Договорить он не успел, за спиной хлопнула дверь. Алиса с искаженным яростью лицом застыла на пороге. В руке она держала букет лилий. Клим некстати подумал, что лилии – это цветы для мертвых, а Зинон еще жива.

– Что ты тут делаешь?! – госпожа Волкова впилась в него мутным от гнева взглядом.

– Я пришел к Зинон, поговорить.

– Не смей! – Алиса сорвалась на крик. – Не смей к ней даже приближаться! Я запрещаю! Где медсестра?! Почему в этой чертовой палате нет медсестры?!

Он хотел сказать, что Зинон не имеет ничего против его визитов, что она сама приходит к нему в гости уже три ночи подряд, но как в таком признаться? Даже Алисе. Особенно – Алисе…

Она плотно притворила за собой дверь, сказала спокойнее:

– Завтра же я перевезу Зинон в другую клинику. Будь уверен, я освобожу ее от твоего назойливого внимания! Если понадобится, найму охрану…

…Зинон говорила, что больше не придет, что «Она» собирается ее освободить… В мозгу что-то щелкнуло. Господи, этого не может быть…

– Ты собираешься отключить аппаратуру? – спросил Клим внезапно севшим голосом. – Собираешься отпустить ее насовсем?! Думаешь, она этого хочет?

Белые лилии упали на кафельный пол. На серых плитах цветы выглядели жалко и неуместно. Захотелось побыстрее собрать их…

Алиса его опередила. Ее руки порхали над цветами и сами были похожи на белые лилии: тонкие запястья – стебли, пальцы – лепестки, белые повязки. Зрелище оказалось завораживающее, Клим усилием воли отвел взгляд. Ему нельзя поддаваться очарованию этих рук-лилий. Ему нужен трезвый ум…

Он все-таки не удержался, посмотрел. Тонкая маечка поползла вверх, обнажая поясницу. Еще чуть-чуть – и на свет божий выглянет клеймо-трилистник. Клим затаил дыхание: с трилистником его связывали особые отношения…

…Трилистника не было! На пояснице не оказалось даже намека на трилистник. Что за чертовщина?!

Алиса или клон Алисы – Клим теперь ни в чем не был уверен – собрала цветы, выпрямилась, одернула майку, сказала, чеканя каждое слово:

– Панкратов, у тебя бред, и, если ты сейчас же не уберешься, я вызову охрану.

– Я уйду, – пообещал он, всматриваясь в сине-зеленые ведьмовские глаза, – но ты запомни: если с ней что-нибудь случится, даже несчастный случай во время транспортировки, даже естественная смерть, ты за это ответишь. Я переверну пол-Москвы, но узнаю правду. Ты меня поняла?

В ведьмовских глазах плясало ведьмовское пламя, губы изогнулись в презрительной усмешке:

– Это говоришь мне ты?! Ты, человек, который отказался помочь Зинон?! Убирайся! Я тебя не боюсь!

А ведь боялась, он кожей чувствовал ее страх. Даже воздух в палате пропитался страхом и ненавистью так, что стало трудно дышать. Хорошо Зинон, за нее «дышит» аппарат, а ему действительно пора…


Клим уселся на скамейке в маленьком скверике, дрожащими пальцами достал из пачки сигарету, но так и не зажег ее, задумался. Может быть, он все-таки сходит с ума? Или уже сошел? Надышался в «Блиндаже» угарного газа, вот и поехала крыша: сначала стало мерещиться то, чего не должно быть, потом исчезло то, что должно было существовать. Говорящая летучая мышь, вместилище не знающей покоя души Зинон. Мертвые лилии на серых плитах. Алиса, освободившаяся от клейма-трилистника, решившая, что ее подруге лучше умереть, чем мучиться между «там» и «здесь»…

Куда оно делось, это чертово клеймо? Ни следа, ни намека! Могло оно исчезнуть за три дня, скажем, в результате хирургического вмешательства? Бред! Все равно остался бы след, рубцы, швы. Да и зачем его убирать, это печенежское клеймо? Оно же такое красивое. Было… или есть, но только у другой женщины, у настоящей Алисы. Тогда – резонный вопрос: откуда взялась эта, ее точная копия? И намного более важный вопрос – где в таком случае Алиса?

Затылок налился свинцовой тяжестью, в висках зашумело. Зинон во сне сказала: «ты смотришь и не видишь», сказала: «Алиса в Зазеркалье». Значит, настоящая Алиса – в Зазеркалье, а в этом мире обосновался ее двойник? Или клон, или еще черт знает что, но очень на нее похожее. Настолько похожее, что даже Клим Панкратов не заподозрил подмены, ничего не почувствовал. Ну ладно, внешность, фигура, волосы, лицо, повязки на руках – все это можно подделать, но голос?! У Клима ни на секунду не возникло сомнения, что перед ним не Алиса.

