Кое-как настругав колбасы и батон, который больше смахивал на огромный белый сухарь, Ангелина залила всё это дело кетчупом и, налив зелёного чая в свою любимую кружку «Липтон», поудобнее уселась на кресло кухонного уголка, положив ногу на ногу и приготовилась оттрапезничать. Ощутив во рту приятный вкус колбасы вперемешку с островатым кетчупом, сделав глоток горячего обжигающего язык сладкого чая, Лина зажмурилась от удовольствия.

Теперь на сытую голову можно было и поразмыслить. А единственные мысли в эту минуту были о загадочном ночном госте. Лине не давало покоя ощущение, что она уже видела этого парня. Но только бы вспомнить – где. Может быть, в офисе? Вряд ли. Он не очень-то похож на офисный планктон. Да и на общественном транспорте Ангелина давно уже не ездит. Может, в институте, где девушка по субботам получает (почти заканчивает) второе высшее? Нет. Она знала в лицо всех студентов, по крайней мере, представителей сильного пола точно. А что, если в фитнесс-зале, куда ей изредка, но всё же иногда удается выбраться? Хотя нет. Вряд ли. Такого горца она бы запомнила.

Чёрт! И почему она всё продолжает о нём думать? Совсем недавно глаза слипались, а теперь сон как рукой сняло. Ангелина напрягала память, но всё было тщетно.


Вдруг из подъезда донеслись истошные вопли, похожие на сирену скорой помощи. Лина, вздрогнув, чуть не поперхнулась чаем.

— Аааааа! – раздалось еще громче, теперь уже отчётливей.

Девушка, покрепче затянув пояс халата, оставив чай и недоеденный бутерброд на столе, бросилась к входной двери. Сунув ноги в тапочки, ожидающие у коврика, она повернула щеколду. И тут, о Боги, что-то сверкнуло в полутьме. Точно – нож, который она искала полчаса. Огромный тесак с синей металлической рукояткой преспокойно отдыхал на пуфике в коридоре. Откуда он здесь взялся? Думать было некогда. Но оказался он весьма кстати. Лина, вооружившись, выбежала в подъезд.

Она не сразу узнала бабу Галю – соседку по лестничной клетке. Та в белой ночнушке, накинутой на плечи шалью, в белых носках и «гастарских» шлёпках, с бигуди по всей голове и остатками огуречной маски на лице, стояла перед лифтом и исполняла шлягер Витаса. В руках она держала огромную сковородку. Лифт, как это часто бывает в их доме, был сломан. Дверцы хлопали, то открываясь, то закрываясь.

— Мой сериал «Знаки любви» по первой кончился, - шепелявя и заикаясь, начала баба Галя, - и я переключила на вторую, там начинается как раз «Любимый мужчина её высочества». И тут услышала эти звуки. Решила выйти посмотреть, кто хулиганит. А тут такое… - показывала она пальцем на открытую кабину лифта.

Ангелина, медленно ступая, обошла сзади бабу Галю и, прикрыв глаза, заглянула внутрь - картина Репина «Приплыли». Её незваный гость, которого она успешно выпроводила из квартиры, сидел на полу лифта, прижавшись к стенке, и при каждом хлопанье дверей вздрагивал и закрывал глаза ладонями. Увидев Ангелину, он засиял и выпрямился.

— Может, полицию вызвать? – полушёпотом спросила баба Галя, выставив на всякий случай сковородку впереди себя, переводя взгляд то на застывшую от неожиданности Лину, то на пытавшегося подняться на ноги незнакомца.

В другой ситуации Ангелина, не раздумывая, согласилась бы на предложение бабы Гали, но только не теперь.

Она вспомнила, где видела это парня. Перед ней вставал то образ незнакомца в странной одежде, то чёрно-белый рисунок из книги, которую она читала не так давно. Это было одно лицо.

— Ну, так как? – толкала её в бок баба Галя.

В эту самую минуту парень на коленях подполз к Ангелине и, обняв её за ноги, так и застыл.

— Твой знакомый? - лицо бабы Гали вытягивалось на глазах.

— Ага, - попыталась улыбнуться Лина.

— А что это с ним… - крутила пальцем у себя перед носом старушка.

— А, не обращайте внимания! Ролевые игры.

При этих словах Лина потянула незнакомца за рукав, пытаясь поднять его на ноги.

— Ааааа! – понятливо протянула баба Галя и вероятно, расстроившись, что её ночное приключение закончилось, так и не начавшись, поспешила вернуться к своему сериалу.


— Выйдя из твоей лачуги, я попал, сам не знаю куда, - оправдывался незнакомец, - и тут открылись врата. Я подумал, это знак свыше и вошёл внутрь. А потом врата взбесились, начали шуметь и хлопать. И откуда ни возьмись, появился сам шайтан, - голос парня дрожал.

