– Возьми больше, – сказал он.

– Сотню Эль-Омар оставил в засаде, у ложного лагеря, чтобы заманить башибузуков в долину, сотню возьмем мы теперь с собой, больше нам не надо, отец! Скорей, братья, наступил вечер, созовите сотню воинов и выступим!

– Осмелюсь ли я остаться с тобой, храбрая Солия? – спросил молодой воин Кровавую Невесту.

Она бросила на него почти сострадательный взгляд – она давно уже заметила, что Эль-Омар любит ее, – она же нисколько не чувствовала к нему взаимности, она служила высшим целям! Она должна была себя и свою жизнь принести в жертву кровавой мести, о возможности почувствовать любовь еще раз после смерти жениха она и не думала!

– Нет, – отвечала она, – лучше, если ты вернешься к своим воинам, Эль-Омар! Замани солдат падишаха в засаду лагеря, но не вступай с ними в битву до тех пор, пока братья и я не будем близко, тогда только можешь начинать битву, иначе они переколотят сначала всех вас, а потом и нас! Поспеши!

– Ты приказываешь – Эль-Омар повинуется! – ответил молодой араб, поклонился эмиру и Кровавой Невесте и кликнул лошадь. Вскочив на стройное животное, он умчался в сумерках быстро наступившего вечера.

Между тем оба сына эмира созвали уже сотню воинов. Все они на лошадях собрались на другом конце походного лагеря. За плечами у них были ружья, а в руках копья – любимое оружие сыновей пустыни.

И Солия, дочь князя, также надела ружье и приказала прислуживавшей ей молодой аравитянке подать копье. Теперь она была вооружена так же, как и мужчины.

Оба брата пришли и донесли старому эмиру, что сотня воинов уже готова к выступлению. Престарелый князь простился с детьми и пожелал им воинского счастья. Солия и братья вскочили на лошадей. Их ждал отряд, представлявший странное, даже, можно сказать, страшное зрелище в сумерках вечера. Выстроившись в длинные ряды, стояли в гробовом молчании всадники.

В белых бедуинских плащах, с капюшонами на головах и с высоко торчащими в воздухе копьями, на черных лошадях они казались привидениями.

Как облако пыли, исчез отряд, предводимый Солией и братьями, в долине и бросился в ущелье, соединявшее его с большой караванной дорогой. Под охраной сумерек направились они в ту сторону, где наполовину скрытый между возвышениями был разбит маленький лагерь, сооруженный, чтобы заманить неприятеля в засаду.

Через несколько часов Эль-Омар достиг высот этого лагеря. Тут он застал своих воинов в сильном волнении. Стражи видели, что предводитель баши-бузуков отослал половину войска с двумя пушками по дороге, уходящей в сторону от главной караванной.

Арабским форпостам удалось захватить в плен одного из отставших султанских солдат, и от него они узнали, что предводитель этого отряда, по имени Сади-бей, послал солдат с пушками, чтобы они примкнули к Зора-бею, который по другой дороге шел сюда с тремястами человек и двумя пушками.

Все неприятельские силы состояли, таким образом, из восемьсот солдат и четырех пушек. Сади же стоял во главе отряда только из двухсот шестидесяти человек, и арабы горели нетерпением заманить его в этот лагерь и истребить. Он только что прошел мимо по той стороне большой караванной дороги почти вблизи их. Эль-Омар приказал своим воинам дождаться полночи, когда прибудет Кровавая Невеста во главе еще одной сотни воинов.

Воины сидели на конях, готовые к исполнению приказаний. В безопасных убежищах стояли стражи, чтобы видеть все вокруг. Мнимый лагерь лежал в долине и совершенно походил на настоящий походный арабский лагерь, так что при взгляде на него неприятель не заподозрил бы никакого обмана. Около палаток было много верблюдов и лошадей. А между тем лагерь быт пуст. Ежедневно приезжали туда воины, приносившие корм и воду лошадям и верблюдам.

Между тем наступила ночь. Бледный свет луны падал на гористую, местами непроходимую местность, где обитало племя бени-кавасов, воевавшее теперь с войсками султана. В то время как арабы знали каждое ущелье, каждое убежище, каждое хранилище воды и каждое селение, солдаты султана должны были пользоваться только караванной дорогой, где за ними все время наблюдали хитрые враги. Преследуя племена арабов, они постоянно подвергались опасности: их увлекали в засаду, в опасные скалистые места, старались обмануть и разобщить. Солдатам попадались такие опасные скалистые места, где они не в состоянии были угнаться за арабами, в то время как те на своих привыкших к горным дорогам конях поспевали всюду. К тому же малочисленность турецких войск…

Так, Зора и Сади с трудом собрали всего восемьсот солдат, часть которых к тому же порядочно упала духом, а другие были сильно изнурены тяжелым и долгим походом через пустыни и горы.