Что это? Происки инопланетян? Козни ЦРУ? Клим сосредоточенно пожевал сигарету, достал зажигалку, закурил. Нужно думать, и думать быстро. Зинон сказала, что осталось мало времени…

Подумать не получилось, зазвонил мобильный. Панкратов глянул на определитель, чертыхнулся – звонил Виталик. Не нужно было давать ему номер своего телефона, этот просто так не отстанет.

– Да! – рявкнул он в слабой надежде, что модельер если не устыдится, что отвлекает его от важных дел, то хотя бы испугается.

– Клим, нам нужно срочно поговорить. – Виталик не устыдился и не испугался – пустые надежды. – Это насчет Алисы, с ней что-то не так.

Свинец из затылка стек в позвоночник, стало тяжело дышать и даже двигаться.

– Что с ней не так? – прохрипел Клим, давясь ставшим вдруг горьким сигаретным дымом.

– Ты сначала послушай, а потом сам решишь. В конце концов, ты знаешь ее лучше, чем я, может, и раньше замечал какие-нибудь странности…

– Короче! – прорычал Клим.

Виталик не обиделся, похоже, он вообще никогда не обижался.

– В общем, Алиса вчера в больнице встретилась с Дианой, прошла мимо – и не узнала. Диане пришлось ее окликнуть. Они поговорили минуты две, но разговор получился какой-то вялый. Диане показалось, что Алисе не терпелось побыстрее от нее отделаться. И вообще, вела она себя так, словно ее подменили. Вот, собственно говоря, я только из-за этого и звоню. Думаешь, ерунда все это?

– Не ерунда. – Клим решительно встал, зашвырнул недокуренную сигарету в урну. – Я думаю, что Диана права.

– В смысле?

– В смысле, что Алису на самом деле подменили! Все, Виталик, спасибо за информацию, мне в офис нужно срочно. – Клим отключился.

Значит, он не сходит с ума, и вокруг Алисы творится что-то непонятное. Надо бы напрячь службу безопасности…

Он уже садился в машину, когда вспомнил о досье. Панкратов велел собрать досье на Алису после их памятной встречи на юбилее у Ремизова. Тогда он прочел материалы по диагонали, в тот момент его в основном интересовало финансовое состояние госпожи Волковой. Пришло время изучить досье от корки до корки. Может, удастся разобраться в происходящем…

* * *

…Это была странная комната, непонятно для чего предназначенная. Зеркальные стены, зеркальный потолок, даже паркетный пол был отполирован до зеркального блеска.

– Что это? – потрясенно спросила Алиса, рассматривая своих бесчисленных зеркальных двойников.

– Действительно, что это? – эхом отозвались двойники Мелисы.

– Это тренажерный зал. – К их бесчисленным двойникам присоединились бесчисленные двойники Ольгерда.

– Ольгерд, слава богу! – Алиса облегченно вздохнула, шагнула ему навстречу. – Что ты тут делаешь? Мы волновались.

– А я ждал тебя, – мужчина улыбнулся, и все его бесчисленные отражения тоже улыбнулись.

Алисе стало не по себе.

– Ждал?

– Да, Мелиса пообещала привезти тебя сюда.

Она перевела недоуменный взгляд с Ольгерда на сестру:

– Что происходит?

Та пожала плечами, закурила. Ольгерд скрестил на груди руки, оперся плечом о дверной косяк, словно ждал чего-то. Чего?..

– Как ты относишься к несправедливости? – спросила вдруг Мелиса.

– В каком смысле?

– Ну, считаешь ли ты, что с несправедливостью нужно бороться?

– Да, только я не…

– Вот и хорошо. – Мелиса глубоко и с удовольствием затянулась сигаретой. – Тогда давай начнем восстанавливать справедливость прямо сейчас. Для начала назови-ка нам номер своего банковского счета, сестричка.

– Что? – Алиса ничего не понимала, эта зеркальная комната лишала ее душевного равновесия.

Отражения Мелисы посмотрели на нее с упреком, сказали:

– Да что же здесь непонятного?! Мы с Ольгердом считаем несправедливым тот факт, что у вас с этой щипаной вороной есть все, а у нас – ничего. И мы придумали план, восстанавливающий справедливость. Точнее, это я придумала, а Ольгерд меня поддержал.

До Алисы начал, наконец, доходить смысл сказанного: Ольгерд и Мелиса объединились против них с Зинон и решили устроить переворот в отдельно взятой компании. Чушь собачья! Компания – это частная собственность, без согласия владельцев с ней ничего не сделать. Очередная глупая авантюра.

– И каким образом вы решили восстанавливать справедливость? – спросила Алиса у двойников сестры.

