По мере приближения к дому тёти сердце Лиды стучало всё сильнее и сильнее в предвкушении встречи со своей единственной родственницей. Выйдя из автобуса, Лида таким быстрым шагом пошла к дому, что Пете, которого она держала за руку, пришлось бежать за ней вприпрыжку.

Шагая через две ступеньки, Лида поднялась на свой этаж и нажала кнопку звонка возле двери тётиной квартиры. Никто не спешил открывать ей дверь. Она позвонила еще пару раз и решила, что тётя, скорее всего, ушла в магазин. Лида опёрлась ладонью о лакированную поверхность двери и почувствовала под своими пальцами толстый слой пыли. Затем, внимательно посмотрев на дверь и пощупав пальцами ручку, она поняла, что квартира её тёти уже много месяцев стоит пустая.


Великий комбинатор

      - Ещё немного продержаться, - уговаривал себя Андрей Сергеевич Селезнёв. – Потом ещё чуть-чуть…

Он и сам удивлялся тому, что так спокойно перенёс известие о предательстве Фельцова и Лиды. Да, время от времени Селезнёв глотал нитроглицерин, но делал он это в профилактических целях, опасаясь повторного инфаркта. А ещё он каждую минуту ожидал звонка от Фельцова, надеясь, что тот объяснит ему причину своего скоропостижного отъезда.

Действительно, в воскресенье утром Фельцов позвонил ему.

— Андрей Сергеевич, - довольно грубо и вальяжно сказал Фельцов, даже не поздоровавшись. – Мы с Лидой и Петькой не вернёмся в Москву. Никогда. Да, и не вздумайте искать нас: ведь тогда нам придётся в спешке переезжать на новое место, а дети в таких ситуациях очень часто куда-то пропадают…

— Что же ты за скотина такая? – прошипел ему в ответ Селезнёв. – Я тебя в люди вывел, а ты? С Лидой за моей спиной спутался, внука моего куда-то завёз… Я знаю, что ты квартиру продал, но ведь и эти деньги когда-нибудь закончатся. Как тогда жить будешь? Ты же ни на одной работе столько, как у меня, не заработаешь. А через пару лет Лида от тебя уйдёт к более молодому и богатому любовнику …

Селезнёв без остановки сыпал проклятиями в адрес Фельцова, не замечая, что тот давно уже отбил вызов. А через пару часов Андрею Сергеевичу позвонил капитан Манулов и рассказал о том, что Фельцов звонил из Джанкоя.

Селезнёв впервые за эти дни положил под язык очередную таблетку нитроглицерина потому, что у него сильно заныло сердце: Фельцов с Лидой увезли его единственного внука за границу, и никто не сможет теперь забрать Петю у его родной матери и вернуть в Москву…

— Нет, так я точно опять с инфарктом свалюсь, - с тревогой пробормотал он. – Надо заняться собой…

И в голове у Селезнёва начал формироваться очередной гениальный план…

***


На следующее утро Андрей Сергеевич поручил своему доверенному юристу перерегистрировать типографию, как акционерное общество, а затем собрал руководителей всех подразделений типографии и предложил им стать совладельцами этого предприятия, разделив между ними 20% акций типографии. Оставив, таким образом, типографию в более-менее надёжных руках, Селезнёв улёгся в кардиологию, где самым тщательнейшим образом соблюдал все предписания врачей и ни на шаг не отпускал от себя Ирину Николаевну, тётку Лиды.

— Тяжело мне сейчас, - время от времени доверительно говорил он ей. – Слишком подкосило меня то, как Фельцов с Лидой меня «развели»... Я же к ним со всей душой: дом купить собирался, на работу хорошую к себе взять, только бы Петька в нормальной семье рос… А они, оказывается, сошлись, когда ещё Костя живой был, а передо мной всё это время комедию ломали… А потом Петьку от меня за границу навсегда увезли…

— Да вернутся они назад, Андрей Сергеевич, - успокаивала его Ирина Николаевна. – Поездят по миру, деньги растратят, и приедут назад…

— Выгоню я их тогда обоих, - твёрдо сказал Селезнёв. – А Петьку сам буду воспитывать…

Такие душевные излияния Ирине Николаевне приходилось внимательно слушать целыми днями и всё это время поддерживать Андрея Сергеевича. А ещё ей нельзя было ни на минуту отлучаться из палаты в то время, когда Андрею Сергеевичу ставили капельницы, чтобы в случае чего сразу же позвать медсестру. И ещё Андрей Сергеевич предпочитал питаться домашней едой, которую готовила ему Ирина Николаевна…

— Извините меня за такую назойливость, - время от времени оправдывался он перед ней. – Не могу я молча лежать и думать о том, как там Петька в чужой стране, сердце колотится, не переставая… А как поговорю с Вами про внука, так немного попускает. Да и не с кем мне больше про него поговорить: отец его в могиле лежит, а мать – с любовником сбежала.

