Эта дрянь говорила в будущем времени! Значит, Алиса еще жива…

– Где она?

– А зачем тебе? Хочешь попрощаться? Сказать последнее «прости»? – Ярко-алые губы скривились в презрительной улыбке. – Рада бы тебе помочь, но ничего не выйдет. В последнее время она не выходит из отключки, Ольгерд слегка переусердствовал, когда пытался ее усмирить.

Мышцы живота свело судорогой: какой-то подонок переусердствовал, и Алиса теперь не приходит в себя! А Зинон говорила, что ей очень плохо, и времени остается совсем мало.

– Кто такой Ольгерд?

– Мой сообщник… или любовник – не важно. – Мелиса нетерпеливо махнула рукой, сказала: – А ты интересный мужик! При других обстоятельствах я, пожалуй, попробовала бы тебя охмурить. Ты бы удивился тому, как разительно изменилась в постели твоя старая знакомая. – Она мечтательно улыбнулась. – Впрочем, теперь это уже не имеет значения. Будет много крови, Ольгерд снова начнет ныть, что я превращаю его загородный дом в хлев. – Ствол дернулся…

– Подожди! Последний вопрос.

Мелиса немного подумала, потом кивнула:

– Нравишься ты мне, Панкратов. Ну, давай свой последний вопрос.

– Зачем весь этот маскарад? Не проще ли просто устранить Алису? Ты же единственная наследница. Зачем такие сложные ходы?

Мелиса укоризненно покачала головой, сказала:

– Проще-то оно, может быть, и проще, но с финансовой точки зрения невыгодно. Во-первых, я не единственная наследница. У нас еще есть маманька и папанька, два старых маразматика, завернутых на вере. А у них – их гребаный Пророк, а у Пророка – свора высококлассных адвокатов. Так что еще очень большой вопрос – досталось бы мне вообще хоть что-нибудь? А во-вторых, мне не нужна только часть «Ализи». После смерти этой ведьмы Зинон все ее движимое и недвижимое имущество по завещанию перейдет к моей сестрице. Вот и посуди сам, кем мне лучше быть, Алисой или Мелисой?

– Где она? – снова спросил Клим.

– Надоел ты мне, Панкратов. – Женщина недовольно поморщилась. – Нет у меня больше времени, мне еще нужно сестричку на тот свет спровадить и кровь отмы… – Она не договорила, захлебнулась последним словом, рухнула на бетонный пол, рядом упал пистолет.

– …Вот у тебя, оказывается, какие переговоры, – с обидой сказал Виталик, отбрасывая в сторону кусок арматуры. – Хорошо, что я такой недоверчивый.

Возвращаться к жизни было тяжело, особенно когда ты с ней уже попрощался, сказал последнее «прости» и заглянул в черный зрачок пистолета. Клим ошалело потряс головой, переступил через распластавшееся на грязном полу тело, шагнул к Виталику.

– Хоть спасибо скажи, – проворчал тот.

Он сказал «спасибо» и для пущей убедительности сгреб мальчишку в объятья.

– Пусти, медведь! – простонал тот, задыхаясь. – Лучше ствол подними.

Клим подобрал пистолет, сунул за ремень брюк, потом присел над Мелисой, нащупал на тонкой шее пульс – жива. Вот и хорошо, что жива, если Алисы вдруг не окажется в доме, будет, о чем потолковать с этой сукой. Подошел Виталик, спросил:

– Это же не Алиса, верно?

– Это ее сестра.

– А где Алиса?

– Не знаю, но думаю, где-то тут. Ты присмотри пока за этой. – Клим кивнул на тело. – А я обыщу дом.

– Тогда ствол мне отдай, – потребовал Виталик.

– Ты им пользоваться-то умеешь?

– Не умею, но она ведь этого не знает. Давай! – Виталик протянул руку.

Клим неохотно отдал ему пистолет, сказал:

– Если вдруг очнется, зови меня.

– Будет сделано. – Модельер уселся на перевернутое ведро из-под краски, приготовился сторожить.

Клим обошел весь дом – ничего, никаких следов, но интуиция подсказывала – Алиса где-то рядом. В противном случае что здесь делала ее сестрица? В доме обязательно должен быть подвал или погреб. Надо только хорошенько поискать.

Он не нашел люка, зато обнаружил небрежно замаскированную дверь. За дверью оказалась лестница. Клим поискал выключатель, включил свет. Лестница упиралась в еще одну дверь. Клим сбежал вниз, подергал за ручку. Заперто.

– Алиса! – позвал он. – Алиса!!!

Ему ответило только гулкое эхо. Так же гулко билось в груди его сердце. Если есть дверь, значит, должен быть и ключ. Мелиса пришла сюда не просто так, скорее всего, ключ у нее. Отходить от двери не хотелось, она словно приковала его к себе пудовыми гирями. Там Алиса, и он не должен ее бросать!

