Мэри Марлоу - Сумасшедшая любовь

– Мика, мне нужно перекусить или организовать ранний ужин.

Он отправил сообщение водителю, а я – Зайону, чтобы сообщить: мы уходим. Водитель высадил нас у мексиканского ресторана за углом дома Мики. Поужинав лепешками тако, мы отпустили водителя и пошли пешком. Вечернее небо начало меркнуть, а дневная жара еще не вполне рассеялась. Мы болтали, идя рядом, хотя и не держась за руки.

– Я переехал сюда, после того как в чартах взлетел наш первый сингл. – Мика окинул взглядом здания вдоль улицы. – Какое-то время я жил в квартире с одной спальней в Краун-Хайтс.

– Почему ты решил?.. – Я остановилась. Парень, остриженный «под горшок», с прозрачной, как у рыбы, кожей, стоял, облокотившись о перила лестницы, ведущей к дому Мики, и вытирал лоб краем рубашки. Как только он выпустил ткань из рук, наши глаза встретились. Он тут же встрепенулся и принялся искать фотоаппарат, который явно куда-то засунул.

Мика не менял темп, разве что иногда оборачивался и ждал, пока я его догоню. К тому времени как мы добрались до лестницы, парень уже достал камеру и успел сделать несколько снимков. Мика протянул руку:

– Привет. Как вас зовут?

Парень сглотнул и, сунув руку в маленький рюкзак, достал помятый блокнот.

– Меня зовут Джим. – Его руки задрожали, когда он занес ручку над бумагой. – Я собираю материалы для ресурса «Фанблоггер. ком». Слышали о таком?

И я, и Мика покачали головой. Мика скривился:

– Вы относите себя к прессе?

– Мы, скорее, новостной портал, который использует стопроцентный пользовательский контент. Я хотел задать вам пару вопросов.

Мика расслабился и засиял, как обычно на публике. Улыбка была красивой, но я знала, что за ней стоит. Ничего.

– Конечно. Что вы хотели узнать?

Джим достал из сумки телефон и включил запись.

– А вы случайно не видели эту статью? Ее сегодня с утра загрузили в «Фанблоггер».

– Можно? – Мика потянулся и взял телефон. Я наклонилась к нему, чтобы тоже прочитать.

«Мика Синклер прогоняет фанатов у клуба».

Мика облизнул губы.

– Это про вторник? – Джим кивнул, и Мика вернул телефон. – Я был не в лучшей форме. Вы, конечно, можете написать, что я очень люблю своих фанатов и хотел бы извиниться перед этими девушками. Просто вечер выдался неудачный.

Я вклинилась:

– Это моя вина.

Мика вытянул руку, чтобы остановить меня, как будто мы сидели в машине, которая резко остановилась:

– Джо.

Джим склонил голову и окинул меня оценивающим взглядом.

– А вы девушка на заднем плане, верно? Вы Джо Уайлдер, папарацци, которую видели с Микой на прошлой неделе? – Шанса ответить у меня не было, так как Джим продолжил: – Мнения на этот счет разделились. Я думал, что это именно вы. – Его рука потянулась к камере, теперь уже увереннее. Подняв ее, он развернулся к нам и спросил: – Так вы двое встречаетесь?

Мика начал подниматься по лестнице.

– Нет.

– Вы наняли ее как личного папарацци?

– Закончили. – Мика посмотрел на меня, и я поднялась за ним к входной двери.

– Мисс Уайлдер собирает инсайдерскую информацию о ваших последних романах?

Мы стояли молча, пока Мика искал в кармане ключи от дома. Когда он вставил ключ в замок, Джим бросил:

– Наверное, мне придется написать, что вы действительно стали грубы с фанатами.

Дверь открылась, и Мика пропустил меня вперед. Как только между нами и Джимом выросла стена, я повернулась к Мике.

– Почему ты не сказал, что мы встречаемся? Что случилось с парнем, у которого нет секретов от прессы?

Мика поджал губы.

– Джо, я не хотел…

– Ты рассказывал им обо всех девушках, с которыми встречался. Я недостаточно хороша?

Я прислонилась к стене и сползла. Случайная встреча с Джимом расстроила меня больше, чем я ожидала. А ведь он был бледной тенью настоящих папарацци. Впрочем, работал он явно лучше меня.

Мика приблизился ко мне и откинул волосы с моего лица:

– Ты разве еще не знаешь, что ты не такая, как другие девушки, с которыми я встречался? Я хочу защитить наши отношения. Как только мы откроем правду, нам уже будет не избавиться от прессы. По крайней мере, какое-то время. И они начнут копать, Джо. – Он взял мое лицо в ладони и посмотрел мне в глаза. – Я хочу хранить это в тайне столько, сколько смогу.

