— Как взрослый человек я должна была думать о его будущем, — с понимающим видом кивнула Флоренс. — Я понимала, что, забирая Нэша от друзей в государственной школе, мы причиняли ему боль. Особенно после тех серьезных потерь, которые он пережил, — тихо сказала она. — Но мы беспокоились, что, если он останется там и будет общаться с детьми, у большинства из которых нет никакой цели в жизни, он не воспользуется теми возможностями, которые могла дать ему его новая школа. Поэтому мы попросили его попробовать.

— И я попробовал, — откликнулся Нэш. Он испытывал чувство огромной благодарности к людям, которые его приютили.

— Понравилось? — спросила Келли, явно все еще думая о Тесс.

— Сначала нет, — признался Нэш, откинувшись на спинку.

Его первые месяцы у Россманов и в академии[10], куда они его направили, были ужасными. Он скучал без друзей, без Дира. Он был сердит на этот мир, который забрал у него всех, кого он знал и любил.

— Но если бы я остался в своей старой школе, я бы, наверно, не стал усердно учиться или задумываться о будущем. А так я поступил в Нью-Йоркский университет, а потом — в магистратуру Школы юридических наук.

— Я рада слышать это от тебя, — сказала Флоренс. — Я никогда не была уверена, что ты на самом деле думал о… обо всем этом.

Нэш знал, что для Россманов всегда было непросто разобраться в его эмоциях и противоречиях. Теперь он понимал, что их жизнь из-за этого сильно усложнилась.

Ему не нравилось чувствовать себя неблагодарным, но были времена, когда он, наверно, был таким.

— Послушай, — сказала Флоренс, возвращая Нэша к настоящему, — я знаю, что тебе легче уступить Тесс, когда она несчастна, но может, следует подтолкнуть ее продержаться немного дольше?

Возможно, он сможет поговорить с ней, подумал Нэш. Недавно в их отношениях кое-что изменилось к лучшему, и, может быть, она услышит его.

— Мудрые слова, — кивнула, соглашаясь с Флоренс, Келли. От ее улыбки у Нэша перехватило дыхание.

— Знаете, мне кажется, Итан думает точно так же, — добавила Келли.

Пока она говорила, Нэш чувствовал, что она не сводит с него глаз, размышляя, не станет ли он сердиться за это упоминание о брате.

— Как твои отношения с Итаном? — спросила Флоренс, не знавшая новых обстоятельств.

— Пока никак. Но… Я думаю, мы сдвинулись с мертвой точки.

Келли широко распахнула глаза. Хотя он видел ее после встречи в доме Итана, они не обсуждали, что там произошло между Нэшем и его братом. Да и Нэш запретил себе задумываться над этим.

Но теперь он испытывал совсем новые чувства. Как только он ударил Итана, переполнявший его все эти годы гнев исчез, оставив в груди странную пустоту и замешательство. И это, как ни странно, было лучше, чем ненависть, с которой он жил много лет.

— Я рада. Семья есть семья, — сказала Флоренс. Эти слова она часто повторяла на протяжении всей жизни.

— Я тоже, — откликнулась Келли. Ее искреннее признание согрело Нэша. Он знал, как сильно она желала примирения между братьями, и не только ради Тесс, но и ради него самого.

— Жаль, но мне завтра рано вставать, — сказала Флоренс. — Я на добровольных началах работаю в доме престарелых, и моя смена начинается завтра в восемь утра.

— Давайте я помогу вам все убрать, — сказала Келли.

— Утром придет помощница, — покачала головой женщина, — и вы уже помогли мне помыть посуду. А все остальное может подождать.

Вот что всегда восхищало в этой женщине Нэша. Она все решала легко и весело. Если она сказала, что это подождет до утра, значит, подождет.

— Но…

Келли попыталась возразить, но Нэш знал, что это ни к чему не приведет.

— Она так решила, — сказал он Келли, поднимаясь с места. Он взял ее за руку, дав понять, что надо уходить.

— Ну если вы уверены…

— Уверена.

— Она уверена, — подтвердил Нэш.

И все трое рассмеялись.

Когда прощались, по довольному лицу Флоренс можно было понять, что она обрадовалась появлению Келли. Нэш никого, кроме Энни, не приводил знакомиться с семьей. И все же сегодня вечером он чувствовал себя уютно, а реакция матери подсказала ему, что он правильно поступил, пригласив Келли.

Обратно они доехали быстро. Серендипити — компактный городок, и вскоре Нэш припарковался рядом с кофейней Джо.

