– Я сказал, что отдам ему гроссбух с компроматом, если он сдаст мне Блэка. Кин, разумеется, притворился, что не имеет к нему никакого отношения. Но я знал, что они пользуются его услугами. А еще я знал, что, взвесив все как следует, Кин придет к выводу, что гроссбух гораздо важнее киллера, который к тому же знает о нем слишком много.

– То есть ты можешь заставить Кина выдать нам Блэка? – с надеждой спросила Ева. – Или уже знаешь, где он?

– Знал несколько дней назад. Проследил его до Самоа и уже собирался полететь туда, но помешало неожиданное происшествие. Его дом взорвали. Погибла домоправительница и неизвестный мужчина.

– Блэк может быть мертв?

Галло покачал головой:

– Сомневаюсь. Полиция сверяет зубные карты, но рост и телосложение погибшего не соответствуют параметрам Блэка. Полагаю, Кин послал своего человека с заданием ликвидировать этого маньяка, но тот угодил в ловушку и сам стал жертвой. Что не так уж плохо, поскольку теперь Блэк уже не может отсиживаться. Ему придется действовать. Против Кина. И, возможно, против меня. Кин, конечно, воспользуется любой возможностью, чтобы расправиться со мной. Спалив мой дом, он продемонстрировал нехарактерное для себя безрассудство.

– Блэк придет за тобой.

– Возможно, уже дышит мне в спину. Вот почему, находясь здесь с тобой, я проявляю преступную безответственность.

– Ты не можешь отвечать за то, что я совершила по собственной воле. – Ева отодвинула стул. – А сейчас мне нужно пойти в свой номер, принять душ и разобрать вещи. Если только мы уже не уходим отсюда.

– Пока еще нет. – Галло поднялся. – Но разбирать вещи я бы не советовал. И не ходи в свой номер. Тебе лучше остаться здесь.

Она бросила на него настороженный взгляд:

– Почему?

– В другой жизни ты бы не спросила.

Ее как будто окатила волна жара. Словно тело сберегло память о нем, и теперь эта память дала толчок каким-то чисто инстинктивным импульсам.

– То была другая жизнь.

– Ты когда-нибудь задумывалась о реинкарнации?

– Нет. – Ева направилась к двери. – Я позвоню, когда приму душ, и мы обсудим…

– Я говорил вполне серьезно. Тебе нужно остаться. И дело не в том, о чем ты подумала. – Джон покачал головой. – Знаю, мне бы не стоило этого говорить, но у меня не всегда получается контролировать себя. Я слишком часто реагирую безотчетно.

«Как и я», – подумала Ева. Похоже, они оба попали в ловушку воспоминаний.

– Тогда тебе все же лучше сначала думать, а уже потом что-то делать. Со мной такое тоже бывает, – призналась она и сменила тему. – Почему ты хочешь, чтобы я осталась?

– Потому что я тебя подставил. И не хочу, чтобы ты была одна.

– Подставил? Ты это о чем?

– Однажды я сказал, что на меня нельзя полагаться. Особенно если речь идет о чем-то таком, чего я очень хочу. – Галло криво усмехнулся: – Я очень хочу добраться до Пола Блэка.

– И я тоже. Ну и что из того?

– Я пытался быть благородным, честным и все такое. Строил планы, как бы уберечь тебя от неприятностей, не втянуть в свои грязные игры. Думал, что заглажу вину перед тобой. – Он вздохнул и пожал плечами: – Не получается. Нет во мне ни благородства, ни честности. Я сейчас еще хуже того парня, что трахнул тебя когда-то и бросил. Одну, с ребенком. Ты была права, когда предложила мне идти своим путем и убраться из твоей жизни.

– Тебя послушать, получается, что я какая-то беспомощная жертва. Но я не была ею тогда и тем более не считаю себя ею сейчас. Забеременела по собственной глупости и самонадеянности. Так что хватит ворошить прошлое, переходи к делу. Что ты имел в виду, когда сказал, что подставил меня?

– Ворошить прошлое? Звучит почти сентиментально. Уж чем-чем, а особой чувствительностью мы с тобой не отличались. Ладно, перехожу к делу. Я имел в виду ту причину, по которой вызвал тебя сюда. Страховка. Для меня было ясно, что Блэк отнюдь не ищет встречи со мной. Его требовалось как-то подтолкнуть в нужном направлении. Он знал, что поквитался со мной, убив Бонни. Теперь он возвращается и – нате вам! – обнаруживает, что мы снова вместе. Как я и рассчитал.