Я успокоилась.

– Прости. Как ты справляешься с этим? Это же…

– Цена славы. – Он обнял меня, и я забыла о Джиме. – Эй. – Он отклонился назад. – Я купил первый сезон «Сайнфелда». За тобой должок по просмотру сериала.

Я засмеялась:

– Ладно.

– Хочешь нарядиться по такому поводу? – Он протянул мне пакет с блошиного рынка, подмигнув.

– Может, чуть позже. – Эта встреча слишком взволновала меня. – Я хотела бы просто полежать в обнимку. Ты не против?

Он взял меня за руку и поцеловал пальцы:

– Все будет, как ты захочешь.

Поездка к родителям Мики заставила меня вспоминать сериал «Клан Сопрано», пока мы не добрались до Вудбриджа, где все дома, что мы проезжали, имели одинаковый скучный вид. Его водитель припарковался за двумя автомобилями, и, прежде чем выйти из машины, Мика на мгновение задержал меня. Он взял меня за руку и предупредил:

– Тебя многое удивит.

Мы не стали заходить через парадную дверь – вместо этого Мика прошел через ворота и отправился на задний двор. Как только ворота закрылись, послышался женский визг:

– Мика приехал!

Выскочила высокая блондинка и прижала ладони к лицу Мики. Она причитала, что он похудел, и сетовала, что он перестал ей звонить. Это продолжаюсь целую минуту, и лишь потом она заметила, что я стою рядом с ним.

Явно мама Мики. Удивительно, как сильно Мика похож на нее. Увидев его рядом с Иден, я не знала, чего и ждать. А миссис Синклер выглядела, как героиня, сошедшая со страниц журнала «Лучшие дома и сады» пятидесятых годов прошлого века. Ее лицо частично скрывали голливудские солнечные очки и огромная шляпа. Может, моя репутация охотницы за честными фото и меня опередила, но на самом деле рабочего фотоаппарата при мне не было. А если бы и был, Энди все равно не порадовался бы, получив снимки матери Мики.

Я порадовалась, что надела сарафан, проигнорировав просьбу Мики нацепить тот кусок ткани, который он купил мне на блошином рынке. Я надевала его на пять минут прошлой ночью – те самые пять минут, которые прошли, перед тем как он сорвал его с меня.

– А кто твоя подруга?

– Мама, это Джози. Джози, это мама.

Я изобразила самую очаровательную улыбку, предназначенную специально для знакомства с родителями.

– Рада познакомиться, миссис Синклер.

Она махнул рукой:

– О, можешь называть меня Пег.

Иден уже приехала и сидела на веранде рядом с пожилым мужчиной. Я предположила, что это их отец. Он читал свежую газету.

Пег крикнула:

– Смотри, Говард! Мика привез с собой девушку.

Отец Мики сложил газету.

– Я не слепой, Пег.

Пег успокаиваться не собиралась:

– Говард!

Говард, заворчав, отложил газету. И тогда я увидела темные волосы, которые унаследовала Иден. Мне показалось, что некоторая отстраненность также досталась ей от отца. Мика же явно получил неудержимую жизнерадостность от матери.

Подойдя пожать мне руку, Говард очень старался притвориться, что его это совершенно не раздражает:

– Очень рад познакомиться, Джози.

Потом он вновь уселся на стул, спрятавшись за газетой.

В душе я восхищалась подобными выстраданными браками. Как бы нелепо это ни звучало, именно о таком мечтала и я. Я не хотела пустых чувств. Я жаждала глубоких отношений, который выстоят в горе и радости, в болезни и здравии. Мне не нужна была краткая влюбленность, сметающая все на своем пути. Про такие пары, как Пег и Говард, можно, не разобравшись, подумать, что супругам скучно вместе, но на деле, как я уже убедилась, наблюдая за другими умудренными опытом семьями, мужа и жену связывали невидимые узы и они зависели друг от друга, как сиамские близнецы.

Пег переводила взгляд с меня на Мику и обратно.

– И как же вы познакомились?

Глаза Мики засверкали, когда он ответил:

– Она шла по улице.

Неустрашимая Пег не сдавалась:

– По какой улице?

Мика повел меня к столу на веранде и предложил мне стул. Иден встретила меня зловещей ухмылкой:

– Эй. Я заметила, что наш фокус не удался.

Мика произнес:

– Она и тебя втянула в свои фокусы?

