклятие больше не висело над ним, ничто не могло помешать ему жениться на ней, продолжить род Мортонов, наполнить чрево Порции своим ребенком. Сама мысль об этом, которой он никогда прежде даже не допускал, заставила его сердце биться быстрее. Но, конечно же, сказал он самому себе, это не означало, что он ее любит.

Взгляд его остановился на Порции. Она откинула назад голову и засмеялась над чем-то, сказанным здоровяком, стоявшим рядом с ней. Свет люстры блестел на ее темных волосах. Грудь Хита сжалась, руки так и зачесались вынуть заколки из тяжелой прически и запустить пальцы в шелковистые локоны сверкающего гагата.

Ничто не помешает ему жениться.

Ему нужна лишь она.

Он расслабил руки, успокаивающая уверенность наполнила его. Леди Порция Дерринг будет его женой.

С этой основополагающей мыслью он пересек зал.

Когда Порция увидела, что Хит приближается, лицо ее побледнело.

– Порция, – поприветствовал он ее с мрачной улыбкой, намерено погромче называя по имени, чтобы услышал стоявший возле нее мужчина.

– Лорд Мортон, – ответила Порция, срывающимся голосом. – Вы все еще здесь? Я думала, вы ушли. – Она обеспокоенно посмотрела на своего спутника, и на губах ее задрожала неуверенная улыбка.

– Я пришел сюда ради вас, – заявил он. – И никуда не уйду.

Глаза ее широко открылись, улыбка исчезла.

– Порция, – заговорил в этот момент стоявший рядом с ней мужчина, и его губы искривились в усмешке, когда он осмотрел Хита с ног до головы, – представьте меня.

Хит нацепил на лицо холодную улыбку, не обращая внимания на то, как этот тип распоряжается Порцией, вообще игнорируя его. Он опустил взгляд на ладонь, сжимавшую ее руку, на пальцы – жирные сосиски, впившиеся в красный шелковый рукав. Что-то тугое и смертоносное зашевелилось у Хита под ложечкой. У него возникло непреодолимое желание заехать кулаком ублюдку по роже.

– Мистер Оливер, – начала Порция, глаза ее заметались из стороны в сторону, она явно хотела оценить направленное на них внимание окружающих. – Позвольте представить: лорд Мортон.

Хит ответил на взгляд Оливера ледяным взором, и битва началась. Битва, которую ведут без слов и без действий. Была проведена линия, и остался вопрос – кто переступит ее первым? Кулаки Хита сжались так, что заболели суставы. Он шагнул вперед.

– Хит, – прошептала Порция, привлекая к себе его взгляд.

«Пожалуйста», – одними губами, без голоса, произнесла она, и ее голубые глаза ярко заблестели, наполнившись мольбой.

Что-то ослабело, разжалось внутри у него, и он понял, что не сможет ей отказать, во всяком случае сейчас, когда она вот так смотрит.

Коротко кивнув, он развернулся и вышел из бального зала и дома, обдумывая их следующую встречу.

* * *

Порция тихо выдохнула, глядя, как Хит, удаляясь, растворяется в толпе. Необъяснимое теснение сковало ее грудь, да так, что даже дышать стало трудно. Странно, однако ее разобрала досада от того, что он ушел. Неужели он проделал весь этот путь, чтобы так легко сдаться? Она решительно покачала головой. Он причинил ей достаточно боли. И больше это не повторится. Вот и хорошо, что он сдался. Она закончит то, что собралась сделать, что обещала Астрид и бабушке. Выйдет замуж. Удачно. Обеспечит семью. Выполнит свой долг.

И при этом сбережет свое сердце.

– Порция. Давайте пройдемся. – Рука Саймона у нее на локте увлекла девушку к двери на террасу и далее в сад. – Не хотите ли завтра покататься верхом? – спросил он после нескольких минут молчания.

– Да, было бы чудесно, – ответила она, хотя ее сердце сжалось от этой лжи. Она могла придумать бесчисленное количество занятий, которые доставили бы ей гораздо больше удовольствия, нежели катание с ним в парке.

Он сильнее прижался к ее боку. Пальцы его потерли ее обнаженную руку, большой начал выписывать широкие круги по коже.

Не в силах терпеть его прикосновение, Порция остановилась посреди дорожки и рывком высвободила руку.

– Нам лучше вернуться.

Саймон тоже остановился и встал перед ней, расправив плечи.

– Что-то подсказывает мне, что вы были бы не прочь оказаться здесь с этим малым, Мортоном. – В его голосе послышалась какая-то детская обида.

Ее так и подмывало сказать, что она любит этого малого… Вернее, любила. Когда-то. Она мысленно встряхнулась. Негоже любить того, кто приносит тебе только горе и боль… того, кто согласился жениться, но отказался делить с тобой постель.

Но ведь была и радость, шепнул тихий внутренний голосок, пусть даже мимолетная.

– Лорд Мортон мне совершенно безразличен, мистер Оливер. – Она вздрогнула при звуке собственного голоса – словно тонкая струнка зазвенела.

– Саймон, – напомнил он.

Порция вскинула голову и заставила себя не отстраниться, когда он взял ее за руки.

– Саймон, – запинаясь, повторила она.

– Мне приятно слышать, как вы это говорите, леди Порция. Понимаю, что за даму вашего положения может происходить определенная борьба. – В сумраке сада его великанская грудь выпятилась, надулась, как большой воздушный шар. – И я сделаю все необходимое, чтобы завоевать вас.

Порция подавила возникшее желание выдернуть руки из его хватких пальцев. Ей нужно было привыкать к его прикосновениям. Во всяком случае, поощрять попытки Саймона ухаживать за ней, делать все, что в ее силах, чтобы добиться от него предложения. Она обещала это Астрид. И бабушке.

Мысли ее обратились к Хиту и к выражению, которое появилось на его лице, когда он увидел ее с Саймоном. Словно она снова ударила его. Вздор. Не было никаких причин ей чувствовать себя виноватой. Она ему ничем не обязана. И он ей ничего не предлагал. Даже о браке не заговорил снова. И как бы она могла выйти за него, зная, что он считает, будто она заманила его в ловушку, когда ей известно, что он думает о ней только плохо?