Но оба молодых офицера ничуть не падали духом. Напротив, препятствия и трудности еще более укрепили в них решимость наказать и победить мятежников.

Сади все время был настороже, идя с отрядом ночью по караванной дороге. На следующий день они должны были соединиться с Зора-беем, шедшим туда же по другой дороге, более опасной. Объединившись, они могли бы подумать и о серьезном сражении с арабами.

Сади уже горел нетерпением начать битву, но два события, случившиеся в тот день, когда он отправил половину своего отряда на соединение с Зорой, находившимся, по его мнению, в большей опасности, сделали его осторожнее.

Прежде всего, лошадь одного из его разведчиков примчалась обратно к колонне, таща изуродованного всадника без головы.

Когда те солдаты, которых он взял из Медины и которые уже ранее участвовали в походе против арабов, увидели страшно изуродованный труп, они побледнели:

– Это сделала Кровавая Невеста! Это она отрубила голову и взяла ее себе вместо трофея! – воскликнули они. – Кровавая Невеста близко!

– Тем лучше, – отвечал Сади-бей, когда ему донесли об этом. – Нам представляется случай помериться силами с ней и с ее воинами!

– Она превосходит нас силами, – пронеслось между солдат.

Едва Сади заметил, что малодушие и страх могут овладеть воинами, он бросился к ним и пригрозил собственноручно застрелить каждого, кто только осмелится сеять панику в отряде.

– Или вы боитесь девушки, трусы? – кричал он. – Его величество султан, наш император и повелитель, назначил двадцать тысяч пиастров за ее голову! Я прибавляю к этому еще и мое жалованье и дарю его тому, кто первый отважится подступить к Кровавой Невесте. Следуйте за мной! Я поведу вас! И если вы останетесь верны, мы победим!

Эти слова Сади воодушевили воинов, пришедших вместе с ним из Константинополя. Все они с радостью присоединились к своему предводителю, дав клятву победить или умереть вместе с ним. Остальные же солдаты роптали на Сади, зачем он послал к Зоре половину отряда с пушками: они боялись, чтобы ночью не случилось с ними какого-нибудь несчастья. Страх этот поздно вечером еще более увеличился: второй всадник из разведки исчез. Вероятно, арабы захватили его в плен.

Получив это донесение, Сади понял, что враги караулили его; но он не робел, при нем все еще было двести пятьдесят солдат, из которых, впрочем, он мог положиться только на половину, остальные уже упали духом, так как, служа в этой стране, испытывали только одни лишения.

Боязливо озирались они по сторонам, опасаясь неприятельского нападения.

Сади ехал впереди всех. Наступила ночь. При нем находились фельдфебель и капралы, которым он приказал безжалостно убивать каждого солдата, сделавшего попытку к бегству. Только так надеялся он удержать ненадежных.

К счастью наших воинов, луна рано взошла на небо. Бледный, серебристый свет ее падал на песчаную, лежащую между холмами караванную дорогу, на которой кое-где на песке валялись побелевшие от солнца кости лошадей и верблюдов.

Между холмами пролегала бесплодная степь, через которую также пролегла дорога. Кругом не было ни одного дерева.

Но вот один из всадников-разведчиков подскочил к Сади и донес, что при ясном свете луны он хорошо различил вдали нескольких всадников на том месте возвышенности, где, казалось, было ущелье или вход в долину, и когда ему удалось незамеченным взобраться на высоту, он заметил в той долине палатки лагеря.

Сади слушал доклад спокойно и задумчиво.

– В твоем известии тревожит меня то обстоятельство, – сказал он строго, – что ты видел неприятельских всадников, а тебя они не заметили!

– Я был осторожен, если бы они заметили меня, они выстрелили бы по мне! – отвечал солдат.

