Он остановил машину возле Подольского ОВД, пробыл там не более пяти минут, а затем, проехав мимо типографии, чтобы Лида могла полюбоваться на своё новое место работы, выехал на трассу «Москва-Симферополь» и погнал машину на юг.

К полудню они уже были в Курске, где пообедали, а когда отъехали от города довольно далеко, Лида, решившая позвонить тёте Ире и Андрею Сергеевичу, обнаружила, что у неё пропал мобильный телефон.

«Неужели в том кафе, где мы обедали, забыла?» - подумала она, десятый раз перерывая содержимое своей сумки.

— Сеня, дай мне, пожалуйста, свой мобильник, - попросила она. – А то тётя и Андрей Сергеевич, наверное, волнуются, где мы.

— Я им позвоню, когда в Харьков на ночёвку приедем, - ответил Фельцов. – И, вообще, не мешай мне следить за дорогой: я по этой трассе никогда ещё не ездил…

***


В шесть часов вечера они уже пересекли российско-украинскую границу и уже через час доехали до Харькова, где остановились в гостинице. Лида так измучилась в дороге, что из последних сил уложила спать Петю и упала на кровать, где уже спал Фельцов. Проснулась она поздно. Комната гостиничного номера была залита солнечным светом, а Фельцов сидел на кровати и изучал по планшету дальнейший маршрут.

— Надо было вчера в Белгороде заночевать, - сказал он Лиде. – И устали бы меньше, и позвонить домой можно было бы гораздо дешевле. Я вечером столько на этот роуминг потратил…

После завтрака Фельцов с Петей отправились посмотреть город: ведь ребёнку это так интересно, а Лида опять легла спать, зная, что после обеда им опять предстоит многочасовая езда на автомобиле.

Следующую ночь они провели в Запорожье, а в понедельник к вечеру доехали, наконец, до Партенита. Там Лида целыми днями загорала на пляже, с умилением наблюдая за тем, как Арсений учит Петю плавать. После купания Петя собирал полосатые камушки на пляже, а Фельцов уходил в зону под огромным тентом, где мужики целыми днями играли в домино. За всё это время Лида так и не позвонила тёте, надеясь, что Андрей Сергеевич, которому Фельцов звонил каждый вечер, передаст тёте Ире, что с ними всё в порядке.

***


Через неделю они выехали из Партенита и направились в Харьков, где остановились в каком-то жилом районе возле бурой панельной шестнадцатиэтажки.

— Выходите, на съёмной квартире переночуем,- объяснил Фельцов. – Так и дешевле, и как-то по-домашнему…

Они втроём зашли в тёмный подъезд и поднялись на лифте на шестой этаж, а затем пошли по длинному коридору, по обеим сторонам которого были расположены двери от квартир.

— Вот здесь мы и переночуем, - сказал Фельцов, открывая своим ключом дверь одной из квартир и пропуская туда Петю и Лиду.

Мальчик сразу же побежал осматривать новое жильё, за ним вошла Лида, а потом Фельцов внёс сумки с вещами и, глубоко вздохнув, запер за собой дверь.

— Вы пока здесь располагайтесь, - предложил он. – В шифоньере чистое постельное бельё и полотенца имеются, на кухне – посуда. А я сейчас схожу в супермаркет продуктов куплю.

Когда за Фельцовым захлопнулась входная дверь, Лида начала, не спеша, обходить комнату за комнатой. Это была стандартная двухкомнатная квартира, обставленная необходимым минимумом недорогой мебели. Закончив обход, Лида подошла к окну, возле которого стоял Петя и рассматривал двор и высотный дом напротив, а затем устало прилегла на диван.

Послышался звук отпираемого замка, и в коридор вошёл Фельцов с двумя большими полиэтиленовыми пакетами в руках.

— Зачем ты столько еды накупил? – слегка пожурила его Лида, вытягивая из пакета несколько упаковок с замороженным варениками, а также свежую капусту, морковь и картошку. – Такое впечатление, что мы сюда на неделю приехали…

— Ты права, - ответил Фельцов. - Жить нам придётся теперь здесь.

Лида, прервав сортировку продуктов, повернулась к Фельцову и переспросила:

— Что значит «жить»?

— Нам нельзя возвращаться в Москву, - объяснил он. – На меня дело завели…

Лида непонимающе посмотрела на него.

