Дина Джеймс - Сцены страсти

Рут раскрыла объятия и привлекла свою младшую дочь к себе. Ее подбородок задрожал, слезы опять полились из глаз.

– Я не могу этому поверить. Я так счастлива. Так счастлива. Обе мои девочки снова со мной. Я не думала, что это когда-нибудь случится. – Она поцеловала Рейчел, потом Миранду. – Я знала, что ты не умерла. Я успокаивала себя, что ты где-то живешь. И вот ты здесь, и такая красивая.

– Я тоже счастлива. – Миранда спрятала лицо на груди матери. – Я хотела вернуться домой, но сначала боялась, а потом была связана разными обязательствами. Я не могла подвести своих друзей. Они так много работали со мной, так верили в меня. Рут погладила дочь по голове.

– Моя бесценная девочка. Конечно, ты не могла. Твой отец гордился бы тобой.

Виктор заморгал, стараясь скрыть слезы, навернувшиеся ему на глаза. Адольф еще крепился.

Рейчел осторожно, но решительно высвободилась из объятий матери и отступила в сторону. Широкая грудь Вулфа помешала ей уйти. Его губы прижались к ее уху.

– Порадуйся за свою мать, если не можешь радоваться за сестру.

– Меня тошнит от этого, – прошептала она. – Она живет с мужчиной. Ее отец, вероятно…

Рут подняла на нее глаза. Рейчел сразу же осеклась.

Миранда подняла голову и закрыла лицо руками.

– Я замочила слезами твою блузку, мама. Рут рассмеялась.

– Это самые радостные слезы, которые я когда-либо видела. Ты могла замочить ими хоть дюжину блузок, меня это не расстроило бы.

– Вот это денек, – с чувством произнес Адольф. – Ну и денек.

Рут глубоко вздохнула.

– Да, это самый замечательный день. А теперь, Миранда, расскажи мне, почему ты приехала сюда?

– Миранда берет на себя то, что должна была сделать я, – заявила Рут.

– Мама! – с болью в голосе воскликнула Рейчел. – Мама, как ты можешь говорить такое?

– Рейчел, помолчи!

– Мама!..

– Я могу с полной откровенностью заявить, что моя собственная дочь заставила меня устыдиться той жизни, которую я вела. Ужасный человек, который стал моим мужем, был в ответе за гибель целого отряда. Я это знала. Неважно, что решил суд. Он вошел в мою жизнь, и моя любимая дочь пропала. Вместо того, чтобы указать ему на дверь и начать поиски дочери, я вышла за него замуж. А теперь я узнаю, что он искалечил ее юность и пытался отнять жизнь. О, я готова умереть от стыда. – Она взглянула на Адольфа и Вулфа. – Я удивляюсь, что вы еще не выгнали меня из своего дома.

– Ну что ты. Ты всегда будешь для меня желанной гостьей, – заверил ее Линдхауэр. Он обвел взглядом комнату. В его глазах вспыхнула гордость, когда он встретился взглядом с женой. Они все сидели в гостиной его дома в Шеридане. Когда-то на его месте стоял простой вигвам, где Адольф жил с молодой скво из племени шайенов. Теперь это был дом из десяти комнат и с большим штатом прислуги.

Мебель и ковры, привезенные с востока по железной дороге, а потом собственными фургонами Линдхауэра, соседствовали с индейскими корзинками и вазами, пончо и одеялами. Голубое Солнце на Снегу, жена Линдхауэра, носила индейскую обувь, так же как и ее сын Брат Белого Волка, но та была скрыта подолом ее длинного красивого льняного платья с кружевной накидкой.

Под одобрительными взглядами Адольфа она сидела в кресле красного дерева с темной цветной обивкой и наливала из серебряного чайника им чай в фарфоровые чашки. Они пили приготовленный ею особый напиток из целебных трав и чая.

Голубое Солнце на Снегу бегло говорила по-английски, но в разговор вступала лишь изредка. Прислушиваясь к беседе, она следила за тем, как ее сын смотрит на юную Рейчел Драммонд. Чуть заметная улыбка время от времени появлялась у нее на губах.

– Я предоставила своей дочери делать то, что должна была сделать сама, – с грустью произнесла Рут. – Даже в день гибели Френсиса я не протестовала так, как она. Я просто стояла остолбенев от шока. – Она сжала руку дочери. – И ты абсолютно права, Миранда. Нельзя допустить, чтобы он осуществил свои планы.

– Мама, – возразила Рейчел. – Ты же не знаешь, что папа собирается сделать. Как ты можешь об этом говорить!

Рут с сочувствием взглянула на младшую дочь.

