– Ладно. – Виктор хлопнул ладонями по столу, – разбирайтесь сами. Мне своих проблем хватает. И вообще, я не за этим к тебе пришел. Я нашел подходящий вариант.

– Ты о чем? – Клим, углубившийся в неприятные воспоминания, не сразу понял, что имеет в виду друг.

– Я про помещение под головной офис. На Кутузовском имеется прекрасный вариант.

– На Кутузовском? – Клим поморщился. – Там слишком шумно.

– Там не шумно, – возразил Виктор, – там идеальное во всех отношениях место. И потом, это центр.

– Вот именно, центр! Представляешь, сколько стоит квадратный метр в центре?!

– А у тебя нет денег?

– У меня есть деньги, но я привык тратить их с умом. Можешь больше не заикаться про Кутузовский. Поищи более приемлемый вариант.

– Ты жмот, Панкратов, – проворчал Виктор.

– Для банкира это не самое плохое качество, – улыбнулся Клим.

* * *

– У меня две новости, плохая и хорошая. С какой начинать? – Зинон прикурила сигарету, сквозь облачко дыма посмотрела на Алису.

– А плохая новость очень плохая? – Алиса почувствовала неприятный холодок в желудке.

– Ну, это смотря под каким углом посмотреть.

– Тогда начни с плохой.

– Мой знакомый проверил Мелису. Я оказалась права.

Холодок усилился, расползся по всему телу, даже кончики пальцев закололо. Алиса сжала кулаки, спросила:

– Во что она вляпалась?

– Казино, красотуля! Твоя сестрица проиграла в казино пятьдесят тысяч долларов, и сейчас на нее насели очень серьезные ребята, а она вешает тебе лапшу на уши про долю в фирме.

– Пятьдесят тысяч?!

– Да, вот такие запросы у нынешней молодежи. Она теперь мыслит масштабно. Ты лучше скажи, что в связи с этим собираешься предпринять?

– Не знаю. – Алиса разжала кулаки, растерянно посмотрела на побелевшие от напряжения пальцы. – Я бы хотела поговорить с твоим информатором. Можно?

– Можно, отчего ж нельзя? Только зачем?

– Хочу знать детали. – Алиса натянуто улыбнулась. – Теперь можешь переходить к хорошим новостям.

Зинон понимающе кивнула, развивать больную тему не стала:

– Я узнавала насчет магазинчика на Кутузовском. Он действительно продается.

– Сколько? – спросила Алиса.

– Четыре миллиона, – не моргнув глазом, сообщила Зинон.

– Не потянем.

– Потянем, возьмем кредит. У меня уже и банкир есть на примете, очень добросердечный человек. – Зинон мечтательно улыбнулась.

Алиса удивленно выгнула бровь:

– Ты о ком?

– Я о Ремизове.

Алиса длинно присвистнула:

– Ты уже и до Ремизова добралась?

– Что значит добралась? – усмехнулась Зинон. – Мы с Борисом Ивановичем уже полгода дружим.

– И насколько крепка ваша дружба?

– Настолько, что он не откажет мне в маленьком одолжении.

– Четыре миллиона долларов – это, по-твоему, маленькое одолжение? – Алиса недоверчиво покачала головой.

– Милая моя. – Подруга загасила сигарету. – Ради своей пантеры Борис пойдет и не на такое.

– Пантеры?!

– Да, он меня так называет. – Зинон грациозно выгнула спину, прищурила один глаз: – Что, неужели не похожа?

– Сходство просто портретное, но меня все же гложут некоторые сомнения.

– А ты не сомневайся, красотуля. Через две недели у Бориса юбилей, мальчику исполняется шестьдесят. Мы приглашены.

– Ты собираешься разговаривать о деле во время званого ужина?

– Ну, это как получится, – легкомысленно отмахнулась Зинон. – Может, до, может, во время, может, после. Ты мне лучше расскажи, как прошла встреча с горячим финским парнем? Что-то он сегодня не выглядел слишком счастливым.

– Ольгерд не финн, – машинально поправила Алиса.

– Неважно, лишь бы человек был хороший.

– Он предложил мне руку и сердце.

– Ого! – оживилась Зинон. – И ты, конечно, согласилась, потому что Ольгерд…

– И я, конечно, отказалась, – отрезала Алиса.

Подруга застыла с открытым ртом.

– Глупо, – сказала она, наконец справившись с потрясением. – В принципе, он неплохой мужик. Ну, может, немного занудный, зато надежный и предсказуемый.

– Вот именно, предсказуемый! У него все по плану, а я так не могу.

– А тебе хочется, чтобы какой-нибудь непредсказуемый козел трепал твои драгоценные нервы? Что-то раньше страсти к экстриму я за тобой не замечала.

