— В таких вещах ничто не играет роли, Джек. Часто именно нищета иссушает рассудок и душу, но если речь идет о животном начале, тогда не важно, беден человек или богат.

— А ты спасал других женщин?

— Я пытался. После Сесили их было ровно десять. Но именно Сесили все эти годы служит мне надежной опорой и помогает устраивать их дальнейшую судьбу — ведь каждый случай особенный, не похожий на предыдущие. Если бы ты знала, сколько часов я провожу в бесплодных раздумьях, стараясь изобрести какой-нибудь универсальный способ борьбы с этой напастью!

— А тот человек, что подослал убийцу? Кто он такой?

— Это достопочтенный Клайд Барристер, мерзавец без совести и без чести. Он без конца слал мне письма с угрозами. Я ответил ему лишь однажды, получив самое первое письмо, и пообещал, что если он не успокоится, то пусть пеняет на себя. Похоже, он так мне и не поверил, потому что его второе письмо принесли одновременно со срочным приглашением к лорду Берли. Надеюсь, ты не удивляешься тому, что после визита к крестному я начисто забыл об этом деле. А Клайд, по-видимому, окончательно перетрусив после того, как отправил мне новое письмо, решил, что спасет свою шкуру, если подошлет ко мне наемного убийцу.

— И что ты собираешься теперь предпринять?

— Пожалуй, я не откладывая нанесу визит вежливости этому джентльмену.

— Ты уверен, что он принялся за старое и снова бьет свою жену?

— Ни в коем случае. Его Маргарет живет сейчас у старшего брата Клайда. Он — глава рода и чрезвычайно богатый человек, так что благосостояние нашего почтенного джентльмена сильно зависит от этого источника. Вот отчего он не посмеет пойти против брата, зато постарается устранить меня — причину его неудач. Однако Клайд напрасно надеется: скоро я покажу ему, где раки зимуют!

При этих словах барон решительно поднялся. Видя, что ей не удастся его удержать, Джек по крайней мере сумела настоять на том, чтобы Грей позволил ей пойти вместе с ним.

— Я не хочу, чтобы ты навредил себе, — повторяла она, осторожно накладывая свежую повязку. — Рана выглядит хорошо, но тебе не следует перенапрягаться — вдруг снова начнется кровотечение! Вряд ли это понравится доктору Грэнфорду.

Они уже одевались, когда раздался громкий стук. В дверях стоял Райдер Шербрук: обветренный, загорелый, пышущий здоровьем, он возбужденно сверкал своими синими глазами. Казалось, солнечный свет проник вместе с ним в сумрак просторной передней.

— Эй, что тут у вас творится и что с твоим плечом, Грей? Джек, в чем дело? Не успел я отлучиться, как твой муж заработал эту рану? Черт бы тебя побрал, Грей, мне что, водить тебя за ручку, чтобы ты не попадал в разные неподходящие истории?

— Не волнуйся так, Райдер, я вполне здоров. — Грей приосанился. — Куинси, подай нам чаю, а заодно и все, что там у миссис Пост найдется съестного.

Отдав эти распоряжения, Грей вкратце изложил Райдеру последние события. Во время всего рассказа Джек сидела тихо и не перебивала мужа.

— Так, значит, теперь вы вдвоем собрались к этому мерзавцу, чтобы поучить его хорошим манерам?

— Именно так, хотя, если говорить честно, я все еще не решил до конца, что сделаю с этим ничтожным подлецом мистером Клайдом, — признался Грей.

— Может, нам стоит свернуть ему шею, а потом выдать это за несчастный случай? — невинно хлопая глазами, подсказала Джек.

Грей со смехом привлек ее к себе.

— Вот так-то, Райдер! Не вздумай когда-нибудь покушаться на меня, не то тебе придется иметь дело с моей женой! Ну а теперь выкладывай свои новости.

— Наверняка вы уже придумали, как восстановить контроль над выборами? — спросила Джек, на этот раз уже серьезно.

— Увы, у меня не хватило времени, а в результате мои дети взяли все на себя.

— Ваши дети?

— Ну да, причем сразу все четырнадцать!

