Ангелина Мэй - Султан её сердца

— Я здесь из-за перстня? — догадался Мурад.

— Ты не снимал его никогда. В Османской империи убить тебя было не возможно. Несколько раз я пытался это сделать. Увы, все попытки оказались тщетны. Да, кстати твоя любимая наложница, — Фархад усмехнулся.

— Ямур?

— Именно.

— Этот несчастный случай… Это был ты?

— Она была не той, за которую себя выдавала. Ямур продали в гарем османские купцы. Я сразу понял, что она понравится тебе. И заключил с ней договор. Девчонка была своенравна, все время пыталась кому-то отомстить, убежать. Я предложил ей сделку.

— Что ты говоришь? — Мурад задыхался от злости.

— Так оно и было. Я сам участвовал в ее обучении и сам подготовил ее. Она должна была тебя соблазнить и войти в доверие. А в одну из ваших бурных ночей подсыпать яд в бокал вина. Я обещал, что сразу же устрою ей побег и никто не найдет ее.

— Я не верю ни единому твоему слову! — Мурад почувствовал ком в горле. Он не хотел слушать этих гнусных наговоров.

— Можешь не верить мне — твое право. Но именно все так и было. Девчонке понравилась ее роль. И тогда на утесе, где у нас была назначена встреча, она вдруг заявила, что не будет этого делать. Что она ничего тебе не расскажет о нашем заговоре. Просто забудет обо всем. Представляешь? — усмехнулся Фархад. — Какая-то наложница посмела меня кинуть? Она заслужила своей участи. Можешь не сомневаться.

— Но этого просто не может быть. Мы были так счастливы, — Мурад готов был разрыдаться в ту самую минуту. — Она не могла так поступить со мной.

— Еще как могла, поверь. Она хотела убить тебя, а перспектива стать султаншей затуманила ей мозги. Ты бы даже никогда не узнал об этом. Неблагодарная девчонка осмелилась предложить мне золото за то, чтобы я оставил ее в покое. Мне, у ног которого лежал весь мир. У нее не было шансов. Впрочем, как и тебя.

Фархад вынул пистолет и направил его на султана.

— Я убью тебя! — крикнул Мурад.

— Думаю, в твоем положении это трудно будет сделать, — вновь оскалился тот. — Ты проиграл. Прощай, Мурад третий, двенадцатый султан Османской империи.

Раздался выстрел.

Фархад пошатнулся, но не упал. Он выронил пистолет и взглянул на руку — кровь тонкой струйкой сочилась на пол. Мурад попытался освободиться от веревок, стягивающих ему запястья. В это самое время Фархад сел на колени, дрожащей рукой снял браслет и, корчась от боли, надел его на поврежденную руку. Он зажмурился и что-то лепетал себе под нос. Скулы его дергались из стороны в сторону. Султан не сводил с него глаз, следя за каждым движением. Во все стороны расползался белой дымкой туман или это был дым от выстрелов, которые раздавались снова и снова. Мурад вздрагивал при каждом выстреле, которые уже далеким эхом звучали в его голове. Он почувствовал тошноту и головокружение. Силы оставляли его. Глаза слипались. Султан закрыл глаза и потерял сознание.

* * *

В дверь позвонили.

Ангелина и Майя сорвались с места, обгоняя друг друга, бросились открывать.

На пороге квартиры стоял Алик.

— Что с ним? — Лина побледнела, увидев в руках жениха подруги белый свернутый пакет.

— Вот, — протянул он ей.

— Он жив? — только и спросила девушка.

— Не знаю, что и сказать, — еле выговорил парень.

— Да на тебе лица нет, — подскочила к Алику Майя. — Что это? — увидела она кровь на распухшей губе юноши.

— Боевая травма, — отмахнулся тот.

— Заходи скорее, — Майя потянула его за руку и, убедившись, что на лестничной клетке больше никого нет, захлопнула дверь. — Давай, рассказывай! — девушка вошла в комнату, где на диване расположились Ангелина и Алик. — Что произошло? Мы ждали твоего звонка.

— Я не стал звонить. Решил сам приехать.

— Что с ним? — Лина боялась заглянуть в пакет. — Вы нашли его?

— Нашли, — кивнул Алик. — Но не все так просто.

— Что ты хочешь этим сказать? — сердце девушки забилось в предчувствии неладного.

— Мой отец всегда хотел, чтобы я продолжил его дело, — начал Алик свой рассказ. — Я пообещал, что сделаю это, если он поможет найти человека. Наши люди были в больнице и выяснили, что сбитого парня забрали люди Фархада Баскакова. Знаете такого? — переводил юноша взгляд то на Майю, то на Ангелину.

