***


Начиная со следующего дня, Лида стала откладывать часть своей зарплаты в папку с комплектом документов для налоговой проверки, которая лежала у неё в контейнере. Среди этих документов была и ксерокопия Лидиного российского паспорта. Вот с этой ксерокопией и решила Лида обратиться в посольство, чтобы её, по-любому, как гражданку России, там приняли.

Целыми днями Лида подсчитывала, сколько ей нужно будет собрать денег: ведь она даже приблизительно не знала, сколько стоят два билета до Киева, а ведь ей ещё нужны деньги на такси от рынка до школы, где учится Петя, а затем - от школы до автовокзала, а потом ещё и в Киеве от автовокзала до посольства России. Лида решила ехать на автобусе, опасаясь, что билеты на поезд продают только по предъявлению паспорта. Она, конечно же, могла спросить о том, сколько стоит проезд до Киева и по Харькову на такси у своих приятельниц, которые торговали рядом, но боялась, что они выдадут её Фельцову.

К весне она насобирала таким образом три тысячи гривень, решив, что этой суммы должно хватить даже на то, чтобы, выправив документы в посольстве, вернуться в Москву. И в один из будних дней, когда покупателей на рынке было совсем мало, она вытянула из папки с документами собранные деньги и ксерокопию паспорта, дождалась, когда хозяйка принесёт ей обед, и попросилась в туалет.

С замирающим сердцем шла Лида к выходу из рынка: она никогда ещё не ходила здесь одна, а только в сопровождении Фельцова. Выйдя из ворот рынка и подойдя к станции метро, она достала мобильный телефон и набрала номер, который часто видела на капоте разрисованных автомобилей такси и который запомнила наизусть.

— Служба вызова такси, - услышала она приятный девичий голос.

— Я хочу заказать такси от Барабашовского рынка до школы №***, а потом ещё и до автовокзала, - сказала она.

— А где эта школа расположена? – поинтересовалась девушка.

— Я не знаю, я приезжая, - ответила Лида.

— Ну, тогда ожидайте, через некоторое время Вам перезвонят и назовут марку и номер машины, а также точную стоимость проезда.

Лида стояла возле входа в метро и ждала звонка. Минут через пять её телефон зазвонил.

— Стоимость проезда – восемьдесят гривень до школы и ещё пятьдесят – до автовокзала. Делать заказ?, - спросила её диспетчер.

— Да, конечно, - быстро согласилась Лида.

— Тогда ожидайте через десять минут бордовый «Ланос», номерной знак *******. – ответила диспетчер, а затем поинтересовалась. – А где Вы сейчас находитесь?

— Возле того входа на рынок, где станция метро рядом, - описала Лида то, что видела вокруг.

— Понятно. Водитель, когда подъедет, перезвонит Вам… - и диспетчер закончила разговор.

«Ну, вот, - облегчённо вздохнула Лида. – Ещё немного и…»

Тут зазвонил телефон. Лида посмотрела на вызывающий номер. Фельцов.

«Ну, что ему вдруг понадобилось? – недовольно подумала она. – Мне сейчас таксист должен перезвонить, а тут от…»

— Да, Сеня, - как можно спокойнее сказала она, нажав кнопку вызова. – Что ты хотел? Говори скорее, а то у меня сейчас покупатель.

— Я… этого… - замялся Фельцов. – Тебя сегодня во сколько забирать?

— Давай после шести, - ответила Лида. – А то базар сегодня - никакой…

Она отбила вызов, подошла к дороге и, держа телефон в руке, начала с нетерпением ждать звонка от таксиста. Через некоторое время рядом с ней затормозил знакомый автомобиль. Тёмно-вишнёвый «Ланос» с шашечками на крыше.

Лида оцепенела от ужаса, увидев Фельцова, который вышел из этой машины и быстрым шагом направился к ней…


Ещё один удар

      Все планы Фельцова на обеспеченную и размеренную жизнь в Подольске рухнули в тот момент, когда следователь показал ему заявление Кастальского. Он понял, что на судебном процессе его близкие отношения с Лидой на протяжении последних месяцев станут всеобщим достоянием, после чего Селезнёв выгонит в шею и его, и её.

Но самое главное - это то, что Андрей Сергеевич легко добьётся того, чтобы Лиду лишили родительских прав за аморальное поведение и сам станет официальным опекуном своего внука. И тогда прощай, золотой мальчик!