***


…Селезнёв лежал в кардиологии вторую неделю, уверенно восстанавливая давно уже восстановленный после инфаркта организм, когда его пришёл проведать новый директор фонда «Милосердие».

— Сергеич, у нас проблемы, - уселся он на стул возле кровати Селезнёва. – В нашем фонде последнюю неделю следователь ошивался: мелкий такой и пронырливый, всё Фельцовым интересовался… А сегодня к нам КРУ пожаловало…

Селезнёв откинулся на подушки и некоторое время сосредоточенно о чём-то думал.

— Фельцов мне в фонде не одну проблему решил, - произнёс он. – Он, конечно, редкостной скотиной оказался, но дела, за которые я ему платил, делал виртуозно и никогда не оставлял свидетелей… А потом он и меня «кинул», как ты знаешь. Так вот, Фельцов уже давно вёл в фонде свою игру, убирая всех, кто об этом догадывался. Никакой «двойной» бухгалтерии, никаких заранее проплаченных тендеров у нас не было. Просто один зажравшийся тип грёб всё под себя, втёршись ко мне в доверие и практически став членом моей семьи. А когда понял, что запахло жареным – сбежал вместе со своей многолетней любовницей - моей невесткой, которая, конечно же, обо всём знала с самого начала и всячески ему помогала…

Через пару часов бывший и настоящий директора благотворительного фонда «Милосердие» составили последовательность действий при «отмазке» от КРУ, которые должны были однозначно указать на то, что за всеми противозаконными действиями в фонде стояли Фельцов Арсений Кириллович и Селезнёва Лидия Михайловна…

А вечером после усиленной умственной деятельности у Селезнёва случился приступ аритмии. Ирина Николаевна всю ночь просидела возле его кровати, измеряя ему пульс и давление и время от времени вызывая дежурную медсестру или врача, которые то уколы ему кололи, то капельницы ставили.

К утру Селезнёву, наконец, стало легче.

— Ирина Николаевна, извините меня за то, что всю ночь Вам пришлось возле меня сидеть, - слабым голосом проговорил он. – Но, кажется мне, я уже долго не протяну, а когда меня не станет, то Фельцов с Лидой, как коршуны, набросятся на моё состояние, которое перейдёт к Пете только после его совершеннолетия. А до этого момента они всё растащат и растратят, а если ещё Лида нарожает Фельцову детей – то Пете ничего не останется… Поэтому я решил переоформить на Вас хотя бы мои банковские вклады, ведь Вы не допустите, чтобы Петя остался ни с чем, даже в угоду Вашей непутёвой племяннице…

***


…Вот так и стала на старости лет Ирина Николаевна Пирогова довольно состоятельной дамой. А выписавшись из больницы, Андрей Сергеевич Селезнёв подарил ей просторный коттедж в Подольске, куда она сразу же переселилась. А через некоторое время появился у Ирины Николаевны шоколадного цвета «Фольксваген-тигуан» с личным водителем – сорокапятилетней Ларисой, двадцать лет до этого проработавшей шофёром на «Скорой помощи».

Нетрудно было догадаться, что Селезнёв, зная о работе КРУ в фонде «Милосердие» и опасаясь, что Фельцов после возможного задержания откроет следствию очень много интересного о его механизмах обогащения, постепенно переписал на Ирину Николаевну всё своё состояние, даже 80% оставшихся у него акций типографии, после чего торжественно, хотя и довольно скромно женился на ней, утверждая, что именно она спасла его от неминуемой смерти после того, как самые дорогие ему люди бросили его на произвол судьбы.

Время от времени Селезнёва, постоянно проживающего теперь в Подольске с обожаемой и уважаемой женой, с которой он, правда, не имел никаких близких отношений, навещал Манулов, задававший Андрею Сергеевичу такие вопросы, после которых тот ещё раз убеждался в правильности принятого им решения: ведь за махинации с деньгами фонда Селезнёву грозила конфискация имущества…

***


…Прошло уже больше года со времени бегства Фельцова и Лиды. Был дождливый холодный вечер, который новоявленное семейство Селезнёвых проводило в гостиной у камина, где Андрей Сергеевич смотрел какой-то классический фильм на огромной плазменной панели, а Ирина Николаевна что-то вязала. Раздался телефонный звонок, и Селезнёв поднял трубку домашнего телефона.

