Айрис Джоансен - Стук ее сердца

Квинн позвонил через сорок минут.

– Евы нет. Ее джип на дорожке. В доме ничего не тронуто. На веранде осталась недопитая чашка кофе.

– Записки нет?

– Нет.

– Дерьмово.

– Согласен. Если бы она отправилась на встречу с Галло, взяла бы свою машину. И дверь бы заперла. Она всегда закрывала дом на замок. У нас сигнализация.

– Думаешь, Галло решил не ждать и пожаловал сам?

– Можешь предложить другое объяснение?

– Нет. – Кэтрин замялась. – Тебе нужно знать кое-что еще. У Галло проблемы с психикой. Он сам признался.

Недолгое молчание, затем взрыв проклятий.

– И она тем не менее решила с ним встретиться! Вот почему ты сюда едешь! Надо было сразу мне позвонить. – Джо снова выругался. – Да-да, я знаю, почему ты этого не сделала. У вас с ней особая связь, а все остальные – посторонние. Но если с ней что-то случится, Кэтрин, я сломаю тебе шею.

– Обижаться не стану. Но ты лучше подумай о том, как сломать шею Джону Галло, когда мы его найдем.

– Найдем. Ты где сейчас?

– Возле Ноксвилла, Теннеси. До места еще миль тридцать.

– Поезжай сразу в аэропорт. Я закажу самолет и подберу тебя там.

– И куда мы отправимся?

– Это ты мне скажешь. Можешь найти Нейта Кина?

– Насколько я знаю, он должен был вернуться в Форт-Белвор. Но у него есть квартира в Александрии. Позвонить ему?

– Нет. Попробуем застать его там. По телефону ясного ответа не получишь. Надо разговорить его по-настоящему. Мне нужна информация по Джону Галло, и я ее получу. Прижму покрепче, чтоб и дохнуть не мог. Сейчас, пожалуй, лучшего варианта у нас нет. – Судя по тону, Джо настроился на самые решительные меры. – Галло полагает, что держит Кина на поводке? Так вот отныне держать Кина на поводке буду я.

Международный аэропорт Сан-Франциско

Пассажиров в зоне вылета собралось много, и Пол Блэк с трудом нашел свободное место у выхода на посадку номер 2.

У выхода номер 1 было бы, конечно, лучше. Со своего места Блэк наблюдал за девочкой лет семи-восьми, стоявшей неподалеку со стюардессой. Миленькая, с каштановыми волосами, убранными назад и перехваченными голубой ленточкой. Живое личико, сияющие глаза.

Первый полет?

Скорее всего, одна из тысяч детей, ежемесячно отправляемых родителями в рейс под присмотром бортпроводниц. Стюардесса, лет двадцати с небольшим, весело болтала со стоявшим рядом мужчиной.

Девочка между тем отошла к киоску с пончиками в центре зала.

«Непросто, но возможно», – подумал Блэк.

Железнодорожные вокзалы, автобусные станции, аэропорты – все это места, где легче всего установить контакт. С аэропортами посложнее, но от этого задача становилась только интереснее. Обычно он предпочитал автовокзалы в европейских и азиатских странах, но сейчас выбирать не приходилось. Блэк не убивал уже больше недели.

Девочка взяла пончик и, вернувшись, села рядом со стюардессой, которая едва взглянула на подопечную.

Пожалуй, задача не такая уж и трудная.

Пассажиры в крупных транспортных центрах ведут себя по-разному, и настрой у каждого свой, особенный. Одни нервничают, другие возбуждены, третьи чувствуют себя не в своей тарелке, но почти всегда есть шанс, что непривычная обстановка и неадекватное восприятие подтолкнет их сделать то, чего в обычной ситуации они бы делать не стали.

Блэк где-то читал, что серийный убийца Андрей Чикатило, признанный виновным в смерти пятидесяти трех женщин и детей, знакомился с жертвами на железнодорожных станциях. Удивительно, что этого глупца не поймали раньше. Блэк предпочитал действовать нестандартно. В сочетании с умелым использованием Кина в качестве прикрытия такая тактика давала прекрасный результат. Счет совершенным им убийствам он остановил на цифре шестьдесят два и при этом ни разу не попадал в действительно опасное положение, хотя в нескольких случаях остался на свободе лишь волей случая.

Пол Блэк посмотрел на часы. До начала посадки оставалось сорок минут. Времени вполне достаточно, чтобы занять себя чем-то приятным. Он достал из кармана сотовый и набрал номер Нейта Кина:

– Я иду за тобой, Кин. Решил предупредить заранее. Ожидание бывает таким волнительным.

– Блэк? – хрипло спросил Кин. – Ты что такое говоришь? В чем дело? Разве я тебя не прикрывал? Давай поговорим.

