Софи Джордан - Строптивый и неукротимый

Порция облизала губы, ей не понравилось, что ее используют в качестве примера.

– Семнадцать.

– И все еще не замужем, – прямо выпалила Констанция, в ее голосе звенело удовлетворение. – Видите, бабушка, сезон не означает верного замужества.

– Что ты так и останешься в старых девах, я не сомневаюсь, Констанция. Но Мина? Леди Мортон быстро помотала головой, качнув сияющими серьгами с сапфирами и алмазами. – У нее еще есть надежда.

Лицо Констанции залилось краской, и сердце Порции пронзило сочувствие. Сама она уже привыкла к подобного рода завуалированным оскорблениям… да и к не таким уж завуалированным тоже. Она знала не понаслышке, каково это быть презираемой собственной семьей.

Леди Мортон поцокала языком.

– Не хмурься так, Констанция! Тебя это старит.

Грустно улыбнувшись Порции, леди Мортон, видимо не задумываясь о том, что оскорбила внучку, взяла с блюдечка галету, стала отламывать от нее кусочки и скармливать их коту, который царапал бедро Порции. Тут же на диван набежали коты и кошки всех цветов и размеров. Порция едва не вскрикнула, изумленная этим внезапным нашествием. «Черт возьми, сколько же у леди Мортон кошек?»

– Все это ужасно несправедливо, – пожаловалась Мина, не замечая того, как Порция отбивается от армии кошачьих. – Еще немного, и я тоже окажусь в старых девах.

Покрываясь красными пятнами смущения, Констанция пробормотала:

– Я уверена, леди Порция не имеет ни малейшего желания слушать твои причитания.

Мина надула губки, а Порция тем временем опустила на ковер одну тощую полосатую кошку, а потом и другую, похожую на первую как две капли воды.

– Я не против…

– А я против, леди Порция… – Старшая сестра Мортон вперила в нее ледяной взгляд.

Порция моргнула.

– Не будь такой грымзой, Констанция, – упрекнула ее леди Мортон под какофонию кошачьего урчания.

Порция поставила чашку и тыльной стороной приложила ладонь ко лбу – девушку встревожило ощущение проступившего пота. Тем более что ее бил озноб.

– Вы хорошо себя чувствуете, Порция? – Мина подалась вперед, на гладком лбу прочертилась участливая складка. – Вы выглядите слегка…

– Нездоровой, – подсказала Констанция.

Ощущая все меньше и меньше сочувствия к Констанции, Порция призналась:

– Я и правда очень устала. Проделала такой долгий путь…

Леди Мортон быстро поднялась, кошки начали прыгать на пол во все стороны.

– Конечно, как я могла подвергнуть вас такому волнению! Позвольте мне провести вас в вашу комнату, моя дорогая.

Порция встала, готовая следовать за ней, когда дверь гостиной распахнулась.

Нет. Ее сердце подпрыгнуло к горлу, она схватилась за спинку стоявшего рядом стула при виде того, кто вошел в комнату.

Он застыл на какой-то миг, глядя на картину всеобщего удивления, – в первую очередь, на нее, – а потом его быстрые, широкие шаги сожрали расстояние между ними и он приблизился к ней, словно некий темный ангел мщения.

Хит.

На долю секунды Порция в растерянности задумалась, зачем он нашел ее. Ведь не мог же мужчина явиться сюда для того, чтобы довести до конца то, что обещал его огненный взгляд. Нет, конечно нет. Сверкающие глаза Хита при виде Порции наполнились не радостью, а мрачной решимостью.

– Черт побери, что вы тут делаете?

– Хитстон! – воскликнула леди Мортон, пока Порция молча стояла на дрожащих ногах, которые, казалось, вот-вот подкосятся. – Это леди Порция, внучка моей близкой подруги, вдовствующей герцогини Дерринг, и потрудись следить за языком!

И тут ее осенило. От такой догадки Порцию обдало холодом. Хит – это граф Мортон. Ее предполагаемый жених. Мужчина, за которого бабушка предлагала ей выйти замуж.

Рядом с его рослым телом, возвышавшимся посредине комнаты, изящная мебель казалась миниатюрной, а разнообразные мелочи и безделушки – определенно женскими, что придавало ему еще более угрожающий, мужественный вид, каким она его и запомнила после встречи на дороге.

