Мэри Марлоу - Сумасшедшая любовь

– Правда ли, что вы сейчас встречаетесь с Джо Уайлдер?

Мика широко улыбнулся:

– Именно это привело вас сюда? Это новость дня?

– Она заявила, что вы встречаетесь.

Мика повернулся и зашагал по улице.

– Раз она так говорит, должно быть, это правда, верно?

Первый оператор попятился, не то делая фото, не то снимая видео, и спросил:

– Вы хотите это прокомментировать?

Если они и разволновали Мику, то он этого не показал. Он произнес спокойно, с привычным для него дружеским расположением:

– Если не возражаете, я хотел бы поговорить с ней, прежде чем буду что-то комментировать.

Его закидали дополнительными вопросами в ходе гонки-преследования, надеясь спровоцировать скандал или вызвать хоть какую-то реакцию.

– Как насчет других женщин, упомянутых в статье?

Он не останавливался. Я бы остановилась. А он просто сказал:

– Я же объяснил: я не читал статью, на которую вы ссылаетесь.

Но тут репортер, снимавший видео, спросил:

– Вы спите с журналисткой из желтой прессы, чтобы о вас больше писали?

И Мика разъяренно посмотрел на него.

Другой репортер подхватил тему:

– А она точно спала с вами не ради этой инсайдерской фотографии?

Мика ускорил шаг и повернулся спиной к обоим, но камера вела его, пока он не дошел до конца улицы и не открыл дверь в кафе, где и скрылся.

В это самое кафе.

Два оператора расхаживали туда-сюда по тротуару напротив огромного окна, как волки, поджидающие добычу. С моего места вид на улицу закрывала барная стойка, так что Мика вполне мог войти, пока я ковырялась в телефоне. Ужасающе прекрасная мысль промелькнула у меня в голове: «Возможно, он уже сидит за столиком у другой стены в этом зале».

Но даже если и так, то, вероятнее всего, он сейчас читает статью и ужасается тому, в каком свете его представили. Как бы меня ни огорчала вся эта история, я понимала: ему еще хуже, ведь его застали врасплох да еще и предали.

Встав, я прошла вдоль барной стойки ко входу, заглянула за угол. Разумеется, Мика занял место, которое двум операторам с улицы было видно просто отлично, и что-то читал в телефоне. Я посмотрела в окно, удивляясь, почему эти двое еще не ворвались сюда при моем появлении. Энди явно рассчитывал, что любой из его сотрудников в такой ситуации усядется за соседним столиком и будет продолжать видеосъемку, до тех пор пока работники кафе не выкинут его на улицу сами или не вызовут полицию.

Мика оторвался от телефона и увидел меня.

– Джози… – Напускное спокойствие, которое он демонстрировал двум преследователям, исчезло без следа: плотно поджатые губы растянулись от переизбытка чувств, а ноздри трепетали.

Я не могла понять, испытывает он облегчение или ярость.

Он встал и молча указал на стул рядом с ним.

– Привет, Мика. – Я поставила чай на столик и присела. Речь, которую я репетировала, прежде чем подойти, стремительно испарялась из памяти, по мере того как я смотрела на него. И, милостивый боже, я улавливала его запах. Я с трудом сглотнула. – Можно я первая?

Он поерзал на стуле, но уверенно произнес:

– Да.

Я собиралась допросить его обо всех девушках прямо сейчас, но, увидев, как на него повлияла статья (а все это случилось из-за меня), поняла: нельзя его допекать, пока я не объясню, откуда вообще взялся этот материал. Мне нужно было получить его прощение, прежде чем я сама хотя бы задумаюсь о том, чтобы простить его.

– Во-первых, твое фото на диване. Клянусь, я не знала, что сделала эти кадры на рабочую камеру. Зайон случайно отправил их в редакцию в пятницу вместе с другими фотографиями.

Выражение его лица не изменилось. Он меня ненавидит? Я продолжала напирать:

– Я понятия не имела, что Энди написал эту статью. Я подтвердила, что мы встречаемся, хотя он и так это знал. И я знала, он обязательно об этом напишет, но не думала, что все окажется настолько плохо. Клянусь: как бы это ни выглядело, я стала встречаться с тобой не для того, чтобы выведать конфиденциальную информацию.

Он моргнул два раза.

– Правда? Выходит такая статья, а ты беспокоишься, что я разозлюсь на тебя?

Груз упал с моих плеч.