Он выключил двигатель и вышел из машины, чтобы проводить Келли до дверей. С каждым днем воздух становился все прохладнее, и Нэш обнял Келли за талию. Чтобы согреть, сказал он себе, зная, что это ложь. Он хотел ее, но понятия не имел, как вести себя дальше.

Дверь ее квартиры находилась на самом верху длинного лестничного пролета, и там горел яркий фонарь. Нэш успокоился, что она не пойдет домой одна в кромешной темноте. Он повернулся к ней лицом, снова и снова удивляясь, как сильно его тянуло к ней.

— Спасибо, что пришла сегодня. Я знаю, что это был не самый веселый способ провести вечер.

— Почему ты так думаешь? Мне кажется, сегодня вечером я узнала тебя намного лучше, чем за все время нашего знакомства.

— И что же ты узнала обо мне? — занервничал Нэш, увидев ее понимающую улыбку.

— О, это знаю только я. — Келли вставила ключ в замочную скважину. — А тебе останется гадать об этом, — засмеялась она и открыла дверь в квартиру.

Вместо того чтобы войти следом за ней, Нэш остановился на пороге. Хотя он был на семейном дне рождения, он весь вечер хотел только одного.

— Нэш? — Келли сняла пальто и положила на стул сумку. — Что происходит?

— Ты дома. Целая и невредимая. Мне надо идти. — Особенно, подумал он, если она не планировала оставить его у себя.

Его восхищало, как спокойно она разобралась с тем, что он считал жизнью шизофреника, — с одной стороны, сын богатых приемных родителей, с другой стороны — один из братьев Баррон, он сам до сих пор не знал, кем себя считает.

— Ты хочешь уйти? — хрипло спросила Келли.

На ней была розовая блузка, и этот цвет подчеркивал ее натуральный румянец. Она потянулась к верхней пуговице и расстегнула ее, потом последовала другая пуговица, за ней — еще одна. Под блузкой оказался кружевной бледно-розовый бюстгальтер, дразнивший Нэша своей сексуальностью.

Ее намеки были абсолютно понятны, и Нэш, отбросив напряжение, владевшее им все это время, подошел к Келли, которая стояла в центре комнаты. Он протянул руку, намереваясь прикоснуться к ней, но она, положив обе руки ему на плечи, подвела его к дивану и толкнула вниз.

— Ты играешь с огнем, — предупредил ее Нэш.

— Справлюсь. Ты хотел знать, что я поняла сегодня вечером, да?

— Правильно.

— Я поняла, что тебе нужен кто-то, кто тебя понимает. Ты благодарен Россманам. Ты любишь Флоренс. Но ты сдерживаешь себя, потому что чувствуешь вину за Дира. Которому, кстати, твоя жалость не нужна.

— Я не могу сейчас говорить об этом.

Ее пальцы медленно расстегивали пуговицы на его брюках.

— А мы не будем много говорить, — пообещала Келли и усмехнулась. Она посмотрела на Нэша, и ее глаза светились желанием. — Я только хочу, чтобы ты знал, что я тебя понимаю. И когда ты со мной, ты можешь не скрывать своих чувств, а я не буду осуждать. Итак, сегодня вечером ты праздновал прекрасный день рождения с приятной женщиной.

Нэш кивнул, потому что не мог говорить, у него перехватило дыхание. Он был тронут, что она так много и серьезно думала о нем. Но ему сейчас хотелось сжать ее в объятиях, и он снова потянулся к Келли.

Но она опять увернулась.

— Келли, ты не должна…

— Я хочу, — оборвала она его, опустившись перед ним на колени.

Нэш издал низкий стон, задрожал всем телом, откинув голову на подушки. Он провел рукой по ее волосам, перебирая локоны, и обхватил ее голову, когда она начала ласкать его.

Наконец она получила то, что хотела. Он выдохнул ее имя, его тело продолжала сотрясать дрожь, когда Келли встала на ноги. С блестящими глазами она быстро разделась, отбросив свою одежду, и оседлала Нэша. Выгнув спину, она обняла его за плечи. Нэш, обхватив ее за бедра, стал двигаться ей навстречу до тех пор, пока Келли в экстазе не выкрикнула его имя.


Когда Келли проснулась утром, Нэш ушел. На кровати лежала записка. «Ночь была особенной, как и ты сама. Увидимся позже». Она уткнулась головой в подушку, вдыхая его запах, напоминавший о том, чем они занимались нынешней ночью. Один раз — на диване, дважды — на кровати. По крайней мере хоть в промежутках они поспали.

