Хорошо, что по работе Лида была не слишком завязана с другими людьми, поэтому она могла при необходимости приходить и уходить с работы, когда угодно, самое главное – чтобы она справлялась со своими обязанностями заместителя главбуха. Вот она и носилась между больницей и РСУ, ведь Костю нужно было кормить ещё и днём, и вечером, а еду впрок в реанимации хранить было запрещено.

По вечерам Лида сидела за ноутбуком и делала бесконечные отчёты, которые не успевала доделать на работе, затем готовила еду на следующий день и только после этого ложилась спать. Она давно уже не могла заснуть почти до утра, постоянно думая о том, что принесёт ей следующий день.

Она не боялась отдалённого будущего, потому что знала, что сразу после смерти Кости она переедет жить в дом к своему свёкру, у которого сейчас жил её сын. Лида каждый свой выходной день выкраивала время для того, чтобы навестить Петю, но всё равно сильно скучала по нему.

Иногда она задумывалась над тем, что со временем наверняка встретит человека, за которого может быть, даже выйдет замуж, но потом вспоминала Фельцова и плакала от обиды. Ведь не смотря на всё, что случилось в её жизни, Лида оставалась чрезмерно романтической девушкой, и после случившегося в Смоленске она всерьёз думала, что нравится Фельцову. А то, что он был довольно груб с ней, так во-первых, она сопротивлялась, а во-вторых, откуда она знает, как мужчины в его возрасте выражают свою любовь?

Лида боялась Фельцова. Он был слишком массивным, слишком сильным, слишком резким и слишком настойчивым, являясь полной противоположностью Косте. Но в глубине души она признавалась сама себе, что ей льстило внимание этого человека, поэтому и плакала она из-за того, что он бросил её уже после второго раза, наверняка решив, что она просто глупая истеричка.

А где гарантия, что и другие мужчины, встретившиеся на её пути, не поступят с ней подобным образом? На новой работе к ней очень часто приносили на подпись различные документы мастера участков, начальники смен, а также многочисленные менеджеры – все мужчины в полном расцвете сил и при деньгах. Они пользовались любым случаем, чтобы побеседовать с Лидой, и если бы не знали, что у неё тяжелобольной муж, наверняка давно уже начали подбивать к ней клинья.

***


В больнице под реанимацией Лида каждый день встречалась с людьми, у которых тоже кто-то лежал в этом отделении. Все рассказывали друг другу про своих больных родных и близких, а также подбадривали один другого и надеялись на лучшее.

Вот и сегодня вечером, после того, как Анна Владимировна очередной раз сказала неутешительные сведения о состоянии Кости, Лиду начал успокаивать какой-то парень, оказавшийся рядом. Выяснилось, что это тот журналист, который несколько дней назад приходил к ним в РСУ, чтобы узнать о специфике бухгалтерского учёта на крупном предприятии, Лида ему ещё про аудит что-то рассказывала.

Она вполуха слушала этого парня, думая о том, сколько ещё продержится Костя. С одной стороны, Лида хотела, чтобы её муж жил как можно дольше, но она была так вымучена постоянными переживаниями и походами в больницу, что иногда, во время очередного пребывания Кости в критическом состоянии, была бы рада, если бы всё это уже закончилось.

Вечером, возвратившись домой, Лида привычно поставила вариться бульон и овощи, зашла на официальный сайт налоговой инспекции и начала изучать свежие изменения в налогообложении. Было уже около полуночи, когда зазвонил её мобильник. Звонила Анна Владимировна, которая сегодня дежурила в реанимации. У Лиды сильно застучало сердце.

— Алло, - подняла она трубку, чувствуя, что случилось что-то ужасное.

— Лида, вы можете срочно подойти в больницу? – спросила её врач.

— Что с Костей? – вместо ответа спросила Лида.

— Ничего страшного, но нужно, чтобы Вы срочно подошли…

— Да, конечно же, я уже иду, - ответила Лида, выключила недоварившуюся еду и выбежала из дома.

Через пять минут она уже была возле реанимации. Анна Владимировна нервно ходила перед отделением и, увидев Лиду, поспешила ей навстречу.

— Лида, - Анна Владимировна избегала смотреть Лиде в глаза. – Вы ведь понимаете, что Ваш муж обречён?

Лида молча кивнула головой, не понимая, чего хочет от неё врач.