Глава 33

— Когда я вернулся домой, чтобы разузнать, каким образом можно осуществить придуманный с вашей помощью план, а заодно предпринять что-нибудь против этого мелкого пакостника, Хорэса Редфилда, мне стало известно, что он не терял времени даром и многих успел настроить против меня. У моей Софи просто чесались руки надрать негодяю уши. Как раз в это время Джереми и Оливер вернулись из Итона…

Увидев недоумение на лице Джек, Райдер пояснил:

— Джереми — младший брат Софи, а Оливеру уже исполнилось шестнадцать, и это прекрасный юноша. Дуглас очень благоволит к Оливеру и собирается дать ему образование, чтобы сделать управляющим в Нортклиффе, но это уже другая история. Так вот, мальчики моментально поняли, что происходит. Тогда они собрали всех, кого им только удалось разыскать, и сообщили им, что собираются раздавить одну гадину! — Тут Райдер перевел дух и радостно потер руки. — Ах, какие у меня чудесные парни!

— И чем же все кончилось? — не удержавшись, снова спросила Джек.

— Джереми с Оливером решили, что такой мерзавец, как мистер Редфилд, не может быть без греха за душой, и принялись за ним следить. Им ничего не стоило выяснить, что Редфилд тайком навещает одну женщину, которая живет на окраине деревни возле Примптона. Ее зовут Фанни Джеймс, она была когда-то актрисой, но теперь сошла со сцены. Дамочка не постеснялась признаться моим парням, что не умеет ни шить, ни готовить и не желает наниматься в судомойки или горничные, чтобы не попортить свои хорошенькие ручки. Поэтому ей ничего не оставалось, как сделаться содержанкой Редфилда. Тогда они попросили ее поделиться секретами сценического мастерства, и Фанни Джеймс не имела силы отказать — тем более что к ней привели кучу детей, которые сидели вокруг нее и разинув рот ловили каждое ее слово. Потом она побывала у Джейн в Брэндон-Хаусе, где и познакомилась с Софи и нашими домочадцами.

Тут Райдер вдруг замолк, уставившись на свои сапоги, а потом запрокинул голову и весело расхохотался.

Грей терпеливо выждал некоторое время, и затем спросил:

— Этой Фанни Джеймс было невдомек, что Редфилд порочил твое имя, верно?

— Она ничего об этом не знала, — отвечал Райдер, качая головой. — Мало-помалу она накрепко привязалась к моим детишкам, и к Джейн, и к другим женщинам, что работают в Брэндон-Хаусе, ну и, конечно же, к Софи. Все тут же решили, что неплохо бы им иметь собственного художественного директора, который будет давать всей компании уроки актерского мастерства. Великолепная идея, не правда ли? Это и впрямь поможет маленьким сорванцам бороться со скукой, особенно в зимнее время!

— Так вы устроили свой спектакль, Райдер? — спросила Джек. При виде самодовольной улыбки Райдера Шербрука она не смогла удержаться и улыбнулась в ответ. — Ну же, не тяните, чем все кончилось? И что в конце концов стало с Хорэсом Редфилдом?

— Постепенно Фанни узнала, чем занимается Редфилд. Она так разъярилась, что даже сочинила пьеску про сварливого коротышку, который, чтобы стать мэром, пытается опорочить доброе имя своего соперника. Для этого негодяй объявляет, что в их городе дети все до одного — незаконнорожденные, и он лично готов выяснить имя их отца, дабы призвать его к ответу. Мы устроили небольшое представление на окраине той деревни, в которой жила Фанни. Слава Богу, день тогда выдался как на заказ — теплый и ясный. Содержание пьесы мы держали в строгой тайне, объявив лишь, что внебрачные дети Райдера Шербрука устраивают спектакль на потеху почтенной публике. Хорэс Редфилд явился на спектакль одним из первых, представительный и важный, в новом желтом жилете. Он лопался от злорадства и уже предвкушал, как заколотит последний гвоздь в крышку моего гроба, назовет позабытых и позаброшенных малюток живым укором; да только все приготовленные им гвозди оказались вколочены в его собственный гроб! Наши дети были бесподобны, да и Фанни тоже оказалась на высоте. Одному из учителей в Брэндон-Хаусе, мистеру Форбсу, поручили роль мистера Редфилда. Это был настоящий жирный пижон. А в конце на сцену вышла сама Фанни и перед двумя сотнями собравшихся заявила, что посвящает эту пьесу мне в благодарность за то, что я подбираю на улицах брошенных детей, кормлю их, одеваю, даю им крышу над головой и забочусь о том, чтобы из них выросли честные и порядочные граждане. При этом она не спускала глаз с Редфилда, оставшегося в полном одиночестве. Даже жена не пожелала сидеть рядом с ним. Выборы состоятся на будущей неделе, и теперь я не сомневаюсь в своей победе, а благодарить за это должен моих детей и бескорыстие женщины, состоящей теперь у меня на службе. Я плачу ей достаточно, чтобы она могла вести приличную жизнь и не идти на содержание к очередному мерзавцу.

