Дэни Аткинс - Судьба на выбор

Остановился он только у самой двери, которую даже не потрудился захлопнуть перед уходом, и оторвался от моих губ, чтобы заглянуть в глаза и дать последнюю – совершенно ненужную – возможность передумать.

– Уверена? Потому что я не смогу остановиться. После этого назад уже не повернуть, Эмма.

В ответ я впилась ему в губы новым поцелуем. Джек ногой распахнул дверь и поднялся в спальню, а я тем временем расстегивала пуговицы на его рубашке и стаскивала мокрую ткань с широких плеч. Матрас прогнулся под нашим весом, Джек навис надо мной, и я воспользовалась этим, чтобы добраться до его пояса. Он в два счета оказался голым. С моей промокшей одеждой мы провозились немного дольше – он не торопился, целуя везде, куда мог дотянуться. Никогда прежде я не испытывала ничего подобного. И даже расплакалась, когда он скользнул в мое тело, – но не заметила слез, потому что Джек вознес меня на невиданные высоты. Содрогаясь в экстазе, он выкрикнул мое имя, и я воспарила сразу же вслед за ним.

– Какой жуткий синяк…

Я медленно открыла глаза, лежа на животе в клубке скомканных простыней. Память услужливо подсказала, как именно они дошли до такого состояния – мы с Джеком не отпускали друг друга всю ночь. Его пальцы впивались в покрывало, пока он мучительно медленно двигался внутри меня, непривычными ощущениями заново открывая мир вожделения и страсти.

– Не самый романтичный способ пожелать доброго утра, – сонно пробормотала я в подушку.

Джек лежал, опираясь на локоть и любуясь моим обнаженным телом, бесстыдно выставленным напоказ солнечному свету и его взгляду. Наклонившись, он приподнял прядь волос и прильнул губами к чувствительной шее.

– Ты права. Прости. Доброе утро, милая, – соблазнительно промурлыкал он на ухо. – Прошлая ночь… ты и я… слов нет.

Ого! Да я, похоже, совершила настоящий подвиг, раз отняла у писателя способность связно выражать свои мысли.

– Так гораздо лучше, – одобрила я.

– Но гематома у тебя – все равно кошмар!

Подушка приглушила мой смех.

Джек нашел губам более толковое применение, чем разговоры, – он принялся покрывать поцелуями изгиб позвоночника, остановившись, лишь когда добрался до злосчастного синяка. Очень-очень нежно он прильнул к пострадавшей коже, и едва уловимое движение языка распалило новые искры внутри.

– Теперь меньше болит? – поинтересовался он, не отрываясь от моей плоти. Я тихо застонала, провоцируя его на дальнейшие действия. Джек осторожно перевернул меня на спину.

Горящий желанием взгляд заскользил по всему телу, уделяя должное внимание и груди, и узкой талии, и длинным ногам, охотно готовым опять обвиться вокруг его бедер.

– Может, еще где-то болит? – многозначительно понизив голос, уточнил Джек.

– Есть, пожалуй, пара мест, – хрипло выдавила я.

– Посмотрим, вдруг я смогу что-то сделать, – пообещал он, опуская голову. В комнате воцарилось молчание, нарушаемое лишь нашим отрывистым дыханием. И дар речи мы обрели не скоро.

Я, наверное, задремала, потому что когда снова открыла глаза, солнечные зайчики переползли на самый край кровати. Голова лежала у Джека на груди, и он перебирал волосы, накручивал их на пальцы, словно намереваясь навечно привязать меня к себе. Я ничего не имела против, только прижалась теснее, чувствуя, как под щекой мерно стучит сердце, а волоски на ногах щекочут кожу.

Увы, моменты полного единения и счастья никогда не длятся долго.

Джек поцеловал меня в лоб.

– Рискну нарваться на очередное обвинение в том, что я не романтик. Но умираю с голоду.

А ведь и правда, мы уже давно не предавались столь прозаическим занятиям, как прием пищи. Стоило этой мысли прийти в голову, как желудок отозвался громким урчанием.

– Надо подкрепить силы, если мы собираемся продолжать в том же духе.

– А мы собираемся?

– Уж я-то – точно. – Джек расплылся в сексуальной улыбке.

Да, с такими аргументами не поспоришь. Я неохотно сползла с него, однако Джек, прежде чем отпустить, ласково погладил по плечу.

– А еще, Эмма, нам надо поговорить. Но когда ты лежишь здесь голая, я не могу сосредоточиться и думаю только об одном.

С довольной ухмылкой я свесила ноги с кровати. Огляделась в поисках одежды – хоть какой-нибудь – и еле сдержала улыбку, вспоминая, как Джек меня раздевал, небрежно расшвыривая вещи. Те могли оказаться под кроватью, на шкафу, да хоть на люстре – в тот момент нас это волновало меньше всего.

