— Как это — не важен? То есть, теоретически, она может быть на полголовы выше тебя?

— Может, почему нет? — пожимает плечами Фей. — У меня нет комплексов по этому поводу. Главное, как этот рост преподносить. Если высокая, значит не должна сутулиться, если низкая — не нужно влезать на полуметровые каблуки, не умея на них ходить. Это же со стороны как кузнечик парализованный смотрится, вот реально.

Собравшись покивать согласно, я вдруг задумываюсь, не касается ли это и меня в том числе. Нет, самой-то мне кажется, что на каблуках я хожу вполне достойно, но вдруг у кошака другое мнение? Так и не придя к какому-то точному выводу и не решившись уточнять, я всё же киваю:

— Принято. Следующий вопрос.

— Не-не, какой следующий, твоя очередь отвечать.

Эх, не прокатило. Ну да ладно.

— Мужчина должен быть выше, однозначно, — ага, с моими-то полутора метрами. — Идеально от метра семидесяти до метра восьмидесяти, — потому что выше целоваться уже неудобно вот совершенно, проверено на практике. А табуреточку с собой не натаскаешься.

Интересно, мне только кажется, что Фей в этот момент припоминает собственные сантиметры? Нет, на глаз-то он вполне в габариты вписывается, но это ещё ничего не значит.

А потом делает ответный жест «я взял тебя на карандаш».

— Записал, что дальше?

— Цвет глаз?

— А почему не волос?

— Ну давай волос, — покладисто соглашаюсь я, было бы о чём спорить.

— Рыжие. И длинные, вообще не воспринимаю женщин с короткими волосами, чем они думают, когда всю красоту срезают?

Вопрос не по адресу, совершенно. Моя шевелюра, конечно, уже не до задницы, какой была в школе, но вполне себе приличной длины. И таких хлопот, чтобы захотелось её укоротить, не доставляет. Был, правда, один прецедент, но там сыграло роль типичное девичье «мне срочно нужно что-то в себе изменить», чем что-то ещё. И закончилось в итоге довольно благополучно, всего лишь сменой колора на красный. Не рыжий, но тоже неплохо, как по мне.

Вспомнив, что так и не сделала ответного хода, я вскидываю голову:

— А мужчины лучше по-твоему? Любимая стрижка «под троечку» у большинства, куда любительницам длинных волос деваться? Только на рокерах, в основном, взгляд и отдыхает!

— Ага, легко говорить, — оживляется Кошак, как будто лично его этот вопрос ну просто очень заботит. — Вон, у Арса волосы прямые, отрастил патлы и радуется. А я на барана похож буду, если решу последовать примеру братца, — его пальцы проходятся по и впрямь слегка завивающимся колечкам отросших волос.

— Да ну нафиг, на солиста «Эпидемии» посмотри! У него тоже волосы вьющиеся, зато как смотрится, м-м, — я предпочитаю не уточнять, что до того момента, как шевелюра музыканта достигла приличной длины, смотрелось это весьма забавно, на самом деле.

Едва ли я сумела убедить Фея, но вот зерно сомнений заронила, это точно. Ох и наугораюсь, если тот решит последовать совету… Впрочем, сомневаюсь, очень сомневаюсь.

— Цвет забыла, — напоминает Котов, опять булькая бутылкой с газировкой.

— Тёмные, конечно же, — главное, чтобы не спросил, почему конечно.

Котов щурится, но молчит. Хороший мальчик.

— Глаза?

— Два, — он ещё и соответствующее количество пальцев поднимает, издеваясь.

— Чего два, цвет говори, — пытаясь достать его ногой, возмущаюсь я. Ногу ловят и делают вид, что пытаются пощекотать, заставляя буквально взвиться над диваном и выдернуть конечность из наглых кошаковских пальцев.

— Зелёный.

Ага, а вот и первое совпадение в мою пользу, счёт два-один получается. Ну, это если всё же считать мои глаза зелёными, хотя такой цвет они приобретают только при правильно подобранных тенях для век или одежде. В остальное время гадски маскируются под странный серый оттенок, что меня, понятное дело, не устраивает. Но озвучивать не собираюсь, делая вместо этого свой ход:

— Карие.

А вот теперь непонятно, начислять ли Фею её один бал или нет, потому что его «очи жгучие» скорее янтарные какие-то, нежели всё же карие, ведь я имею в виду именно тёмный цвет, ближе к чёрному даже. Как у Арсена, да-да. Так что всё ещё два-один и нечего мне тут!

