Георг Борн - Султан и его гарем

Обед уже кончился, и маршал Грант, не теряя времени, встал из-за стола, чтобы написать записку своей даме, прося ее приехать в оперу.

Его соперники последовали его примеру, причем герцог в своей записке выразил желание исполнить просьбу своей дамы касательно одной известной бумаги.

Послав записки, все трое успокоились, вполне уверенные каждый в своей победе.

Когда офицер маршала Гранта принес Саре Страдфорд любезное приглашение в оперу, она вспомнила, что не пробовала еще достать столь важную для нее бумагу через маршала; поэтому она тотчас же решилась воспользоваться удобным моментом.

«Я буду, маршал!» Эти слова без всякой подписи стояли на записке, которую Сара отдала посланному для передачи маршалу.

Через несколько минут явился слуга маркиза де Вилэна также с приглашением в оперу:

Ответ был тот же: «Я буду!», и тоже без подписи.

Наконец, явился и посланный герцогом.

Насмешливая улыбка скользнула по лицу Сары, когда она увидела третье приглашение. Но когда она прочитала, что бумага, которую она просила, лежит уже на письменном столе герцога, ее глаза блеснули странным огнем, и она велела позвать слугу, принесшего письмо.

– Когда герцог написал это письмо? – спросила Сара.

– Полчаса тому назад, миледи!

– Герцог у себя дома?

– Нет, миледи, его светлость на обеде у австрийского посланника.

– Там он и написал письмо?

– Точно так, миледи!

– Кто еще был на обеде?

Слуга назвал несколько имен, в том числе маркиза де Вилэна и маршала.

Узнав это, Сара угадала все остальное, и ее гордость возмутилась при мысли, что она должна удовлетворить желание, внушенное вином людям, которых она привыкла видеть у своих ног.

«Подождите, великие дипломаты! – прошептала с саркастической улыбкой Сара, отослав слугу герцога с запиской, в которой, как и в двух первых, стояло: “Я буду!” – Сегодня я перехитрю вас! – продолжала она. – Игра должна, наконец, кончиться! Сегодня у меня будет бумага, которая так нужна Зоре!»

Поспешно одевшись, Сара велела заложить экипаж и поехала к герцогу Норфолку.

Как она предвидела, герцога не было дома; по всей вероятности, он думал отправиться в оперу прямо с обеда.

Это обстоятельство благоприятствовало как нельзя более планам Сары. Она выразила желание войти в кабинет герцога, чтобы написать ему записку. Прислуга, знавшая хорошо леди Страдфорд, не посмела противиться.

Войдя в кабинет, Сара подошла к письменному столу и стала разглядывать лежавшие на нем бумаги.

Торжествующая улыбка скользнула по губам Сары – драгоценная бумага была в ее руках!

Схватив поспешно карандаш и лист бумаги, она начала переписывать содержание документа, имевшего для Турции такое важное значение.

Что, если в эту минуту вернулся бы герцог? Эта мысль нисколько не смущала Сару. Она спокойно переписала бумагу и, положив ее на старое место, спрятала копию у себя на груди.

Затем она сняла с себя богатый бриллиантовый убор, подарок герцога, и положила его также на стол, рядом с запиской, на которой стояли только два слова: «Своей преемнице!»

Сделав это, она вышла из кабинета герцога и, сев в карету, велела везти себя в оперу.

– Герцог – лисица! – прошептала она, когда экипаж тронулся с места. – Он хотел привлечь меня обещанием отдать эту бумагу, которой он никогда не решился бы пожертвовать. Но теперь он увидит, что я его перехитрила!

Через несколько минут Сара входила уже в свою ложу, в которой она часто принимала своих многочисленных поклонников.

В находившейся напротив ложе сидели в нетерпеливом ожидании герцог, маркиз и маршал.

Герцог бросил гордый, торжествующий взгляд на маршала, невольное движение которого при виде Сары он счел за выражение удивления и восхищения. Маркиз тоже увидел Сару и улыбнулся, вполне будучи уверен в победе.

– Ну, что вы теперь скажете? – обратился герцог к маршалу.

– Я удивляюсь, – отвечал тот, – отчего не явились еще ваши дамы.

– Как? Как? Что вы говорите! – вскричал герцог.

– Жаль, что ваши дамы не приехали! – заметил маркиз. – Что вы скажете о моем вкусе?

– Но ведь в ложе напротив нас сидит леди Страдфорд! – вскричал герцог.