Перепугался, ублюдок. Может, со страху и в штаны наложил. Хорошо. Страх – сила. И по мозгам бьет не хуже чистой водки.

– Не люблю трепаться. Поэтому-то у нас все и складывалось. Ты даешь задание, я выполняю. Я предъявляю чек, ты платишь. – Он вытянул ноги. – Бенкман тоже трепаться не любил. Думал, убьет меня и свалит. Не надо было присылать его, Кин.

– С чего бы мне желать твоей смерти? Ты мне очень полезен.

– По-моему, ты играешь на две стороны. Тебе наплевать на то, что я многие годы служил вам верой и правдой. – Он усмехнулся. – Никаких золотых часов. За все заслуги – бомба под верандой. Получается, мертвый я для тебя ценнее, чем живой.

– Это не я. – В голосе Кина прорезались панические нотки. – Может, Галло. По собственной инициативе. Он передо мной не отчитывается.

– Неважно. Я доберусь до обоих.

– Послушай, мы еще можем все уладить. Ты нужен мне, но и я нужен тебе. Если бы не я, тебя бы давно ликвидировали. Ты прекрасно это знаешь.

– Ты прикрывал меня только потому, что понимал – как только меня возьмут, я тут же расскажу, как ты скрывал улики и прятал меня от местной полиции. В скольких странах? В дюжине, не меньше. – Надо поднажать, решил он. – А еще передам кое-какие детали газетчикам. Отвратительные подробности. Люди будут в ужасе. Ты так комфортно устроился в мягком кресле. Ждешь пенсии, когда можно будет, наконец, потратить украденные денежки и удалиться на какой-нибудь райский островок в Карибском море. Чудесной мечте не суждено сбыться. Начнется охота на ведьм…

– Возможно, я допустил ошибку, – согласился Кин. – Признаюсь, занервничал. Мне нужен был человек, который выполнял бы работу и уходил в тень. До следующего раза.

– То есть кто-то, кто не любил бы свою работу?

Кин вздохнул.

– Наверно, я решил, что ты вышел из-под контроля.

– Ты никогда меня не контролировал.

Девочка у выхода номер 1 снова отошла от стюардессы. Блэк напрягся. Соблазн слишком велик. Цель… возможность… жажда крови требовала утоления.

– Дай мне еще один шанс, – пробормотал Кин.

Блэк оторвал взгляд от девочки.

– Скажи, почему ты послал Бенкмана именно сейчас?

– Я же говорил… – начал Кин, но остановился. – Работать с Галло все труднее. Мне надоело держать его в узде. Понадобился жертвенный агнец.

– И ты выбрал меня? – рассмеялся Блэк. – Какой же ты дурак! Надо было разрешить убить его, когда я предлагал.

– Мы сомневались, по силам ли тебе такое задание. Вы с ним друг друга стоите.

Блэк помрачнел.

– Я смогу его убрать.

– Тогда договоримся. Ты забываешь мой просчет. Я отдаю тебе заказ на Галло. За очень приличное вознаграждение. Настоящее дело.

Настоящим делом могла бы стать девочка у выхода номер 1. В сравнении с этим Галло – пустяк, развлечение.

– Сколько?

– Вдвое против последнего гонорара.

– Похоже, он и впрямь сидит у тебя в печенках. Или ты меня так испугался?

– Так оно и есть. Отчасти. Прежде чем он умрет, мне нужно получить от него кое-какую информацию. У Галло есть что-то вроде бухгалтерской книги…

– Не боишься, что я заберу ее себе?

– Тебе она ни к чему. Шантаж требует определенных усилий и сдержанности. Ты хочешь от нас только одного…

Да, одного. Свободы. Чтобы продолжать делать то, что он любил больше всего на свете.

Оказывается, Кин знает его лучше, чем он думал.

– Могла бы и пригодиться. Галло никогда мне не нравился. – Блэк ненадолго задумался. – Ладно. Но имей в виду, со мной у тебя другого шанса не будет. Где Галло?

– В Мацкале. А где ты?

– В Сан-Франциско.

– Близко.

– До тебя тоже рукой подать. Всего лишь несколько часов.

– Убив меня, ты ничего не получишь.

– Кроме удовлетворения.

– Будь благоразумен.

– Все фэбээровские профайлеры[5] утверждают, что люди моего сорта редко бывают благоразумными.

Стюардесса у выхода номер 1 разговаривала с сотрудником аэропорта.

Девочка стояла в нескольких шагах от нее и смотрела в окно на самолеты.

– Подумай как следует.

– Подумаю. Если не умрешь в ближайшие двенадцать часов, значит, я решил простить тебя и отправился за Галло.