Рейчел вспыхнула, узнав в этом взгляде тот взгляд своей сестры, который та бросила на нее лишь накануне. Она огляделась вокруг, ища поддержки. Лица у всех были серьезными; они сдержанно смотрели на самую младшую из присутствующих здесь. Рейчел скрестила руки на груди.

– Вы все не в своем уме. Мой отец все равно будет новым представителем Бюро по делам индейцев.

– Но на самом деле его совершенно не волнуют нужды сиу и северных шайенов. Он строит форт, а не гражданские сооружения. Он планирует собрать здесь большие войска, – прямо заявила Рут. – Он хочет начать войну.

Брат Белого Волка удивленно присвистнул.

– Почему вы так уверены в этом?

– Я проехала с ним почти через всю страну, и все это время он сидел над военными картами, составлял заявки на продовольствие, оружие, боеприпасы и войска.

– Это его работа… Рут остановила дочь.

– Предполагалось, что он будет доставлять сюда лекарства, продукты, школьные учебники. Прошло не так много времени со дня поражения Кастера. Я полагаю, что мир еще очень хрупок. Нужно совсем немного, чтобы сиу опять вышли на тропу войны. – Она посмотрела прямо на Адольфа и Голубое Солнце на Снегу. – А Бен Уэстфолл жаждет войны.

Рейчел вскочила с места.

– Вы все сошли с ума. Мама, я не могу поверить, что ты говоришь такие вещи. Ты на самом деле поощряешь ее.

– Рейчел, Вайомингу не нужна война. Если мы можем что-то сделать, чтобы предотвратить ее, мы должны это сделать.

– Вы ошибаетесь. Мой отец…

– Но он тебе не отец, – вмешалась Миранда. – Он убил твоего родного отца. Но ты поверишь в это лишь тогда, когда я заставлю его в этом признаться.

– Он никогда не признается в том, что не делал. Он ничего не делал из того, в чем вы его обвиняете. – Она бросилась к двери.

Рут перехватила ее и заставила вернуться. Ее голос был тих, но настойчив.

– Миранда права. Ты должна узнать правду. Мне невыносимо думать, что ты будешь продолжать любить этого человека. Если ему удастся осуществить свои планы, это кончится тем, что погибнут сотни невинных людей.

К ней присоединилась Миранда.

– Лучше послушай маму, Рейчел. Если начнется война, наша мама может погибнуть, и наши друзья тоже. Следуя своей привычке, он в этот момент уедет на восток за подкреплением. Он сумеет остаться в стороне от боевых действий.

– Ты мне отвратительна! – Со слезами на глазах закричала Рейчел. – Отвратительна!

Миранда гордо вскинула голову. Ее глаза – глаза леди Макбет – были холодными.

– Я только тогда стану для тебя сестрой, когда заставлю его признаться в том, что он совершил. Я добьюсь от него признания, и тогда я покончу с этим делом раз и навсегда.

– Ты ненормальная! Мама, она сумасшедшая!

Рут покачала головой.

– Нет, она права. Этому надо положить конец. Семнадцать лет слишком большой срок для отсрочки правосудия.

– Это празднование будет самым грандиозным из всех, что только видели эти места. – Бенджамин Уэстфолл почувствовал, как поднимается его настроение, когда он смотрел на возвышавшуюся перед ним каменную колонну. Большая бронзовая плита, укрепленная на уровне глаз, включала имена всех, кто погиб в тот день. Первыми были названы подполковник Роберт Кларендон и капитан Френсис Драммонд. Он с гордостью указал жене на эти имена.

– Вот, – сказал он ей. – Вот они здесь, как я и обещал. Теперь их никогда не забудут. Эта не какая-то могила на военном кладбище, а настоящий монумент.

Рут знала, что он ждет, чтобы она поблагодарила его. Она устало улыбнулась.

– Очень хорошо, дорогой. Надеюсь, все получится именно так, как ты задумал.

– Конечно. Этим я навсегда заставлю замолчать злые языки. Люди больше не будут шептаться за моей спиной. Они увидят это и уйдут удовлетворенными. Знаешь, на празднование приедут даже из форта Лареми и Каспера. Среди них не только старики, но и молодые люди, которые построили новые города на этих холмах. Они все будут здесь, и я вселю в их души покой. Я расскажу им, что они могут ждать от нового представителя по делам индейцев.

– Это надо рассказывать сиу. Это с ними ты будешь иметь дело, – тихо заметила Рут, но он не слушал ее.

– Я могу обеспечить им защиту, которой у них не было со времен сражения при Малом Бигхорне.[40] Благодаря новому представителю они смогут спокойно спать в своих постелях.