Келли переоделась в спортивный костюм и кроссовки для работы в пыльной кладовке. К тому же у нее совсем не было сил приводить себя в порядок. При каждом движении ее тело болело, напоминая о событиях прошедшей бурной ночи.

Он был для нее теперь самым близким человеком. Келли подумала, что Энни права и ей надо честно рассказать ему о своем прошлом и о тех проблемах, которые могут возникнуть.

Энни. Прежде чем отправиться в кофейню сегодня утром, она позвонила подруге, надеясь встретиться с ней там. Хотя Келли разговаривала с Ричардом лично только один раз после операции, она справлялась о его здоровье у жены или у дочери. Ричард быстро шел на поправку.

Но вот уже несколько дней она не звонила Энни и теперь хотела убедиться, что у подруги все хорошо. А еще ей хотелось узнать, как у нее прошло свидание с Джо.

Келли набрала номер подруги, в трубке шли долгие гудки. Келли уже хотела положить трубку, когда услышала голос Энни, который звучал так, словно она только что пробудилась от глубокого сна:

— Алло?

— Энни, это Келли. Я разбудила тебя?

— Все в порядке, — прозвучал стандартный ответ, когда вы хотите, чтобы человек на том конце провода не чувствовал себя неловко.

— Может, перезвонишь мне сама? — предложила Келли, хотя и заволновалась, что Энни утром спит так поздно.

— Да нет, я могу говорить. Просто не очень хорошо себя почувствовала, поэтому спала.

— Я могу чем-то помочь? Принести обед? Ужин? — Келли уже обдумывала, где заказать еду.

— Нет, спасибо, у меня есть все, что нужно.

Келли подумала, что Энни не хочет обременять никого своими заботами.

— Как же ты сама о себе позаботишься?

Келли знала, что мать Энни занята в больнице с Ричардом, а сама она, судя по голосу, слишком слаба.

Энни немного помолчала, но ответ сам пришел Келли в голову, как только она озвучила вопрос:

— Джо зашел, да?

— Нет, — вздохнула Энни, — прямо сейчас его здесь нет.

— Но это он заходит и помогает тебе!

— Откуда ты знаешь? — теперь уже громче спросила Энни.

— Ну… Я хотела тебя предупредить. Нэш интуитивно почувствовал, что что-то не так, поэтому подъехал к твоему дому вчера рано утром.

— Он не заходил, — усталым и смущенным голосом сообщила Энни.

— Потому что увидел, как из твоего дома выходил Джо.

— О Господи! Он сердился?

— Скажем так, — Келли крепче сжала трубку в руке, — это стало для него откровением, и он с ним справился. И даже очень успешно.

— Правда? Ты уверена? Или просто не хочешь меня расстраивать, пока я себя неважно чувствую?

— Нет, ничего такого, — рассмеялась Келли. Она вспомнила, как Нэш взволнованно рассказывал ей про Энни, а потом набросился на нее и занялся любовью прямо на столе в офисе.

— Ой, хорошо, я почувствовала такое облегчение. — Энни немного помолчала в трубку. — Уверена, что и тебе стало легче.

— Можно сказать и так. Ну и? Ты с Джо? Что же случилось с женщиной, которая не хотела, чтобы о ней заботились? — дразнила она Энни.

— Она слабая и просто сдалась, — засмеялась Энни. — Он зашел, потому что назначил свидание, а я забыла обо всем! Потом от слабости я практически упала ему на руки, а когда на следующее утро проснулась, он все еще был здесь. Рядом со мной. В постели.

Келли присвистнула, радуясь, что в жизни Энни появился такой человек, как Джо.

— Но я по-прежнему не хочу, чтобы он оставался со мной из жалости. Или потому, что считает, что мне нужен кто-то, чтобы ухаживать за мной.

— Ни один мужчина не возвращается из жалости, — заверила ее подруга. И потом, Келли видела, как Джо смотрел на Энни.

— Чтобы порадовать его и показать, какой я могу быть, когда болезнь не укладывает меня в постель, я хочу сделать ему сюрприз. Этот сюрприз компенсирует то, что я забыла о свидании, и станет ему благодарностью за то, что он был здесь.

— Что ты придумала?

— Я пока еще не решила. Что-нибудь такое, чего он не ждет.

— Похоже, он счастливый человек, — засмеялась Келли. — Когда это произойдет?

— Хотела бы я знать, — простонала Энни. — Сначала надо поправиться.