Блэк дал отбой, откинулся на спинку сиденья и отыскал взглядом девочку. Какие чудесные каштановые волосы! Какой прелестный ребенок!

Посадку на ее рейс объявят только через пятьдесят пять минут. Времени вполне достаточно, чтобы выманить ее из аэропорта…

Если стюардесса не вспомнит вдруг о своих обязанностях.

Если девочка действительно такая простодушная и любознательная, как ему представляется.

Если он пустит в ход все свои способности и убедит ее пойти с ним.

Нелегкая задача. Настоящий вызов…

Так что? Забыть девчонку и улететь в Вашингтон или задержаться и взять билет в Юту?

Пусть решит ребенок.

Блэк поднялся и небрежно прошел к окну.

Если что-то пойдет не так, если он почует опасность, то вернется к своему выходу и отправится в Вашингтон.

Если же получится выманить девочку из аэропорта, то он задержится и, утолив жажду, полетит в Юту.

Блэк остановился в двух-трех шагах от девочки и, не обращая внимания на нее, уставился в окно. Никогда не начинай со сближения. В переполненном аэропорту слова надежнее действий. Но только правильные слова. Впрочем, с ними проблем не будет. В этой игре он был мастером, экспертом, знатоком.

Итак, Кин или Галло?

Решай, милая, кому из них умереть.

– Ты, наверно, сильно на меня рассердишься.

Его голос. Джона Галло. И темные глаза, что смотрели на нее, тоже его.

Она лежала на кушетке. Окно за темными шторами. Где они? В каком-то мотеле?

– Я позаботился, чтобы у тебя не болела голова.

Нет, не мотель.

Она попыталась встать, но смогла только сесть.

– Какого черта?

– Все хорошо, – негромко сказал он. – Возможно, я поступил не совсем дипломатично, но тебя постоянно окружают люди, которые попытались бы мне помешать, вот я и решил, что такой способ самый безопасный.

Ева вдруг вспомнила, как странно онемели пальцы, когда она взяла ручку.

– Что там было, на ручке? Какое-то убойное седативное? Да, метод далеко не дипломатичный. Да и странно было бы ожидать от тебя другого. – Она обвела взглядом просторную комнату. Кабинет. Сложенный из камня массивный камин, скрытые книжными стеллажами стены, четыре высоких, от пола до потолка, окна. – Где я?

– В моем доме, в Юте. По-моему, самое безопасное место для встречи.

– Юта? То есть ты усыпил меня и утащил в Юту? Да ты сумасшедший!

– Я же говорил. – Он улыбнулся. – А ты даже не испугалась. Это что-то новенькое.

– Хочешь, чтобы все тебя боялись? Со мной на это не рассчитывай. Так что катись к чертям!

– Не хочется. А что касается страха… Да, люди меня боятся. Так получается. И я этим пользуюсь. – Джон откинулся на спинку кресла. – А теперь, пожалуйста, успокойся. Дай посмотреть на тебя. Раньше не получилось, нужно было маскироваться, так что я старался даже головы не поднимать.

Ева метнула в него сердитый взгляд.

– Мог насмотреться, пока вез сюда. Путь неблизкий. Сколько? Наверное, сотни миль?

– В самолете ты все время была без сознания, а то главное, что мне запомнилось в тебе, не лежит на поверхности. Хочу посмотреть, сохранился ли прежний дух. Дай мне хотя бы минутку.

Ева глубоко вдохнула и попыталась обуздать рвущийся наружу гнев. Ей тоже нужна пауза – прийти в себя, справиться с эмоциями, прежде всего шоком и злостью. Она отреагировала на случившееся так, словно перед ней был прежний Джон Галло, тот, которого она знала в шестнадцать лет. Но теперь-то он уже зрелый мужчина, и у нее есть все основания относиться к нему с осторожностью и быть начеку. Вот только страху она не поддастся – черта с два!

«Хотя, – подумала Ева, глядя на Галло, – внушать страх ему удается неплохо». Он рассматривал ее внимательно, пристально, с пугающим спокойствием, словно изучал неодушевленный объект. Тот, прежний, Джон Галло таким никогда не был. Выглядел он все так же потрясающе: смуглая, оливкового оттенка кожа, темные пронзительные глаза, ямочка на подбородке. Морщинки в уголках глаз говорили о том, что он проводил немало времени на солнце. В темных волосах над виском появилась седая прядка. Губы остались прежними, лишь легкий изгиб придавал лицу несколько бесшабашное выражение. Да, конечно, он стал старше, черты обозначились резче, обострив заметную и прежде жесткость. Мускулатура на подтянутом, сохранившем гибкость, похудевшем теле проступала рельефнее.