Я понимаю, что совершенно не знаю ее. А хочу знать все. Вплоть до того, что она любит есть на завтрак, какой ее любимый цвет, о чем она думает перед сном, как называются ее духи и многое другое. Но самое главное, что творится в ее душе? А то, что там, что то нехорошее, я даже не сомневался. Там боль.

В ту ночь меня разбудил пронзительный, нечеловеческий крик. ЕЕ крик. Крик, который отдавался по стенам темной комнаты, пропитывая меня изнутри, внушая ужас. Она кричала, металась по кровати. Я не понимал, что делать, я прижимал ее к себе, тряс, пытаясь разбудить. Она кричала, не просыпаясь, ее лихорадочно трясло. Раз за разом повторял ее имя, просил открыть глаза. Меня самого трясло. Внутри все скручивало узлом. Я чувствовал ее боль, которая передавалась мне, сдавливала грудную клетку, не давая дышать. Обхватил ее лицо, просил открыть глаза, посмотреть на меня. Она услышала. Ее глаза были затуманены. Не живые. Но она смотрела мне в глаза и успокаивалась. Обнимал ее, укачивал как ребенка. Мы очень долго сидели в ночной тишине. Прижимал ее к себе, боясь отпустить.

Когда она вошла в ванну, ее взгляд изменился, он стал холодным и отрешенным. Черт. Она требовала, чтобы я жестко ее оттрахал. В любой другой ситуации я бы не задумываясь, воспользовался этим предложением. Но я хотел дать ей тепло и заботу, одарить нежностью и лаской. Хотел, чтобы она почувствовала меня. Хотел понять ее боль. Забрать ее себе.

Она оттолкнула меня, кричала, что думала, что я другой. Просила уйти и не появляться в ее жизни. Тогда меня охватил гнев, эти слова задели мое самолюбие: ни одна женщина не вышвыривала меня. Я нес ей какую-то чушь про то, что не возвращаюсь. Я и сам тогда верил в свои слова. Я просто вдохнул ее запах, пытаясь его запомнить. Ушел, громко хлопнув дверью.

Всю неделю пытался не думать о НЕЙ. Хотел выкинуть ее из головы. Сравнивал ее с другими женщинами и все больше понимал, что она не такая. Она — одна единственная. Такой больше нет. И мне чертовски повезло, что я встретил ее. Сам на себя злился за эти мысли, пытался уйти в работу. Забыть. Вычеркнуть. Но ни работа, ни алкоголь не помогали. Становилось только хуже.

В один из вечеров я сорвался и опять трахнул Яну. Просто вымещая на ней весь свой гнев, злобу, отчаяние. Я дела это с изощренной жесткостью. Доводил ее до слез, смотрел, как они катятся по ее раскрасневшимся щекам. Мой зверь ликовал и просил большего. И я давал ему все, что он хотел. Яна кричала как резанная, получая свой мазохистский кайф. Я раньше говорил, что не унижаю. В тот вечер я унижал. Ставил на колени, заставляя ползать у моих ног. И она смиренно выполняла мои приказы, скуля, просила еще. После всей этой грязи Яна была опустошенной, но очень довольной. Она льнула ко мне как кошка. Я оттолкнул ее, выгнал. Бросил в след, чтобы не обольщалась, это была разовая акция. Да, я самоутверждался. Что и кому я хотел доказать?

На следующее утро я сам себе стал омерзителен. Даже пытался извиниться перед Яной. Но эта чертова мазохистка смеялась мне в ответ, говоря, что кто-бы не разбудил этого зверя во мне, она была рада с ним познакомиться и была бы не прочь все повторить.

Следующим вечером я четко понял, что все мои принципы могут катиться на хрен. Я хочу видеть Елизавету. Хочу чувствовать и ощущать ее. Хочу вдыхать ее чистый цитрусово — ванильный аромат, сжимая в своих объятиях.

Я никак не ожидал увидеть ее в своем клубе. Вот так просто. Она сидит напротив меня. Какой-то белобрысый мудак рядом нагло сжимает мою девочку.