– Другими словами, ты используешь меня как наживку? – Ева вовсе не удивилась. – Не обольщайся, я не собираюсь беспомощно болтаться на крючке. И неужели ты думаешь, что я не прилетела бы, если бы знала, какая роль мне приготовлена? Единственная разница в том, что мы могли бы подготовить совместный план.

Секунду-другую Галло молча смотрел на нее, потом его губы растянула улыбка.

– Мне казалось, что я помню о тебе все, но некоторые детали, похоже, все-таки упустил.

Она посмотрела на дверь.

– Думаешь, Кин или Блэк знают, что я остановилась в номере 1502? А о том, что ты здесь, никто не догадывается?

– Я принял меры, чтобы они не узнали. Договорился с портье, чтобы дал тебе номер 1502. Установил сигнализацию, которая сработает, когда туда кто-то войдет. А еще разворошил постель, чтобы придать комнате жилой вид, и, разумеется, поставил камеру.

Ева вскинула брови:

– По-моему, ты все предусмотрел.

– Я – хороший охотник, – сказал он просто, словно констатируя общеизвестный факт. – Меня этому учили. Спроси Кина.

– Не хочу ни о чем его спрашивать, – сказала Ева и хмуро добавила: – И знакомиться с ним желания нет. Разве что в зале суда. – Она подняла и бросила на кровать дорожную сумку. – Что ж, останусь здесь. Когда, по-твоему, стоит ждать Блэка?

Галло пожал плечами:

– Трудно сказать. Думаю, Кин будет его торопить.

Ева открыла сумку, достала туалетные принадлежности и смену одежды и направилась в ванную.

– Что ж, тогда и нам лучше быть наготове.

Его вопрос догнал ее у двери:

– Ты сказала Квинну, что уезжаешь?

Она ответила, не оборачиваясь:

– Я бы не уехала, не предупредив о том, что собираюсь делать. Хочешь знать, сообщила ли детали? Нет.

– Значит, мы здесь одни.

– Да. – Ева вошла в ванную и закрыла за собой дверь.

Одни.

Привыкнув к постоянному присутствию Джо, она вдруг остро ощутила свое одиночество и уязвимость. С ним было спокойно, уютно. В компании Джона Галло на покой и уют рассчитывать не стоило. Рядом с Джо она неизменно испытывала приятное волнение. С Джоном Галло чувствовала себя человеком, сорвавшимся в темноте с обрыва и падающим в пропасть. Она не знала, что он сделает в следующую секунду и говорит ли ей правду. Опираться приходилось на чутье и память, но воспоминания многолетней давности штука ненадежная, а полагаться на чутье – почти то же самое, что идти по минному полю.

Ева разделась и шагнула под душ.

Джо, как же мне тебя не хватает!


– Ева улетела в Милуоки, – сообщил Джо, позвонив Кэтрин из аэропорта. – «Дельта», рейс двести сорок.

– И ты туда же?

– Вылетаю через час. Раньше ничего нет. Но одно дело узнать, куда она улетела, и совсем другое – выяснить, куда отправилась дальше. Ты что-нибудь узнала?

– Хэнкс может быть в Денвере. У него там квартира. Я звонила, но никто не отвечает.

– Джуди Кларк?

– Мать Джуди, Стелла Камски, живет в Сент-Луисе. Похоже, Джуди жила с ней до замужества, а потом приезжала после развода. Мать даже брала к себе на время девочку. Я с ней разговаривала. Стелла сказала, что уже несколько месяцев ничего о дочери не слышала. Держалась скованно, как будто опасалась сказать лишнее.

– По-твоему, лжет?

– Не исключаю. Возможно, Джуди у нее. Возможно, она знает, где сейчас дочь. Я сейчас еду туда. Район называется Уэбстер-Гроувз. Буду там часа через четыре.

– Позвони, если что-то узнаешь.

– Конечно.

Впрочем, на многое Кэтрин не рассчитывала. Даже если Джуди у матери, вытянуть из нее что-то будет нелегко. При первой встрече разговорчивостью она не отличалась и продемонстрировала упорную преданность хозяину. Да что там, она может просто не знать, где он сейчас. Галло производил впечатление человека осторожного и скрытного.

И все-таки шанс, пусть и небольшой, оставался, и ни о чем другом Кэтрин сейчас думать не могла.

Оставалось только надеяться, что Джо, добравшись до Милуоки, сумеет отыскать Еву.


– Почему никто не приходит? – Ева осторожно сдвинула серую штору и выглянула в окно. В накрывшей город темноте проносились огоньки машин. – Похоже, западня не удалась.

