— Да-а-а, любовь слепа… - разочарованно проговорил сам себе Манулов и отправился спать.

Наутро он пришёл к себе в отдел и начал, не спеша, изучать копии трудовых книжек Фельцова и Селезнёвой. Познакомились они, скорее всего, во время работы в фонде «Милосердие», где Селезнёва работала около пяти лет, а Фельцов - последние восемь лет. Этой зимой Селезнёва уволилась по собственному желанию и ушла работать в РСУ. Зачем? Она работает у своего свёкра, значит, приличная зарплата, доброжелательная обстановка в коллективе и быстрый карьерный рост ей обеспечены. Если она уже тогда с аудиторскими проверками по всем филиалам ездила, то к тридцати годам запросто могла уже стать главбухом фонда «Милосердие»…

«Главбух благотворительного фонда «Милосердие»…» - где-то Манулов уже слышал эту фразу. Позвонив в архив своему другу Косте и попросив его собрать всю криминальную информацию, в которой хоть как-то упоминается этот фонд, Манулов уже через час получил сводку происшествий за февраль месяц, где был отмечен пожар в квартире гражданки Роговой, в результате чего данная женщина сгорела живьём.

Так как Рогова в последние месяцы жизни находилась в сильнейшей депрессии после смерти своего мужа, главбуха благотворительного фонда «Милосердие», то следствие сделало вывод, что покойная напилась успокоительных препаратов, а потом решила покурить в кровати. Дело закрыли.

А вот и результаты вскрытия тела этого самого Рогова, умершего от обширного инфаркта миокарда. «Многочисленные гематомы на теле, перелом двух рёбер…» Да, похоже, Рогова перед смертью били. А смерть Рогова наступила за неделю до увольнения Селезнёвой из фонда…

У капитана Манулова загорелись глаза, в голове появились отдельные подозрения, которые очень скоро выстроились в довольно логическую цепочку. Итак, Рогов узнал о шашнях Фельцова и Селезнёвой и, наверняка, решил пошантажировать эту сладкую парочку. А, зная характер Фельцова, Манулов был уверен, что тот, вместо того, чтобы постоянно отстёгивать Рогову некоторую сумму за молчание, просто забил Рогова до смерти. А Селезнёва на всякий случай уволилась из фонда.

***


«Так, кажется, этот Фельцов – кладезь уголовных дел», - подумал Манулов, просматривая копию трудовой книжки Фельцова. Его очень удивил тот факт, что Фельцов до своего приёма на работу в фонд персональным водителем больше десяти лет работал… монтажником систем охранной сигнализации. Интересная карьера: от рядового монтажника до персонального шофёра и далее до помощника директора фонда. Зачем Селезнёву было брать себе водителя без опыта работы?

Манулов поехал на фирму по установке охранной сигнализации и, предъявив своё удостоверение генеральному директору, поинтересовался его бывшим монтажником Арсением Кирилловичем Фельцовым.

— Это к мастерам нужно обратиться, - ответил генеральный – моложавый подтянутый мужчина в элегантном светлом костюме.

Он позвонил в отдел кадров, попросил выяснить, у кого в бригаде работал Фельцов, а затем приказал всех, кто помнит этого Фельцова, пригнать в приёмную для беседы со следователем.

— Ну, зачем же Вы так строго, - опешил от такого рвения доказать свою законопослушность Манулов. – Мне ведь просто о его профессиональных навыках поговорить нужно.

После этих слов генеральный вскочил из-за стола и начал большими шагами ходить взад-вперёд по кабинету.

— Ну, конечно же, профессиональные навыки! – нервно заметил он. – Все мои проблемы из-за слишком обширных профессиональных навыков моих подчинённых! Лет восемь назад меня за эти их навыки чуть в асфальт не закатали…

— Как интересно… - оживился Манулов.

— Да уж, - отмахнулся от него директор. – Был у меня один монтажник – Гена Половицких – до смерти его помнить буду. Он у меня лет десять работал, всегда на хорошем счету был, и вдруг – на тебе! Однажды зимой пропал без вести. Ну, что тут поделаешь: пропал – так пропал. А весной, когда снег растаял, его тело нашли за городом. А рядом с ним – тела пятерых грабителей-рецидивистов. Дело было такое резонансное, что у меня почти все клиенты тогда разбежались. Очень долго пришлось доказывать, что я ни при чём, честное имя восстанавливать, и это в наше время жёсткой конкуренции! Так вот, этот Половицких, оказывается, втихаря устанавливал прослушку в домах богатых клиентов, а его подельники –грабители-карманники, слушали, о чём говорят хозяева дома, а когда те собирались за покупками, то грабили их в торговых центрах или на улице… Но потом внутри этой банды пошли какие-то разборки, Половицких испугался и сдал всех их в милицию. Его, конечно же, в тот же вечер убили. А у сорока семи моих клиентов милиция обнаружила прослушку! Вот это была катастрофа…

— Игорь Аркадьевич, - проговорила по селектору секретарь. – К Вам бригадир третьей бригады и три монтажника с разных объектов. Говорит, что Вы их вызывали…

Генеральный подошёл к двери и впустил в свой кабинет четырёх человек в рабочей одежде.

