— Это наша подруга и соседка, — объясняю я. — Она живет внизу. — Я чувствую необходимость защитить Фейт, потому что Миранда, дай ей шанс, сожрет ее живьем.

Миранда отказывается пожимать протянутую руку и, закатив глаза, смотрит на детей.

— Пошли, — командует она.

Дети выходят и спускаются следом за ней по лестнице.

Когда они все загружаются в машину и уезжают, Фейт пристально смотрит на меня.

— Шеймус?

— Да? — Атмосфера в комнате кажется испорченной недавним присутствием Миранды.

Фейт кривит рот, как будто обдумывает, что сказать.

— Она такая сука, — извиняющимся тоном, наконец, произносит она.

Я улыбаюсь и согласно киваю.

В кармане раздается сигнал о новом сообщении — несколько строчек из «Темы Дарта Вейдера11».

Фейт вопросительно приподнимает брови.

— Миранда, — отвечаю я.

Она улыбается и соглашается с моим выбором мрачной и зловещей музыки для смс-оповещения.

Ты трахаешься с ней? — написано в сообщении.

Я начинаю смеяться. Так громко и сильно, как не смеялся уже давно.

Фейт с улыбкой смотрит на меня.

— Что? — спрашиваю я.

— У тебя замечательный смех, Шеймус. Тебе следует почаще отпускать его на волю.

— Она несет бред. — Продолжая улыбаться, я поворачиваю экран к Фейт, чтобы она могла прочитать сообщение, предметом которого ей удалось стать.

Мне не следовало это делать.

Не следовало делиться с ней.

Это становится особенно очевидным, когда я вижу выражение унижения и опустошения на лице Фейт.

Несколько секунд она смотрит в пол, а потом переступает порог квартиры, встает на коврик с надписью «W… E» и, глядя мне в глаза говорит:

— Смешно, но мне нужно идти. До встречи, Шеймус.

Она так быстро спускается по лестнице, что я не успеваю спросить ее о том, что произошло.

— Фейт! — кричу я.

Ответом мне становится звук открывающейся и закрывающейся двери.

Я выхожу и сажусь на верхнюю ступеньку, размышляя о том, что делать дальше.

Миранда ревнует, потому что думает, что я сплю с Фейт.

Как по мне, так это смешно, потому что она не имеет на это никакого права.

Фейт же думает, что я нахожу мысль о том, что мы с ней можем заниматься сексом смешной и безумной.

Господи Иисусе. Чувствую себя придурком из-за того, что мы не так друг друга поняли. Я снова перечитываю сообщение и пытаюсь представить себе буквально, что означает «трахаться с ней». Я еще ни разу не делал этого… не фантазировал о Фейт. Потому что она мой друг. И я не знаю сколько ей лет. Но она явно слишком молода для меня. А еще потому, что Фейт красивая, здоровая и энергичная. Она заслуживает большего, чем я могу ей дать.

Однако сейчас, сидя на ступеньках, я закрываю глаза и позволяю себе погрузиться в фантазии. Она обнаженная. Я обнаженный. В моей кровати. Боже, как же она великолепна. Мои руки обхватывают ее полную, тяжелую от желания грудь. У нее такая нежная кожа. Мы страстно целуемся в ритме движения наших тел. Я нахожусь в ней. Она такая узкая. Ее бедра с радостью принимают мои толчки. Мы занимаемся сексом, доставляя удовольствие не только друг другу, но и себе. Я и не знал, что секс может быть таким. Между поцелуями она со стоном произносит мое имя. Черт. Я близко…близко…близко.

Черт.

Я вот-вот кончу.

В гребаные шорты.

На ступеньках перед входом в квартиру.

А ведь я даже не касался себя.

Черт.

Давно же у меня не было женщины, если яркая, мысленная фантазия может довести меня практически до финиша.

Я собирался спуститься вниз и попытаться поговорить с Фейт, но, может быть, это знак, что мне нужно вернуться домой и дать нам обоим время побыть одним.

Глава 23

Непрошеный захватчик вызывает новую одержимость

Миранда

Флешбэк

Меня все больше угнетает диагноз Шеймуса. Он пытается жить как и прежде, принимая то, что вытворяет его тело. Пытается вести себя так, будто ничего не произошло: заботится о мальчиках, работает.

Я пытаюсь не обращать внимание на его болезнь. Отрицать ее.

Но не могу.

Она здесь, в нашем доме, как непрошенный захватчик. Она деформировала его образ, деформировала фасад.