– Боже мой! Только посмотрите, какие красивые у Джози волосы! – воскликнула Пег. – Иден, взгляни, как ей удается ухаживать за кудрями, что они не путаются. Чем ты пользуешься, Джози?

Иден приняла такой огорченный вид, что я чуть не поперхнулась. У меня возникло чувство, что она не в первый раз выслушивает подобные скрытые нравоучения. Она попыталась улыбнуться:

– Заходи, Джози! Там полно еды.

Пег всплеснула руками:

– О да. Заходите!

Все, кроме Говарда, прошли через раздвижные двери в гостиную и словно перенеслись в 1970-е годы, где ничего с того времени явно не менялось. Далее мы переместились в более современную кухню. На барной стойке красовались самые разнообразные угощения: горшочек с расплавленным сыром, в котором плавали кусочки красного перца, кастрюля с миниатюрными хот-догами в какой-то коричневато-красной патоке, жареный белый хлеб, намазанный не то майонезом, не то мягким сыром, и десятки пакетов чипсов.

– Не стесняйся, – сказала Пег. – А еще у нас есть клубничная содовая, или, если хочешь, я могу приготовить тебе безалкогольную «Маргариту».

– Из чего вы ее готовите?

– В основном кислая основа и «Севен-ап».

Я разглядывала стол с вредными яствами, придумывая, как отказаться, не слишком обидев эту женщину. Но тут Мика спокойно объявил:

– Она не может такое есть, мам. Она диабетик.

Иден нахмурилась:

– Прекрасно.

Пег заметила:

– Моя кузина – диабетик. Ей каждый день приходится делать уколы. А тебе?

– Нет, мэм.

Мика засмеялся.

– Она наполовину робот. – Он направился к холодильнику и начал доставать продукты. – Как насчет молока и…

Было весело наблюдать за тем, как он пытается подобрать для меня еду, если учесть, насколько мало времени он со мной провел. Он вытащил сельдерей, арахисовое масло и фаршированное яйцо.

– Мам, у тебя есть цельнозерновой хлеб или крекеры?

Иден вставила:

– Может, ты и мне что-нибудь подберешь?

Пег потрогала лоб Иден:

– Ты себя хорошо чувствуешь, Иден? Ты немного бледная.

– Мам, я всегда бледная.

– Ты ведь не заболела?

Иден на секунду задержала на мне взгляд, прежде чем ответить:

– Я в порядке, мам.

Когда Мика выдал нам по тарелке и чашке молока, Иден обратилась ко мне:

– Пойдем, Джо. Я хочу показать тебе фотографии, о которых рассказывала.

Она повела меня в гостиную, где стояла цифровая рамка и в случайном порядке показывала фотографии Мики и Иден. Некоторые были сделаны в далеком детстве. На большинстве Мика держал гитару. А когда руки у него были свободны, он то кривлялся, то стоял у каких-то совершенно непотребных дорожных знаков либо на фоне чего-то непонятного.

– О, а это сняли тем летом, после которого Мика уехал из дома. – Юные Иден и Мика сидели на подъездной аллее у этого самого дома. Волосы Иден были короче и вились сильнее, а руки и ноги напоминали палочки. Девушка, которая стояла рядом со мной сейчас, округлилась и, похоже, начала набирать вес.

– Как ты себя чувствуешь?

Она инстинктивно положила руку на живот.

– Хорошо. Но если честно, то добрую половину времени меня тошнит. Доктор, однако, говорит, что все хорошо. – Она заговорила тише: – В пятницу я услышала, как бьется сердечко. Жаль, Адама рядом не было. Но он вернется домой на этой неделе.

– Так… ты действительно беременна? – Меня изумило, что в этом доме, где собрались члены ее семьи, единственным человеком, знавшим ее секрет, была я – представитель желтой прессы, потенциальный враг.

Она засмеялась так, как будто к ней применили прием Геймлиха, быстро и жестко.

– Ты думала, я вру?

Я пожала плечами.

– Когда мы познакомились, обо мне тебе было известно только то, что я работала на Энди. Зная кое-что о тебе, я предполагала, что ты могла бы сочинить для меня историю, которая потом оказалась бы фальшивкой.

Она дотронулась до моего запястья.

– Я хочу, чтобы ты поняла: я научилась доверять тебе. Но ты права – сначала я беспокоилась. – Она вздохнула. – Ничего личного, но ты явно была не лучшим кандидатом из всех, кто мог нас обнаружить. Мы поступили глупо, затеяв разговор на эту тему, пока ты бродила рядом. Я благодарна, что ты сохранила это в тайне.