— Да, конечно, пойдёмте.

— А что за коробки? — интересуюсь я, когда мужчины отчаливают.

— Ну гостинцы привезли, не могли же мы с пустыми руками приехать. Тем более бабушка с дедушкой посылку присылали.

— И айвовое варенье прислали?!

— И айвовое, и из грецких орехов и чабреца целый мешок.

— Уии, варенье-е, — предвкушая обалденный вечер, тяну я.

Кажется, куча вкусностей могут примирить даже с необходимостью ехать куда-то в компании с Феем. Или добавить этому факту дополнительной прелести? Ох, Кристина-Кристина, когда ты уже будешь в ладах сама с собой…


— Доня, так что там с женихом-то? — интересуется папа, когда мы загружаемся в его авто и направляем свои стопы, то есть колёса, в нужном направлении.

Я в этом время как раз набираю ответное сообщение Лизавете, так что не сразу догоняю, о чём вообще речь:

— Каким женихом?

— Так тебе ж виднее, каким. Чи Иванушка, чи как его там?

Ох, папа́! Вот как с клиентами общаться, так мы все такие образованные и современные, а как дочь родную потроллить, так сразу говорок бабушки Томы прорезается, поглядите на него!

— Чи Илюшенька, — смирившись с неизбежным, я наклоняюсь между передними сиденьями.

— О, точно, как Муромец. Ну что, когда знакомиться то будем?

Никогда — хочу сказать я. Но рядом сидит Фей, а значит подобное высказывание чревато последствиями, встретиться с которыми я пока не готова. Нет уж, сначала нужно разобраться с самим Ильёй, а уже потом…

— Он в командировке, — развожу руками, едва не съехав обратно и лишь чудом успев ухватиться за подголовник маминого кресла.

— Останин, отстань от ребёнка. Как решит, что пора, так и познакомит, — решается вмешаться родительница. Но, прежде чем я успеваю возблагодарить всех богов за её заступничество, продолжает. — Серьги он подарил? Красивые.

— А? А, да, он. Мне тоже нравятся, — взгляд Котова чувствуется буквально физически, отчего уши начинают гореть, так что предпочитаю пошустрее сменить тему. — Ой, я же главное не сказала! Я в феврале в Москву еду!

Вряд ли папа так реагирует на мой, чрезмерно восторженный (ну и громкий, что тут скажешь) тон, скорее на очередного оленя на дороге, но машина вдруг резко виляет в сторону, отчего не пристёгнутая я отлетаю прямёхонько спиной на колени тоже не успевшего среагировать Фея.

— Блин, ты чего костлявый то такой? — ни у пострадавшего летом ребра, ни у руки, столкновение не вызывает совершенно никаких положительных эмоций.

— Ну, корми лучше, — меланхолично отзывается наглый кошак, помогая заново обрести равновесие.

Я открываю было рот, чтобы высказать всё, что думаю, по поводу его инсинуаций, но обернувшаяся мама попытку пресекает на корню:

— Так, отставить споры. В какую там Москву ты собралась?

— В столицу нашей родины. Стыдно не знать, доктор Останина, — приподнятая бровь (эх, и почему я так не умею?) даёт понять, что мою шутку юмора не оценили. — Ребята билеты на мюзикл подарили. Ну, помнишь, тот, французский…

— Это про тех двух пи…

— Папа! Они не геи, это просто сценический образ!

Родитель бурчит, что не припомнит накрашенных глаз ни за Сальери, ни за Моцартом, как будто был знаком с ними лично, а вот маму беспокоит совершенно другое.

— Ты же не одна поедешь?

— Нет, конечно. Лизу с собой возьму, пусть приобщается к искусству.

— Не волнуйтесь, мы с Леонидом с ними поедем, — вмешивается Фей, словно его мнение кто-то спрашивал. — Погуляем по городу, пока девчонки на концерте будут и домой.

Судя по всему, такой расклад полностью устраивает маму, но вот меня — едва ли. И развернувшись обратно к Фею, я непримиримо скрещиваю руки на груди.

— С чего это?

— Ариэль, не обсуждается. Одних мы вас не отпустим.

— Ариэль?

Заинтересованный голос с переднего сиденья заставляет вздрогнуть нас обоих, а затем на лице кошака медленно, но уверенно начинает проступать виноватое выражение, вкупе с огромными буквами «УПС», которые я легко воображаю начертанными на его лбу.

— Почему Ариэль? — не унимается мамуля и, к сожалению, по-прежнему смотрит назад, в связи с чем я не имею возможности хотя бы жестами показать Фею, что с ним готова сделать.

