Георг Борн - Султан и его гарем

С этими словами он встал, с трудом преодолевая последствия удушливого дыма. Сади проворно вскочил и точно так же потребовал себе лошадь и оружие.

– Мы должны пуститься в погоню за ними! – воскликнул он. – Во что бы то ни стало надо догнать и уничтожить их, а главное – захватить в плен Кровавую Невесту!

В несколько минут все были на конях.

Зора поскакал вперед, за ним следовал Сади рядом с тшаушом, указывавшим направление, в котором бежали оставшиеся в живых арабы.

– Помощь пришла как нельзя более кстати, – сказал Сади, – еще несколько минут, и вы нашли бы в пещере одни трупы! Теперь мы должны догнать бежавших врагов!

– Куда они повернули? – спросил Зора своего унтер-офицера, ехавшего между ним и Сади.

– Они помчались в эту и в ту стороны! – отвечал тшауш.

– Так ты с отрядом поезжай по этому направлению, Сади-бей и я повернем туда! Им от нас не уйти!

– В том направлении, куда ты намерен ехать, Зора-бей, лежит вдали неприятельский лагерь!

– Все равно, – отвечал Зора, – делай как тебе приказано! Ну, Сади-бей, пустимся в погоню!

Тшауш должен был повиноваться, со своими солдатами он поскакал по тому направлению, которое указал ему Зора-бей, сам же Зора вместе с Сади повернули в другую сторону.

Между тем на небе занималась уже заря и красноватым светом обливала пустыню. Свежий утренний воздух подкрепил силы Сади и Зоры. Сади не чувствовал даже боли от своих еще не заживших ран, горя одним желанием, – догнать и уничтожить врагов. Его прекрасное лицо дышало отвагой, он решил наказать врагов за те муки, которые они готовили ему и Зоре!

На песке ясно обозначился след лошадиных копыт, оставленный бежавшим неприятелем.

– Видишь след? – спросил Сади. – Мне кажется, что в эту сторону свернуло только двое всадников.

Все сильнее и сильнее пришпоривали они своих новых, еще не привыкших к ним коней и мчались по залитой утренним светом пустыне.

Тшауш и его солдаты давно уже скрылись из виду. Сади и Зора, не сознаваясь в своем голоде и жажде, мчались далее, однако втихомолку каждый желал освежиться глотком воды или подкрепить себя едой. Но в окружавшей их пустыне нечего было и надеяться найти что-либо подобное. Кругом не было ни источника, ни малейшего жилья.

Они без отдыха мчались все дальше и дальше, наконец через несколько часов они увидели шатры небольшого мирного племени кочевников.

Изнуренные офицеры, проворно соскочив с лошадей, подошли к шатрам, вокруг которых бродили лошади и верблюды.

– Эй! – закричал изнемогавший от жажды Сади. – Дайте нам хоть несколько глотков молока или чего-нибудь, чтобы напиться.

Из палатки вышел старый араб.

– С удовольствием бы, сударь, – отвечал он, – но полчаса тому назад были здесь два всадника и взяли у нас все, что только было в запасе.

– Два всадника? Вы знаете их? – спросил Зора.

– Они из племени бени-кавасов. Мой сын говорит, будто это были сыновья эмира.

– И они все взяли у тебя? – спросил Сади.

– Все, сударь!

– Куда они повернули?

Старик указал им направление.

– Я умираю от жажды, – сказал Сади, подавая старику несколько монет, – хоть здесь ты и не можешь никак употребить эти деньги, но в Бедре или Медине купи на них что-нибудь себе. Дай нам только кружку молока!

– Подождите, сударь, я сейчас подою кобылиц, они дадут еще немного молока! – отвечал араб.

Вскоре он вернулся с кружкой лошадиного молока, которое Сади разделил с Зорой.

Питательный, освежающий напиток чудесным образом подкрепил их силы и уничтожил все дурные последствия ночи.

Поблагодарив старика, они вскочили на лошадей и помчались по направлению, в котором ускакали два всадника, которых они надеялись вскоре догнать.

Сначала они различали следы беглецов на песке, но вскоре они затерялись на холме.

Товарищи остановили лошадей, чтобы посоветоваться, куда им теперь ехать. Сади только что хотел предложить взобраться на холм и оттуда хорошенько осмотреть местность, как вдруг из-за выступа горы показался всадник.

Его неожиданное появление привело в замешательство Зору, который первый заметил его, Сади же схватил пистолет.

– Стой! – закричал всадник. – Не стреляй! Я сын старого Бену-Намура, в шатер которого вы сейчас заходили. Вы ищете двоих воинов из племени бени-кавасов?