— Это президент фирмы «Джи Би Си Кемикал Индустриз»? — по слогам произнесла Ангелина.

— Он самый.

— Но что его связывает с Мурадом? — девушка задумалась.

— Без понятия, — ответил Алик. — У моего отца давно зуб на этого Фархада. Тот столько раз переходил ему дорогу. Что отец даже обрадовался подходящему случаю свести с этим наглецом счеты.

— А где Мурад?

— Они держали его на заброшенной птицефабрике. Слышали про такую?

Девушки переглянулись.

— Ну да, где уж вам, — усмехнулся Алик. — Мы поехали туда. Разобрались со всеми, как и хотели. Но только не с Фархадом, — юноша запнулся. — Тот исчез.

— Как исчез?

— Испарился в воздухе. Ему выстрелили в руку, — голос парня дрожал. — Я лично видел. Но когда перестрелка закончилась, и все стихло, я бросился на то место. Но ни то, что Фархада, даже пятнышка крови не было.

— Так, может, он сбежал? — полушепотом спросила Майя.

— Я говорю, сам лично видел, что его ранили. Он выронил пистолет и схватился за руку.

При слове «пистолет» Лине сделалось плохо. Она откинулась на спинку дивана.

— Ты как? — Майя вскочила с места. — Подожди, я воды принесу.

— Но даже намека на кровь не было, — повторил Алик, как только его девушка вернулась в комнату со стаканом воды.

Лина сделала глоток:

— А Мурад? — снова спросила она, боясь услышать ответ.

— Его тоже не было. Это единственное, что мы нашли, — Алик кивком показал на пакет.

Ангелина поднялась с места и направилась к двери:

— Я оставлю вас на минуту? — уже возле двери, развернувшись, спросила она.

— Конечно, — подруга одобрительно кивнула.

* * *

— Стой, я посмотрю, — как только Лина скрылась из виду, Майя потянулась к опухшей губе своего жениха. — Да уж, боевая травма, — она подошла к шкафу и достала из верхней антресоли аптечку. — Будем лечить.

— Не надо. Говорю же, все нормально.

— Где же нормально? У тебя губа разбита, — не смотря на сопротивление парня, девушка капнула на вату перекись водорода и приложила к разбитой губе. — Ты, правда, сделал это ради меня? — она улыбнулась.

— Конечно. Я же обещал тебе сделать все, что ты пожелаешь.

— Я люблю тебя, — Майя потянулась к губам Алика. Тот вздрогнул от боли, но ответил на ее поцелуй.

* * *

Ангелина зашла в кухню, положила на стол пакет, переданный ей Аликом. Она колебалась, то отходила от стола, то снова возвращалась. Наконец девушка решилась. Просунула руку внутрь и достала все содержимое. Увидев это, Ангелина опустилась на стул, слеза покатилась по щеке. Перед ней на столе лежали аккуратно сложенные вещи Мурада — белая футболка и голубые, рваные на коленках джинсы — те вещи, в которых он вышел из дома в магазин за шампанским. На них не было ни одного пятнышка: ни крови, ни грязи. Вещи были как новые. Даже пахло так, как пахнет от только что купленных в магазине вещей. Ангелина поднялась с места и подошла к окну, встала на колени перед шкафом и открыла нижнюю дверцу. Султан никогда не говорил ей об этом, но она знала, именно там он прячет свое платье, в котором предстал перед ней в тот самый день. Пошарив рукой, ни платья, ни головного убора, ни красных ботинок, которые носят только султаны, девушка не обнаружила. Она нагнулась еще ниже и заглянула внутрь шкафа. Что-то сверкнуло в темноте — Лина протянула руку и аккуратно двумя пальцами взяла сверкающий предмет. Это был он — перстень «сердце султана» — тот самый, которым Мурад так дорожил. Ангелина подняла перстень кверху — от блеска бриллианта, украшавшего сердце, слипались глаза. Девушка все поняла.

Она поднялась с колен и убрала перстень в карман. Затем вернулась в комнату.

— Ангелина, — Алик приподнялся с дивана. — Мы найдем его, я обещаю.

— Не найдете, — улыбнулась девушка.

— Ты же не собираешься обращаться в полицию? — испугался юноша.

Лина улыбнулась и покачала головой.

— Он там, где ему и положено быть, — спокойным голосом ответила она.

* * *

Султан открыл глаза. Вокруг была темнота, и слышался стук копыт. Под ним был его верный конь Рюзгар. Он мчался изо всех сил, уходя вместе с хозяином от погони. Стрелы пролетали одна за другой. Мурад ловко уклонялся от каждой. Он смотрел по сторонам в надежде увидеть Великого визиря Мехмеда-пашу. Но того нигде не было. Вдруг звук копыт усилился. Мурад оглянулся. К погоне присоединились новые всадники — то были янычары. Послышался скрежет металла и громкие крики. И вдруг одна из стрел достигла своей цели, пробив насквозь руку падишаха. Мурад почувствовал тепло сначала в руке, а затем и по всему телу. Голова его закружилась. Он вновь потерял сознание.