— Эм… Волосы просто по цвету похожи, — не слишком уверенно откликается этот гений, не способный держать язык за зубами.

Но куда хуже другое — я догадываюсь, что за эти последует.

— А я думала, она рассказала, как в детстве этот мультик любила. Хотя нет, любила, это слишком мягко сказано.

Спасибо, мама. Под меняющимся на насмешливый взглядом Котова я сползаю по сиденью вниз, прикрыв лицо руками. Нет-нет-нет, это мне всё только снится. Это такой кошмар, который забудется сразу, после пробуждения.

— Значит, мультик про русалочку?

— Да, диснеевский, который девяностого года или какого он там. Кристюша его пересматривала столько раз, что у меня уже была идея спрятать куда-нибудь эту чёртову кассету и сказать, что её похитила злая ведьма. Но, к счастью, потом по телевизору стали показывать сериал про детство Ариэль, так что появилось хоть какое-то разнообразие.

— А Кристина говорила, что терпеть не может этот мультфильм…

— Это она уже потом так решила. Во втором классе на новогодний утренник мы сделали просто отличный костюм. Один хвост, расшитый пайетками чего стоил! А мальчик, который ей нравился, сказал, что она похожа на селёдку.

— Ну мама-а… — издаю я стон раненого дельфина.

— А что я такого сказала-то?

Нет, вообще, она у меня замечательный. И понимающая. И современная. Но вот эти опусы в стиле «а что я такого сказала-слэш-сделала» — это, видимо, присуще любому родителю, вне зависимости от возраста. И спорить тут бесполезно.

— Серьёзно? Крис, это же глупо, из-за какого-то придурка менять своё мнение, — убрав руки, я с удивлением убеждаюсь, что слух не обманул и Фей не улыбается больше издевательски, а скорее правда искренне недоумевает.

— Придурок тут ни при чём, я просто повзрослела и пересмотрела взгляды. А теперь давайте закроем тему, если вы не возражаете, — я перевожу взгляд на маму и уточняю. — Или ты ещё хотела бы продемонстрировать мои голопопые детские фотки, м?

— Прости, забыла захватить альбом, — подмигивает она.

— У меня в телефоне найдётся парочка снимков, — глядя на нас, а скорее даже именно на Котова, комментирует папа. — Взглянешь?

— Чтобы Вы потом повесили меня на ближайшем дереве с обоснованием «ты видел мою дочь голой»? — со смешком вскидывает руки Фей. — Нет, воздержусь, пожалуй.

— Да ну, я на такое не способен, — задумчиво почёсывает подбородок отец семейства, а затем кивает на супругу. — А вот она — да.

— Папа! — возмущаюсь я в унисон с маминым «Серёжа!»

Но мужчины уже ржут совершенно наглым образом, не слушая нас. Вот ведь… Спелись!


Практически на подъезде к салону, пока мама беседует по телефону с очередной эгоистичной пациенткой, которой будто невдомёк, что и у врачей бывают выходные, Фей подвигается ко мне практически вплотную. И склоняется к уху, едва слышно интересуясь:

— Значит, в большом городе и без колёс?

Намёк прозрачен донельзя и судя по тому, что сделан он не во всеуслышание, меня сейчас будут шантажировать. Ну-ну, товарищ Котов, посмотрим, кто кого.

Вообще-то, даже если он и расскажет всё родителям, никакой катастрофы вселенского масштаба не произойдёт. Но, с другой стороны, будет несколько неловко от того факта, что я скрывала от них эту информацию.

— Да, они не в курсе. И что с того?

— Ну-у… вообще-то, врать родителям очень и очень нехорошо.

— Поэтому весь такой безгрешный ты не сказал, что у тебя новый сосед, вернее соседка?

Переговариваться приходиться шёпотом, что создаёт весьма непростую атмосферу и, заодно, заставляет папу бросать заинтересованные взгляды.

— Так расскажи им, в чём же дело? — какие глазищи щурятся самодовольно. — Первая же попадёшь в жир ногами.

— Хорошо, что ты хочешь? — и прежде чем буйная и, наверняка, неприличная фантазия кошака успевает разгуляться, уточняю, — за молчание.

— А что ты можешь предложить? — почти мурлычет он, но я же скала. Я кремень.

— Не-а, не прокатит. Говори, что тебе надо, а я уже подумаю, соглашаться или нет.

Фей чешет макушку, словно пытаясь ускорить работу мозга и, наконец, выдаёт:

— Кино.