– Бенджамин…

– Напоследок я приготовил большой сюрприз. Хью Батлер приедет из Вашингтона, чтобы открыть праздник.

Она удивленно посмотрела на мужа.

– Сенатор Батлер!

– Да. Я знал, что ты удивишься.

– Он проделает весь этот путь? Ты уверен?

Уэстфолл нахмурился.

– Конечно, он приедет. Разве ты мне не веришь?

– Но признайся, случай не достаточно важный, чтобы ехать в такую даль из самого Вашингтона. Бенджамин, он пожилой человек. Ему, должно быть, уже восемьдесят пять!

Ее муж был явно озадачен. Он, кажется, никогда не считал Хью Батлера старым.

– Бенджамин, – продолжала она. – Он слишком стар, чтобы совершать такие дальние поездки. Даже ты был очень утомлен дорогой сюда. Подумай, как ужасно может сказаться на нем такая дорога.

– Глупости. Я вовсе не был утомлен. – Он вытер пот со лба и недовольно взглянул на солнце. – Он приедет. Я его пригласил и совершил все приготовления.

– Но ты не получал от него известий? Он же не подтвердил свое намерение приехать.

– Он приедет. Он знает, как это событие важно для меня. Он приедет. – Уэстфолл вылез из повозки и направился туда, где строители возводили платформу для выступлений.

Ветер Вайоминга поднимал пыль при каждом шаге. Рут закрылась зонтиком от пыли, но при этом солнце стало нещадно жечь ей плечи и лицо. Ее муж остановился, чтобы закурить сигару, и бросил сердитый взгляд в ее сторону. Она следила за ним взглядом и не могла найти в себе ни капли жалости. Навязчивая идея привела его в это негостеприимное место. Все, о чем она молила сейчас, это чтобы он оказался единственным, кто здесь погибнет.

Шрив улыбнулся смуглой женщине-индианке в накрахмаленной блузке в белую и зеленую полоску.

– Я пришел поговорить с Адольфом Линдхауэром.

– О чем?

– По личному делу. Я ищу очень дорогого мне человека, а поскольку мне известно, что она – его старая знакомая, то я подумал, что ему, возможно, известно, где она может находиться.

Голубое Солнце на Снегу выслушала его вежливую речь и улыбнулась.

– Вы актер?

Его черные брови поползли вверх. Потом его улыбка стала еще шире; он снял шляпу и церемонно поклонился ей.

– Мне кажется, вы знаете человека, которого я ищу.

– Входите.

– Благодарю, мадам. Меня зовут Шрив Катервуд.

– А меня – Голубое Солнце на Снегу. Он опять поклонился, беззвучно повторяя ее имя.

– Чудесное имя. Вам не приходила в голову мысль о карьере актрисы?

Она засмеялась; от глаз по ее смуглому, гладкому лицу побежали морщинки.

– Нет, сэр. Я жена и мать. Проходите сюда.

Он последовал за ней по длинному коридору, отметив дорогой персидский ковер с синим и красным рисунком под ногами. Хозяйка дома открыла дверь.

– Миранда, к вам гость.

При виде Шрива Миранда вздрогнула.

– Что ты здесь делаешь? Как ты нашел меня?

Он бросился к ней, а Голубое Солнце на Снегу закрыла дверь, оставив их наедине.

– Миранда! – Каким счастьем было ощутить ее в своих объятиях. Он крепко обнял и поцеловал ее. Еще долго в комнате раздавался лишь ее страстный стон и звук жарких поцелуев. Наконец они оторвались друг от друга, чтобы перевести дух.

– Я не могу поверить, что ты здесь.

– Мне казалось, что я потерял половину себя.

– Я так скучала по тебе.

– Что бы ты ни задумала, я здесь, чтобы помочь тебе.

– Поцелуй меня еще раз, – прошептала она. – Пожалуйста.

И как галантный кавалер он был рад выполнить любую ее просьбу.

Потом они сели рядом на софу, покрытую ярким индейским одеялом.

– Я все еще не могу поверить, что ты поехал за мной, – робко сказала она. – В своей записке я сказала правду. Я хотела присоединиться к труппе в Сент-Луисе. Если бы мое дело потребовало больше времени, я бы встретилась с вами в Новом Орлеане. Но я не была уверена, что ты взял бы меня назад.

Он сжал ее руки в своих.

– Я отменил все спектакли в Сент-Луисе.

– Шрив, мы никогда не отменяли спектакли, никогда.

– …по причине твоей «болезни». Хозяин театра был расстроен, но отнесся с пониманием. Мы перенесли контракт на осень.