– Да! Ты знаешь, где они?

– Они не должны знать, что я предостерегаю вас, иначе смерть моя неизбежна, но они ограбили нас, поэтому я стал их врагом. Берегитесь их, они здесь, за холмами, в засаде подстерегают вас. Не проезжайте здесь, поверните лучше в сторону, тогда подъедете к ним с тыла! Здесь же вы наверняка погибнете.

– Благодарю тебя за твое предостережение! Это сыновья эмира бени-кавасов? – спросил Сади.

– Да, храбрый бей, это они!

– Теперь скажи нам еще вот что: далеко ли отсюда до лагеря племени, ты ведь хорошо знаешь эту местность!

– За три часа скорой езды можно до него добраться. Он лежит вот в той стороне! – отвечал сын Бену, указывая направление. – Если вы с другой стороны проедете мимо холмов, то увидите черные горы, поверните к ним, и наткнетесь на лагерь бени-кавасов.

Зора подал молодому арабу прекрасный кинжал, один из двух, висевших у него на поясе.

– Прими этот подарок в награду за твое известие, – сказал он ему, – возьми его от нас на память!

– Благодарю, храбрый бей! – радостно вскричал молодой человек, любуясь кинжалом. – Если бы мне не надо было сторожить наш скот здесь на холме, я охотно бы проводил вас, но, к сожалению, я не могу этого сделать.

– Мы сами найдем дорогу, спасибо тебе, – отвечал Сади.

И оба офицера поскакали в указанном им направлении.

– Так они здесь, поблизости, отдыхают и подстерегают нас, – после небольшого молчания произнес Зора, – значит, они не уйдут от нас.

– Будем осторожнее! Хотя я и вовсе не намерен нападать на них с тыла, но мне не хотелось бы также, чтобы и они разбойнически, из-за угла, подстрелили меня, – заметил Сади. – Я желаю честного боя, лицом к лицу.

В это время они обогнули холмы, возвышавшиеся среди песчаной пустыни, и скоро добрались до гор.

Они пришпорили лошадей, как вдруг из ущелья выскочило навстречу им двое всадников, которые в первую минуту были поражены, увидев турок.

Сади и Зора в первый момент были также озадачены этой встречей, но почти сейчас же опомнились.

Они помчались навстречу сыновьям эмира, размахивая ханджарами, ярко сверкавшими на солнце.

Арабы успели уже приготовиться к нападению. Неукротимая ненависть и жажда мести возбуждали четырех всадников. Одна только сторона могла живой оставить поле битвы.

С удивительной ловкостью взмахивали сыновья эмира своими копьями и стреляли из ружей, но не могли попасть в ловко отскакивавших в сторону офицеров.

Длинные копья бедуинов были тем более опасны, что их обладатели с ранней юности в совершенстве умели владеть ими.

Но Сади и Зора были не менее искусные бойцы. Они хорошо знали все приемы своих противников, и хотя их ятаганы далеко уступали копьям, однако они так искусно и смело наступали на врагов, что все усилия бедуинов ранить их были безуспешны.

Несмотря на то что Сади еще не оправился от раны, ему первому удалось прорубить голову своему противнику. Только что тот попытался поразить Сади копьем, как офицеру удалось отскочить в сторону и в ту же минуту сильным ударом раскроить бедуину голову. Ханджар вонзился так глубоко, что раздробил череп арабу, который, не успев даже вскрикнуть, упал с лошади, а та, заметив падение своего всадника, диким прыжком отскочила в сторону.

Тогда Сади хотел поспешить на помощь своему товарищу, но тот закричал ему, что желает сам сразиться со своим врагом.

Лошадь Зоры, еще к нему не привыкшая, была далеко не так быстра и ловка, как лошадь араба, это давало последнему преимущество над противником.

Араб хотел во что бы то ни стало выбить Зору из седла или смертельно ранить, но Зора с таким искусством отражал все его удары, что поединок не имел никакого результата.

Но вот бедуин, по-видимому, стал одерживать верх. Копье его задело лошадь Зоры, та сделала дикий прыжок.

Сын эмира хотел уже нанести противнику второй, смертельный удар, но в эту минуту произошло нечто, что отвлекло внимание бедуина, и этого мгновения достаточно было Зоре.

К ним мчался сын старого араба Бену.

Ятаган Зоры ударил по правой руке противника – копье упало на землю, вторым искусным ударом Зора убил врага.