– Ты не злишься?

Он протянул руку, и я взяла ее.

– Джози, это был лишь вопрос времени, журналисты все равно узнали бы об этом. И ты должна была понимать, что после публикации первой статьи ни один из нас не будет выглядеть героем.

– Мика, даже репортеры из других газет считают, что я влезла в твою семью, чтобы использовать отношения с тобой ради собственной выгоды.

– Иден тоже сначала так думала. И, если честно, тебе, наверное, будет с ней непросто после всего этого. Но если бы ты и правда хотела использовать меня или моих друзей, то, пожалуй, охотилась бы за грязными тайнами. Зачем начинать отношения, а потом сообщать о них всему свету? Когда начнешь писать о моем секретном подвальном спортзале, тогда и поговорим, – подмигнул он.

– Иден думала, что я шпионка? – Мне стало плохо. Неизбежная публикация статьи о ее беременности только подтвердит подозрения и распалит ненависть ко мне. На мгновение я подумала о том, чтобы рассказать все Мике, но быстро вспомнила, почему Иден хотела сохранить тайну. К тому же она мечтала преподнести эту новость семье первой. Я могла испортить все еще больше, рассказав о секрете ее старшему брату. Но мне необходимо было ее предупредить. Адам скоро вернется домой, а Энди дал мне неделю.

Мика пожал плечами, он и понятия не имел, между какими рифами мне приходилось лавировать.

– Ты должна знать, как сильно она ненавидит твоего босса, а заодно и всех, кто работает в этой сфере. Но ты, должно быть, сделала что-то, раз она испытывает к тебе расположение. Она считает, ты потрясающая.

– После этого она не будет так думать, я уверена.

– Джози, ты не сказала ничего такого, чего я не рассказал бы сам, если бы репортеры спросили меня. Но, очевидно, узнать все от меня им было неинтересно. А жаль.

– Да.

Он убрал руку и сел выпрямившись, как школьник.

– Полагаю, у тебя есть ко мне вопросы.

Я сделала глоток чая, прокручивая в уме череду вопросов, которыми собиралась закидать его, но теперь, когда мы сидели здесь лицом к лицу, все, что говорил Зайон, эхом отдавалось у меня в голове. Я решила сосредоточиться на самом простом и важном:

– Ты признавался хоть одной из этих девушек в любви?

Он потянулся ко мне, опираясь на локти:

– Нет, не признавался.

– А они представляют все так, будто верили, что ты влюблен. Или, по крайней мере, считали, что для тебя отношения важнее, чем было на самом деле.

– Они романтизируют прошлое, Джо. Они, может, и верят в то, что говорят, но ни крупицы правды в их словах нет.

Я открыла статью в телефоне и спросила:

– Ты бросил Энни во Франции?

– Нет, я бросил ее в Испании.

Я вздрогнула.

– Прости. Не время для шуток. – Он поменял позу и посмотрел на двух репортеров на улице, хотя, похоже, не понял, что это все те же папарацци. Он с таким же видом мог наблюдать за официанткой, разливавшей кофе.

Его взгляд всегда был исполнен напряженной мечтательности, когда он думал о прошлом.

– Мы с Энни познакомились, когда я гастролировал с группой Адама. Она захотела несколько дней покататься с нами. В то время я ни с кем не встречался, к тому же мне до безумия надоело путешествовать с этими парнями. – Он почесал щетину на подбородке. – Она была очень мила, и все такое. Да и я действительно люблю заниматься сексом. Ясно?

Я поморщилась, хотя ничего нового он не сказал. Я знала, какая у него репутация, но никогда еще столько персонажей сразу не попадали в комикс о его любовных похождениях. И Мика не опустил глаза, не покраснел и явно не стыдился. Наши взгляды встретились.

– Слушай, мне было двадцать девять, я впервые в жизни выступал на больших стадионах и не просил ее ездить за нами по всему югу Франции и до Барселоны. Я не любил ее и никогда ей ничего не обещал.

– Так ты просто бросил ее там?

Он молча потягивал кофе. Какая-то парочка прошла мимо стола к двери. Потом он заключил:

– Вообще-то я пригласил ее поехать с нами в Нью-Йорк, но ее семья жила во Франции. Она решила остаться там. Мы еще какое-то время переписывались, но обсуждать нам было нечего. Мы никогда по сути не были вместе. Если она утверждает, что я использовал ее, могу сказать то же самое о ней. Между нами был не образцовый любовный роман, если говорить начистоту, но она не сильно расстроилась, когда он закончился.