Поэтому я с головой окунаюсь в отношения с Лореном. При каждом удобном случае улетаю с Сиэтл и провожу время с ним.

***

— Мистер Букингэм примет вас, — говорит грудастая помощница Лорен, поднимаясь с кресла, чтобы проводить меня в офис.

— Я знаю дорогу, — произношу я, останавливая ее.

Когда я захожу в кабинет, Лорен разговаривает по телефону. Я закрываю за собой дверь на ключ. Он одобрительно улыбается и с плотоядным блеском в глазах наблюдает за тем, как я раздеваюсь перед ним. Лорен продолжает общаться по телефону, но поднимает трубку, чтобы его собеседник не стал свидетелем наших откровенных игр. Он отключает звук на несколько секунд, чтобы поприветствовать меня и поцеловать в щеку, пока я расстегиваю его ширинку. Наши любовные свидания начали проходить иначе. Соблазнение стало моей новой одержимостью. Теперь я могу развести его на секс где угодно.

— Продолжай, — говорю я с сексуальной усмешкой и восстанавливаю громкую связь.

Когда я обхватываю его член губами, Лорен замирает. Через несколько секунд звук на телефоне снова отключается, и я оказываюсь лежащей на столе. Мы трахаемся быстро и грязно, как он любит. Без презерватива, как люблю я.

Я прекратила принимать таблетки. У меня появился новый план. Я полна решимости родить ему ребенка и заставить его полюбить меня. Беременность уже однажды помогла мне выйти замуж. Уверена, это сработает снова.

Мне больше не нужен фасад, он разрушен и теперь не привлекает меня. Я хочу Лорена и его империю; это моя судьба.

А я всегда получаю то, что хочу.

Глава 24

Липкая лента

Шеймус

Настоящее

— Шеймус, ты не мог бы зайти в офис? — Это Джанет, школьный секретарь. Она позвонила мне по телефону и ее голос звучит нервно.

— Конечно. Сейчас приду.

Я иду так быстро, как позволяют мои ноги и трость, а когда захожу в школьный офис, меня встречает сочувствующая улыбка от Джанет и громкий голос, который исходит от незнакомца, стоящего возле ее стола.

— Шеймус Макинтайр?

Сразу вспоминаю как не так давно стоял на этом самом месте, когда мне вручили бумаги на развод. Чувствую себя как липкая лента для мух, на которую тянет все плохие новости.

— Подпишите, пожалуйста, вот это. — Слишком громко. Почему он не может говорить потише? Теперь все присутствующие в офисе смотрят на меня. Джанет выглядит так, будто хочет выставить вокруг нас щит и отразить внимание.

Я расписываюсь и обращаю внимание на обратный адрес на конверте. Я узнаю его, это адрес юриста Миранды.

Очередной сюрприз.

По силе, сравнимый с ядерным взрывом.

Она сделала это.

Она хочет добиться полной опеки.

Сука.

Глава 25

Шутка

Миранда

Флешбэк

Я беременна!

Аллилуйя!

От Лорена.

Раз в месяц я занимаюсь обязательным сексом с Шеймусом, но никогда во время овуляции. Да, черт возьми, я отслеживаю всю эту хрень. И посещаю Лорена именно тогда, когда он может сделать мне ребенка.

***

Я деликатно довожу до сведения Лорена новость о своей беременности.

Он в ярости, которая способна воспламенить воздух и сжечь нас заживо.

— Как, черт побери, ты умудрилась забеременеть? Ты ведь на таблетках!

— Таблетки не дают стопроцентной гарантии, — тихо отвечаю я, умалчивая о том, что они вообще не эффективны, если их не принимать во внутрь. Чувствую себя ребенком, которого отчитывают за его тупость. Никогда не ощущала себя такой маленькой и слабой. Мне это не нравится.

Он твердо смотрит мне в глаза и, даже не моргнув, приказывает:

— Делай аборт. Я не хочу детей.

У меня замирает сердце.

— Я не могу этого сделать. Я хочу ребенка. — Но не любого. Только от него. Мне нужно то, что будет связывать меня с Лореном. Он передумает. Он осознает. Однажды он поймет, что мы принадлежим друг другу.

Лорен с отвращением улыбается и качает головой:

— Прекрасно. Оставляй его, но моего имени на свидетельстве о рождении не будет. Записывай ребенка на мужа. Пусть он воспитывает его.

Эти слова причиняют мне боль. Это какая-то шутка. Так не должно было быть.