– Виталик! – заорал Панкратов во все горло.

– Да, – послышалось сверху.

– Виталик, обыщи ее! Где-то должен быть ключ!

– Сейчас!

Прошла целая вечность, а мальчишка все не шел. Клим прижался ухом к двери, попытался услышать хоть что-нибудь. За дверью было тихо, зато сверху послышался топот. По лестнице скатился Виталик, сунул Климу связку ключей. Дверь открылась сразу, с первого же оборота ключа…


Зинон сказала, что Алиса в Зазеркалье. Зинон не врала. Зеркала были везде: на стенах и даже на потолке. А на отполированном до зеркального блеска полу – Алиса. Ну и что, что у нее волосы белые и по-мальчишески короткие? Все равно это – Алиса!

Клим упал на колени, пробежался пальцами по влажному ежику волос, коснулся бледной щеки, позвал шепотом:

– Алиса!

Ему показалось, что она его услышала: длинные ресницы едва заметно дрогнули.

– Как она? – послышался за спиной испуганный голос Виталика.

– Что ты тут делаешь? – заорал на него Клим. – Иди наверх, быстро!

Виталик обиженно фыркнул, убрался из «зеркальной комнаты».

– И нам пора. – Клим поднял Алису на руки. – Давай, девочка, пойдем на свежий воздух.

Панкратов надеялся, что наверху, вдали от этой зеркальной камеры пыток, вдали от раздражающего мигания полудохлой лампочки она придет в себя. Не может быть, чтобы все оказалось так плохо. Нет никаких видимых травм, только «шишка» на голове. Это от «шишки»? Разве такое бывает? Скорее всего, Алиса просто спряталась от действительности и не хочет возвращаться. Просто уснула, как Спящая красавица, и теперь ждет поцелуя сказочного принца.

Клим бы и сам ее поцеловал. Да вот только он не принц, он – ее злейший враг. К нему она возвращаться не пожелает…

Бред! Какой принц?! Какие поцелуи?! Алисе нужно срочно в больницу, а он стоит тут и распускает нюни!

– Все будет хорошо, – сказал он не то себе, не то ей.

Над головой что-то громыхнуло, кажется, хлопнула входная дверь.

– Виталик! – взвыл Клим и рванул вверх по лестнице.

Слава тебе господи, с Виталиком все оказалось в порядке, а вот Мелиса исчезла.

– Она же в отключке была, а я ненадолго, – простонал мальчишка.

– Где она?

– Убежала. Я же только на секундочку. Ключи отнести…

Снаружи раздался рев мотора. Виталик сорвался с места.

– Стой! – заорал Клим.

Мальчишка замер, посмотрел на него удивленно и чуть-чуть обиженно.

– Мы не станем гоняться за этой сукой, – сказал Клим уже спокойнее. – Я пришел сюда за ней. – Он бросил встревоженный взгляд на Алису. При свете дня она выглядела совсем плохо. Почти так же плохо, как Зинон. Но Зинон в коме, а Алиса – просто без сознания. – Виталик, ее нужно срочно в больницу.

– Да, понимаю. – Мальчишка с досадой посмотрел в окно. – Но эта уйдет!

– Хрен с ней! – сказал Клим резко. – Открой мне дверь. Где твоя машина?

– Что? – Виталик растерянно захлопал длинными девчоночьими ресницами.

– Я спрашиваю, где твоя машина, – повторил Клим.

– Нет у меня никакой машины, я за тобой на такси ехал, а водилу потом в поселке отпустил.

Клим застонал. До поселка полкилометра, а время уходит! Он понятия не имеет, сколько еще сможет продержаться Алиса, но чувствовал – недолго.

– У меня в кармане пиджака ключи от джипа, – сказал Клим торопливо. – Виталик, бери их и беги за машиной, а мы – следом.

Виталик забрал ключи, рванул по проселочной дороге со спринтерской скоростью. Молодец, быстро. Только бы успеть…

Панкратов тоже побежал. Бежал и боялся, что тряска может навредить Алисе. Бежал и боялся, что остановка тоже может ей навредить. Время уходит…

Из-за поворота с ревом вынырнул «Лексус». Умница, Виталик, пятерка по физподготовке! Мальчишка выпрыгнул из машины, помог Климу устроить Алису на заднем сиденье, сказал просительно:

– Я очень хорошо вожу.

Клим посмотрел сначала на Алису, потом на водительское место, махнул рукой:

– Давай, только быстро!


Они успели: довезли Алису до больницы живой. А потом их вывели из игры люди в белых халатах: оттеснили, велели ждать, увезли Алису, сначала на обследование, а потом на экстренную операцию. А Клим все никак не мог понять, зачем ей операция, это же просто обморок. Ладно, не просто обморок, а черепно-мозговая травма, но все равно, при чем тут операция?!