Его ненастные серые глаза качнулись в сторону леди Мортон.

– Только не говорите, что это вы пригласили ее.

Обжигающий жар прошелся по щекам Порции, она впилась пальцами в деревянную спинку стула, почувствовав, что от нажима поломался ноготь.

– Разумеется, это она, – вставила Констанция. – Она хочет, чтобы ты женился на ней.

Его глаза снова пригвоздили Порцию к месту, как тот нож, который он метнул в картину в таверне.

– Это все, что вы нашли, бабушка? – произнес Хит, обжигая Порцию взглядом, подобным адскому пламени. – Меня такой девицей не соблазнишь. Тут нужно что-то поинтереснее.

Порция ахнула, его слова хлестнули ее, как кнутом. Да, она сама собиралась отвадить графа, но совсем другое дело, когда отвергают тебя, вот так, сходу, причем в столь унизительной манере.

– Хитстон! – воскликнула леди Мортон. На ее щеках проступили два одинаковых красных пятна, взор графини заметался между внуком и Порцией.

– Прах тебя побери, Хит! – прошипела Мина. – Ты не можешь хотя бы притвориться джентльменом?

На упреки родственников он и бровью не повел. Его серебристый взгляд удерживал Порцию на месте. Мышцы в щеках зловеще подергивались. Она изо всех сил попыталась ответить на его мрачное недовольство своим таким же, но испугалась, что покажется задирой. Выглядеть более презрительно и грозно, чем стоящий перед ней мужчина, было просто невозможно. Его гнев был слишком искренним, слишком жгучим.

– Садитесь в свою карету, – начал он голосом тихим и низким, как волчье рычание, – и катитесь туда, откуда явились. Здесь вам мужа не поймать.

Ярость Порции вскипела и ударила в голову. Гнев поглотил ее. Гнев на брата за то, что настаивал на ее замужестве, злость на невестку, которая надоедала ей своими уговорами сделать это, на бабушку, что отправила ее в эту дурацкую поездку, и на мать, давно обещавшую ей другую жизнь.

Но больше всего она гневалась на негодяя, который в эту минуту стоял перед ней. На мужчину, который вчера заставил ее кровь бурлить и наполнил ее неведомым доселе желанием.

Поджав губы, она коротко кивнула. От этого движения комната завертелась у нее перед глазами, и она отшатнулась от стула. Открыв рот, Порция сделала глубокий вдох, чтобы дать достойный ответ. Чтобы сообщить этому дикарю: ничто не доставит ей большего удовольствия, чем возможность распрощаться с ним раз и навсегда.

К сожалению, прилив крови к голове лишил ее дара речи. Перед глазами у нее заплясали пятна света, она зажмурилась, чтобы прогнать их, но это не помогло. Ее затошнило, к горлу подступил комок.

Покачнувшись, Порция смутно уловила встревоженные голоса женщин, потом ноги ее подкосились и накатила тьма.

Хит смотрел на безвольно обмякшую в его руках девушку, и внутри у него все сжималось от вида ее пепельного лица. Он так и не смог забыть ее… несмотря на немалые усилия Деллы прошлой ночью.

Закрыв глаза, он тихо выругался, не понимая, что пугает его больше. То, что она лежит без чувств у него на руках, или что это она – девушка, которую он уже и не думал увидеть снова.

– Доволен? – воскликнула Мина. – Ты убил ее, Хит.

– Заткнись, Мина, – пробормотал Хит, свободной рукой пытаясь нащупать пульс на шее Порции. Вот он, медленные, размеренные толчки под гладкой кожей. Хит провел тыльной стороной ладони по ее лбу и поморщился – таким горячим он оказался. – Она вся горит.

– Скорее неси ее наверх! – приказала бабушка.

Хит подхватил Порцию. Ее голова упала ему на грудь, и он понес ее наверх, переступая через две ступеньки за раз, его бабушка и сестры поспешили за ним, беспрестанно разговаривая.

Он направился в Розовую комнату, догадываясь, что бабушка поселила бы ее в самое лучшее гостевое помещение.

Мина забежала вперед, чтобы отворить дверь.

В комнате медноволосая женщина разбирала багаж.

– Что вы сделали с ней? – спросила она, застыв.