Я держался как мог, не хотел вмешиваться. Хочет быть с другим, пусть будет. Внутри все кипело, сжигая внутренности, выворачивая их наизнанку. Хлестал виски и просто не мог оторвать взгляда от этой парочки. Мысленно я уже придушил и уничтожил их обоих.

Рядом крутилась Яна. Я сорвался, притянул ее к себе, впиваясь жестким поцелуем в губы. Яна была ошарашена. Я практически никогда ее не целовал. И этот поцелуй тоже не принадлежал ей. Это было показательное выступление дешевого театра для Елизаветы. Прошептал Яне на ухо, чтобы шла и ждала меня в кабинете. Зверь проснулся. Его надо было кормить.

Я сидел и впитывал в себя каждое их движение, каждый жест. В следующую секунду Лиза начала вырываться, отталкивая этого мудака. Я практически вздохнул с облегчением. Но это мудак не отпускал, лапал мою женщину своими грязными руками.

Я сорвался. Да. Вот что нужно моему зверю. Молниеносно оказываюсь возле них. Отрываю его от моей девочки, швыряя на пол. В ту минуту я готов был убить за то, что позволил прикоснуться своими грязными руками к Елизавете. Налетаю следом, не давая ему опомниться, бью резко, прямо в челюсть. Хватаю за грудки, что-то кричу. Не знаю, что тогда меня остановило. Полный клуб народу или охранники, смотрящие на меня в растерянности. Скорее всего, это была Елизавета — в ее глазах я видел ужас от происходящего. Схватил ее, утащил к себе в кабинет. Совершенно забыл про Яну, которая там находилась.

Потом все как в тумане. Почувствовал чистый запах Елизаветы и сошел с ума. Я доказывал ей, что она МОЯ. И никто не имеет право к ней прикасаться.

И вот, сейчас она лежит у меня в постели, ждет меня. Подъезжаю к своему подъезду. Глупая улыбка не сходит с моего лица. Паркуюсь. Не успеваю выйти из машины, как замечаю Елизавету, которая буквально вылетает и подъезда. Останавливается, в растерянности смотрит по сторонам. Черт. Она что, серьезно опять решила сбежать от меня? Выхожу из машины, намеренно громко хлопаю дверью, привлекая ее внимание. Елизавета вздрагивает. Замечает меня, резко разворачивается и быстро уходит. Догоняю, ловлю за руку, разворачиваю к себе. На ней нет лица. Она в полной растерянности.

— Какого хрена, Елизавета?! Ты опять от меня сбегаешь? — Смотрю в ее растерянные глаза и не понимаю. Что-то не так. Что могло случиться за сорок минут моего отсутствия? Она вырывает свою руку. Оглядывается на подъезд.

— Там… — говорит тихо, взволновано. Обрывается на полуслове, глубоко вдыхает. Опять оглядывается на окна дома.

— Что там? Что случилась? — не могу понять ее поведения, почему она сама не своя.

— Там твоя жена, — не смотрит мне в глаза, отворачивается.

— Елена? Елена в моей квартире? Зачем ты ее впустила?! — какого хрена эта сука делает в моей квартире? Она вообще должна была улететь на Бали.

— Как я могла не впустить твою жену?! — пытается вырваться, но я не отпускаю. Обхватываю руками ее лицо, вынуждая смотреть на меня. Ее прекрасные глаза красные и воспаленные. Она плакала. Хочется просто подняться и задушить эту суку голыми руками за слезы моей девочки.

— Лизочка, малышка, посмотри на меня. Что наговорила тебе Елена?

— Ничего. Ничего, что не было бы неправдой, — она закрывает глаза. — Пожалуйста, отпусти меня, — тихо просит она.

— Нет, малышка. Я не могу тебя отпустить, — поглаживаю пальцем ее дрожащие губки, целую закрытые глазки. — Пожалуйста, подожди меня в машине. Я ненадолго поднимусь.

— Нет, не надо. Просто вызови мне такси, у меня нет телефона, — маленькая наивная девочка думает, что теперь я ее просто так отпущу.