— Кино? Ты псих? Мы по воскресеньям…

— Нормальный поход в кино. Ты и я. Вдвоём. Даже не настаиваю на ночном сеансе и последнем ряде.

По-хорошему, не прими я решение расстаться с Ильёй, такой вариант был бы крайне неосмотрителен. Но раз уж через несколько дней я стану свободной дамой, так какого чёрта стоит отказывать себе в такой малости?

— Кинотеатр и фильм выбираю я, — не то, чтобы это принципиально, но и согласиться вот так, покорно сложив лапки… Фиг ему с маслом.

Вот только Котов качает головой, даже и не подумав уступать:

— Не пойдёт. Не волнуйся, никто нас там не увидит.

Он морщится, и я прячу ухмылку, осознав, что именно надумал себе парень. Ну, кто я такая, чтобы разубеждать человека в его же больных выдумках? И, сделав вид, что колеблюсь, всё же киваю.

— Идёт.

Фей улыбается победно и протягивает ладонь, предлагая скрепить достигнутое соглашение.

Эй, кто-нибудь знает, на что я только что подписалась?




Глава 17


Несмотря на выходной день, на парковке перед салоном пусто. Хотя, может быть, как раз по этой причине: большинство людей явно предпочло сладкий сон, и я такую позицию отлично понимаю.

В любом случае, ситуация складывается в нашу пользу и стоит только миновать автоматические двери, как один из менеджеров устремляется навстречу. Я нисколько не сомневаюсь, что Фей не обманул и здесь действительно работает его друг, но данный конкретный индивидуум (в тщательно отглаженной белой рубашке, чёрных брюках и начищенных туфлях) в нарисованную сознанием картинку вписывается с трудом. Господи, да у него даже причёска такая, словно пять секунд назад встал из парикмахерского кресла! Чтобы он дружил с Котовым, с его вечным вороньим гнездом на голове? Не ве-рю!

Но, судя по всему, придётся, осознаю, когда парень подходит ближе. И культурно поздоровавшись с нами, папе даже пожав руку, не меняя интонации, интересуется у кошака:

— Неужели сударь решил сменить своё раздолбанное корыто на нормальный автомобиль?

Пока я офигеваю от заявления, «сударь» ухмыляется и выдаёт в ответ тем же учтивым тоном:

— На такое корыто, как у меня, ты в своей шарашкиной конторе к пенсии заработаешь, не завидуй. И да, неужели в ваше ООО «Рога и копыта» завезли нормальные авто?

Надо ли говорить, что после этой реплики всяческие сомнения в их «тёплых дружеских отношениях» развеиваются без следа. Эх, а я думала, Тимофей Игоревич только со мной так приветливо общается. Такое разочарование с утра пораньше, а?

— Ладно, один-один, — соглашается тем временем менеджер, на груди которого я успеваю рассмотреть бейдж «Рустам», протягивая ладонь Фею. — А если серьёзно? Выбрали уже что-то или вообще присматриваетесь?

— Ну, есть мысли, но давайте по залу пройдёмся, посмотрим, — вмешивается папа, оглядывая пространство вокруг с высоты своего роста, как капитан — палубу корабля.

— Разумеется, пойдёмте.


Подхватив маму под руку, я притормаживаю её, вынуждая отстать от пошедших направо мужчин:

— Мамуль, может бэушку всё же? Тут цены, наверное…

— Не выдумывай, — легкомысленно отмахивается она, останавливаясь у первого же автомобиля — обнесённого лентой от чересчур любопытных Квориса, закатанного в ярко-голубую плёнку.

Правильно оградили, кстати, я бы точно не удержалась от того, чтобы пощупать небесный бок хищной красавицы. Ну, до того, как увидела цену на представленный образец, если быть точной. А уже после хотелось только мелко трястись и креститься, проговаривая «свят-свят-свят». К ней что, в комплекте идут личный водитель, массажист и мальчишечий квартет вместо магнитолы, м?

— У нас перчатки сейчас вот точно такого цвета, — продолжает тем временем мама, тоже залипшая на авто. — Смотрится, конечно…

— Ты всё ещё про перчатки или уже про Кворис?

— А? Да неважно, дурацкий цвет. Красненькую бы какую…

Я с трудом подавляю ухмылку, обещая себе по возвращении домой продемонстрировать кошаковскую Ауди, которая, вот сюрприз, как раз в так любимом ею колере. Хотя нет, лучше не показывать, а то как-то Фей чересчур идеальный в их глазах получается. Ну ещё бы, свою чертячью натуру припрятал и сразу весь такой в белом. Позёр!