Хит криво улыбнулся. «Горничная», – блеснула в его голове догадка.

– У вашей хозяйки обморок, – пояснил он, укладывая бесчувственное тело на кровать.

– Обморок? – пробормотала пышнотелая горничная, обводя его недоверчивым взглядом. – Она не из тех, кто падает в обморок.

– Да уж, – проронил он, вспоминая ее вчерашние дерзкие ответы. – Подозреваю, тут виноват ее жар.

– Жар! – всплеснула руками служанка. – О, старая драконша с меня голову снимет, если она умрет.

– И это будет настоящей трагедией, – заметила Мина, с притворной серьезностью кивая головой.

– Она не умрет, – прорычал Хит, раздраженный болтливостью горничной. Обернувшись, он увидел экономку, стоявшую у двери. – Миссис Кросби, пошлите, пожалуйста, кого-нибудь за доктором Мэннингом.

– Да, милорд.

Когда экономка ринулась из комнаты, он снова повернулся к горничной.

– Вам можно доверить переодеть леди Порцию в ночную рубашку? – Хит указал на все еще неподвижное тело. – Ее немедленно нужно освободить от корсета.

– Конечно, – горничная, кивнув, направилась к шкафу.

Хит не обратил внимания на неодобрительное фырканье бабушки при упоминании корсета. Кто бы сомневался, что в такую минуту бабушка оскорбится в лучших чувствах.

Бросив последний взгляд на лежащую на кровати девушку, Хит вышел из комнаты, чтобы горничная могла переодеть Порцию, а сам он – хоть как-то привести в порядок чехарду мыслей у себя в голове.

Бабушка последовала за ним по пятам, явно не намеренная позволить внуку уйти так просто.

– Как только она проснется, я хочу, чтобы ты перед ней извинился, – потребовала она.

Хиту крайне не понравилось, что графиня столь уверенно говорит о пробуждении Порции. Люди каждый год умирают от лихорадок и малярии. Ее большие голубые глаза, ее молочная кожа, ее худоба… все это намекало на хрупкость, телесную слабость.

В коридоре он, остановившись, повернулся, чтобы возразить бабушке:

– Если кто-то и должен перед ней извиниться, так это вы. Это вы заставили ее тащиться через полстраны. Причем впустую. Вам известно мое решение. Я не собираюсь жениться. Никогда. Примите это.

Прежде чем леди Мортон успела ответить, Хит развернулся и вышел. Он до того рассердился на нее, что вид бабушки в ту минуту был ему невыносим. Она годами докучала ему своим желанием женить его, в окрýге не осталось приличной девушки, которую бы она еще не пробовала подсунуть ему. Но это? Он покачал головой. На сей раз бабушка зашла слишком далеко.

Он не станет пешкой в ее руках. Пусть даже эта девушка странным образом взволновала его, пусть она задержалась в его мыслях дольше, чем следовало. Дольше, чем любая другая женщина прежде.

У него были обязанности. Груз, который намного перевешивал желания его бабушки. Или его собственные.

Порция открыла глаза и заморгала от нахлынувшего света. Она вытянула руки вдоль туловища, нежась на мягких покрывалах. Посмотрев вверх, увидела полосу темно-сливового цвета дамастной ткани и попыталась упорядочить разбегающиеся мысли. Медленно села и окинула взглядом большую комнату в пятнах мягкого света.

– Что вы делаете? А ну-ка, ложитесь! – Нэтти уложила ее обратно на мягкий матрас.

– Что случилось?

– У вас был обморок.

– У меня не бывает обмороков, – возразила Порция и хотела еще что-то добавить, но вдруг замолчала оттого, что ее захлестнули воспоминания.

Лицо Хита как во сне проплыло у нее перед глазами. Сногсшибательная красота. Сияющие глаза, которые кажутся то серыми, то черными. Волосы темные, как адская смоль, и такие длинные, что в них могут запутаться пальцы…

Порция потрясла головой, отгоняя своенравные мысли. Он должен оставаться во сне. Как и воспоминания о нем… Об этом соблазнительно красивом незнакомце, который ездил верхом, будто обезумевший сатана, играл с ножами и взбирался на горы посреди зимы развлечения ради, приводил ее в смущение, нашептывая на ухо горячие слова.