Но я приму его решение. По крайней мере, он не сказал, что между нами все кончено. Я никогда не проиграю. Однажды я заставлю его передумать.

Глава 26

Чертова жалкая губка

Миранда

Флешбэк

Третьи роды проходят под анестезией. Я не чувствую никакой боли, только давление. Два толчка и в комнате раздается громкий крик.

— Девочка, — говорит доктор. Ух ты, что-то новенькое.

Я знаю, что должна посмотреть на Шеймуса. Именно это я делала в предыдущие два раза. Я наблюдала за его реакцией, даже несмотря на то, что она причиняла мне боль. Но когда медсестра кладет ребенка мне на грудь, я смотрю на маленькое тельце. Оно покрыто чем-то липким, отчего мне хочется вырвать, и вопит так, как будто ему не нравится снаружи и хочется вернуться туда, где тепло. Это очевидное неудовольствие вызывает на моем лице улыбку — я бы тоже сделала что-то в этом роде. А потом я перевожу взгляд на крошечное лицо: даже с открытым ртом и крепко сжатыми глазами она похожа на меня. Это немного смягчает меня; наконец-то, хоть один ребенок похож на свою мать.

— Привет, малышка, не плачь, — воркующим голосом произносит Шеймус.

Она икает и ее плач стихает, как будто голос Шеймуса успокаивает ребенка. Ну конечно, он ведь у нас святой.

Его большая рука лежит на ее маленькой спине. Он уже ее защитник.

—Мы так рады, что, наконец, ты с нами, дорогая.

Ребенок полностью успокаивается и открывает глаза.

— Она похожа на тебя, Миранда. Такая же красавица, — полным эмоций голосом произносит Шеймус.

Я улыбаюсь, думая про себя: «Джекпот! Вот как я должна чувствовать себя после родов! Я должна ощущать хотя бы какую-то связь. А он должен выказывать мне свое восхищение. Наконец-то!»

— Как мы ее назовем? — спрашивает Шеймус.

В предыдущие два раза у меня не было сил, чтобы говорить. Я была слишком подавлена негативными эмоциями и ревностью. Но только не сейчас.

— Кира. В честь моей бабушки. — Шеймус ничего о ней не знает, кроме того, что она воспитала меня. Но не потому, что он не спрашивал, а потому, что я отказывалась говорить о ней и хранила все воспоминания в себе.

— Кира — идеальное имя, — соглашается он.

Как только Шеймус берет ее на руки и начинает баюкать, медсестра говорит:

— Никогда не видела более гордого папочку. — И мое кратковременное счастье сразу начинает рушиться.

Она не его.

Лорен должен был разделить со мной этот момент.

Эта идеальная картинка — фикция. Иллюзия.

Она моя.

Не наша.

Только моя.

И это ужасает меня.

Что если Шеймус обо всем узнает до того, как Лорен передумает? Что если мне придется растить ее самой?

Мне становится плохо и кружится голова. Обычно я с легкостью справляюсь с подобным состоянием, но сегодня все по-другому. Наверное, это гормоны.

Все только ухудшается по мере того, как я наблюдаю за поведением Шеймуса. Он разговаривает с Кирой так тихо, что я не слышу его, но вижу, как шевелятся губы и знаю, что каждое слово, которое он произносит — это обещания. Обещания, которые он будет сдерживать до самой своей смерти. Я чувствую любовь, которая исходит от него. И она вся для нее. Также, как все его внимание. И все его обязательства. Еще один ребенок завоевал его сердце.

А ведь она даже не его.

Если бы у меня была совесть, я бы рассказала об этом Шеймусу.

Меня охватывает чувство потери. Не нашей, а моей — потери мечты о новой жизни с другим мужчиной. Никогда еще мне не было так одиноко.

Я рада, что попросила их перевязать мне маточные трубы после родов. Я отказываюсь проходить через эту хрень еще раз ради мужчины.

Как только меня перемещают в палату, я требую антидепрессанты. Медсестра говорит, что ей нужно проконсультироваться с доктором.

— Начхать на консультацию, дайте таблетки, — огрызаюсь я. Она быстро выходит и сразу же появляется Шеймус. Уверена, его прислала медсестра.

Я отсылаю его за чизбургером и картофелем-фри из забегаловки, которая ему нравится, и которая находится в нескольких милях отсюда. Я никогда не ем подобного дерьма, но сегодня не собираюсь отказывать себе ни в чем. Как только Шеймус покидает палату, я достаю из сумки телефон и звоню Лорену.