Двойники рассмеялись, под зеркальным потолком заплясало громкое эхо.

– Мы уже начали ее восстанавливать, – отсмеявшись, сказала Мелиса. – Два месяца назад.

«Зинон, – мелькнула жуткая догадка, – они начали с Зинон! Нет, этого не может быть, Мелиса не такая! Она легкомысленная, взбалмошная, возможно, завистливая, но она же – моя сестра, она бы не посмела!»

– Эта драная кошка мне никогда не нравилась. – Мелиса поморщилась. – Ты всегда доверяла ей больше, чем мне, своей родной сестре. А она постоянно настраивала тебя против меня. Та история с казино – это же она донесла, позаботилась о твоих денежках, да, красотуля?! А ты?! Разве ты обеднела бы, если бы помогла мне тогда?! – Острый, как стилет, ноготь уперся Алисе в грудь.

– Я тебе помогла, – тихо сказала она, изучая лицо незнакомки, которую двадцать семь лет считала своей сестрой.

– Да, помогла, но сначала унизила! – взвизгнула Мелиса. – Ты думаешь, такие вещи легко забыть?! Нет, сестричка! И вообще, это нечестно. Десять лет назад произошла страшная ошибка. Это я должна была оказаться на твоем месте! Это мне должна была принадлежать фирма, деньги, шмотки, богатые мужики! А ты все это у меня украла! Пока я мучилась в компании двух чокнутых фанатиков, наших с тобой предков, ты наслаждалась жизнью!

– Я тебе помогала.

– Помогала! Потому что для тебя это ничего не стоило. Ты бросала обглоданную кость бедной родственнице и чувствовала себя благодетельницей! А мне не нужны подачки, жалкие крохи того, что и так должно принадлежать мне.

– Мелиса, что ты говоришь? – Ей стало страшно, что сестра столько лет жила с этим ужасным, разрушающим душу чувством. Ее собственная ненависть к Панкратову – ничто по сравнению с демонами, терзавшими Мелису. И Алиса все это время ни о чем не догадывалась! Значит, в случившемся есть большая доля и ее вины, Мелиса права…

– Я решила начать с малого. – Кажется, сестра ее даже не услышала. – Я отняла твоего мужчину. Это было легко. Правда, милый? – Она ласково улыбнулась Ольгерду.

Ольгерд ничего не ответил, по его невозмутимому лицу нельзя было понять, о чем он думает и как относится к происходящему.

– Он сделал предложение тебе, но любил он меня!

– Глупо, – сказала Алиса устало. – Нужно было ему не мучиться и сразу жениться на тебе.

Мелиса хихикнула:

– Нет, сестричка, глупостью было бы жениться на одной, зная, что все деньги находятся в руках другой! А Ольгерд, он ведь финансовый гений, он каждый свой шаг просчитывает заранее.

– А как же любовь?

– А при чем тут любовь? Тезис «С милым рай и в шалаше» давно утратил свою актуальность.

– Кто из вас напал на Зинон? – Она должна была задать этот вопрос сразу, а не выслушивать бред про их любовно-финансовые отношения.

– Ольгерд, – сказала Мелиса после небольшой паузы. – Мне бы она не доверилась, а ему… он ведь у нас такой душка!

– Я пришел к ней с утешениями и соболезнованиями, – впервые за долгое время заговорил Ольгерд. – Зинон уже напилась в дым. Все должно было сойти за несчастный случай.

– Я знала, – прошептала Алиса, – Зинон никогда не открывала окна.

– Ей повезло. – На идеальном лице скандинавского божества промелькнуло, но тут же исчезло раздражение. – Я не подумал о «козырьке» над подъездом, и она выжила.

– И тем самым нарушила все наши планы! – вмешалась в монолог Ольгерда Мелиса. – Знаешь, как мы боялись, что она очухается? Наш викинг даже поседел слегка. – Она хихикнула. – Да, да, ему, бедному, теперь приходится регулярно подкрашивать волосы. Краска «нордический блонд», я сама такой пользуюсь.

Ольгерд на ее тираду отреагировал лишь вежливой улыбкой. «И краска нордическая, и темперамент нордический», – некстати подумала Алиса.

– Но теперь-то совершенно ясно, что этой суке не выкарабкаться. – Мелиса скривила губы в презрительной усмешке, – не понимаю, сестричка, с какой стати ты тратишь на этот «овощ» мои денежки?

– Заткнись! – крикнула Алиса.

– Заткнись, заткнись, – насмешливо отозвалось зеркальное эхо.

Она не знала, как жить после всего услышанного. Не знала, как поступить с этими двумя. Нет, не сейчас. Ей нужно время подумать и прийти в себя…

– Куда это ты собралась? – послышался за спиной удивленный голос Мелисы.