Даже если он, Фельцов и отделается условным сроком, то куда ему тогда податься? Опять в рядовые водители, чтобы целыми днями гонять по всей Москве и перекусывать в свободное время сомнительного качества пирожками с выдохшейся минералкой? Опять трястись над каждой копейкой? Правда, с ним останется Лида, но вряд ли он сможет спокойно относиться к тому факту, что она – успешная и перспективная молодая женщина с хорошим образованием и престижной работой, а он по сравнению с ней – невежественный старый лузер.

Поэтому и решил Фельцов уехать из России, логично рассудив, что Интерпол не будет разыскивать его по всему свету за неудавшееся покушение на Кастальского. Харьков показался ему самым благоприятным местом для новой жизни: огромный город недалеко от российской границы, где подавляющее большинство населения разговаривает на русском языке, да и жизнь там, наверняка, гораздо дешевле, чем в Москве.

Осталось только незаметно уехать из Москвы, но на этот счёт Фельцов не переживал: Лида через две недели уволится из своего РСУ, а Селезнёв к тому времени передаст все дела по управлению фондом новому директору. И Фельцов под шумок уволится из фонда якобы затем, чтобы устроиться на работу в недавно приобретённую типографию Селезнёва.

За эти две недели Фельцов развил очень бурную деятельность. Он продал свою квартиру вместе с обстановкой, договорившись, что новые хозяева заедут туда в субботу или воскресенье. Он переложил все свои деньги в те банки, которые имели филиалы в Харькове. Он купил путёвку на троих в Партенит, будучи уверенным, что никто не будет обходить все туристические агентства и проверять, кому какая путёвка была продана.

В пятницу накануне отъезда он сказал Селезнёву, что Лиде срочно нужно отдохнуть хотя бы неделю, а выслушав его возмущение по этому поводу, объявил, что повезёт её с Петей на отдых на все выходные. Вечером Фельцов попросил Лиду дать ему её паспорт и свидетельство о рождении Пети, а потом, когда она паковала одежду для поездки на море, незаметно взял её трудовую книжку, диплом и водительские права, которые положил ко всем своим документам.

В субботу вечером они были уже в Харькове, где утром, убедив Лиду в необходимости отдохнуть, Фельцов поехал с Петей в агентство по аренде недвижимости и снял на полгода более-менее приличную двухкомнатную квартиру.

А на обратной дороге в Харьков он позвонил Селезнёву и довольно резко сказал, что они с Лидой и Петей не вернутся в Москву. После этого Фельцов очень надеялся, что ещё не окрепшее от перенесенного инфаркта сердце Андрея Сергеевича не выдержит такого потрясения, и через полгода после смерти Селезнёва можно будет отправить Лиду в Москву, чтобы она на правах официального опекуна Пети приняла огромное наследство своего свёкра, продала всё движимое и недвижимое имущество, а вырученные деньги перевела на многочисленные банковские счета Фельцова. А чтобы она не надела никаких глупостей, Петя всё время будет находиться с ним, и если что-то пойдёт не так, как он приказал, то не увидит больше Лида своего сына…

Привезя Лиду вместе с Петей в съёмную харьковскую квартиру, Фельцов поставил её перед фактом дальнейшей жизни здесь. Да, была истерика, да Лида умоляла его вернуться, даже клялась из тюрьмы ждать… Да только он был готов к такому раскладу, поэтому оставил все её и Петины документы в машине, а Лиде сказал, что положил их в свой сейф в банке. Хорошо, что она в тот вечер находилась в ступоре, иначе бы поняла, что он «разводит» её: ведь вечером в воскресенье банки, как правило, не работают.

Но в понедельник Фельцов, закрыв Лиду в квартире, положил всё-таки её документы в сейф, потом вместе с Петей поехал в миграционную службу, а после этого - по заранее найденным в Интернете адресам детских садов и автошкол.

***


Так началась его новая жизнь. Получив разрешение на работу и украинское удостоверение водителя-профессионала, Фельцов устроился водителем в таксопарк, причём официально, ведь это нужно было для более скорого получения украинского гражданства. Имея достаточно средств для безбедного существования, он не особо рвался работать по ночам, предпочитая проводить это время с Лидой, а в остальном был образцово-показательным водителем.

Единственное, что его угнетало – так это доброе здравие Андрея Сергеевича Селезнёва, который до сих пор успешно руководил своей типографией, в чём Фельцов убеждался каждый раз, заходя на сайт данного предприятия.