– Леди Страдфорд и есть та дама, о которой я говорил, – отвечал маршал.

Все трое взглянули друг на друга с выражением глубочайшего изумления.

– Мне кажется, что я понял, в чем дело, – заметил с улыбкой маркиз. – Нам очень легко решить наш спор, так как мы все трое думали про одну и ту же особу.

– Как? И вы тоже думали о леди Страдфорд? – спросил озадаченный маршал.

– Конечно, о леди Страдфорд, – сказал герцог.

– Значит, между нами царствует полнейшее единодушие, – засмеялся маркиз.

– И ни один из нас не знал ничего об остальных! – вскричал маршал. – Право, я начинаю думать, что эта прекрасная дочь Альбиона – великолепный дипломат.

Герцог вспомнил в эту минуту о бумаге номер 713 и, поспешно оставив оперу, вернулся в свой отель.

На письменном столе в кабинете он нашел доказательство недавнего визита Сары, неприятно его поразившее, так как оно говорило, что между ними все кончено.

В пятницу, вечером 5‑го мая 1876 года по тенистой дороге недалеко от железнодорожной станции в Салониках[28] шли два путника.

Один из них был одет очень бедно, почти в лохмотья. Его руки и ноги, загорелые от солнца, были обнажены, голову покрывала старая белая чалма.

Его спутник был одет почти так же бедно, только вместо белой чалмы он носил зеленую, из-под которой виднелась золотая маска, покрывавшая лоб.

– Они не хотели слушать моих предостережений и были рассеяны. Алабасса же поплатился жизнью за свои преступления, – сказал первый путник, старик с седой бородой, обращаясь к Золотой Маске.

Это был не кто иной, как старый заклинатель змей Абунеца.

– Уже давно, – продолжал он, – я хожу по стране, стараясь повсюду тушить пламя восстания, которое раздувают сподвижники Мансура. Но этого не удалось мне достичь, восстание принимает угрожающие размеры, и сербы поднимаются на защиту своих единоверцев.

– Все братья попытаются отвратить несчастье, мудрый Бейлер-беги, – отвечала Золотая Маска глухим голосом. – Но фанатизм слишком возбужден, и успех увенчал все происки Мансура.

– Я иду сегодня в Салоники, брат мой, оттого только, что и здесь сегодня должны начаться беспорядки.

– Ты говоришь о деле болгарской девушки Варды?

– Да, и оно тоже устроено Мансуром, я сам иду туда, чтобы помешать пролитию крови, и теперь вижу, что и ты думаешь о том же.

– Мы служим одному общему делу, брат Хункиар. С тех пор как я оставил пирамиду Эль-Тей, все мои усилия направлены на служение нашему девизу «Все люди братья!». Для этого я снял знаки нашего братства и сделался заклинателем змей, чтобы легче, и не будучи замеченным, исполнять свой долг. В Каире купил я змей, и старый перс выучил меня искусству заклинателя.

– Твою неутомимую деятельность, твою мудрость прославляют все беги, – отвечала Золотая Маска, почтительно склоняясь перед Абунецой.

– Ты идешь, чтобы помешать восстанию вспыхнуть в Салониках. Беги, Хункиар, оставь мне это дело и ступай дальше. Агенты Мансура и здесь не оставались в бездействии, и достаточно ничтожного повода, чтобы начались большие беспорядки!

– Я знаю только, что болгарка Варда, которая живет в деревне недалеко от города, любит одного молодого турка и ради него готова отречься от своей веры.

– В деревне образовались теперь две враждебные партии! Христиане и мусульмане угрожают друг другу, и сегодня вечером все должно решиться.

– Сегодня вечером?

– Да, мусульмане похитили Варду из дома родных, которые не соглашались на переход ее в другую веру, и сегодня вечером привезут се в Салоники. Эта девушка – жертва обмана, который придуман Мансуром. Турок, которого она любит, презренный помощник Мансура, и Варда будет отведена в гарем Эмира-эфенди.

Девушка легко позволила себя уговорить отречься от своей веры, но ее родные поняли бесчестную игру, поэтому-то агенты Мансура и похитили ее из дома родных. Напрасно те жаловались губернатору на это насилие, их просьбы остались без всяких последствий. Это раздражило христиан и теперь может стать причиной беспорядков. Сегодня вечером Варда будет привезена мусульманами в Салоники.

– Взгляни, мудрый Бейлер-беги, – сказала Золотая Маска, указывая на видневшуюся вдали станцию железной дороги, около которой стояла толпа народа. – Вот уже начало!