– Я не об экстриме, – отмахнулась Алиса. – Я о разнообразии. С Ольгердом наперед знаешь, что произойдет и в какой последовательности.

– Ну почему же наперед?! Вчера наш истинный ариец отступил от генерального плана, сделал тебе сюрприз. – Зинон прикурила новую сигарету. – Признайся, красотуля, ты просто его не любишь.

– Не люблю. – Алиса согласно кивнула.

– Ну, в таком случае ты поступила правильно, одобряю.

Еще минут десять они поболтали о всяких мелочах, обсудили, как продвигается перевоспитание Леночки, посочувствовали временно отлученному от своей любимой патронессы Александру, а потом Зинон ушла к себе, и Алиса, наконец, смогла подумать о по-настоящему важных делах и решить, как правильно поступить с сестрой.


Мелиса появилась в офисе через три дня.

– Ты не забыла о моей просьбе? – спросила она, целуя Алису в щеку и усаживаясь в любимое кресло Зинон. – Я жду, жду, а ты все не звонишь. – В голосе сестры послышался легкий укор.

– Я не забыла. – Алиса задумчиво потерла переносицу. Интересно, когда она такой стала – расчетливой и лживой? Неужели нельзя было рассказать правду и просто попросить помощи? Они же родные, они должны помогать друг другу…

– И что? – делано равнодушно спросила сестра. – Ты дашь мне денег?

– Нет.

– Нет?! – Мелиса явно не ожидала такого ответа. От ее легкомысленной расслабленности не осталось и следа. Длинные, покрытые алым лаком ногти нервно впились в кожаную обивку кресла. – Но я же на тебя рассчитывала! Или ты все-таки забыла? Ну, признайся, что моя просьба просто вылетела у тебя из головы, я не обижусь. Я могу подождать еще несколько дней…

– Я ничего не забыла, – оборвала ее Алиса. – Я просто очень не люблю, когда мне врут.

Мелиса резко побледнела, стала почти такой же белой, как и ее осветленные волосы.

– Я тебе не вру.

– Врешь. Ты не сказала, что проигралась в казино.

В кабинете повисла звенящая тишина. Алиса на сестру не смотрела, отвернулась к окну. Быть «строгой, но справедливой» получалось с трудом. В конце концов, дело касается самого родного ей человека.

– Откуда ты узнала? – Мелиса первой нарушила молчание.

– Не важно. – Алиса в упор посмотрела на сестру. – Важно, что ты меня обманула.

– Ты за мной шпионила?! – Мелиса прибегла к проверенному с детства методу: лучшая защита – это нападение. – Я тебе доверяла, а ты…

– Я тоже тебе доверяла, – резко сказала Алиса. – И я не шпионила, я просто выясняла, куда конкретно уйдут мои деньги.

– Выяснила?! Довольна?! – Мелиса закусила губу. – Конечно, я тебе ничего не сказала! Разве ты дала бы мне денег, если бы узнала правду?!

– Ты могла бы попытаться.

– А я не стала – и оказалась права. Ты всегда была такой, расчетливой и холодной сукой! Что ты понимаешь в человеческих страстях?! У тебя же самой нет никаких страстей! Ты же все просчитываешь на двадцать шагов вперед! – Мелиса сорвалась на крик.

Дверь кабинета бесшумно приоткрылась:

– Алиса Марковна, что-то случилось? – озабоченно поинтересовался Александр.

– Нет, все в порядке. – Алиса нетерпеливо махнула рукой, и дверь тут же захлопнулась. – Возможно, ты права, и я в самом деле расчетливая сука, – сказала она мягко, – но я точно знаю, к чему могут привести азартные игры. Это очень скользкий путь, Мелиса. И опасный.

– Да пошла ты со своими нравоучениями! – Сестра порывисто встала, посмотрела на Алису с ненавистью. – Ну и сиди на своих миллионах, идиотка! Глядишь, вся жизнь пройдет мимо!

– Мелиса! – Она не успела договорить, дверь за сестрой с грохотом захлопнулась. Алиса сжала виски руками, зажмурилась. Ну и чего она добилась своей принципиальностью?! Теперь Мелиса злится и считает ее расчетливой сукой. Стоило ли приносить в жертву принципам добрые отношения с родной сестрой?

Она пошарила в ящике стола, нашла пачку сигарет, закурила. На принятие решения ушло пять минут. Алиса загасила сигарету, потянулась за записной книжкой, набрала номер, сказала невидимому собеседнику:

– Это Алиса Волкова. Да, я решила принять ваши условия. Диктуйте адрес.