– Уезжайте, уезжайте скорее, иначе вы погибли! – раздался громкий голос араба. – Кровавая Невеста ведет сюда все племя! Пятьсот воинов идут с ней! Вон движется вдали облако пыли. Если они окружат вас, вы погибли! Вы должны скрыться и призвать сюда своих солдат. Но я боюсь, что уже поздно!

– Смелым Аллах помогает! – воскликнул Сади, и его мужественное прекрасное лицо осветилось. – Спасибо тебе за предостережение! Мы должны во что бы то ни стало добраться до своего лагеря и привести сюда солдат. Вперед, Зора!

– Увидя своих братьев убитыми, Кровавая Невеста до тех пор не успокоится, пока не догонит вас! – закричал араб, указывая на трупы обоих бедуинов. – Да сохранит вас Аллах, храбрые беи!

Когда Гассан и принц Юсуф вместе с Рецией, убегая из коридора Чертогов смерти, внезапно увидели перед собой Шейх-уль-Ислама, окруженного дервишами, дочь Альманзора снова потеряла надежду на спасение и едва не лишилась чувств от ужаса.

– Беги! – шепнул ей Гассан. – Не теряй удобной возможности. Мы останемся здесь. Ты же беги!

Она невольно повиновалась этим словам и, пользуясь моментом, когда все внимание Шейх-уль-Ислама было обращено на принца Юсуфа и его адъютанта, решилась бежать.

Пользуясь всеобщим замешательством, она спряталась в коридоре, куда проникал только слабый свет.

Вдруг она невольно остановилась, до ушей ее долетели умоляющие крики нежного детского голоса. Они раздавались за дверью, возле которой она стояла.

– Ах, освободите и меня! – прозвучал жалобный голосок. – Возьмите меня с собой!

Реция узнала этот голос, он принадлежал Саладину. Вероятно, он услышал, что в коридоре происходило что-то, уловил отдельные слова, не постигая их связи, и невольно прокричал свое заветное желание в надежде, что его услышат. И надежда не обманула его: Реция, стоя у его камеры, хорошо расслышала его слова.

– Саладин! – шепнула она. – О, если бы я могла взять с собой моего бедного, милого мальчика!

– Кто там? Это ты, Реция? – продолжал тот же голос.

– Это я, Саладин!

– Ты свободна? Так освободи и меня!

– Дверь твоя заперта!

– Она только на задвижке, я это видел, Реция, попробуй только отодвинуть задвижки снаружи!

В этой части коридора было совершенно темно. Вдали еще стояли Гассан, Юсуф, Шейх-уль-Ислам и дервиши; через какую-нибудь минуту они могли заметить ее бегство, хотя Гассан и старался продлить разговор, чтобы дать ей время убежать.

Несмотря на это, она должна была освободить Саладина.

Дверь действительно заперта была на две задвижки. Реция тихонько отодвинула их, дверь отворилась, и Саладин выбежал в коридор.

– Тише! – шепнула Реция, указывая вдаль. – Уйдем скорее, милый мой мальчик, только скорее, иначе мы оба погибли!

Саладин чуть было не закричал от радости, снова встретившись с горячо любимой Рецией, но, вспомнив о ее предостережении, он боязливо молчал.

Торопливо схватила она его руку и повлекла с собой по мрачному коридору.

Далее они спустились по узкой лестнице и через несколько минут были уже во дворе.

В эту самую минуту сверху раздались голоса их преследователей. Дервиши, заметив бегство Реции, поспешили за ней, чтобы догнать и отвести назад.

Ужас охватил обоих беглецов. Увлекая за собой Саладина, Реция спешила по двору в длинный мрачный коридор, выходивший на улицу. Гонимая непреодолимым страхом, она бежала с мальчиком. Колени ее дрожали, и маленькие ножки отказывались служить ей, но она превозмогала усталость.

Саладин, ее любимец, сознавая опасность, напрягал все свои силы, чтобы успевать за ней.

В коридоре было так темно, что Реция должна была ощупывать дорогу левой рукой, чтобы не наткнуться на стену, правой же тащила за собой мальчика.

Они уже почти выбрались на улицу, свежий ночной воздух дул им в лицо, Реция свободно вздохнула, как вдруг Саладин в страхе обернулся назад.

– Они идут, они идут сюда! – воскликнули его дрожащие губки.

Реция также взглянула назад в коридор – там показались преследовавшие ее дервиши с факелами. Они быстро приближались к беглецам, и Реция поняла, что им опасно бежать по дороге – они непременно попали бы в руки своих преследователей, которые в скором времени должны были увидеть и догнать их.

Саладин плакал от страха. Тогда Реция потащила его к стенам развалин. Там она завернула в примыкавший к ним лесок, чтобы укрыться в его чаще.