«Опять в машине мобильник свой забыл», - решила Лида, свернулась клубочком на пустой кровати, где ей без Манулова было одиноко и холодно, и долго плакала от стыда за свой давешний проступок.


Смоленское видео

      Занимаемая должность открывала для Манулова доступ к практически любой информации. Многие следователи оформляли «левые» протоколы допроса, в которых интересующие их люди фигурировали, как знакомые подозреваемого по какому-нибудь делу. А так как в данных протоколах были приведены паспортные данные очередных жертв любопытства работников МВД, позаимствованные из паспортного стола, то начальники отделов, не глядя, подписывали запросы на получение любой информации об этих людях.

«Я не буду опускаться до такого, - решил Манулов, возвращаясь в Москву. – Это подло по отношению к Лиде».

Он вспомнил, как пару месяцев назад вот так же вечером ехал в Москву, а рядом с ним в машине сидела улыбающаяся Лида, которая всю дорогу не сводила с него своих счастливых глаз. Ведь она тогда была влюблена в него! И до сих пор, когда он прижимает её к себе, то чувствует, что она млеет в его объятиях. Его робкая, нежная и ласковая Лида… Она его любит, он уверен в этом! Но тогда зачем ей Кастальский? Ведь он вышел из типографии таким довольным…

«Я просто хочу убедиться, что у Лиды всё в порядке, - придумал себе оправдание Манулов. – Она вправе выбирать, с кем ей жить, тем более, что с Кастальским она давно знакома и, скорее всего, между ними ещё тогда была какая-то симпатия, не зря же Фельцов попытался убить этого журналиста…»

***


Манулов приехал к себе в отдел, достал из сейфа несколько папок с материалами дел, возбуждённых против Фельцова, и, списав с протоколов допросов интересующих его личностей паспортные данные, написал два запроса на мониторинг разговоров с мобильных телефонов Сергея Юрьевича Кастальского и Лидии Михайловны Селезнёвой, которые проходили по делам Фельцова, как пострадавшие. Он уже собирался выходить из кабинета, решив завтра же с утра подписать эти запросы у начальника отдела и отправить их в информационный центр, как вдруг зазвонил его мобильник. Звонил ему Володя Добряков, эксперт по компьютерным сетям, работавший в этом самом информационном центре.

— Добрый вечер, Володенька, - в своей обычной манере поздоровался с ним следователь. – Что же тебе не спиться этой ночью?

— Олег, - голос эксперта был очень серьёзен. – Похоже, мы нашли видео, которым могли шантажировать Селезнёву. Ты можешь сейчас подъехать к нам?

— Уже в пути, - коротко ответил Манулов и набрал номер телефона начальника отдела. – Появилась новая информация по делу Фельцова, поэтому нужно срочно проверить все контакты его бывшей подруги Селезнёвой и журналиста Кастальского, на которого Фельцов совершил покушение. Я подготовил запросы на мониторинг мобильников этих двух людей в информационный центр, сейчас еду туда, можно заехать к Вам домой, чтобы Вы их подписали?

Получив утвердительный ответ, Манулов уже через час подъехал к информационному центру, где его ждал дежурный эксперт Добряков.

***


— Сегодня днём на рабочий электронный ящик Лидии Михайловны Селезнёвой пришло сообщение с прикрепленным к нему видеофайлом, - начал свой рассказ эксперт. – Как ты и говорил тогда: гостиничный номер, в котором мужчина, похожий на Фельцова и женщина, похожая на Селезнёву…

— Удалось проследить, откуда было передано сообщение? – перебил его Манулов.

— Из какого-то кафе в Умани, - ответил Добряков. – Местная милиция уже побывала там: Wi-Fi, пароль на котором последний раз менялся неделю назад, причём сигнал от этой точки доступа ловится на расстоянии до ста метров от кафе.

Эксперт повёл Манулова в свой кабинет. Следователь повесил на вешалку возле двери пальто, подошёл к компьютеру и уселся на стул рядом с Добряковым, который уже начал отчитываться о своих находках.

— Вот МАС-адрес смартфона, с которого было послано это сообщение, - показывал он результаты своего поиска Манулову. – Скорее всего, смартфон этот сейчас валяется в какой-нибудь урне возле того уманьского кафе, но я проверил все транзакции, которые велись с него за последний день…

— А раньше? – удивился Манулов тому, что педантичный Володя Добряков не проверил все входящие и исходящие с этого смартфона хотя бы за ближайшую неделю.