Очнулся султан в своих покоях. Он лежал на широкой кровати, покрытый шелковым одеялом. Мурад осмотрелся по сторонам — ничего не изменилось. Возле кровати с белым прозрачным навесом суетились служанки, заметившие пробуждение падишаха.

— Незехат-калфа! Незехат-калфа! — закричала одна из них таким звонким голосом, что у султана зазвенело в ушах.

Он вытащил руки из-под одеяла, почувствовав резкую боль. Тут Мурад увидел, что его правая рука перебинтована в области запястья.

— Господин, вы очнулись, — услышал он знакомый голос. Перед его ложем, склонив голову, стояла его верная подданная Незехат-калфа. — Как вы себя чувствуете?

— Что со мной произошло?

— Вы были без сознания двое суток, — объяснила та. — Айше, — крикнула она служанке. — Должи Валиде-Султан, что господин пришел в себя. И вели послать за лекарем.

— Так что со мной произошло? — Мурад попытался вспомнить, но ничего не получалось.

— Два дня назад вы отправились на прогулку поздним вечером. Вы были один. Отказались, чтобы бостанджи сопровождали вас. Даже запретили Великому визирю Мехмеду-паше следовать за вами.

— Продолжай! Чего замолчала?

— На вас напали разбойники. Те самые, что грабят в лесу мирных граждан, — причитала Незехат-калфа. — Благо стражники у ворот услышали шум. Янычары сразу бросились в погоню. Но не успели — одна из стрел пробила вам руку, — калфа виновато опустила голову.

— А где Ангелина? — сам от себя не ожидая спросил Мурад.

— Простите, кто? — не поняла вопроса служанка.

— Ангелина, — вновь повторил тот.

— Извините, лекарь предупреждал, что у вас могут быть провалы в памяти.

В покоях показалась Валиде-Султан со своими служанками.

— Господин, — она присела на кровать падишаха, взяла того за руку и принялась покрывать поцелуями. — Вы нас так напугали. Я места себе не находила.

— Но я помню все, — Мурад приподнялся, облокотившись на кровать. — Как я оказался в квартире, потом в лифте. Потом баба Галя в подъезде.

— Господин, — запричитала Валиде-Султан, — что вы такое говорите? Я не поняла ни слова.

— А где Ангелина? — закричал султан.

В это время вошел лекарь.

— Доктор, что с ним? — бросилась к нему Валиде.

— Ничего страшного. Бред. Такое возможно при большой потери крови.

Но Мурад никого не слушал:

— Где Ангелина? Я хочу ее видеть! — он попытался встать с кровати, но почувствовав резкое головокружение, вновь упал на подушку.

— Сейчас я дам вам лекарство и станет легче, — лекарь открыл свой сундучок и закопошился.

— О Аллах! — продолжал Мурад, тряся себя за обе щеки, — неужели это всего лишь был сон?

— Конечно. Вас ранили, — успокаивала его Валиде. — Но теперь все будет в порядке. Я буду с вами этой ночью. Я посижу здесь, чтобы вы спокойно поспали.

* * *

Ангелина попрощалась с Аликом и Майей. Подруга хотела остаться с ней, но Лина отказала, сославшись на то, что хотела бы побыть одна и еще раз обо всем подумать. Майя не стала настаивать, взяв с нее обещание — не натворить глупостей и созвониться завтра.

Закрыв дверь за своим гостями, Лина прошла в кухню, взяла с окна ту самую книгу «Тайны Османской империи», достала перстень из кармана, надела его на палец и открыла книгу на семьдесят пятой странице. На нее смотрел двенадцатый султан Османской империи Мурад третий тем самым завораживающим взглядом. Ангелина провела пальцем по его лицу, черты которого стали так дороги ее сердцу. Что чувствовала девушка, словами объяснить очень сложно. Боль от потерянной любви и в то же время спокойствие за того, кто вызвал ту самую боль. Ангелина понимала, что рано или поздно это должно было произойти — он должен был вернуться. Но огорчало то, что он вернулся так быстро — она не успела ему сказать самого главного. И успокаивала себя тут же тем, что признайся она султану в своих чувствах — это ничего бы не изменило. Историю, что написана временем, нельзя повернуть вспять. Сейчас ей все казалось прекрасным сном. И только перстень, что сверкал на ее пальце, был свидетелем того, что сон был явью.