— Это не врата, а лифт, - буркнула Ангелина. - А с шайтаном в точку попал. Ладно, пошли! – сказала она, наконец, отлипшему от её ног парню.

Тот поднялся на ноги и, оглядываясь по сторонам, послушно поплёлся за спасительницей.


— Садись, - кивнула Лина головой на кресло кухонного уголка.

— Куда? – переспросил незнакомец.

— На стул, блин, куда же ещё. Или опять на стол полезешь?

Парень повиновался.

— Я сейчас, - Ангелина вышла из кухни и вернулась с книгой в руках. Протянула её парню.

— Что это значит? – он взял книгу, повертел туда-сюда.

Лина выхватила книгу из его рук, открыла на семьдесят пятой странице, той самой, где была иллюстрация, и положила на стол прямо перед его носом.

Незнакомец изменился в лице. Он минуту вглядывался в чёрно-белый рисунок на пожелтевшей странице, поглаживая бороду.

— Откуда у тебя мой портрет?

— Вот и я хотела бы знать ответ на этот вопрос, - ответила Ангелина.

— Кто ты? – вконец обнаглел незнакомец.

— А кто ты?

— Ты, правда, не узнаешь меня?

— А что? Должна? – Ангелина скривила лицо, подражая гостю.

— Я - двенадцатый султан Османской империи Мурад третий, сын Селима второго.

— Ага, - лицо скривилось ещё больше. – А я – Екатерина вторая, - ответила девушка. – Приятно познакомиться.

— Я не знаю, что происходит и почему я здесь: действие ли это какого-то снадобья или происки недругов. Но я поведаю тебе о том, что ещё свежо в памяти.

— Ну, попробуй, - усмехнулась девушка.

— Поздно вечером я решил совершить прогулку. Велел своему визирю Мехмеду-паше не сопровождать меня. Но он ослушался. Я оседлал Рюзгара, и через минуту был на утесе, - парень остановился. – В общем, как из земли возникли недруги. Мехмед-паша без моего ведома следовал за мной. Он-то и спас меня от предназначенной мне стрелы. Дальше была погоня. Всадники в чёрных платках, закрывавших лица, преследовали нас, стрелы пролетали мимо одна за другой. Я думал, что нам не спастись.

Ангелина сама себе удивлялась: она сидела и слушала всю эту чушь.

— Помню белое пятно в кромешной тьме, словно шайтанское облако, поджидающее нас впереди. И всё. Больше ничего. Потом очнулся в этой лачуге.

— Не в лачуге, а в моей квартире, - обиделась девушка.

Названный султан перевёл взгляд на неё.

— Теперь твоя очередь, - командным голосом произнёс он. – Поведай обо всём, что знаешь.

— Хорошо. Но ты мне должен доказать правду своих слов.

— Ты смеешь не доверять слову султана? Да ты знаешь, что будет с тобой, чернавка!

— Короче так, его величество ты недоделанное, - Ангелина сунула указательный палец прямо под нос собеседнику. – Во-первых, не говори со мной в таком тоне, ты не во дворце падишаха, а в моей квартире. Лады? Во-вторых, ещё одна такая выходка с твоей стороны – и ты окажешься за дверью. Ясно тебе?

Султан изменился в лице. Перспектива вновь очутиться в незнакомом и очень странном месте, да ещё и в полном одиночестве его точно не радовала.

— Ответишь на пару вопросов, и станет ясно, кто ты на самом деле.

Ангелина потирала руки, знания, почерпанные ею из книги, сейчас как нельзя кстати пригодились.

— Итак, первый вопрос: когда была основана Османская империя?

— Государство, созданное в тысяча двухсот девяносто девятом году моего предка Османа в северо-западной . называлось Оттоманской Портой. В тысяча четыреста пятьдесят третьем году государство стало именоваться Османской империей, - отчеканил султан. – Как? Я ответил на твой вопрос?

— Точно. Но это был очень лёгкий вопрос. Ответ можно узнать из любой энциклопедии. Ладно, - почесала Ангелина затылок. - Вопрос посложнее: назови годы правления султана Мурада третьего, самозванец ты эдакий.

— Я унаследовал трон от своего отца, Селима второго, в тысяча пятьсот семьдесят четвертом году. Я управляю державой всего лишь год.

— Хорошо. Тогда следующий вопрос: как звали родных сестер Мурада третьего, дочерей Нурбану-султан? – Ангелина сложила руки перед грудью. – Ну, что? Съел? Спорим, не ответишь.

— Ты считаешь вопрос сложным? Думаешь, я не знаю имена своих четырех сестер? Эсмехан Султан, Фатьма Султан, Шах Султан и Гевхерхан Султан, - загибал юноша по очереди пальцы на руке.