— Смартфон этот последние два месяца валялся в магазине, торгующем подержанными мобильниками, - объяснил эксперт. – Как ты уже догадался, в той же Умани. А сегодня в десять часов утра его купил там человек, по описанию похожий на Фельцова. Затем он завёл новый электронный ящик, куда перебросил видеофайл, хранящийся на его виртуальном диске в другом электронном ящике. И уже после этого видео было послано Селезнёвой, причём с только что созданного ящика.

И эксперт замолчал, дав Манулову время, чтобы тот смог по-достоинству оценить ход его мыслей.

— Значит, Фельцов хранит эти видео на своём старом почтовом ящике, - медленно произнёс Манулов. – Там должно быть ещё два видеофайла…

— Точно, - подтвердил Добряков, - то же самое, но снятое с других ракурсов. Давай, покажу… Вот почтовый ящик Селезнёвой… Вот сообщение «Это – не только тебе», а внутри – файл и комментарий: «Ну, как?»

Эксперт запустил на просмотр видеофайл, и Манулов увидел пустую комнату, в которой стояла широкая кровать. Затем туда зашёл Фельцов, несущий на руках хохочущую Лиду, которая обнимала его за шею и пыталась поцеловать… Манулов, глядя на экран монитора, чувствовал себя очень неловко, ему почему-то было стыдно за Лиду. С трудом досмотрев видео до момента, когда Фельцов, с которого Лида уже сняла и пиджак, и водолазку, повалил Лиду на кровать и наклонился над ней, Манулов встал со стула и направился к двери.

— Нужно все эти файлы с серверов поудалять, - сказал он Добрякову. – И тот, что Селезнёвой переслали, и те, что на электронной почте у Фельцова. Кстати, кому ещё он переслал это видео? Ведь он написал, что это видео – не только ей...

— Никому ничего он больше не пересылал, - уверенно ответил Добряков, открывая очередной файл. – Вот, смотри, это - все транзакции со смартфона Фельцова: завёл новый ящик, переслал туда видео со старого, зашёл на сайт типографии, потом – на страницу «Контакты» этого сайта, выбрал электронный адрес Селезнёвой и переслал туда свое видео. Всё! Конец связи! Смартфон выключен и отправлен куда подальше.

Манулов облегчённо вздохнул.

— А видео ты зря отказался до конца досмотреть, - с видом знатока добавил эксперт. – Оно весьма познавательное, во всяком случае дало бы фору доброй половине порнографических фильмов…

— Селезнёву наркотиками накачали перед тем, как это видео снять, - Манулов изо всех сил пытался говорить так, чтобы Добряков не заметил его интереса к Лиде. – Ей после этого пришлось от мужа уйти, а потом Фельцов при каждом удобном случае насиловал её, пока из страны не увёз её вместе с сыном, где месяцами взаперти держал. Я сейчас схожу в отдел мониторинга мобильной связи, пусть моё пальто у тебя повисит…

***


…Манулов стоял в коридоре, ожидая распечаток телефонных разговоров Кастальского и Селезнёвой, и смотрел на ночное небо за окном. Он знал, что Лида почти два года прожила с Фельцовым, но, оказывается, знать о том, что твоя женщина была с другим – совсем не то, что увидеть всё это самому. Манулову было тяжело смотреть, как Лида сама обнимает Фельцова, что-то шепчет ему на ухо, целует его… Как её руки, которые он так часто согревал в своих ладонях, лихорадочно хватаются за плечи и шею Фельцова, чтобы прижать его к себе, как её губы, которые он всегда старался целовать как можно нежнее, хищно прикасаются к покрытой густыми волосами груди Фельцова, как всё её тело, которое Манулов с любовью обнимал каждую ночь, добровольно подаётся навстречу Фельцову, который грубо хватает Лиду своими потными руками…

Тоска заполнила всю душу Манулова, горько ему стало от сознания того, что не сможет он быть с Лидой после того, что увидел сегодня. Да, он видел только первые кадры более, чем получасового видео, но этого хватило для того, чтобы нежные чувства, которые были в сердце Манулова, начал выжигать чёрный яд брезгливости и отвращения к Лиде, которая дарила одинаковые ласки и ему, и Фельцову.

«Но она же под кокаином тогда была, - пытался он хоть как-то оправдать Лиду, потому что не хотел её терять. – Она же не соображала, что делала. И на самом деле она не такая раскрепощённая и похотливая, как на том видео, а робкая, скромная и очень стеснительная…»

***


Получив распечатки телефонных разговоров с мобильников Лиды и Кастальского, Манулов поспешил к Добрякову за своим пальто.