— Нас с объектов срочно вызвали, - объяснил бригадир. – Сказали, что-то важное.

— Да, важное, - подтвердил хозяин, и, обращаясь к Манулову, добавил. – Это Матвейчук, он у меня уже двадцать лет работает, всех, кто здесь за это время работал, помнит. Задавайте любые вопросы… Мне уйти?

— Не стоит, - улыбнулся Манулов, понимая, что выйдя из кабинета, Игорь Аркадьевич, наверняка пойдёт в пультовую, где будет слушать и смотреть, что делают в его кабинете следователь и монтажники.

Ведь после истории с Половицких, он, наверняка, даже в туалетах прослушку поставил, а бригады регулярно тасует и каждую смену на разные объекты отправляет.

— Кто из Вас помнит Фельцова Арсения Кирилловича, который работал здесь восемь лет назад? – начал свою беседу Манулов.

— Сеню? – переспросил бригадир. – Да все мы его помним, хороший монтажник был, непьющий, он у меня в бригаде сначала по выходным подрабатывал, а потом, когда радиозавод закрыли, он к нам на постоянную работу перешёл. Тогда человек десять к нам пришли: и монтажники, и регулировщики – очень грамотные парни были, технологию знали, к дисциплине приучены были…

— А Фельцов? – поинтересовался следователь. - Что он был за человек?

— Гнилой, - мрачно ответил бригадир. – Руки золотые, а характер гнилой… Мы его между собой Сеня-скотина звали. Жадный очень, над каждой копейкой трясся, никогда никого ничем не угощал, инструментом делился неохотно. Но на «халяву» выпить и закусить любил. И ещё он всё время, как у нас работал, по вечерам вышибалой в ресторане или ночном клубе каком-то подрабатывал. Машину себе потом купил, квартиру отдельную снял…

— А что за ресторан или клуб? – переспросил Манулов и обвёл взглядом всех собравшихся. – Никто не запомнил?

— Ресторан не то «Клеопатра», не то «Клементина» называется, - ответил один из монтажников. – Помните, Сеня зимой в старом ресторанном пиджаке на объекты ездил, так у него на отвороте было это название вышито…?

Остальные монтажники согласно кивнули.

— А с кем из вас лично работал на объектах Фельцов? – заинтересовался следователь.

— Да он всё время с покойным Генкой Половицких работал, - сказал бригадир. – А потом Сеня уволился, пошёл к какому-то богатому типу за его сыном-алкоголиком следить…

«Вот так и познакомились Фельцов с Селезнёвым, - понял Манулов. – Фельцов пьяного Костю из ресторана или ночного клуба сдавал из рук в руки папаше-Селезнёву, а тот потом взял бывшего швейцара на работу водителем, чтобы самому по всему городу пьяного сына не искать…»

— Спасибо за информацию, - улыбнулся Манулов, а когда бригадир с монтажниками ушли, он вежливо обратился к генеральному:

— Игорь Аркадьевич, а Вы не будете против, если я ознакомлюсь с данными по всем объектам, на которых работали Фельцов и Половицких?

Генеральный директор сильно побледнел.

— О, Господи! – медленно проговорил он. – Если ещё и этот Ваш Фельцов у меня «намутил»…

Затем он сам повёл Манулова в архив, сам нашёл там все акты об установке систем охранной сигнализации за все годы, которые проработали у него Фельцов с Половицких, вместе со следователем составил сводную таблицу этих объектов и отметил те из них, где была обнаружена прослушка.