— В нашем отделении сейчас заняты все места, - продолжала свой разговор врач. – Из всех больных только Костя безнадёжный… А сегодня вечером к нам привезли парня, которого сбила машина. Он в тяжёлом состоянии, сейчас он в операционной, но ему необходимо потом будет несколько дней находиться в реанимации, и тогда он наверняка выживет и выздоровеет. На реанимобиле в другие больницы мы можем не успеть его довезти…

И Анна Владимировна замолчала, опустив голову.

— Нет, - твёрдо сказала Лида, поняв, чего от неё хотят. – Мы будем бороться до конца… Пусть лишний день, пусть даже час, но это его жизнь…

Анна Владимировна глубоко вздохнула.

— Лида, человек умрёт… - начала она опять уговаривать Лиду, но та её резко перебила.

— А мой муж, значит, не человек? Чем он хуже? Мы ведь заплатили за палату столько, сколько Вы просили…

— Если бы у нас было свободное место…

— Мне очень жаль этого парня, но мой муж мне гораздо ближе, - отрезала Лида и развернулась, чтобы уйти, но Анна Владимировна схватила её за руку и попросила:

— Лида, пожалуйста, Вы же знаете, я для Вашего мужа всё делала, чтобы он как можно дольше прожил. Он всё равно ничего не чувствует и не понимает, только сердце его работает и мозг сигналы на энцефаллограмму посылает всё слабее и слабее…

— А как мне потом жить с мыслью о том, что я мужа убила, Вы подумали? – закричала на неё Лида. – Как я в глаза сыну и свёкру смотреть буду? Да я себе никогда этого не прощу!

— Никогда не думала, что Вы такая эгоистка, - проговорила Анна Владимировна, покачав головой. – Очень жаль…

И она ушла в отделение. Лида тяжело дышала от душившей её злобы: это же надо, такое ей предложить! Она быстро вернулась домой и подожгла конфорки под бульоном, затем открыла кастрюлю с овощами, чтобы вытянуть сварившиеся овощи, но из-за долгого нахождения в остывшей воде они стали водянистыми и разлезались на части. Такое Косте нельзя было нести. Лида начала думать о том, что ей нести на завтрак Косте, как вдруг резко закипел бульон, который выбежал из-под крышки и залил огонь.

Лида заплакала. Она вдруг почувствовала смертельную усталость от этой каждодневной варки, от постоянного мотания в больницу, от того, что неделями не видела сына… А потом она вспомнила, что Костя за последний месяц перед трагедией так ни разу и не приехал к ней…

Лида нашла мобильник и набрала номер врача-реаниматолога.

— Анна Владимировна, - твёрдо произнесла она. – Я согласна…

***


Через пятнадцать минут Лида уже подписала заявление, в котором разрешала отключить своего мужа от систем жизнеобеспечения. Затем, надев бахилы и халат, она зашла в палату, чтобы попрощаться с Костей.

Она сквозь слёзы смотрела на его сильно исхудавшее тело, на бледное лицо с закрытыми глазами. Затем она взяла его ледяную руку в свои и долго безуспешно пыталась её согреть.

— Прости меня, Костя! – прошептала она и заплакала.

Так она стояла возле него до тех пор, пока не пришла Анна Владимировна с медсестрой, чтобы отключить Костю от всех аппаратов. Лида вышла из палаты и смотрела в окно на то, как медработники равнодушно убивали её мужа. Затем пришли санитары, которые уложили ещё тёплое тело Кости на каталку, накрыли его простынёй и увезли в морг, а сразу после этого в палате появилась санитарка, которая перестелила постель и начала тщательно мыть пол и стены.

Затем в палате включили кварцевую лампу, и Лида ушла домой, откуда позвонила Андрею Сергеевичу и сказала ему о том, что Костя умер этой ночью.


Угрозы

Жизнь сделала Фельцова чрезвычайно хладнокровным человеком. Все его решения были тщательно продуманными, а движения – точными.

В молодости ему приходилось целые дни проводить с паяльником или щупом осциллографа в руке, настраивая и ремонтируя телевизоры, а для такой работы необходимы были ясность ума и твёрдость руки. Работая вышибалой, Фельцов постоянно сканировал окружающее пространство, пресекая малейшие нарушения дисциплины на вверенной ему территории, и со временем приобрёл молниеносную реакцию на внешние раздражители. А перед каждым своим начальником Фельцов пытался выглядеть простоватым и добросовестным парнем, поэтому в совершенстве освоил искусство лицемерия, которое очень пригодилось ему для того, чтобы скрывать от всех свой интерес к Лиде.