– У араба острое зрение! Что они в тебя не выстрелили, это еще не доказывает того, что они тебя не видели. Мне кажется, они хотят заманить нас в западню, они готовятся к нападению и пощадили тебя только для того, чтобы разом захватить всех нас! – пояснил Сади. – Скачи немедленно по дороге, по которой отправились наши солдаты, к храброму Зора-бею, сообщи ему обо всем случившемся. И если ему не грозит опасность, пусть придет сюда, так как нам, по всей вероятности, придется столкнуться с неприятелем. Скачи скорее!

Сади послал туда еще двух курьеров на случай, если первый попадется в руки арабов, затем он разделил своих солдат на два отряда, первый под его личным командованием продвигался вперед низом, другой же, под предводительством Тшаума, должен был следовать за ним поверху. Полночь уже миновала, как вдруг несколько пуль просвистело с возвышенности из засады – и двое из солдат Сади уже плавали в крови.

Немедленно велел он бить наступление и бросился со всем своим отрядом на возвышение.

Тут увидел он целый неприятельский отряд, который при его приближении скрылся в ущелье.

Сади остановился. Положение его в этой неприятельской стране показалось ему чрезвычайно опасным. Тут к нему подъехал один из шедшего поверху отряда и сообщил, что внизу, в долине, за возвышенностью находится походный лагерь, а сверху, с другой стороны гор, неприятели устроили засаду.

Опасения Сади сбылись! Скрывшиеся от него внизу арабы были там только для того, чтобы заманить его в котловину, а остальные с гор хотели открыть по нему смертельный огонь.

Нужно было принять быстрое решение, и он скомандовал начать бой. Сади не позволил заманить себя в ущелье и в ложный лагерь.

Когда арабы увидели это, сильное бешенство овладело ими! План их не удался! Предводитель солдат раскусил его.

Внезапно, чтобы истребить его маленький отряд, из засады выскочила сотня арабов. Подобно вихрю, с копьями бросились враги на Сади и его солдат, которые немедленно составили каре и дали залп по неприятелям. Видно было, как повалилось несколько арабов вместе с лошадьми, остальные же с новой силой устремились на врага.

Новый залп встретил их – снова пали многие, но это не устрашило остальных: с поднятыми копьями бросились они на турецких солдат. Начался рукопашный бой, и Сади, бившийся в самой гуще, заметил, к большой своей радости, что воины его бились храбро, хотя многие из них были тяжело ранены неприятельскими копьями. Тут, как бы на погибель его, примчалась Кровавая Невеста с братьями и воинами – как белое облако, налетел ее отряд с возвышенности на сражающихся.

Между тем и Тшаум привел своих солдат на помощь товарищам, и вскоре у подошвы гор разгорелась отчаянная схватка. Число сражающихся с обеих сторон было почти одинаково. Кровавая Невеста билась в середине своих, возле нее сражались братья; пестрые бедуинские плащи выдавали их.

Завязался страшный рукопашный бой, в котором арабы имели преимущество благодаря своим копьям, хотя и башибузуки, в свою очередь, не только ловко владели ружьями, но употребляли в дело и ружейные приклады.

Но вот Сади увидел, что часть его войска ослабела и поколебалась! Не теряя ни минуты, бросился он в их сторону.

Кровавая Невеста, тоже заметившая, что враги слабеют, поспешила туда же, и с обеих сторон воины с новым напором бросились друг на друга.

Произошла страшная схватка: солдаты Сади стали одерживать верх, и Кровавая Невеста, пылая гневом, увидела, что ее воины один за другим валились с лошадей. Но она не хотела отступать! Она билась, как львица, и, казалось, была неуязвима.

Однако ж и ее геройский пример не мог удержать разбежавшиеся отряды ее и Эль-Омара. С громким победным криком бросились солдаты Сади по следам отступавших, и от двухсот неприятельских воинов едва осталась половина.

Вдруг один из братьев Кровавой Невесты громко и пронзительно крикнул, и возглас этот, казалось, прозвучал известным сигналом для всех арабов.

Отступавшие и Кровавая Невеста, размахивая копьями, снова помчались вперед на солдат.

Арабы получили подкрепление. Через минуту он понял, что старый эмир с большим войском мчался во весь опор на помощь дочери и сыновьям. Он боялся, что им недостаточно будет двухсот воинов, и вел теперь большой отряд им на помощь. Эти свежие силы с дикой яростью бросились на башибузуков, и началась страшная резня. Через несколько минут бой был решен. Сади воодушевлял своих воинов к сопротивлению, он все время был впереди всех, но все его геройские усилия были тщетны – солдаты его валились один за другим.