— Вот это здорово! — воскликнул Грей. — Жаль, нас там не было!

Обернувшись, Джек взяла мужа под руку.

— Мне кажется, Джорджи будет в восторге, когда познакомится с детьми Райдера; так что не стоит ли и нам поехать в Брэндон-Хаус?

Грей кивнул.

— Поедемте вместе! — тут же предложил Райдер. — Завтра я собираюсь вернуться домой, поскольку уже согласовал в Лондоне с лидерами тори нашу стратегию и подписал необходимые бумаги. Вот только я не знаю, кто такая Джорджи…

— Это младшая сестра Джек, — пояснил Грей. — Ты обязательно полюбишь ее, Райдер. Кстати, вот и она…

Тут все обернулись к двери, где стояла Долли, держа за руку маленькую темноволосую девочку.

— Я слышала, как кричал этот джентльмен, — неожиданно сказала малышка.

— Ну, я не то чтобы кричал… — Райдер подошел поближе. Он опустился на одно колено и внимательно посмотрел Джорджи в глаза. — Просто мне необходимо иметь такой громкий голос, чтобы меня могли услышать все мои четырнадцать детей.

— Четырнадцать? Это много?

— Думаю, немало. А когда ты приедешь к нам вместе с сестрой и Греем, это число увеличится до пятнадцати. Как тебе это нравится, Джорджи?

Райдер еще не успел договорить, как девочка неожиданно подбежала к нему и обхватила за шею обеими руками.

Грей и Джек молча следили за тем, как Джорджи забралась к Райдеру на колени и стала кормить его абрикосовым пирожным. Она болтала и болтала без умолку, время от времени принимаясь весело смеяться.

— Просто поразительно. — Джек растерянно улыбнулась. — Я глазам своим не верю!

— Остается только пожелать, чтобы Райдеру так же легко удалось приручить парламент! — засмеялся Грей.

— Будем надеяться, что это ему удастся. — Теперь и Джек рассмеялась.

Поскольку Райдер никогда не изменял ни себе, ни детям, доверившимся ему, он нисколько не тревожился ожидавших его в парламенте почтенных лордов и не сделал ни шагу из дома Сент-Сайров до тех пор, пока усталая от счастья Джорджи не заснула у него на руках. Передав ее Долли, он на прощание обнял Джек и крепко пожал руку Грею:

— Ну, теперь вы можете наконец отправляться к Клайду Барристеру!

Однако когда молодые супруги прибыли на место, оказалось, что достопочтенный Клайд Барристер уже успел покинуть пределы города. Растерянный дворецкий смог лишь сообщить им, что хозяин ничего не объяснил и все бормотал что-то про Грецию и про злодеев, идущих за ним по пятам.

— Похоже, он теперь и носу не сунет в Англию! — Джек не в силах была скрыть разочарование.

— Еще бы, он же не дурак! Я уже догадываюсь, кому придется покрывать его долги. Но во всяком случае, Маргарет теперь ничего не грозит!

Несколько позднее тем же вечером, после неистовых занятий любовью, Грей, поцеловав жену, сказал:

— Я очень счастлив с тобой, Джек, можешь мне поверить!

— Я тоже. По правде сказать, я даже думаю, что стала самой счастливой женщиной на свете, потому что ты вознес меня на вершины счастья. — Джек поцеловала мужа в шею и прошептала: — Я хочу поблагодарить тебя, Грей. Поблагодарить от всего сердца за то, что ты поймал меня в ту ночь, когда я украла Дурбана, и сумел не выпустить из своих рук до тех пор, пока я не убедилась, что должна остаться с тобой навсегда, на всю жизнь.

Тут, блаженно улыбнувшись, Джек скрепила свои слова новым сладким, бесконечно длящимся поцелуем.