***


…Директор рвал на себе волосы, когда Манулов выделил карандашом три строки из этой таблицы. Там были записаны объекты, на которых была установлена прослушка, но в это время Половицких был в отпуске, а монтаж проводил Фельцов с Матвейчуком… Кроме того, ни на одном из объектов, где были установлены системы сигнализации уже после ухода Фельцова на новое место работы, прослушки обнаружены не были, хотя Половицких в то время ещё три месяца работал там. До самой своей смерти…

…Вернувшись в отдел, Манулов запросил из архива дело о банде грабителей, про которое ему рассказал хозяин фирмы по установке систем сигнализации. Из пяти убитых грабителей двое ранее привлекались за разбойное нападение, причём пострадавший в вечер перед ограблением ужинал в ресторане «Клементина»…

Манулов до позднего вечера систематизировал полученную информацию, а, уходя домой, написал начальнику ОВД докладную записку, в которой просил разрешения объявить Фельцова Арсения Кирилловича, а также сопровождающих его Селезнёву Лидию Михайловну и Селезнёва Петра Константиновича в федеральный розыск…


Новая жизнь

      В тот вечер Лида больше не разговаривала с Фельцовым. Молча готовила ужин, молча убирала со стола, молча застилала постели, а потом сидела в комнате у Пети до тех пор, пока не заснула там за письменным столом.

Рано утром её разбудил Фельцов.

— Иди в нашу комнату, - сказал он. – А то Петька проснётся и вопросы всякие тебе задавать начнёт…

С этими словами он схватил её под локоть и быстро вытолкал в коридор.

— Сеня, - прошептала Лида, когда Фельцов завёл её в комнату, где он спал, и посадил на разобранную кровать. – Давай в Москву вернёмся. Даже если тебя посадят, я тебя ждать буду, на свидания ездить… Сеня, я тебе клянусь, что кроме тебя, ни с кем и никогда не буду… И Петя тебя так любит… Сеня…

Она плакала, умоляюще глядя ему в глаза.

— Я не собираюсь садиться в тюрьму, - отмахнулся от неё Фельцов. – Ни на год, ни на месяц, ни на день. Я новую жизнь здесь начну. Харьков – большой город, тут запросто работу можно найти. Я пересдам на украинские права и пойду водителем работать. До осени ты с Петькой посидишь дома, а потом будешь его со школы встречать и следить, чтобы он все домашние задания хорошо делал. Через пять лет максимум, а то и года через три мы уже гражданство Украины получим и тогда купим здесь хорошую квартиру, ведь свою в Москве я продал, а деньги по банкам на депозиты разложил. И машину свою я поменяю что-нибудь более простое и незаметное, чтобы с российскими номерами не «светиться», так что побираться здесь нам не придётся…

— Андрей Сергеевич знает о том, что мы уже не вернёмся? – спросила Лида, поняв, что Фельцов заранее тщательно спланировал свой переезд на Украину.

— Я ему вчера утром позвонил и сказал, - спокойно объяснил Фельцов. – В Джанкое, когда машину заправлял. Там же и «симку» свою старую выбросил.

— И что он? – у Лиды появилась надежда, что её свёкор найдёт их и поможет ей с Петей вернуться домой.

— А я и не слушал его, - спокойно, как о чём-то второстепенном, сказал Фельцов.- Сказал, чтобы не искал нас, потому что это бесполезно, и отбил вызов.

И тут Лида поняла, что оказалась в полной зависимости от Фельцова, причём не одна, а вместе с сыном.

— Я после завтрака поеду улаживать все наши дела с документами, - сказал он. - И Петю с собой возьму: пусть город посмотрит. А ты здесь останешься: еду приготовишь и посмотришь, какие вещи сюда нужно купить. Вечером по магазинам поедем… Да, и не вздумай кричать или на помощь звать, а то решат, что ты – истеричка, ещё в дурдом заберут, а мне тебя потом ищи…

***


…И Лида осталась одна. Запертая в чужой квартире. В чужом городе. В чужой стране. Без телефона. Без документов. Без сына. Больше всего она переживала, что Фельцов не вернётся сюда, а уедет куда-нибудь вместе с Петей, опасаясь, что она выдаст кому-нибудь их местонахождение.

Фельцов с Петей вернулись под вечер, когда Лида уже начала потихоньку сходить с ума от беспокойства. Но Петя выглядел счастливым, рассказывая, где они сегодня с дядей Арсением были, да и Фельцов имел вполне довольный вид.

— В среду поедем в миграционную службу, - объявил он, садясь ужинать. – Подадим документы на получение вида на жительство. Завтра я на водительские курсы запишусь, да ещё хочу поискать детский сад, где есть дежурная группа для шестилетних детей. Нужно, чтобы Петя эти два месяца до школы среди своих ровесников находился. Ведь здесь разговаривают совершенно по-другому…

— Но ты же говорил, что мы отдадим его в класс с русским языком обучения, - напомнила Лида.

— Знаешь, тут даже по-русски говорят не так, как мы, - признался ей Фельцов. – И нам с тобой тоже придётся научиться так разговаривать…