Лида всё это время сидела дома взаперти, и с каждым днём она становилась всё бледнее и печальнее. Фельцова это раздражало, тем более, что для получения украинского гражданства и Лида должна была официально устроиться на работу. Он несколько месяцев ломал себе голову над тем, что с ней делать, пока не узнал об огромном рынке - Барабашовке, где всегда требовались реализаторы. Походив по рынку и присмотревшись к хозяевам, Фельцов остановил свой выбор на ищущей реализатора для продажи белья вьетнамке Лине только потому, что на всех ближайших торговых точках стояли реализаторы-женщины. На следующий же день он привёл туда Лиду и отдал хозяйке её трудовую книжку и ксерокопию паспорта.

И Лида ожила: посвежела на свежем воздухе, поправилась на постоянных пирожках на работе, веселее стала, постоянно общаясь со стоящими рядом реализаторшами. А потом он увидел, как она точила лясы с грузчиком…

Да, он тогда сказал ей много лишнего, но зато после этого Лида стала вести себя тише воды, ниже травы и никогда и взгляда не поднимала на постороннего человека. За всю зиму она не дала ему ни малейшего повода для ревности.

***


…В тот день Фельцов пообедал очередными пирожками и сидел в машине недалеко от Барабашовского рынка, куда недавно привёз клиента. Включилась рация в его автомобиле, и голос диспетчера произнёс:

— Это база, кто знает, где находится школа №***? Есть заказ от Барабашовки до этой школы, а потом - на автовокзал…

— Я – двадцать пятый, знаю, где школа, беру заказ. Я сейчас как раз возле рынка. – ответил по рации Фельцов: ведь в школе №*** учился Петя.

Через пару минут диспетчер опять связалась с Фельцовым:

— Телефон клиента **********, она сейчас находится возле входа в метро.

Фельцов набрал данный диспетчером номер.

— Да, Сеня, - раздался из трубки немного нервный голос Лиды. - Что ты хотел? Говори скорее, а то у меня сейчас покупатель.

Фельцов сначала удивился, а затем в его душу закрались мрачные подозрения. Чтобы не сорваться, он сделал небольшую паузу, а затем спросил у Лиды, во сколько её сегодня забрать с работы. И когда Лида попросила его заехать как можно позднее, мрачные подозрения Фельцова превратились в очень неприятную действительнось.

Он, не спеша, ехал к станции метро, выглядывая Лиду. Вот и она: стоит возле самой дороги и не спускает глаз с мобильника в руке. Подъехав к ней, Фельцов быстро вышел из машины, открыл правую переднюю дверь, втолкнул туда изумлённую Лиду и, захлопнув за ней дверь, сел за руль и завёл мотор.

— Какого ты к Петьке собралась? – спросил он, выруливая на главную дорогу и направляясь домой. – А на автовокзал тебе зачем?

Лида молча смотрела перед собой, кусая губы, а по её щекам катились слёзы.

— Что, решила Петьке русскую границу показать? – не унимался Фельцов. – Так на Казачью Лопань электрички с центрального вокзала ходят, а не с Левады. И как ты думала без документов таможню пройти?

Лида вжалась в кресло и молча плакала.

Доехав до дома, он схватил Лиду под локоть и потянул в подъезд, а там, все так же держа её, открыл свободной рукой дверь и с такой силой втолкнул Лиду в квартиру, что она чуть не упала, успев опереться о стену, после чего села возле этой стены на корточки, спрятала лицо в колени, а голову прикрыла руками.

Фельцов схватил её сумку, высыпал на пол содержимое и сразу же обратил внимание на свёрнутый серый листок бумаги – какую-то ксерокопию. Он развернул этот листок, и, увидев, что это – копия паспорта Лиды, порвал её на мелкие клочки и бросил их Лиде в лицо.

— Тварь, - прошипел он. – Подлая неблагодарная тварь. Куда ты собиралась с этой копией?

Тут Фельцову на глаза попался довольно толстый кошелёк Лиды. Он открыл его и пересчитал деньги: там было больше трёх тысяч гривен.

— Да-а-а, - протянул он. – С такими деньгами и до Москвы доехать можно. Откуда они у тебя? Из кассы украла?

Лида, сидя на полу, отрицательно махала головой.

— Я… собирала их… Всю зиму… - плача, проговорила она. – Сеня… отпусти нас… Я никому не скажу, где ты… Клянусь… Только отпусти…

Фельцов презрительно смотрел на корчившуюся в рыданиях у его ног Лиду.

— …и про журналиста этого никому не скажу, что ты его задавить насмерть хотел… - продолжала ныть Лида.