— Селезнёва видео это три часа назад посмотрела, - доложил ему эксперт, как только следователь зашёл в его кабинет. – И сразу же удалила его. Никаких ответных сообщений ни на новый, ни на старый ящик Фельцова она не посылала… Да, ты, наверное, прав, нужно будет удалить все эти файлы с серверов, потому что половина баб, которых по пьяни или по обкурке раскрутили бы на такое и на видео всё это записали, наверняка, пошли бы вешаться или травиться, получив такое видео по почте…

Добряков ещё что-то говорил, но Манулов, не дослушав его, схватил с вешалки своё пальто и быстрым шагом вышел из кабинета, надевая его на ходу. Затем он достал из кармана пальто свой мобильник, который был поставлен только на виброзвонок. Семь пропущенных звонков от Лиды.

«Только бы с ней всё было хорошо, - молился про себя Манулов. – Никогда ни словом, ни взглядом, ни жестом не покажу, что знаю о том, что было между ней и Фельцовым, пусть даже мне каждый день по десять раз придётся пересматривать это видео, причём полностью. И чёрт с ним, с этим Кастальским, если он ей так нужен, то пускай… Только бы она ничего с собой не сделала…»

Он набрал номер Лиды и дрожащей рукой поднёс мобильник к уху.


Бессонная ночь

      Лида сняла трубку после первого же гудка.

— Олег, он прислал мне на работу это видео, - шмыгая носом и задыхаясь от постоянного плача, сказала она. – И ещё на все адреса, которые были у нас на сайте… Как мне завтра идти на работу, если вся типография уже знает… И уволиться с завтрашнего дня я не могу, ведь мне тогда нужно будет все дела передавать и перед правлением отчитываться, а это – не одна неделя… А если я возьму больничный, то мне постоянно с работы будут звонить и документы на подпись передавать через Ларису… А ведь они же все про меня теперь такое знают…

И Лида зарыдала прямо в трубку.

Манулов, поняв, что все переживания Лиды по поводу этого злосчастного видео ограничились только истерикой, облегчённо вздохнул. Но когда она упомянула про смоленское видео, перед его глазами опять предстала одна из тех сцен, о которых он предпочёл бы не знать: Лида сидит на коленях у Фельцова и целует его в губы, одной рукой гладя по щеке, а другую запустив в его коротко стриженные волосы на затылке. А Фельцов в это время расстёгивает на ней юбку…

— Лида, никто ничего не узнает, - уверенно произнёс Манулов, изо всех сил стараясь придать своему голосу мягкость. – Это видео Фельцов прислал только тебе… Я сейчас в нашем информационном центре, где смогли проследить, откуда Фельцов переслал тебе этот файл… Кстати, нашли, где он хранил все три файла. Я уже подписал распоряжение, которое обязывает системных администраторов удалить из памяти серверов все эти файлы, так что больше не переживай об этом. Конечно, Фельцов может хранить копии у себя на «флешке» или на телефоне, но эти файлы уже внесены в специальный реестр, и как только они опять появятся в сети – то сразу же будет определено точное местонахождение Фельцова…

По мере того, как он говорил, его голос становился всё официальнее, в нём стала появляться некая резкость и даже жёсткость. Лида на другом конце трубки постепенно перестала плакать, а под конец, похоже, даже затаила дыхание.

— Лида, ты меня слушаешь? – переспросил Манулов в безмолвную трубку.

— Да… - тяжело выдохнула Лида, а затем истерически затараторила сквозь слёзы, не давая Манулову вставить ни слова. – Олег, это всё из-за кокаина, я же на самом деле не такая, я никогда такого не делаю, ты же знаешь это. Олег, ну, пожалуйста, давай забудем всё это, я клянусь тебе, что такое больше никогда не повториться. Я даже дым от чужих сигарет вдыхать не буду, не то, что есть или пить что-то, ни к кому другому и близко не подойду, только не уходи от меня, Олег…

«А ведь по моему тону она поняла, что я просмотрел это видео, - грустно констатировал он. – И знает, что после такого я уже не смогу относиться к ней так, как раньше… А ещё она не хочет меня терять… И я не хочу с ней расставаться, только Фельцов теперь всегда будет стоять между нами: когда Лида будет обнимать меня, я буду вспоминать о том, как она его обнимала, не говоря уже обо всём остальном…»