— Теперь что? — уловив моё замешательство со следующим параметров, как-то слишком уж хитро улыбается он. — Размер груди?

— А мне тогда, прости, размер чего? — вот теперь смеётся совсем уж откровенно, заставляя меня морщить нос, чтобы самой смех сдержать. — Нет уж, пропустим, пожалуй.

— Да нет, зачем же? Можешь назвать размер… ноги?

— А что не носа? — припомнив глупые статейки с предположениями о том, как размер носа соотносится с габаритами достоинства, усмехаюсь я. — Ладно, вещай, радио.

Нет, всё же грудь сегодня — тема на миллион. Сейчас же я жду ответа в стиле «чем больше, тем лучше», ведь мужчины существа довольно предсказуемые. И да, помню-помню, как он на бюст Летти в фильме пялился, хотя там не сказать, чтобы было на что посмотреть.

— А вот не хочу уже.

Я только глазами хлопаю, такой у него тон сейчас забавный. Намеренно-капризный, это да, но забавный же. Но прореагировать не успеваю.

— Кстати, можно отвлечённый вопрос, пока не забыл?

— Ну, попробуй…

— В интернете по этому поводу обычно начинается срач, так что ответа я так и не получил. В чём такая кардинальная разница между купальником и нижним бельём, что в одном случае вы дефилируете как по подиуму, а во втором прячетесь с визгами?

— Вопрос, конечно, интересный… — я делаю вид, что крепко задумалась, даже руку в волосы запускаю, почёсывая макушку. — Только не по адресу.

— Ты же девушка, — непонимающе хмурится Фей.

— И? Я как бы сама не в курсе, почему так.

Я к категории этих, с визгами, не отношусь вот вообще. Те, кто застал времена покупки одежды на рынках вообще быстро отучились от стеснения, вынужденные мерить вещи за колышущейся занавесочкой метр на метр. Да и бельё у меня, за редким исключением (например, тем комплектиком, что так приглянулся Илюше), довольно закрытое и без всяких излишеств. Ну, всяко закрытее купальника, так уж точно. Да и если взять всё тот же спортивный топ, в котором я периодически рассекаю по квартире, можно сделать соответствующие выводы.

Примерно это я и озвучиваю кошаку, на губах которого опять расцветает эта предвкушающее развлечение улыбка.

— Окей, тогда может прямо в белье ходить, я, так уж и быть, не против.

— Это видел? — скрутив пальцы в фигу, сую я получившуюся конструкцию хохочущему парню под нос. — Ты откуда взялся, наивный такой? Реально надеялся, что я поведусь?

— Ну а что, надежда умирает последней…

— Она только что почила в бозе, — скорбно извещаю я. — Не отвлекайся, вообще. Что у нас дальше по списку?

— Да фиг знает, — азарт схлынул и обсуждать мифические идеалы уже не так интересно, всё правильно. — Вес?

— Ага, вдруг надорвёшься. Стиль в одежде? Скажешь «лучше голая», брошу подушкой.

— Да-да, мне как раз ещё одной не хватает, — он похлопывает по трём имеющимся. — Да тоже неважно, на самом деле. В обычной жизни лучше джинсы с футболкой, чтобы в любой момент можно было сорваться на прогулку или ещё куда, а не слушать нытьё, что она стрелку на колготках поставила или ноги на шпильках устали. Ну, и платья тоже должна уметь носить, разумеется.

— Уж свадебное-то небось любая сможет, — поддразниваю я, почему-то вспоминая первое свидание с Ильёй и то, как Фей смотрел на меня в том платье.

— Всё б тебе язвить. Давай, твоя очередь.

Вот на этот вопрос ответ уже готов. Как и почти воочию вставшая перед глазами картинка. Парень, встреченный в автобусе пару лет назад буквально выбил почку из-под моих ног. До тех пор, пока взгляд не заметил кольцо на безымянном пальце.

— Костюм, чёрный и с приталенным пиджаком. Белая рубашка с запонками и чёрным узким галстуком. Чёрное классическое пальто, шарф и туфли. И очки, обязательно должны быть очки! Тоже чёрные, узкие такие.

— Это ты сейчас кого-то описала? — вклинивается в воспоминания ехидный голос.

— А? Нет-нет, мы же об абстрактных идеалах, разве нет?

Ответный взгляд на мой, наигранно невинный, говорит о том, что кошак не слишком-то поверил. Но не настаивает, что удивительно, он вообще сегодня слишком покладистый какой-то, не заболел ли? Хотя ладно, сама-то…


Разговор прекращается как-то сам собой, то ли от лени, то ли от незнания, как его продолжить. А может пропадает вдруг та странная волна откровенности, неожиданно захлестнувшая нас обоих.

