Так бык и хотел поступить. Интересно, сколько времени она еще продержится?

— Кинь мне веревку, Дори. Быстро, пока он не вытряс из тебя все мозги!

На этот раз с ней говорил Туза. Она не понимала, как он здесь оказался, но его добродушный голос успокоил ее. Ему-то можно довериться, он на самом деле хочет помочь ей.

— Я не могу… не могу бросить, — кричала она, подпрыгивая на быке, — не могу отпустить рога.

— Тогда просто не держись за веревку, и мы сможем ухватиться за ее конец.

— Этот бык мой!

— Но он еще не побежден. Мы не можем заарканить его, пока ты сидишь на его спине и держишься за рога. Отпусти веревку, Дори. Поверь нам.

Она почувствовала, что и другие прыгуны прибежали к ним и стоят кругом. Туза прав. Ее учили доверять своим товарищам-танцорам, и сейчас опасность угрожала и их жизням, пока она цепляется за какой-то кусок веревки, будто она ее единственная надежда на славу.

И с большой неохотой Ика отпустила эту веревку.

Бык издал последний, душераздирающий рев. Ика слышала стук его копыт о землю, чувствовала дикую ярость в каждом движении его мускулов. Теперь нужно действовать быстро. Она отпустила рога.

— Прыгай, Дори, — крикнул Туза. — Быстрее прыгай вправо!

На этот раз она, не раздумывая, подчинилась приказу. В то же мгновение ее товарищи потянули огромную бычью голову влево. Если бы она до сих пор сидела на его спине, то упала бы, и по ней прошлись бы его беспощадные копыта. К ней подбежал Туза и отвел ее в безопасное место.

Какое-то время она тяжело дышала и приходила в себя. Поединок отнял у нее больше сил, чем ей казалось поначалу. Но как только Ика отправилась от потрясения и поняла, где находится и что с ней произошло, то увидела, что бык уже связан и Челиос привязывает к его шее свой флажок.

— Это мой бык! — крикнула она.

— Дори, не надо, — Туза схватил ее за руки, стараясь не дать ей вырваться. — Не надо делать глупостей. Пусть это будет его животное.

— Но это нечестно! Все видели…

— Подумай, новичок поймал самого свирепого быка. Да глава прыгунов не переживет этого!

— Но он мой. Мой, — она отдернула руку. — Его поймала я, а Челиос просто помог мне.

— Потише, глупая. Зачем так расстраиваться? Будут и другие быки.

— Такого больше не будет. — Ика едва могла говорить от огорчения. — Он был особенным, ты же знаешь. Он был из моего сна.

Туза пожал плечами.

— Бык как бык. В следующий раз, когда я найду быка, я оставлю его для тебя. Обещаю.

— Как я могу тебе верить после того, что случилось?

Теперь Туза рассердился, не на шутку.

— Ты говоришь необдуманно. Жизнь еще не научила тебя уступать. Челиосу не нравится, что ты такая способная, и не стоит его раздражать. Он имеет некоторую власть, и я не стал бы злить его.

— Я думала, ты мой друг, — она едва сдерживалась от слез.

— Я и есть твой друг. Я даю тебе полезный совет.

Может быть, оно так и было, но она не желала его слушать.

— Я не хотела отпускать веревку, но подумала: «Это Туза. Если ему не поверить, то кому вообще можно верить?».

Туза поморщился.

— Ненавижу этот ваш остров! — крикнула Ика обиженно. — Я хочу вернуться на Мессалону. Там я могла доверять своим друзьям. Язон бы меня не предал.

— Но ведь ты не на Мессалоне и твой драгоценный Язон мертв, — он умолк, словно сожалея о своих поспешных словах. — Пусть бык достанется Челиосу, — закончил он устало, — а иначе не одну тебя ожидают неприятности.

— Что ты говоришь?

— Ты прекрасно слышала. Как глава прыгунов, Челиос пользуется доверием царя. Если ты обидишь его, это обернется бедой для твоих друзей.

— Ты беспокоишься за себя?

Он озабоченно нахмурился.

— В ямах у тебя много друзей. Ты должна понять, что доставишь им неприятности. Обещай мне, что ты хотя бы подумаешь хорошенько обо всем этой ночью.

Девушка подивилась его искренности и подумала, что заставило этого веселого шута стать таким серьезным.

— В чем дело? — спросила она озабоченно. — Ты что-то не договариваешь, Туза?

Он заглянул ей в глаза.