— Хорошо. Поехали, — беру ее за руку, веду к машине. Открываю заднюю дверь, приглашаю жестом сесть. Моя растерянная девочка просто стоит на месте.

— Роберт, прошу, не надо. Просто вызови мне такси и иди к своей жене.

— К какой черту жене? Жена она мне только по документам. Пожалуйста, сядь в машину. Я все равно никуда тебя одну не отпущу, — Лиза долго смотрит в мои глаза. Кусает свои вкусные губки. Но все-таки садится в машину.

Облегченно вздыхаю, закрываю дверь машины, оборачиваюсь на дом, смотрю в окна своей квартиры. Я бы конечно хотел подняться к себе и кое-что объяснить Елене. Вышвырнуть ее из своей квартиры. Но я боюсь, что Лиза не дождется меня. Да и не захочет после этого туда возвращаться. Поэтому, к черту Елену. Я хотел провести этот день с Елизаветой и я его проведу, не смотря на испорченное утро.

Елизавета сворачивается на сидении, поджимает свои красивые ножки под себя. Ее глаза закрыты, кажется, она задремала. Какое-то время просто сижу и смотрю на нее. У нее нежная бархатная кожа, красивые шелковые волосы. Родинка на скуле и две маленькие на шейке. У нее такие мягкие и нежные губы. Она прекрасна.

— Может, мы уже поедем? — не открывая глаз, тихо говорит она. Черт, я думал, она спит. Ничего не отвечаю. Усмехаюсь, качая головой. Отворачиваюсь от нее, завожу двигатель. Выезжаю со стоянки, везу мою девочку домой.

Довольно быстро доезжаем до квартиры Елизаветы. Забираю купленные продукты, поднимаемся на нужный этаж. Лиза молчалива, выглядит очень уставшей. Проходим в квартиру, несу пакеты на кухню. Я все-таки должен накормить свою девочку, как и обещал. На кухне, как ни в чем не бывало, сидит подруга Елизаветы, пьет кофе и что-то пишет в телефоне. Заметив меня, хитро улыбается, прищуривая глаза. И почему Дан называет ее Дюймовочкой? Она скорее лиса. Хитрая рыжая лиса.

— Привет. Я думала, что уже не дождусь вас, — она встает, подходит ко мне, забирает из моих рук пакеты, ставит их на стол. — Наконец то, нормальная еда. А то, думала, умру здесь с голоду. У Лизы вечно пустой холодильник, — она заглядывает в пакеты, начинает их разбирать.

Подхожу к приоткрытому окну, на подоконнике стоит пепельница, рядом лежат женские сигареты. Достаю свои, прикуриваю, медленно выдыхая сигаретный дым в окно.

— Давно ты здесь? — слышу голос Елизаветы.

— И тебе привет, — смеется ее подруга. — Вообще-то я привезла твою сумку.

— Привет. Извини. Спасибо, — говорит Елизавета, выделяя каждое слово.

Делаю еще пару глубоких затяжек, выкидываю окурок в окно, поворачиваюсь. Лиза переоделась. На ней длинный белый шелковый халат с темно-синим замысловатым узором. Мое воображение тут же подкидывает десятки картин, как я буду снимать этот халат, и что находится под ним. Отхожу от окна, сажусь на кухонный диван, беру мою маленькую девочку за руку, тяну на себя. Она хочет сесть рядом, но я не позволяю, усаживаю ее себе на колени. Одной рукой прижимаю к себе за талию, другую запускаю под халат, поглаживаю ее бедра. Лиза смотрит на меня, удивленно приподнимает брови. Я улыбаюсь ей в ответ, подмигиваю. Мои руки продолжают свое путешествие под шелковым материалом. Чуть-чуть раздвигаю ее ножки, пробегаюсь пальцами по внутренней стороне бедра. Елизавета прикусывает свои вкусные губки, переводит взгляд на подругу, которая складывает продукты в холодильник. Усмехаюсь, убираю руку. Просто прижимаю ее к себе.

— Надеюсь, я вам не помешаю, — говорит ее подруга, оборачиваясь к нам. — Через час за мной приедет Леха, и я вас покину. Я могу быть полезна, — смеется она. — Например, приготовлю вам завтрак.