– Впервые вижу такую нетерпеливую приманку, – улыбнулся лежавший на кровати Галло. – Мы здесь всего-то часов пять или шесть. Ты всегда такая?

– Хочу, чтобы все поскорее закончилось.

– Знаешь, если смотреть на чайник, он никогда не закипит. Ложись в кровать, и сигнализация через пять минут сработает.

Ева не ответила и осталась у окна.

– Иди сюда, приляг, – негромко добавил он. – Обещаю не приставать. Если хочешь, устроюсь на полу. Мне все равно где спать.

– Я тебя не боюсь. – Она посмотрела на него. – Могу за себя постоять. Этому меня научил Джо.

– Молодец. Но ты и раньше, насколько я помню, в обиду себя не давала.

Ева кивнула.

– Джо говорит, что победу обеспечивает техника. Я поняла это в тот вечер, когда ты спас малыша Мануэля… и меня.

– Как Мануэль?

– Надеюсь, в порядке. С Розой я давно потеряла связь. Она вышла замуж и через год уехала в Сан-Диего. Грустно, что люди расстаются так легко. Приходят в твою жизнь и уходят. Я и сама во многом виновата. Дел столько, что ни времени, ни сил уже ни на что не остается.

– Как твоя мать?

Ева пожала плечами.

– Мы отлично ладили, пока была Бонни, но потом постепенно отдалились. Бонни была чудом, она удерживала нас вместе. Даже когда ее не стало, магия ушла не сразу. Сандра, например, уже не вернулась к наркотикам. Бонни пришла к нам ненадолго, но изменила нашу жизнь навсегда. – Она посмотрела на Галло: – Еще вопросы есть?

– Наверно, будут, но не сейчас. Это я так, из любопытства. – Он потянулся и выключил лампу на прикроватном столике. Комната погрузилась в темноту. – Ты устала. Полежи. Я тебя не трону. Буду смирным и послушным. Как пластилин в твоих руках.

Поколебавшись, Ева все же отошла от окна и направилась к кровати.

– Да, с пластилином я хорошо знакома. – Она легла на край кровати и постаралась расслабиться. Не получилось. Хотя их и разделяло несколько дюймов свободного пространства, она чувствовала себя не в своей тарелке, зная, что рядом не Джо, а другой мужчина. Сколько же лет прошло?

– Знаю. Ты так интересно рассказывала за обедом о своей работе. И руки у тебя не совсем те, что были. Теперь они сильнее, увереннее. – Он немного помолчал. – Расскажешь об этом Джо?

– Да. А почему нет? Ничего ведь не было и не будет.

– У меня живое воображение. Я бы предпочел ложь.

– Джо не такой. И этот пример показывает, какие вы разные. И как близки мы с Джо.

– Две прямые стрелы. Тебе с ним не скучно?

– С Джо? Нет. Тебе тоже не было бы с ним скучно. И раз уж ты сравниваешь его со стрелой, скажу, что стрела эта не только прямая, но и острая и точная.

– Я так и понял после вчерашнего разговора с Хэнксом. Билл сказал, что Квинн очень хотел со мной познакомиться, и посоветовал быть осторожнее. А ты что скажешь? Мне надо быть осторожнее?

– Да. Джо не верит ни одному слову из всего, что ты мне сказал. От него всего можно ожидать, и я не могу гарантировать, что успею его остановить.

– Ты готова защищать меня от него? – Джон помолчал. – Я тронут.

– В первую очередь я хочу защитить Джо от него самого. Он человек совестливый, а чувство вины может быть ужасным бременем.

– Знаю, – негромко сказал он.

Какое-то время единственными звуками, нарушавшими тишину в погруженной во мрак комнате, были приглушенный уличный шум и их дыхание.

– Что будет дальше, Ева? – спросил наконец Галло.

– Найдем убийцу Бонни.

– Нет, что будет с нами?

– Никаких нас нет. С этим давно покончено. Мы сами поставили точку.

– С тем, что между нами было, покончить нельзя, – тихо возразил он. – Наверно, мы могли бы поставить точку, если бы не было Бонни. Она все изменила. И тебе придется это признать. В противном случае мы просто не пробьемся.

– Она – моя дочь, Джон.

– Наверно, ты хотела бы, чтобы так оно и было, но Бонни бы с тобой не согласилась. Она искала меня и нашла в душной, вонючей камере. С тех пор я каждый день благодарю за это Бога.

Как и тогда, когда он в первый раз поведал эту историю, слезы подступили к ее глазам.

«Она искала меня и нашла…»

Простые слова, от которых разрывается сердце. Бонни… Чудо, навсегда изменившее жизнь каждого из них.