Я переварила его слова и приняла объяснение. Если уж я собиралась осуждать кого-то за бессмысленные отношения, то мне и с Зайоном следовало провести воспитательную беседу. Я никогда не осуждала тех, кто разделял секс и романтику, так что должна была простить и Мику независимо от того, какие чувства это вызывало у меня.

– Так что случилось с… Мартиной? Она сказала, вы встречались три месяца, а потом ты попросил ее не звонить тебе больше.

Он поджал губы.

– Да, не такой уж большой срок.

– Она лжет?

Он выдохнул через нос, не то чихнув, не то фыркнув.

– Мартина появилась на одном из концертов. Она пояснила, что хочет попасть ко мне в постель. Я тогда тоже ни с кем не встречался. И я ведь уже сказал, что люблю секс? Это дело мне и правда нравилось.

Я сжала кулаки, но тут же расслабила пальцы.

– И ты стал встречаться с ней?

Он ущипнул себя за переносицу.

– Нет, это она начала встречаться со мной.

– Что?

– Она всегда приходила на наши концерты. Не помню, насколько долго это продолжалось. Она говорит, три месяца. Возможно. Но не три месяца подряд. Это были случайные ночи секса, после чего мы куда-то ходили. Мы отправлялись перекусить или развлекались в городе, чтобы выпустить пар. Но в промежутках между концертами я ее не видел.

– А потом я как-то встречался с Лорен, которую не допросили в рамках этой статьи, как можно заметить. С Лорен ничего не получилось, но это уже другая история. В следующий раз, когда Мартина пришла на концерт, я сказал ей, что встречаюсь с другой девушкой и не смогу уделить ей время.

– Она пыталась тебя найти?

– Наверное. Я никогда не думал, что ей нужно нечто большее, чем ни к чему не обязывающий секс. У нее не было моего телефона или имейла, так что я не мог попросить ее не звонить больше. Возможно, я сказал, что не стоит больше искать встреч. Не хочу тебя пугать, но среди фанаток таких женщин, как Мартина, много. И они, как правило, не ищут серьезных отношений.

– А ты любишь секс. – Я приподняла бровь. – Как насчет Виктории? Она, похоже, охотится не за сексом.

Мика откинулся на спинку стула.

– Можешь мне не верить, но я понятия не имею, о чем говорит Виктория. Может, она подумала, что ее спрашивают о ком-то другом. У меня с ней вообще ничего не было. Никогда. Возможно, она просто хотела засветиться в прессе. Клянусь тебе. – Какое-то время он пристально смотрел мне в глаза, потом сказал: – Тебе придется решить, чему ты доверяешь больше – моим словам или статье в желтой прессе, Джо.

Мое внимание привлек стук в окно. Оператор прижал объектив, направленный прямо на нас, к стеклу. Мне хотелось одного – показать этому парню средний палец, но в итоге мое фото все равно попадет в газету, а я буду выглядеть полной дурой. Никто не увидит происходящее моими глазами. Никто же не видел, как этот парень шпионил за нами. Вдруг, повинуясь внезапному порыву, я сняла сумку со спинки стула и вытащила собственный фотоаппарат. Я нацелила его на папарацци за окном и сделала снимок.

Мика выложил руки на стол и принялся разглядывать свой большой палец, как будто он обладал магическими свойствами.

– Джо, ты хочешь, чтобы я каждый случай прояснил? Знаю, это звучит ужасно, но последнюю пару лет женщины буквально вешались на меня. Я не могу это изменить. Ну, и не то чтобы мы много говорили о будущем.

– Так ты просто шлюха в мужском обличье?

– Я шлюха в мужском обличье?

– Да, ты шлюха в мужском обличье, которая любит секс. Или я что-то не так расслышала?

Он закашлял.

– Я люблю секс с тобой. – Он дотронулся до моей руки, и холодок побежал у меня по спине. – Но, Джози, я же не какой-то сексоголик. Тебе не стоит беспокоиться на мой счет, где бы я ни находился, – здесь или на гастролях. Я могу себя контролировать.

Я вспомнила о первой ночи, которую мы провели у меня дома, когда уснули вместе.

– Да, я верю тебе.

– Я хочу быть с тобой, только с тобой. Ты для меня особенная. – Он потянулся через стол, чтобы взять меня за руку. – Джози, я люблю тебя.