— Да, - опешила девушка, - если ты не султан, то профессор Гарварда точно.

— Ну? – султан приподнялся с места. - Теперь ты убедилась, что я действительно султан Мурад третий? Теперь ты должна сдержать слово и рассказать, где я и с какой целью ты меня похитила?

— Ну, вот опять. Сдался ты мне, - Лина скрестила руки перед грудью. – День был тяжёлый, скучный, в смысле. Я принимала душ, отключили свет. Я навернулась в ванной, заработав себе между прочим нехилую шишку,- девушка убедилась, что шишка была на месте. – Свет включили и тра-та-та-та – кого я вижу?

— Я не понял ни слова из уст твоих. Можешь повторить? - выговаривая каждое слово, попросил султан.

— Я говорю, добро пожаловать в двадцать первое столетие.

— Что??? – султан вскочил на ноги. – Ты смеешься надо мной?

— Больно надо.

— Ты хочешь сказать, что сейчас не тысяча пятьсот семьдесят пятый год?

— Этот год закончился четыреста с лишним лет назад. А сейчас две тысячи пятнадцатый. Восьмое июля. Нет, - взглянула Лина на огромные настенные часы в виде якоря, украшающие правую стену кухни, - уже девятое.

— Я разгадал твой гнусный план, - продолжал султан. – Ты надеешься ввести меня в заблуждение? Но тебе не удастся этого сделать. Я не поверю ни единому твоему слову.

— Да? А как насчёт этого? – кивала Лина в сторону настенных часов.

— Очень необычная картина, будто живая, - спокойно ответил султан. – Великое творение мастера.

— Хорошо. А как насчёт…- Лина подняла голову вверх, жестом показывая на люстру.

— Эти свечи великолепны. Прежде не видывал таких. Доставили купцы из заморских стран? - спрашивал он у Лины.

— Понятно. А это, по-твоему, что? – открыла Лина дверь холодильника.

Султан встал из-за стола, подошёл поближе и почти сунул голову внутрь, разглядывая голые полки. Затем он подставил руку, отдёрнул её.

— Там холодно? - удивление застыло на его лицо.

Ангелина довольно помотала головой.

— Как такое возможно?

— Это холодильник.

— Холо…- попытался повторить он за Линой.

— Там хранится жрачка. Ясно? – Ангелина взяла с полки бутылку питьевого «Чудо-йогурта» со вкусом клубники. – Попробуй.

— Быть может, ты хочешь отравить меня! – выпрямился султан.

— Давно бы уже отравила, если бы хотела, - Лина помотала головой.

— Сначала ты отведай! – султан отвернулся от йогурта.

— Да, пожалуйста, - ответила та, опрокинула бутылку, сделав несколько глотков.

Султан поморщился.

— Что не так? – облизывала девушка йогурт с губ.

— Где твои манеры, девка? – гримаса его не изменилась. – Для чего тогда нужна чаша?!

— Теперь ты! – протягивала Лина бутылку.

— Ты хочешь, чтобы я отпил из этого сосуда после того, как ты хлебала из него? – отмахивался он от бутылки как от чумы.

— Смотрите, какие мы брезгливые, - писклявым голосом изображала его Лина. – Как хочешь. Тогда посмотри туда, - показывала она через плечо большим правым пальцем в сторону окна.

— А что там?

— Подойди поближе. Ну же, смелее, - девушке не хватало терпения смотреть, как султан, ещё и запутавшись в своем длинном платье, еле-еле передвигает ноги.

Он подошёл к окну, отодвинул рукой органзу и замер на несколько минут. Было видно, как меняется его лицо.

— Что это за огни? – взгляд его падал то на редкие горящие окна дома напротив, то устремлялся вдаль, где красовался ночной, переливающийся многочисленной иллюминацией город.

— Это Москва, - ответила Лина.

— Москва?

— Столица России.

— Где я? – в голосе султана ещё жила надежда.

— Я же говорю. Ты в Москве – столице России. Знаешь, страна такая, от Турции три тысячи километров будет. Пардон. От Османской империи. Сейчас две тысячи пятнадцатый год, как я уже сказала, девятое июля. И судя по всему, это будет последней день моей карьеры, так как скоро рассвет, а я так и не дошла до подушки, - тараторила Лина, не обращая внимания на султана.

Тот же явно был ошарашен увиденным и услышанным. Он отошёл от окна и опустился на стул. В глазах его читался неподдельный ужас.

— Ладно, высочество. Ты как хочешь, а я на боковую, - при этих словах Ангелина прошла в зал, открыла правую антресоль огромного шкафа, занимающего почти половины и без того маленькой комнаты.