— Не торопись, — сказал он, повернувшись к рощице. — Судьба в свое время поведает тебе все тайны. — Туза отошел от нее и исчез в оливковой рощице, оставив ее наедине со своими мыслями. Раздражение ее усилилось — она видела, что Челиос греется в лучах ее славы. Все знали, что быка нашла она, но никто не выступил на ее защиту. Неважно, что говорил Туза, все равно это несправедливо.

Трудно было справляться со своим волнением и раздражением, но каждый раз, когда Ика проходила мимо связанного зверя, ее охватывало также и чувство вины. «Обманщица, — бык как будто обвинял ее. — Где та слава, которую ты мне обещала?»

К вечеру она едва с ума не сошла от обиды. Остальные прыгуны сидели вокруг костра и пели песни, но она ушла в рощицу. Ей хотелось найти Тузу. Кто он такой, чтобы давать ей советы и предупреждения? Если он не остался, чтобы помочь ей, то нужно выяснить, почему.

В роще его не было, но она нашла дерево, на котором сидела днем. Даже в темноте можно было различить повреждения на его стволе от мощного удара, но ветка осталась невредимой. Ика взобралась наверх и уселась в прежнем положении. Прислонившись к стволу, она снова пережила события этого дня. Она была так уверена в своем видении, почему же все так обернулось?

Ика отвязала веревку от пояса и принялась рассматривать ее конец, словно это помогло бы ей найти ответ. Теперь в ее сознании мелькали события не только сегодняшнего дня. Она вспомнила, как яростно обрушивались на нее волны, когда ей не удалось обвязать веревкой Язона.

Туза говорил: «Критяне считают, что жизнь подобна петле — большой непрерывный круг. Рождение ведет к смерти, затем к возрождению, и все события связаны между собой». Если так, не звенья ли одной цепи сегодняшняя неудача и потеря Язона? Возможно, да, ведь она всегда была уверена, что ее судьба связана с судьбой ее героя.

«О, Язон, — подумала она с болью в сердце, — Где ты сейчас?».

Страшная мысль пришла ей в голову. Что если она убила его, как верили все, и тщетно надеется на его спасение, лишь не желая признать свою вину? С каждым днем она все острее ощущала его потерю, и так как разум ее отказывался примириться с этим, она упрямо цеплялась за надежду еще раз увидеть его.

— Дайте мне знак, — прошептала Ика в ночной воздух. — Покажите мне, жив Язон или умер.

Над ее головой зашевелились листья. Ветерок стал прохладным, и она опять, как и утром, замерла в ожидании какого-нибудь знака.

Снизу она услышала голоса, которые доносились немного со стороны. Слов нельзя было разобрать, зато чувствовалась определенная настойчивость.

— Давай затаимся в роще.

Она узнала голос Тузы и готова была уже спуститься и окликнуть его, но он добавил:

— Не хочу, чтобы нас заметили мои приятели танцоры.

— А почему нет, малыш? Мне, наоборот, было бы приятно похвалиться перед ними такой огромной добычей.

«Они, должно быть, выслеживают еще одного быка, — подумала она сердито. — Будь проклят этот Туза, он ведь обещал следующего быка мне».

— Тише, — произнес другой голос, — ты слышишь?

Ветки закачались от ветра. Ей снова показалось, что ветер шепчет ей: «Будь осторожна, твоя судьба…».

Больше она ничего не услышала. Листья перед ней отклонились в сторону, и она увидела холм, там стояло какое-то темное, неопределенное существо.

«Я снова переживаю видение», — подумала Ика.

Группка людей внизу поползла вперед.

— О нет, — прошептала она едва слышно. — Неужели у меня хотят украсть еще одного быка?

Ика спустилась на землю и поползла за ними. Туза вскоре обнаружил ее присутствие и замер на месте.

— Как ты смеешь? — гневно прошептала она. — Ты обещал, что следующий бык будет мой.

— Это правда, Дори, но…

— Туза, быстрее, — прошептал его товарищ. — Он уходит.

Туза остановился на мгновение, а затем стал красться дальше, Ика шла за ним, сжимая веревку и думая, что этой ночью боги решили посмеяться над ней.

Они добрались до вершины, и девушка с изумлением, увидела, как «бык» убегает от них на двух ногах.

— Что это, Туза? — спросила она. — Вы преследуете человека?

— Не просто человека, — кричал он ей, сбегая с холма, — гиганта.