— Лида с Петькой нашлись! – объявил он Ирине Николаевне, положив трубку после непродолжительного разговора. – Они в российском консульстве в Харькове. Без денег, без документов… Сбежали они от Фельцова, а, может, он и сам их бросил…

Ирина Николаевна изо всех сил пыталась не расплакаться.

— Давайте поедем в Харьков и заберём их домой, - попросила она Селезнёва.

— Лиду там сейчас по указанию Манулова допрашивают, пытаются выйти на след Фельцова, - объяснил он. – А потом Лиду с Петькой отвезут под конвоем в Москву, где Манулов лично её допросит, и только после этого я поеду и заберу Петьку…

— А Лида? – Ирина Николаевна хотела верить, что Селезнёв давно уже перестал сердиться на её племянницу.

— В твоей квартире будет теперь жить, - грубо ответил Селезнёв. – Она - здоровая девка: найдёт работу, чтобы себя обеспечивать. А если что-то не понравится – пускай возвращается назад к своему любовнику.


Оправдание на грани нервного срыва

      Сразу же после ухода Лидии Михайловны Селезнёвой капитан Манулов дал указание проследить за ней, а затем начал внимательно перечитывать протоколы допросов этой гражданки.

Не выдержала Лидия Михайловна тягот жизни в эмиграции и сбежала вместе с сыном от своего любовника домой. Ещё бы! Без пяти минут главбух почти собственного предприятия была вынуждена торговать на рынке, а затем – прозябать на операторской должности на складе. Да и Фельцов не смог найти ничего лучше, чем податься в таксисты. И, судя по слезам гражданки Селезнёвой в консульстве, её любовник посвятил её далеко не во все свои похождения, а по ходу совместной жизни ещё и обобрал её до нитки…

Но потом Манулов вспомнил, как Лидия Михайловна пыталась вырвать у него из рук протокол своего сегодняшнего допроса… А ведь ей совсем не наплевать на Фельцова! Возможно, и её возвращение в Россию было заранее тщательно спланировано: уж слишком быстро исчез Фельцов. А Лидия Михайловна, посыпав голову пеплом и изобразив из себя раскаявшуюся блудную невестку, вотрётся в доверие к своему свёкру и тётке, людям очень состоятельным, и начнёт выколачивать из них деньги, которые будет переводить Фельцову за границу, а в один прекрасный день опять исчезнет вместе с сыном.

Зазвонил мобильник Манулова.

— Олег, - сказал оперативник, которого отправили следить за Лидией Михайловной. – Селезнёва прямо из отдела пошла в банк, где поменяла на рубли тысячу гривен. Потом она поехала на квартиру, где раньше жила её тётка. Долго звонила и стучала в дверь, затем пыталась у соседей выяснить, куда делась её родственница, а теперь уже всех, кого в подъезде видит, про тётю свою расспрашивает… Я стоял на площадке этажом ниже, слушал всё это, а потом решил пройти по лестнице до последнего этажа, но Селезнёва и меня начала расспрашивать, не знаю ли я, куда могла деться её тётя… Олег, эта баба плачет, а ещё пацан её рядом… Что с ними делать? И, вообще, может, объявить её тётку в розыск?

— С тёткой её всё более, чем в порядке, - поспешил успокоить оперативника Манулов. – Она в Подольск жить переехала. Витенька, ты продолжай за Селезнёвой следить, хотя я уверен, что она до утра под тёткиной квартирой сидеть будет. Я сейчас её свёкру позвоню, скажу ему, пусть забирает невестку с внуком. Ты потом за ними тоже проследишь: куда они поедут и как друг с другом обращаться будут. Может, они спорить о чём-то начнут или что-то в этом роде…

Затем Манулов набрал мобильный номер Селезнёва.

— Алло, Андрей Сергеевич? – вежливо проговорил он в трубку. – Здравствуйте, это капитан Манулов Вас беспокоит. Невестка Ваша вместе с внуком сейчас под квартирой Вашей супруги сидит, ждёт её. Так что, приезжайте, забирайте…

— Благодарю, - голос Селезнёва был сдержан. – За внуком я приеду, но её видеть не хочу. Ключи от квартиры Ирины Николаевны передам ей, и пусть, как хочет, так дальше и живёт. Кстати, Вы не могли бы подъехать туда, чтобы я через Вас передал ключи, заодно и внука ко мне приведёте…

— Андрей Сергеевич, - Манулов попытался отговорить Селезнёва от такого жестокого по отношению к Лидии Михайловне шагу. – Ну зачем Вам там чужой человек? Ведь невестка Ваша больше года дома не была, и, судя по её виду, жилось ей в Харькове совсем несладко… Погостила бы она у Вас несколько дней, супруга Ваша по ней, наверняка, скучала, а потом уже и…