Сегодня он понял, что зря терпеливо ждал смерти Кости. Но кто мог подумать, что правильная Лида, которая ушла от мужа после одной-единственной измены ему, уже через пару месяцев найдёт себе дружка-утешителя, вместе с которым будет навещать своего умирающего мужа! Фельцов был уверен, что из больницы они направятся на съёмную квартиру, где сейчас жила Лида, и собирался ждать хоть до самого утра, когда этот тип выйдет из подъезда, чтобы по-тихому разобраться с ним.

Но всё оказалось гораздо проще. Возле больницы Лида попрощалась со своим приятелем и пошла домой, тем самым не дав своему милому дожить до утра. Фельцов, усмехаясь, смотрел, как парень тщетно пытается добежать хотя бы до тротуара, слегка вывернул руль, чтобы отрезать ему единственный возможный путь к спасению, а затем хладнокровно нажал на газ и направил свой автомобиль на парня…

После столкновения с машиной тело парня отбросило далеко от дороги, а Фельцов, сбросив скорость, спокойно выехал на основную дорогу и поехал на автомойку. Он знал, что на его машине вряд ли остались следы удара о тело парня: даже если при столкновении и появились открытые раны на теле пострадавшего, что маловероятно, то кровь из них начнёт сочиться не сразу, а через некоторое время, достаточное для того, чтобы тело парня отлетело далеко от автомобиля. А так как машина у Фельцова была не из дешёвых, то и кузов у неё был из достаточно толстого материала, чтобы на нём не осталось вмятин от удара.

Тщательно осмотрев вымытую машину и убедившись, что никаких следов столкновения на ней не осталось, Фельцов поехал домой, справедливо рассудив, что если он сейчас заявится к Лиде, то наверняка свернёт ей шею за измену.

…В три часа ночи его разбудил телефонный звонок.

— Костя умер, - дрожащим голосом сказал Фельцову Селезнёв. – Отвези меня к нему в больницу, срочно.

***


…В больнице Андрей Сергеевич вызвал из отделения реанимации дежурного врача.

— Как это случилось? – спросил он вышедшую девушку, которая всё это время была лечащим врачом Кости.

— Состояние Вашего сына с каждым днём ухудшалось, - ответила Анна Владимировна. – Мы держали его на системе жизнеобеспечения только из-за того, что у нас были другие свободные места в реанимации. А сегодня к нам привезли парня, которого сбила машина недалеко от больницы. После проведённой операции его нужно было срочно поместить в палату интенсивной терапии, а у нас не было свободных мест. Поэтому мы уговорили жену Вашего сына написать заявление о разрешении отключения системы жизнеобеспечения…

— И она это сделала? – резко перебил её Андрей Сергеевич.

Врач молча кивнула.

Фельцов, внимательно слушавший весь этот разговор, вдруг резко оттолкнул её от входа в отделение и, не надев халата и бахил, побежал по коридору к палате Кости. Открыв дверь, он увидел на месте Кости темноволосого молодого человека, подсоединённого к системе мониторного наблюдения и к капельнице. Фельцов с замирающим сердцем наклонился над кроватью и убедился, что это тот самый парень, который вчера обнимал Лиду возле реанимации.

— Нет… - прошептал Фельцов, качая головой, и затем закричал изо всех сил. – Нет! Нет! Нет!

От этого крика парень вдруг открыл глаза и с ужасом посмотрел на него.

В это время в палату вбежали врач и санитарка, которые попытались выпроводить Фельцова, говоря ему, что посторонним нельзя находиться в реанимации. Он, вдруг обессилев, разрешил им увести себя в коридор и посадить на скамейку.

— Где Костя? – тяжело дыша, спросил Фельцов у санитарки, которая вывела его из отделения. Что вы с ним сделали?

— В морге ваш Костя, - грубо ответила санитарка. – Он давно уже не жилец, так что отмучился…

И она незаметно перекрестилась.

Фельцов откинул голову назад и прошипел сквозь зубы:

— Как они могли такое сделать? Ведь он же ещё живой был…

Затем он спрятал лицо в ладони, чтобы никто не увидел того, что творилось у него на душе.

«Пусть думают, что я так убиваюсь по Косте, - размышлял Фельцов о ситуации, в которую попал. – Ну почему я не подобрал этого урода и не отвёз его за город? Хорошо, что я разбудил его после наркоза: теперь, если он и опознает меня, то можно с чистой совестью утверждать, что он увидел меня после того, как пришёл в себя. А насчёт наезда – у парня в голове после столкновения и наркоза такая каша, что он и сам не скоро разберётся, что к чему…»