— У Кости, мужа твоего, любовница была, - начал Фельцов свой рассказ. – Она его и подсадила на наркотики. Однажды они разругались, Костя толкнул Марго, и она насмерть ударилась головой об угол ванны… Вот так. А Костя сразу же отцу позвонил, истерить начал… Я туда поехал, вытер все отпечатки пальцев, Костю оттуда увёз, чтобы все подумали, что Марго эта сама нечаянно оступилась и упала. Только следователь начал разбираться в этом деле и нашёл много нестыковок: я, оказывается, вытер вообще все отпечатки пальцев в гостиничном номере, где встречались Марго и Костя, а ещё «пробили» по базе телефон Марго и узнали, что последнее время она очень часто звонила Косте и мне…

Лида стояла, как громом поражённая. У Кости была любовница? Костя убил человека? Почему от неё это скрывали? И при чём здесь Арсений?

— …Тогда Андрей Сергеевич упросил меня сказать в милиции, что Марго была моей любовницей, - продолжал рассказывать Фельцов. - Ведь у меня было «железное» алиби на момент убийства, а Марго я часто звонил на мобильный, когда очередной раз искал по всему городу пьяного Костю. И ещё я рассказал следователю о том, что Костя свой мобильник по пьяни где-то потерял, причём даже не помнит, когда… Только Костя никак уняться не мог из-за того, что человека убил. Пошёл в ближайшее отделение милиции и заявление, где признавался в содеянном, написал. Хорошо, что он тогда был под газом, иначе его бы тогда сразу же посадили. А так, пришёл наркоман к следователю, настрочил какую-то «телегу»… Ну, поприкалывались все там и отпустили Костю проспаться. А заявление его, как потом выяснилось, положили в первую попавшуюся папку. На прошлой неделе эта дурацкое заявление снова всплыло и было прикреплена к делу об убийстве Марго Шелли. Скорее всего, они там в милиции порядок наводили в своих бумагах и передали его, кому надо. Меня вызвали и обвинили в даче заведомо ложных показаний, из-за которых следствие было введено в заблуждение, а ещё меня обвиняют в уничтожении улик убийства Марго, а также в укрывательстве преступника. Я сейчас под подпиской о невыезде из Москвы, мне только в Подольск на работу разрешено ездить. А я не собираюсь садиться в тюрьму за преступления, которых не совершал, поэтому и уехал из страны. Тут нас никто не найдёт: Харьков – очень большой город, поживём здесь, найдём работу, а со временем…

— Сеня, – тихо произнесла Лида, находясь в шоке от услышанного. – Те статьи, которые ты мне называл, не такие уж и страшные. Может, тебе условный срок дадут или, вообще, штраф выпишут. Давай вернёмся домой…

По мере произнесения речи Лиды, лицо Фельцова сначала помрачнело, а потом его глаза налились кровью, а губы искривила ненавистная Лиде гримаса, появляющаяся всяких раз, когда он говорил ей что-то неприятное.

— Значит, вернёмся, говоришь? – негромко и удивительно спокойно переспросил он. – Я, значит, в тюрьму сяду, а ты опять с Серёгой Кастальским «зажигать» будешь…

— Не поняла… - ошарашено проговорила Лида. – При чём здесь этот журналист?

Лучше бы она этого не говорила! Поняв, что Лида прекрасно знакома с Кастальским, Фельцов чуть не сошёл с ума от задушившей его ревности.

— Никогда ты больше не увидишь его, поняла, - прорычал он, схватив Лиду за плечи дрожащими от злобы руками. – Ты здесь со мною останешься… Я тебя ни на шаг не отпущу…

— Сеня, - попыталась образумить его Лида. – Мы в чужой стране, у нас здесь ни жилья, ни работы, ни документов, ни денег нет…

— Работу я найду, Петьку в школу в класс с русским языком обучения сдадим, документы в миграционной службе выправим, а, насчёт жилья - то чем тебя это не устраивает? – и Фельцов обвёл взглядом стены кухни.

Затем он отпустил Лиду, устало сел возле стола, на котором лежала гора купленных им продуктов, и, уже более спокойно сказал:

— Документы твои и Петины я в сейф в банке только что положил. Мобильник твой ещё по дороге сюда выбросил, на свой мобильник украинскую "симку" поставил и все номера стёр из памяти, номер домашнего телефона Селезнёва перед отъездом поменял, а никаких других номеров, я уверен, ты не помнишь. Квартира большая: от клаустрофобии ты здесь не помрёшь. Так что готовь ужин, и будем уже ложиться спать, всё-таки весь день в дороге…



Первый день на новом месте

      Утром в пятницу в кабинет Селезнёва, который сегодня работал последний день в фонде «Милосердие», зашёл Фельцов и подал Андрею Сергеевичу заявление об уходе по собственному желанию.