Ика замешкалась. Ей вовсе не хотелось ловить человека, что бы он там ни натворил, но ведь боги не часто подают знаки, и к этим знакам нужно прислушиваться. Вероятнее всего, ее видение означало такую охоту.

С холма было удобно обозревать освещенную лунным светом равнину. Кажется, только она заметила, что гигант бежит к оврагу посреди леса, надеясь там скрыться от своих преследователей. Если она вовремя окажется между ним и обрывом, то успеет накинуть на него петлю. А потом останется только крепко держать, пока не подоспеет помощь.

Ика побежала вниз по холму, пригибаясь к земле, чтобы ее не увидели. Великан не замечал ее и спокойно шел в ее направлении. Трясущимися руками она привязала один конец веревки к дереву. Горло ее пересохло от волнения.

Неожиданно мускулистый человек очутился рядом с ней. Сквозь спутанные волосы девушка не могла различить его лицо, но, без сомнения, он был удивлен. И зол.

Ика быстро кинула петлю. Слава богам, петля обхватила его голову и плечи. Слишком поздно он принялся стаскивать ее — Ика уже крепко затянула веревку.

— Туза, иди быстрее! — крикнула она. — Он здесь, возле оврага!

Великан издал крик, похожий на яростный бычий рев, и начал безнадежную битву за освобождение. Он отходил назад, словно пытаясь порвать веревку, и подошел слишком близко к обрыву.

— Нет! — крикнула Ика, натягивая веревку.

Он потоптался на краю, словно раздумывая, как ему поступить, и прыгнул вниз. Веревка потянула Ику к краю обрыва.

«Я убила его», — подумала Ика. Никто не может остаться в живых, упав с такой высоты. Но, взглянув вниз, она увидела, что человек не расшибся, а лежит на выступе в стене обрыва. Наверное, он упал не сразу, потому что она какое-то время удерживала веревку.

Ей не понравилось спокойствие, с каким он лежал. И этот странный поворот ноги. Она сползла вниз и стала осматривать его ранения, пытаясь также разглядеть лицо. Волосы упали с его лба, и луна осветила мужественные черты лица. Невозможно, но ей было знакомо это лицо! Там, обвязанный веревкой, лежал…

О боги, это был Язон!

10

Дамос притаился в кустах и наблюдал за дикарем, стоящим на холме. Он едва не падал с ног от истощения, но, проделав такой далекий путь, не собирался отступать сейчас, когда предмет его поисков был так близко.

Когда ему сказали, что Язона смыло с корабля во время шторма, он почувствовал, что мальчик его не погиб и где-то ожидает его помощи. Крит оставался последней надеждой, до него он обыскал каждый портовый город в Эгейском море. По счастливой случайности Дамос услышал в таверне разговор двух моряков — они говорили о том, что по местным холмам бродит какой-то великан-дикарь.

Дамос не отметился у стражи в порту: на нем было клеймо раба, и его могли отправить в каменоломни; он старался держаться наименее населенных участков Крита.

И вот Дамос стоял неподалеку от пещеры и видел, как из нее выходил великан такой знакомой походкой! Другого могли ввести в заблуждение оборванная шкура и спутанные волосы, но только не Дамоса; этот человек, несомненно, был Язон; старый воин чуть не заплакал от радости.

Но как мог его мальчик стать таким дикарем?

«Наверное, он опять потерял память», — решил Дамос. Поэтому нужно начать все сначала, убедить его, что он друг. Он шел за Язоном, который направлялся к равнине.

На вершине холма Язон остановился, и далекая луна высветила его силуэт. Когда-то его мальчик был сильным и крепким, на него было приятно смотреть, но сейчас было видно, как он истощен.

Язон постоял немного в нерешительности, явно чувствуя какую-то опасность. Дамос проследил за его взглядом и увидел небольшую рощицу. Интересно, что там может быть? Вдруг Язон пустился бежать.

С громкими криками из кустов выскочили несколько преследователей. Язон еще раз оглянулся на крики и побежал быстрее. С растущим волнением Дамос побежал за ним. Но, к несчастью, эти два года не прошли для него даром, и когда он подбежал ближе, люди уже тащили из оврага беспомощное тело. Дамос стоял, прикрытый кустами; тоска охватила его. Для того ли он проделал такой долгий путь?

Преследователи Язона сделали что-то вроде носилок, чтобы перенести пленника в деревню. Дамос уже собирался выступить вперед и сказать им, что этот человек — военачальник Мессалоны, как вдруг потрясенный, застыл на месте. К предводителю подошла девушка и до боли знакомым голосом сказала: