— С работы только пришла. Устала, как собака. Кое-что потеряла. Вот, ищу теперь.

— Ну, удачного поиска. А мы тут так круто отрываемся! — пыталась Майя перекричать музыку.

— Очень рада за тебя, — Лина прошла в кухню, отодвинула занавеску — никого. Заглянула за холодильник. Потом открыла дверцу и осмотрела все внутри.

— Алё, Линусик, ты мне слышишь? Але. Але. Ты пропадаешь.

— Прости. Я слушаю. Задумалась.

— Слушай, тут так клево! Такой классный отель. Пять звезд, все включено. Я просто балдею. Мы с Аликом весь день на пляже провалялись. Ты бы видела, как я загорела — шоколадка. Приеду — офигеешь.

— Здорово, рада за тебя, — равнодушным голосом произнесла Лина, заглянув под кухонный уголок. И там — никого.

— Але! Але! Блин, да что за связь, е мое! Вай фай называется в пятизвездочном отеле. Лина, ты меня слышишь?

— Да, слышу я тебя прекрасно. Чего кричишь? — Ангелина убрала телефон подальше от уха.

— Мы сегодня и на банане катались, — продолжала Майя хвастаться. — Ой, все не могу говорить, Алик зовет. Мы на ужин. Потом наберу тебе в скайпе. Пока.

— Пока, пока, — Лина положила телефон на стол и присела на край стула.

— Да, куда же ты подевался, черт возьми? — девушка уже заволновалась.

А что если он вернулся обратно? Нет, гнала она прочь эти мысли — хоть Лина и отрицала это, но какая-то неведомая сила тянула ее к этому загадочному парню, и потерять его вот так после дня знакомства не очень-то и хотелось.

— Высочество! Ну, вылезай уже! — Лина поднялась с места и направилась в туалет — кроме унитаза никого!

В эту самую секунду в ванной комнате послышался какой-то шум. Лина прикрыла дверь в туалет и включила свет в ванной.

Картина, что предстала перед ней, была покруче Репинской.

Султан сидел на полу, прикрывшись её белым махровым халатом. Он выставил руки вперед для самообороны. Мурад выглядел испуганным и растерянным. Привыкшие к темноте глаза его заслезились от яркого света лампочки.

— Ты чего тут делаешь? — Ангелина еле сдерживала смех.

— Отдыхаю, — выдал султан.

— Я вижу, что отдыхаешь. Тебе там удобно? — лицо девушки все же расплылось в улыбке.

— Удобно, — Мурад старался держать лицо.

— Ладно, поднимайся, — Лина протянула ему руку. — Ты что? Плачешь? — заметила она появившиеся не по его воли слезинки.

— Плачешь? Ты в своем ли уме, девка? — повелитель с усмешкой взглянул на протягиваемую ему руку, шмыгнул носом и поднялся сам, не воспользовавшись предложенной ему помощью. — Гоже ли плакать падишаху?! — отряхнул он длинное платье, поправил головной убор и, убрав руки за спину, как обычно, задрал вверх подбородок.

— Ну, да, ну, да, — с иронией ответила Лина, бросив взгляд на спортивный костюм, оставшийся на полу в углу.

Мурад поймал ее взгляд.

— Почему ты не переоделся?

— Мне так удобнее, — не дал он девушке договорить.

Лина скрестила руки перед грудью и подошла к нему вплотную. Тот отпрыгнул в сторону.

— Что ты делаешь, неблагодарная?

— Это я-то неблагодарная? — передразнила его Лина, продолжая шаг.

Вскоре Мурад оказался в тупике, прижатым к стене. Лина приблизилась к нему.

— Ты так и не помылся, — уловила она запах. — Значит, так, высочество, даю тебе десять минут для водных процедур. Пока буду разбирать пакеты и стряпать ужин. От тебя должен исходить запах лаванды, — кивнула она в сторону фиолетового пузырька, красовавшегося на полке в углу ванной комнаты, — а не горного ишака. Ты меня понял? — закончила девушка.

Лицо султана вытягивалось на глазах.

— Ты смеешь дерзить мне, смердова дочь? — голос его был писклявым.

— Как ты сказал? — Лина поморщилась, облокотилась одной рукой на стену ванной, а вторую поднесла прямо к носу повелителя, погрозив тому указательным пальцем. — Султаном ты будешь у себя во дворце. А пока ты в моей квартире. Намек ясен?

Лицо Лины при этом было в пяти сантиметрах от лица Мурада. Девушка даже слышала, как бьется его сердце. И видела, как еще больше округляются глаза ее заложника. Вновь улыбка проскользнула по лицу.

— Как кран включать, помнишь? — продолжала она издеваться, не сходя с места. — Или показать еще раз?

Султан покачал головой, все так же боясь даже вздохнуть.

— Тогда вперед и с песней! — девушка, не сводя глаз с обезумевшего от такой дерзости падишаха, попятилась к двери.

— Только не запирайся! — крикнула она уже в коридоре. — А то потом слесаря вызвать придется.

— А что, если кто-то зайдет? Я слышал, как ты говорила с кем-то. Ты явилась не одна?

— Ох, боже ж ты мой! Это телефон. Звонила Майка — моя подруга. Ты мыться будешь или болтать? — терпению Лины пришел конец.

— А… если ты зайдешь?

Лина усмехнулась.

— Да, высокого ты о себе мнения. Да чего я там не видела? У тебя задница позолочена что ли? — ответила она и хлопнула дверью.

И занялась пакетами, перенося последние по одному из коридора к холодильнику. Проходя мимо ванной комнаты, Лина приложила ухо к двери. Слышался шум воды. И вдруг — грохот, треск, звук рвущейся занавески и душераздирающий крик.

— Эй, ты как? В порядке? — постучала она в дверь.

В ответ — молчок.

— Эй, высочество, ты живой? — Лина заволновалась.

— Всё в порядке, — раздалось из ванной вместе с чуть слышным стоном. — Я не подозревал, что эта купель такая скользкая.

Ангелина вновь улыбнулась.

Освободив коридор от пакетов, она открыла дверь холодильника, и все их содержимое плавно перекочевало в чудо-изобретение человечества, набив его до отказа. Только литровая бутылка «Колы» никак не хотела влезать. Куда только Лина не пыталась её пристроить. Наконец плюнув на все это, она открыла дверцу морозилки и сунула «Колу» туда.

— Полежи-ка пока здесь.

Все это время из ванной периодически раздавался грохот, треск, крик.

— Блин, всю ванну мне разнесет, — покачала Лина головой.

И тут увидела пузырьки в кастрюле, оставленной ей на плите.

— Отлично, — потерла она ладони, вновь открыла морозилку и зашуршала пакетом с пельменями. — Один, два, три, четыре, пять, — отчитывала девушка, бросая пельмени одну за другой в кипящую воду. — А чего там! — махнула она рукой и опрокинула всю пачку. Потом посолила, добавила пару лавровых листов и, сделав помедленнее огонь, прикрыла крышкой.

Затем, вооружившись тем самым тесаком, единственным острым в их с подругой квартире, за три минуты превратила приготовленные и намытые ярко-красный помидор и огурец-молодец в салатик, украсила полученное блюдо зеленью и поставила на середину стола.

В ту самую минуту позади нее раздался кашель. Ангелина обернулась — уголки губ стремительно поползли кверху. Правитель могучей державы стоял в арке двери, размером с саму арку. А Майкин спортивный костюм, с застегнутой наглухо молнией, обтягивал его по-настоящему крепкую мускулистую фигуру во всех необходимых местах. Правда, рукава были только до локтя, а брюки — до щиколоток. Но это мелочи жизни. Мокрые волосы султана доходили до плеч, на бородке кое-где были капли. Но это не портило впечатления о нем. Даже в таком виде падишах выглядел благородно. Прикрыв рот ладонью, он кашлянул еще раз, но сделать шаг не решался.

— Ну, чего застыл, как не родной, — дружелюбно улыбнулась девушка. — Проходи уже.

Султан, вытянувшись, убрав по обыкновению руки за спину, все такой же уверенной походкой зашагал к столу.

— Садись, — жестом Лина показала на стул.

Тот повиновался. До него дошел аромат пельменей, распространившийся уже по всей кухне. Мурад сглотнул слюну, а желудок-предатель заурчал.

— Я голоден, — оправдывался он. — Со вчерашнего дня и крошки не было во рту.

— Все понятно, — не могла Лина сдержать улыбку.

Она поставила перед носом повелителя белую пустую тарелку, вилку и села на стул напротив.

— Поешь пока салатику, — кивнула девушка на салатник. — Пельмени скоро дойдут.

Из услышанной фразы Мурад понял разве что слово «салатик». Но приступать к еде не спешил.

— Все еще думаешь, что я хочу тебя отравить? — язвила Лина.

Султан же отмалчивался, переводя взгляд то на девушку, то на салатник.

— Ну, чего не ешь?

— Подай мне ложку, девка. Не руками же я буду трапезничать.

Лина рассмеялась.

— Ну, ты странный. А это что перед тобой?

— Не хочешь ли ты сказать, что это трезубое копье зовется ложкой? — продолжал он так же осторожно разглядывать непонятный прибор.

— Ага! Это очередное чудо-изобретение человечества зовется вилкой! — Ангелина приподнялась со стула, подняла салатник и, немного наклонив его над тарелкой султана, с помощью вилки переложила салат в тарелку, обрызгав Мурада немного маслом.

Султан поморщился.

— Что у тебя за манеры?

Лина, не обращая на буку никакого внимания, продела ту же самую процедуру, только уже со своей тарелкой. Затем взяла чудо-прибор и налегла на салат. Султан ловил каждое её движение. Он робко поднял вилку со стола и, немного подержав ее над тарелкой в вертикальном положении, с силой воткнул. Какова же была радость Мурада, когда подняв вилку, он увидел на ней несколько подцепленных кусочков огурца и помидора. Губы его расползлись в улыбке. Он смотрел то на Лину, то на свою добычу.

Девушка одобрительно кивнула и подняла большой палец кверху. Султан отправил добытое в рот и зажмурился. Через минуту его тарелка была уже пуста. К этому времени готово было основное блюдо их вечера. Лина сняла кастрюлю с плиты, придерживая полотенцем за обе ручки, слила воду. Затем выложила пельмени в тарелку, бросила кусок сливочного масла, посыпала укропом и поставила перед самым носом султана. Тот вдохнул пар, исходящий из тарелки:

— Благовонье удивительное, — обрадовался он. — Как же зовется это яство?

— Ты с майонезом будешь или с кетчупом? — будто не слышала его вопроса Лина.

Она выдавила на свою тарелку сначала майонез, потом кетчуп, затем все это дело перемешала.

— Я люблю вот так, — наткнула один из пельменей на вилку, со всех сторон обмакнула его в полученном соусе и сунула под нос Мураду. — Попробуй.

Тот даже не успел среагировать, ему оставалось только прожевать, что султан и сделал с таким видом, будто дегустирует вино с десятилетней выдержкой в крутом столичном ресторане.

— Ну как?

Повелитель Османской империи, все еще тщательно пережевывая, повторил за ней, подняв большой палец кверху.

— Это яство зовется пельмени.

— Пели…

— Пель-ме-ни, — по слогам повторила Лина.

— Пель-ме-ни. Это самое вкусное яство, которое я когда-либо пробовал, — султан наткнул пельмень из своей тарелки и, макнув его в Ангелинин соус, отправил в рот, причмокивая.

— Что у тебя за манеры? — передразнила его девушка.

Она смотрела, как падишах одну за другой уплетает пельмени, орудуя вилкой так, будто всю жизнь не выпускал ее из рук. Когда тарелка опустела, он посмотрел по сторонам.

— Чего-то потерял?

— Дай же мне скорей полотенце, девка. Мне нужно утереться.

Ангелина встала со стула, сняла с крючка над раковиной полотенце и протянула падишаху. Тот аккуратно промокнул рот и, облегченно вздохнув, откинулся на спинку стула.

— Я утолил свой голод, — произнес он после небольшой паузы, — но появилась жажда. Скажи, ты принесла ту баночку с чудесным напитком?

— Чёрт! Кола! — Лина ударила себя по лбу, вспомнив про бутылку, оставленную в морозилке.

Она вынула бутылку, достала два бокала на высокой ножке и заполнила оба коричневым напитком. Один бокал поставила перед султаном.

— Ты вот это попробуй.

— Что это? — недоверчиво переспросил он, заметив, как пузыри шипят и брызгаются в разные стороны.

— Это еще одно изобретение человечества.

Султан поднял бокал, поднес к носу, поморщился.

— Ну, же!

Он сделал глоток. Икнул. Сделал второй. Потом третий.

— Ну как? — Лина еле сдерживала смех.

— Немного странное чувство, но освежает.

— Это называется «Кола», — сделала несколько глотков из своего бокала довольная девушка.

— Здесь пузыри! — восторг переполнял Мурада.

Лина улыбнулась.

— Ну, может, теперь, когда ты утолил голод и жажду, расскажешь мне, наконец, что ты делал в ванной на полу, — решила она воспользоваться прекрасным расположением духа повелителя.

Тот сразу насупился, довольная улыбка сошла с его лица, уступив место серьезному взгляду. Он встал с места, убрал руки за спину и высоко задрал подбородок.

— Тот черный большой ящик посреди твоей лачуги, — сделал паузу султан, — твоих покоев… — исправился он.