– Вот. – Джек указал на бледно-голубую рубашку, висевшую на спинке стула. Я охотно облачилась в нее. Рубашка была огромной: манжеты пришлось подвернуть трижды, зато длины хватило, чтобы уважить мою скромность, потому что белья не было. Джек натянул только джинсы, и я, босиком спускаясь вслед за ним по лестнице, еле сдерживалась – так и хотелось украдкой погладить мускулистую спину. Джек был прекрасно сложен: совсем как античная скульптура, настоящее произведение искусства, чудом попавшее в мои руки.

Плита пылала жаром, на кухне было тепло и уютно, и я даже в одной тонкой рубашке не мерзла. Поставив чайник на огонь, Джек притянул меня к себе и снова поцеловал. Я погладила его по щеке, и темная щетина непривычно кольнула пальцы.

– Поверить не могу, что мы… – выдохнул Джек в мои волосы.

– Правда? – Я вывернулась, чтобы видеть его лицо.

Он изогнул губы в насмешливой улыбке.

– Правда. И это странно, учитывая, что два последних месяца я видел очень развратные сны.

Щеки запылали, но взгляд я не отвела.

Джек подался ближе, и я ощутила, как к бедру прижалась весьма выдающаяся часть его тела.

– Мистер Монро! – притворно возмутилась я, подражая шокированной викторианской деве. Правда, я слабо представляла, как именно следует вести себя в подобной ситуации, потому что Джейн Остен никогда не описывала столь интимные сцены.

Закипел чайник, но мы оба не обратили на него внимания.

– Так жаль, что мы с этим затянули и у нас совсем мало времени…

Я вдруг обрадовалась, что он не видит моего лица. Последние несколько часов я счастливо витала в облаках и не выдержала столкновения с реальностью. Наивная дура – не ожидала, что после этой волшебной ночи Джек с прежней легкостью соберет вещи и свалит из моей жизни.

– А ты не можешь… остаться, хотя бы ненадолго? – робко спросила я, не поднимая взгляда.

– Рад бы, но нет возможности.

Повисла долгая пауза, нарушаемая тихим гулом холодильника.

Джек приподнял мой подбородок, заставляя встретиться с ним взглядом.

– Эмма, это был не просто секс. Ты понимаешь?

Я молча кивнула, не зная, к чему он клонит.

– Мы со всем разберемся. Будем часто видеться – я смогу возвращаться каждые три месяца. И ты, наверное, тоже сможешь прилетать…

– Значит, отношения на расстоянии, – тихо произнесла я, глядя на льющееся в стеклянные двери солнце и стараясь не показать, как сильно задета его словами. Не знаю, чего я ждала или на что надеялась… Хотя нет, вру – знаю, и это совершенно точно не полеты через океан и короткие свидания. Мне хотелось большего: обещаний, обязательств, совместного будущего…

– Да, трудно, – продолжил Джек, обнимая меня за талию. – Но мы справимся.

Я натянула на губы улыбку. Между нами с Джеком что-то было – сильное и неоспоримое чувство. И лишь теперь я начинала понимать, насколько у нас разные представления о том, что с ним делать.

– Думаешь, не получится? Ты не этого хочешь?

Я пыталась сморгнуть колючие слезы.

– Нет. Не совсем.

Улыбка исчезла с его лица – впервые за все утро.

– Мы оба знаем, что ничего не выйдет. Это меня и останавливало. У тебя здесь семья, и ты ее не бросишь; я свою тоже. Наверное, лучше бы мы не…

Я поспешно приложила палец к его губам.

– Не смей. Даже не думай об этом.

Мы грустно улыбнулись друг другу. Я пыталась не выдавать своих сомнений. У нас обоих есть серьезные причины жить на разных концах света, но чьи – более весомы? Что, если Джек просит гораздо больше, чем способен предложить взамен?…

– Не хочу тебя терять, – тихо сказал он, убивая своей нежностью.

– Тогда останься, – прошептала я, сама понимая, что нечестно просить его отказаться от недавно обретенной дочери.

– Поедем со мной, – предложил Джек. Я покачала головой, хотя перед глазами замелькали соблазнительные образы светлого будущего. – Эмма, у нас все получится. Мы справимся. Что-нибудь обязательно придумаем… – Он умелым поцелуем сломил сопротивление. – Соглашайся.

Мне ужасно понравилось готовить вместе с ним завтрак. Джек старался лишний раз пройти мимо, поцеловав при этом или хотя бы прикоснувшись. И даже стоя на другом конце кухни, поджаривая на плите тосты, я чувствовала его жадный взгляд. Насытившись – по крайней мере, едой, – я хотела убрать со стола, но Джек перехватил мою руку.