Он спрашивал у «людей в белом» – какие у Алисы шансы, что с ней будет после этой операции? Но они ничего не отвечали, ничего не обещали, они вообще не обращали на него внимания.

Клим, не глядя, подписал какие-то бумаги. Он, банкир, не глядя поставил свою подпись на бог весть каком документе, потому что «люди в белом» сказали, что это жизненно необходимо. Для кого? Для него или для Алисы?.. Оставалось надеяться, что эта бумага с его подписью поможет. Он всегда верил в силу бумаг и подписей.

Ему велели ждать. Сколько – не сказали. А Клим не мог ждать, он метался по больничным коридорам, отмахивался от расстроенного Виталика, мешал работать персоналу.

Его скрутили ребята из собственной службы безопасности – он совсем забыл, что отправил их охранять Зинон. А ребята решили, что его тоже нужно охранять – от него же самого, и скрутили собственного босса. С ума сойти…

И Панкратов успокоился, насколько вообще можно было успокоиться в такой ситуации. Он пообещал Виталику и собственным сотрудникам, что будет вести себя хорошо.

– Клим, ее оперирует Полянский. – Виталик присел рядом, заглянул в глаза. – Он гений нейрохирургии.

– Гений?! – Клим уцепился за это слово, как утопающий цепляется за спасательный круг. – Алису оперирует гений, а у гениев проколов не бывает!

– Я узнавал, у Алисы гематома. Это когда кровь скапливается и сдавливает мозг. – Виталик потер виски. – Надо просто ликвидировать гематому, и все будет хорошо.

– Да, все будет хорошо, – повторил Клим и потянулся за мобильником. Ударившись в панику, он забыл об очень важном деле: о Мелисе и ее сообщнике. Он не позволит этим двоим уйти от наказания! Самое время подключать службу безопасности.

Операция длилась уже час. Клим сидел в холле и тупо смотрел в стену, когда его поманила Зинон. Ну, поманила – это сильно сказано, просто ему вдруг захотелось ее увидеть. Или это ей захотелось его увидеть? Панкратов не знал.

Прорваться к Зинон оказалось нелегко. На сей раз подступы к ее палате охраняла дородная неулыбчивая медсестра. Это надо же! Два месяца никто не охранял, а тут и ребята из службы безопасности, и медсестра!

– Вы к кому? – спросила она строго.

– Я к Зинон, Зинаиде. Вы не волнуйтесь, я ее друг.

– А откуда мне знать, что вы действительно друг? – поинтересовалась медсестра. – Ее, между прочим, охранять велено! Приказ администрации. Вон, даже двух молодцов отрядили. – Она неодобрительно посмотрела поверх его плеча на ребят из службы безопасности. – Будто это не больница, а тюрьма какая-то.

– Слушай, мать, – сказал Клим ласково, – молодцов этих отрядил я. Правда, ребята? – Молодцы энергично закивали. – Так что ты пусти меня, уж будь добра. Нам с Зинон поговорить надо.

Медсестра недовольно поморщилась, но от двери отошла, проворчала чуть слышно:

– Совсем с ума посходили, поговорить ему, понимаешь, надо. Это с коматозной-то больной!

Клим хотел было тетку одернуть, но передумал – не до того сейчас.

– Я ее нашел, – сказал он, всматриваясь в безмятежное лицо Зинон. – Она была в Зазеркалье, как ты и говорила. Она и сейчас там, а врачи пытаются ее вытащить. Она с тобой? Да, Зинон? Так ты ее отпусти. – Он немного помолчал. – И сама возвращайся. Я тут подумал – на кой хрен мне офис на Кутузовском?! Я его вам отдам. Только вы возвращайтесь, обе…

Зинон ничего не ответила, но на сердце у Клима полегчало, и появилась надежда, что все будет хорошо…


Операция закончилась, и «люди в белом», те, что забрали Алису, сразу вдруг стали нормальными людьми, готовыми и поговорить, и успокоить, и рассказать, как все прошло и что будет дальше. Просто тогда им было не до разговоров, они торопились вызволить Алису из Зазеркалья, вернуть ее Климу.

И они успели: и вытащили, и вернули. А гениальный нейрохирург Полянский оказался молодым мужиком, не старше самого Клима. Во дела! А Панкратов-то думал, что доверил жизнь Алисы убеленному сединами старику. Знал бы – не доверил…

– С ней все будет хорошо. – Полянский устало потер глаза. – Не сразу, понадобится какое-то время. Травма была достаточно серьезная и, кроме того, старая. Скажите. – В его голосе вдруг зазвенела сталь. – Где она была все это время? Почему вы не отвезли ее в больницу сразу?