Фей разворачивается обратно к телевизору, где фильм практически подходит к концу и, отыскав в подушках пульт, перематывает обратно к моменту, когда мы ещё следили за происходящим на экране.

Снова-здорово! Ну да ладно, посмотрим. Я перетекаю обратно к лежачее положение, которое успела сменить на время разговора и укладываю голову на сгиб руки. Так, главное не заснуть!

И засыпаю, конечно же, как по закону подлости. Во сне творится сумбур, Лёня в образе Уилла Тёрнера никак не может пересечься с Лизаветой, чьи верхние девяносто то и дело совершают возмутительные попытки выбраться из слишком маленького для них корсета. Вредная мартышка утаскивает у меня очки, те самые, о которых шла речь — узкие и в чёрной оправе, надевая их на себя и становясь похожа на не менее вредную преподавательницу по земельному праву. А Фей, возмутительно напоминающий Джека Воробья (капитана Джека Воробья, простите-простите), вновь смотрит на меня тем взглядом, после которого ощущаешь себя сволочью, забравшей у ребёнка конфету.

И спрашивает, подходя ближе, почти вплотную:

— Почему ты так упрямо не подпускаешь меня к себе?

И раз уж это сон, я не вижу причин лгать:

— Потому что когда ты во мне разочаруешься, придётся собирать себя по частям. А я мазохистка только физически немного, а морально — совсем нет.

Капитан Фей усмехается уголками губ и наклоняется, целуя меня в лоб.

Больше сумасшедшие сновидения меня не беспокоят…


Проснувшись, в первые секунды я испытываю жесточайшее чувство дежавю. Но мерцающий экран телевизора, и обстановка вокруг существенно облегчают ориентирование на местности.

Чёрт, опять уснула на диване! Часы показывают одиннадцать ноль три, в обычный день я бы в такое время ещё даже не легла, но гадкое похмелье спутало все карты, планы и иже с ними. Так что, наплевав на режим и сгрузив с ног кота (вот зараза меховая, и сюда под бочок пробрался), я поднимаюсь, желая переместиться в кровать. Но едва не падаю, запнувшись обо что-то на полу.

Блин, Фей! Вот уж кому точно спать негде! Умостился на не слишком удобных даже с виду подушках и дрыхнет, даже не проснулся, получив ногой по спине. И что прикажете с ним делать?

Моя доброта не знает границ, так что присаживаюсь рядом, слегка тряханув спящего кошака за плечо:

— Эй, ты так и будешь на полу спать? В комнату иди.

— Сейчас, Люцика доглажу, — почти и не сонно откликается он, — смотри, какие складки.

Я сдавленно смеюсь, прикрывая рот рукой, отчего звуки кажутся ещё более странными. Понятно всё с вами, господи Котов. Кота он гладит, ага. Утюгом, не иначе. В любом случае, не тащить же его насильно, пусть спит. Но вот одеяло надо принести, в качестве ответного жеста доброй воли, хотя бы…

Эх, и кому же такая заботушка достанется, а? Поусмехавшись над самой собой, я топаю в спальню Котова за одеялом, а затем возвращаюсь, осторожно накрывая его. И пользуюсь таким прекрасным случаем поразглядывать без опасения.

Не идеальный, это точно. На брата, эту мечту девичьих грёз, не похож вот совершенно. Да и брови не мешало бы немного продёрнуть, хотя представить боюсь, куда меня пошлёт Фей, подойти я к нему с пинцетом. Но как же так получается, что вот эта наглая моська, выглядящая во мне практически по-ангельски, настолько зацепила меня с первого же взгляда, да так и не отпустит до сих? Магия какая-то, вот правда.

Так, Крис, нужно заканчивать бдения над спящим телом, а то проснётся, не дай бог, стыда не оберёшься. Поводов для подколов тогда у кошака хватит на целый КВН.

Взглянув на него в последний раз, я поднимаюсь и топаю к себе, забираясь там под холодное и слишком тяжёлое, отчего-то, одеяло. И ворочаюсь часа два, не меньше, прежде чем заснуть. Лучше бы осталась на диване, право слово. У Фея как-то подозрительно хорошо получается охранять мой сон…


Ваши лайки, комментарии и подписки на автора вдохновляют нас с Музом на продолжение.

Спасибо, хорошие мои!




Глава 13


«Кто тебе сказал, что мы расстанемся, если мы с тобой друг другу нравимся…»