— Конечно, оставайся, сколько хочешь, — великодушно разрешает Лиза. Надеюсь, ее подруга достаточно умна, чтобы отказаться от ее предложения.

— Нет. Спасибо конечно, но у меня на сегодня еще очень много дел. А с тобой, — она указывает пальцем на Елизавету, — мы поговорим завтра. — Ну, слава Богу, через час я смогу остаться со своей малышкой наедине.

— Давай я помогу тебе с завтраком, — неожиданно заявляет Лиза. Ну нет, у меня на нее совсем другие планы.

— Нет малышка, твоя подруга справится сама. У тебя есть дела поважнее, — я беру ее за руку и веду за собой.

— Какие дела? — упирается она.

— Очень важные, — подхватываю девушку на руки и уношу в ванну. Ставлю ее на пол, закрываю дверь.

— Мы так и не приняли душ, — подхожу к ней вплотную, тяну за пояс ее халата, развязывая его. Елизавета хватает меня за руки, вынуждая остановиться.

— Стой. Тебя не кажется, что нам надо поговорить? — пристально смотрит мне в глаза, погружая меня в карие омуты. Я тону в них.

— Кажется. Нам действительно надо поговорить. Мне так много надо о тебе узнать, — медленно поднимаю руку, веду пальцем по ее щеке. — Но не сейчас, позже. Давай просто примем душ.

— Хорошо, — говорит моя девочка, сама развязывает пояс.

Останавливаю ее, сам спускаю с плеч халат, он падает к ее ногам. На ей только маленькие черные трусики. С жадностью осматриваю предмет моего вожделения. Наклоняюсь, целую ее мягкие губки, нежно провожу по ним кончиком языка. Лиза втягивает мою нижнюю губу, слегка посасывает, перехватывает инициативу на себя, лаская мои губы своим язычком. Позволяю ей вести, просто наслаждаюсь моментом. Ее пальчики цепляются за мои плечи, сжимаются. Прикусываю ее вкусные губки, разрываю поцелуй.

— Теперь твоя очередь, — одариваю ее наглой улыбочкой.

— Что? — не понимает она.

— Твоя очередь меня раздевать, — поясняю я.

Лиза растеряно моргает, нерешительно берется за края моей футболки, тянет ее вверх. Поднимаю руки, помогая ей. Она замирает на месте, просто рассматривая меня. Беру ее руки, кладу себе на грудь. Невыносимо хочется почувствовать ее прикосновения. Отпускаю ее руки, дальше она продолжает сама. Нежно ведет вниз к моему животу. Мне хочется большего, но я позволяю ей действовать самой. Чувствовать ее теплые руки — чистое удовольствие. Она подбирается к ремню на моих джинсах, медленно расстегивает, поднимает на меня свои красивые глазки, как бы спрашивая разрешения. Киваю головой, разрешая продолжать. Лиза расстегивает ширинку, медленно спускается вниз, снимая мои джинсы. Ее вид на коленях просто сводит с ума, будоража мое воображение. Она снимает с меня джинсы, уже более смело берется за резинку боксеров, продолжая стоять передо мной на коленях. Ее ласковые пальчики стягивают мои боксеры, и мой член буквально упирается ей в губы. Лиза инстинктивно облизывается, сама не понимая, что делает со мной этим жестом. Глубоко вдыхаю. Не сейчас. Я не за этим ее сюда позвал. Поднимаю ее за плечи. Сам прикасаюсь к ее груди, нежно веду вниз, повторяя ее движение. Так же поддеваю пальцами ее трусики, медленно стягиваю их вниз. Теперь моя очередь облизывать губы. Хочу ее попробовать. Черт, зря я затеял эту игру. Не выдерживаю, нежно веду губами по ее стройным ножкам вверх, целую ее гладкий лобок. Быстро поднимаюсь, пока не передумал. Позже. Мысленно уговариваю сам себя, что сейчас моя цель — просто расслабить ее. Она слишком напряжена из-за утреннего инцидента.