Кредитором Мелисы оказался щупленький мужичок с рыбьим взглядом. Даже не верилось, что этот невзрачный тип управляет таким беспокойным хозяйством, как казино. И, судя по всему, неплохо управляет…

Алиса не стала разводить церемоний, сразу перешла к делу: отдала деньги, забрала расписку сестры и, только оказавшись на улице, смогла вздохнуть полной грудью и немного расслабиться. Все, теперь никто не упрекнет ее в бездушии. Она выполнила свой сестринский долг, сняла с души камень. А дальше пусть Мелиса живет как хочет и не рассчитывает больше на ее помощь.

В офисе Алису ждал сюрприз: за столом секретаря вместо ставшего почти родным Александра обнаружилась Леночка. Выглядела она замученной и глубоко несчастной, видимо, сказывалась недельная муштра Зинон. При появлении Алисы обновленная секретарша торопливо встала, чего раньше отродясь не делала, вытянулась по струнке, точно солдат на плацу. Это, пожалуй, перебор. Вполне достаточно вежливого «здравствуйте».

– Здравствуйте, Алиса Марковна. – Леночка словно прочла ее мысли. – А я вот к вам обратно. – Она запнулась. – Перепрограммированная.

Алиса спрятала улыбку за сдержанным кивком. Словечко-то какое – «перепрограммированная»!

– Кофе, Алиса Марковна? – Леночка заискивающе улыбнулась. – Вы не сомневайтесь, я уже умею… Меня Зинаида Егоровна научила. Вы любите черный без сахара. Зинаида Егоровна любит сладкий со сливками. Ольгерд Генрихович предпочитает зеленый чай, – отрапортовала она.

Алиса удивленно хмыкнула: кажется, ее нерадивую секретаршу и в самом деле перепрограммировали, а иначе откуда такое рвение и желание быть полезной? Да, Зинон – прирожденный управленец, надо ей почаще выезжать с инспекционными рейдами на места. Глядишь, уровни продаж повысятся.

– Спасибо, Леночка, от кофе я не откажусь. Принесите минут через десять. – Она решила не разводить церемоний и сантиментов, чтобы, не приведи господь, не свести на нет все то, чего добилась Зинон. Излишняя либеральность по отношению к сотрудникам к добру не приводит – это аксиома. Сотрудники всегда должны оставаться в тонусе.

Алиса уже взялась за ручку двери, ведущей в кабинет, когда за спиной послышалось жалобное:

– Не отдавайте меня больше Зинаиде Егоровне на перевоспитание, пожалуйста! Я все осознала!

– Я подумаю, – сказала Алиса, не оборачиваясь, чтобы Леночка не увидела ее улыбки.

Кофе, сваренный перепрограммированной секретаршей, оказался если не идеальным, то близким к идеалу. К нему прилагалась пара крошечных шоколадных пирожных на ажурных бумажных салфетках.

– Купила в кафе, – предвосхитила ее вопрос Леночка. – Вы же целый день ничего не ели.

Она хотела еще что-то сказать, но в кабинет влетела Зинон, плюхнулась в кресло, посмотрела сначала на пирожные, потом на Леночку. Под ее взглядом та втянула голову в плечи, попятилась к двери.

– Куда? – рявкнула Зинон, и секретарша послушно замерла. Лицо ее при этом сделалось таким испуганным, что Алисе стало ее жалко. – Свари-ка и мне кофе. Весь день маковой росинки во рту не было.

Леночка, осознав, что на сей раз буря прошла мимо, заметно расслабилась, спросила:

– Может, еще за пирожными сгонять, Зинаида Егоровна?

– Пирожные – это хорошо, – одобрила Зинон. – Только самой не нужно. Займись кофе, а за пирожными отправь курьера. Да побыстрее.

– Ну, как тебе она? – спросила Зинон, как только за Леночкой закрылась дверь.

– Я впечатлена. – Алиса подвинула одно пирожное подруге. – Ты проявила чудеса педагогики.

– Не педагогики, а дрессуры. – Зинон заграбастала пирожное. – Честно говоря, думала, что случай безнадежный, но – сама видишь. Ты, главное, ее теперь не распускай, а то я тебя знаю – начнешь миндальничать, и все мои усилия – псу под хвост.

Алиса прижала ладонь к груди:

– Клянусь!

Подруга хмыкнула, всмотрелась в ее лицо, сказала:

– Что-то ты паршиво выглядишь, красотуля. Плохо спишь, мало ешь? Али совесть нечиста?

– И первое, и второе, и третье.

– С первым и вторым понятно, а вот что у нас с совестью? – Зинон хитро сощурилась. – Это же из-за Мелисы, да? Не можешь себе простить, что проучила эту тунеядку?

– Я ее не проучила. – От проницательной Зинон ничего не скроешь. – Я только что расплатилась с ее кредиторами.

– С ума сошла! – возмутилась подруга.

– Она моя единственная сестра.

– Еще скажи, что ты за нее в ответе!

– Да, я за нее в ответе. Наверное, я что-то упустила, раз она так поступила.