– Христиане в Салониках узнали о похищении девушки, – продолжал Абунеца, – и хотят силой отнять ее у турок. Для этого-то они и собрались около станции. Наступает решительная минута, брат Хункиар, спеши в город к губернатору и предостереги его о предстоящих беспорядках; я сам вмешаюсь в толпу, чтобы предупредить пролитие крови, если это будет возможно. Ступай же, брат, спеши исполнить, что велит тебе долг.

– Будь благословен, благородный Бейлер-беги! Много нам предстоит еще труда для защиты несчастных жертв религиозной ненависти. Бог с тобой и всеми нами! Бог есть любовь!

– Все люди братья! – прибавил Абунеца, и путники расстались. Золотая Маска направилась вглубь городских улиц, а заклинатель змей поспешил к станции.

Несколько сотен болгар собрались уже там в ожидании поезда, и повсюду слышались угрожающие речи.

В эту минуту, когда свисток локомотива возвестил о приближении поезда, мимо станции проезжал американский консул Ходжи, родом болгарин.

Узнав о причине сборища толпы, он выскочил из своей кареты и бросился на станцию.

Там могло произойти в это время первое столкновение враждебных партий. Турки привезли уже одетую по-турецки Варду, а христиане хотели отнять ее у них.

В это мгновение посреди спорящих появился старый заклинатель змей.

– Слушайте! – вскричал он. – Выслушайте мой совет! Не следуйте наговорам дервишей! Они хотят только поселить между вами раздор!

Наиболее благоразумные из толпы остановились, но, к несчастью, американский консул бросился в эту минуту с несколькими болгарами на спутников Варды, чтобы отнять у них девушку, посадить ее в карету консула и отвезти в его дом.

– Остановитесь! – крикнул Абунеца болгарам. – Отведите девушку в дом губернатора, пусть он разберет это дело. Не дайте восторжествовать фанатикам дервишам!

Дикий крик заглушил этот предостерегающий голос.

Спутники американского консула овладели Вардой и, посадив ее в карету, поспешно увезли со станции.

Готова была уже начаться свалка, но Абунеце после нечеловеческих усилий удалось уговорить толпу мирно разойтись.

Но на другой день поднялась буря, которую не мог успокоить таинственный глава Золотых Масок. Мрачное, демонское могущество Мансура победило!

Около полудня в мечетях собрались толпы народа, которые вслед за тем двинулись к дому губернатора требовать выдачи Варды.

Губернатор обещал исполнить это требование, и толпа разошлась.

Но по непонятной причине, быть может с умыслом, губернатор не принял никаких мер для восстановления порядка. Вместо этого он послал узнать, где находится Варда.

Через несколько часов толпа снова собралась в главной мечети и около нее.

Муллы и дервиши разжигали религиозную вражду и говорили, что для всех мусульман будет позором, если девушка-мусульманка останется во власти гяуров.

Эти слова произвели сильное действие на толпу. Волнение достигло высшей степени, слышались яростные крики и угрозы. Фанатики клялись истребить всех неверных.

Только тут решился губернатор принять меры и для этого послал за матросами двух турецких военных судов, стоявших в гавани, и приказал собрать солдат.

Но что значила против разъяренной толпы эта горсть солдат, да еще турецких!

Кроме того, и они пришли слишком поздно. Нечаянно или с умыслом – это осталось невыясненным.

Германский консул Аббош, узнав об угрожающем настроении мусульман, отправился в мечеть вместе с зятем своим, французским консулом Муленом, думая личным влиянием подействовать на толпу и уговорить ее разойтись.

Но консулы не подумали, что чернь была в высшей степени возбуждена агентами Мансура, что слепая ярость и религиозная ненависть так овладели ею, что никакая сила не могла предупредить пролитие крови.

Едва толпа завидела их, как они тотчас же были окружены бешеными фанатиками, их втащили в мечеть, где ожидала консулов смерть. Напрасно, узнав об этом, губернатор и кади Салоник бросились в мечеть, чтобы восстановить порядок и успокоить возбужденные умы, напрасно Абунеца пытался образумить бешеных фанатиков.

Все было напрасно! Разъяренные мусульмане бросились с кинжалами на обоих консулов и умертвили их!..

Тогда только пришли войска, которые требовал губернатор, но было уже поздно!..

В результате энергичных требований всех держав было произведено строгое следствие, главные виновники были наказаны.