– Оставь, сам потом уберу. А сейчас на тебя есть другие планы.

Он выпрямился во весь немаленький рост. Рывком поднял меня и усадил на стол. Зарылся пальцами в волосы, притягивая ближе. И поцеловал – так жарко, что мы забыли про необходимость дышать.

– Поверить не могу, что у нас всего четыре дня, – с сожалением пробормотала я, не отрывая губ от его шеи.

– Вообще-то меньше, – ответил он с тоской. Я откинулась, опираясь на локти, чтобы заглянуть ему в лицо. – Мне на два дня придется уехать в Лондон. Важные дела. И отменить встречи нельзя.

У меня разочарованно вытянулось лицо. Джек тоже заметно погрустнел.

– Поедем со мной, – вдруг попросил он. – Я все равно не целыми днями буду занят… Да и в конце концов, в нашем распоряжении останутся ночи…

– А давай, – рискнула я. Целых два дня и, что куда более соблазнительно, две ночи наедине с ним? Надо быть дурой, чтобы отказаться.

Джек широко улыбнулся, поражая в самое сердце, и опять притянул к себе. Теряя голову от поцелуя, я едва заметила, как он принялся расстегивать мою рубашку. Руки, неторопливо двигаясь по разгоряченной плоти, накрыли грудь, большие пальцы затеяли игру с сосками. Я застонала, и Джек довольно зарычал. Вдруг до нас донеслось отдаленное эхо стука в дверь.

Я дернулась, но Джек не отпустил.

– Не обращай внимания, – недовольно рыкнул он. – Наверное, почтальон. Сейчас сам уйдет.

В дверь опять заколотили, а в затуманенную страстью голову попытался пробиться тонкий внутренний голосок, напоминавший, что сегодня воскресенье, а по выходным почту не доставляют. Однако я отмахнулась от него, сосредоточившись на дивных ощущениях. Джек просунул обе руки под мою рубашку и прижал к себе. Стук затих.

– Видишь, я же говорил…

Я потянулась к его поясу, нащупывая язычок молнии, как вдруг краем глаза заметила мелькнувшую за окном тень. В дверь опять заколотили, причем громче, потому что незваный гость обогнул дом и теперь ломился в черный вход.

Мы с Джеком отпрянули друг от друга, и я трясущимися руками кое-как запахнула полы расстегнутой рубашки – моя нагота была прекрасно видна взбешенному мужчине за прозрачными дверями.

– Ты какого черта не берешь трубку?! – Вопли Ричарда слышались даже сквозь стекло.

Джек пошел к двери, а я оцепенело застыла, по-прежнему сидя на столе.

– Что? – только и выдавила я, от потрясения утратив дар речи. Джек возился с замком, а Ричард продолжал орать:

– Телефон, Эмма! Где твой гребаный телефон?! Ты почему не отвечаешь? Я уже несколько часов не могу до тебя дозвониться!

Замок наконец щелкнул, и Ричард ворвался в дом и, не обращая внимания на Джека, бросился ко мне – точь-в-точь как разъяренный бык на красную тряпку. Я неуклюже сползла со столешницы, втягивая голову в плечи, однако в последний момент Ричарда перехватил Джек. Тот смерил его взглядом, злобно выплюнув:

– Убери руки!

На один ужасающий миг показалось, что сейчас начнется драка. И все же Джек, помедлив, разжал пальцы. И тут же одним шагом встал между нами, молчаливо обещая вмешаться, если Ричард вздумает меня тронуть.

Испуг и смятение, вызванные внезапным появлением Ричарда, несколько улеглись, и по венам побежал холодок предчувствия.

– Почему ты не отвечала? – опять прогремел Ричард, едва ли не брызжа слюной от ярости.

«Потому что телефон в сумке, а та в машине, ведь я так торопилась к Джеку в постель, что совсем про нее забыла».

– Что случилось? – с тревогой спросила я, но Ричард, кипя от злости, не удостоил меня ответом. Впрочем, учитывая зрелище, открывшееся сквозь стекло, у него были основания сердиться.

– Твой отец с ума сходит, пытаясь тебя найти. Он решил, что ты провела ночь со мной! – Бросив полный ненависти взгляд на Джека, Ричард опять повернулся ко мне. – Откуда ему знать, что ты мутишь с посторонними мужиками.

Джек, злобно зарычав, с силой толкнул Ричарда в плечо.

– Хватит, – процедил он сквозь зубы. Он не кричал, как Ричард, но в воздухе ощутимо запахло угрозой.