— Ну, всё, с фондом покончено, - произнёс Селезнёв, подписывая эту бумагу. – Давай, с понедельника оформляйся ко мне на типографию. И Лиду с собой привози, пусть потихоньку начинает бухгалтерию принимать…

— Андрей Сергеевич, - осторожно перебил его Фельцов. – Лида последние две недели до полуночи документы дома правила, чтобы успеть в срок всё сдать. Ей бы отдохнуть хотя бы неделю…

— Какую неделю? – возмутился Селезнёв. – Новое полугодие начинается, старый бухгалтер сдаёт все отчёты и увольняется, а у меня времени нет ещё и за бухгалтерией следить…

— Тогда я их с Петькой хотя бы на эти выходные куда-нибудь на турбазу вывезу, чтобы они там свежим воздухом подышали…

Селезнёв согласно кивнул головой, и Фельцов вышел из кабинета. В конце рабочего дня всё руководство фонда отправилось в ресторан на банкет, где провожали на заслуженный отдых старого директора и знакомились с новым.

Андрей Сергеевич добрался до дома на такси далеко за полночь и поэтому в субботу проснулся около полудня. Все выходные он провалялся в беседке на шезлонге, мечтая о спокойной и безбедной дальнейшей жизни. Он решил взвалить всю бухгалтерию на плечи Лиды, и со временем поручить Фельцову решение всех организационных вопросов в типографии.

Сам же Андрей Сергеевич будет следить за постоянным обеспечением типографии заказами, а как это сделать, он прекрасно знал: ведь не зря он работал в этой типографии ещё в советские времена, сделав карьеру от бухгалтера планового отдела до главбуха. Да и во время работы в благотворительном фонде он не забывал своё первое место работы, всегда щедро оплачивая выпуск информационной и рекламной продукции для фонда. Теперь «доить» фонд будет новый директор, который и про типографию Селезнёва не забудет, как не забудут и многие другие, кто в своё время был обязан Андрею Сергеевичу.

***


А в понедельник утром за ним не приехал Фельцов. Селезнёв ждал его до половины девятого, а затем решил позвонить ему и поторопить. Телефон Фельцова был вне зоны обслуживания. Андрей Сергеевич недовольно вздохнул и набрал номер мобильника Лиды: тоже вне зоны обслуживания.

«Всё-таки решили отдохнуть неделю, - злобно подумал Селезнёв. – Ну, ничего, вернётесь вы…»

Он позвонил в диспетчерскую типографии, вызвал один из автомобилей, входящих в состав небольшого транспортного парка этого предприятия, и к девяти часам по-демократически подъехал к проходной типографии на переднем сидении «Газели», возвращающейся из Москвы после перевозки туда утренних газет.

Так как Лиды на работе не было, то после проведения утренней планёрки Селезнёву пришлось тряхнуть стариной и начать принимать дела у главбуха, работавшей на прежнего хозяина.

А после обеда в приёмную позвонили с проходной и спросили, где можно найти Фельцова Арсения Кирилловича.

— Нет его сегодня, - буркнул в ответ секретарше Селезнёв. – И на этой неделе он вряд ли появится. А кто его спрашивает?

— Участковый местный, - ответила она. – Он с Вами поговорить хочет…

«Ещё один кровосос объявился, - недовольно подумал Селезнёв. – А пошлёшь такого куда подальше – хлопот потом не оберёшься».

— Старший лейтенант Любошенко, Подольский ОВД, - показал своё удостоверение участковый. – Меня интересует точное местонахождение Вашего заместителя Фельцова Арсения Кирилловича.

— Отдыхать с семьёй уехал до конца недели, - ответил Селезнёв.

— А куда, не знаете? – поинтересовался милиционер.

— Да где-то в здесь, в Подмосковье, далеко он вряд ли уехал, - объяснил Селезнёв. – Жена у него на работе перенапряглась, ей покой нужен, вот он и отвёз её с ребёнком в какой-нибудь тихий санаторий, даже мобильник свой и её отключил…

Участковый с интересом посмотрел на Селезнёва.

— Когда Вы последний раз видели Фельцова и членов его семьи? – быстро спросил он.

У Андрея Сергеевича тревожно кольнуло сердце. Он откинулся в кресле, схватился за грудь и достал из кармана пиджака упаковку нитроглицерина.

— Не беспокойтесь так,- поспешил развеять мрачные подозрения Селезнёва участковый. – Просто гражданин Фельцов в настоящее время находится под следствием и выпущен до суда по подписке о невыезде из Москвы, ему разрешено выезжать только к месту работы в Подольск, при этом он обязан каждое утро отмечаться о прибытии сюда. Предыдущие две недели он каждый день приходил к нам в отдел отмечаться, последний раз в субботу утром у нас был…