Я прочитала первые строки, и мое сердце сжалось.

«Иден Синклер беременна? Это подтвердила Джозефина Уайлдер через день после расставания с Микой Синклером. Хотя до сих пор остаются вопросы…»

– Черт подери! Он использовал меня самым отвратительным образом! Все ведь вообще не так.

Загрузилась фотография, подписанная сбоку моим именем. Тот самый кадр, где Адам обнимал Иден, прижав руки к ее животу. Качество было отвратительным – Энди пришлось сильно увеличить изображение. Мне следовало догадаться, что он сразу все поймет. Нужно было удалить снимок, когда у меня мне была такая возможность.

Я снова прочитала текст.

– Теперь вижу. Он все тщательно спланировал.

Зайон помассировал мне плечи.

– Джози, тебе нужно успокоиться.

Меня трясло от злости.

– Какой мерзавец! Я его уничтожу.

– Иди домой. Поешь. Вздремни. Это мой приказ. Хорошо? Ты меня слышишь?

Я кивнула, хотя домой идти не собиралась. Я сползла с табурета, пытаясь придумать, как все исправить.

– Увидимся позже, Зайон.

Зайон крикнул мне вслед:

– Прямо домой, Джози. Не пытайся ничего сделать сейчас. Подожди, пока все уляжется.

Я же начала писать имейл Иден, не успев выйти из здания.

«Иден,

клянусь, я не имею отношения к статье, которая вышла сегодня. Я не сообщала Энди об этом. Он приставил человека следить за тобой и сам все выяснил.

Пожалуйста, позвони мне.

Джо».

Она не ответила, что не удивляло. Я не говорила с ней, с тех пор как была опубликована статья про Мику. Мне казалось, что в течение недели я непременно придумаю, как все объяснить, и успею предупредить ее, чтобы она смогла поделиться радостной новостью с семьей, когда Адам вернется домой. Насколько я поняла, Иден списала меня со счетов в тот день, когда вышла статья о Мике, а этот материал окончательно уничтожил меня в ее глазах. Все выглядело просто отвратительно, и даже Мика мог бы сказать, что подозрения Иден оправдались во всех отношениях.

Я увернулась от одинокого репортера, запрыгнула в метро и поехала в Парк-Слоуп. Пешком добралась до дома Мики. Сегодня приставал с камерами поблизости не наблюдалось. Скорей всего, теперь они караулили дверь Иден. Если я привела орду папарацци к ней на порог, она точно никогда в жизни больше не будет со мной разговаривать. Я постучала в дверь Мики, но ответа не последовало, поэтому я села и стала ждать. Он выйдет из дома рано или поздно.

Через час появилась женщина и поднялась по лестнице. На ней была спецодежда, а с собой она несла принадлежности для уборки.

Я встала.

– Вы Анна?

Она кивнула.

– Можете сказать Мике, что я здесь?

Через несколько минут она выглянула из двери:

– Мистера Синклера нет дома.

Температура воздуха понизилась, когда темная туча закрыла солнце. Я отправилась в кафе на углу, заказала горячий чай и села за угловой столик, надеясь, что молния ударит дважды и Мика зайдет сюда снова. Я вытащила телефон и начала писать имейл Кейт из отдела кадров.

«Кейт!

Я хочу подать официальную жалобу на Энди Диксона. На прошлой неделе он попросил меня в ряде ситуаций нарушить нормы журналистской этики. Я осознаю, что компания закрывает глаза на его действия, поскольку это увеличивает ваш доход, тем не менее я испытываю необходимость зафиксировать документально конкретные эпизоды его неподобающего поведения.

На прошлой неделе он попросил меня поделиться комментарием, полученным неофициально в ходе ланча с рок-певицей, которую он навязчиво (и оказывая психологическое давление) преследует.

Он также переписал историю, которую я предоставила, сменив тон с нейтрального и повествовательного на злобный и обличительный. И он не принял фотографию, которую я предоставила. Вместо этого он перерыл все мои файлы и выбрал самую неудачную. А потом он разместил сюжет, подписав его моим именем и таким образом неадекватно представил мою работу.

Наконец, в понедельник он дал мне обещание в устной форме, что не будет публиковать сюжет (о рок-певице, которую преследует) до следующей недели, при условии, что я дам ему информацию для другой статьи. И хотя я выполнила условия сделки со своей стороны, он нарушил слово и разместил оба материала. Это серьезно повлияло на мою личную жизнь.

Прошу рассмотреть возможность применения к нему адекватного наказания.

Джо Уайлдер».

Перечитав письмо, я поняла, насколько безумно все это выглядит. Многие вполне справедливо заключили бы, что меня волнует лишь способ приготовления жареного. Жаловаться на несоблюдение этических норм в желтой прессе все равно, что жаловаться на то, что вода мокрая.

Несмотря на это я отправила письмо. Вероятнее всего, работу я уже потеряла. Если Энди и не воспринял мои слова как желание уволиться, то уж точно начал готовить документы для расторжения трудового соглашения.

Помешивая чай, я медленно приходила в себя. Впервые за день никто меня не преследовал. Никто нигде меня не ждал. Никто не рассчитывал, что я буду охотиться за снимками ради спортивного интереса. Я была никем. У меня не было никаких целей. И я ощутила свободу. К тому же у меня появилось время подумать.

Я уставилась на фото Мики, сделанное на концерте, – оно было установлено у меня в качестве заставки. Это вернуло меня к воспоминанию о том времени, когда мы еще не встречались и я думала, что буду счастлива провести с ним хоть одну ночь блаженства. Почему все так усложнилось?

Я всей душой желала Мику. Без него я была несчастна. Не нужно быть гением, чтобы понять: вероятно, он окажется самой большой любовью моей жизни. Если я его отпущу, то буду всегда об этом жалеть. Однако вечность с Микой может обернуться одним месяцем. Он так быстро перебегал от одной женщины к другой! Что, если он устанет от меня и от моей болезни, которая никогда не пройдет и будет постоянно доставлять неудобства? Стоит ли игра свеч? Достаточно ли «счастья прямо сейчас»?

Наверняка я знала лишь одно: это лучше «несчастья прямо сейчас».

И все же к нему прилагался целый багаж. Я не просто встречалась с ним. Я встречалась с журналистами, а через них – с целым миром. И я встречалась с его сестрой, если говорить начистоту. Но Мика знал, как справиться с журналистами. Да и они сами устали бы от нас со временем. А если бы я смогла растопить сердце Иден, то ко всему прочему стала бы подругой сестры своего парня. Вот такая вырисовывалась ситуация.

Я закрыла глаза, решив отфильтровать наименее убедительные возражения, отбрасывая страх перед неизвестностью и тем негативом, что был за пределами моего контроля. И тогда меня осенило: я сделала с Микой все то, что, согласно моим опасениям, он мог сделать со мной. И при этом я вела себя именно так, как мой отец, правда, по другим причинам. Именно я допустила, что факторы, не связанные с нашими отношениями, отдалили меня от Мики.

А он не делал ничего, кроме как проявлял мне преданность.

Однако весьма вероятно, что двойной удар – две истории в СМИ всего за два дня – нанес смертельную рану нашим отношениям. А я не могла найти Мику, чтобы оценить масштабы ущерба или что-то исправить. Просто необходимо разыскать его и все объяснить.

Тут на меня снизошло озарение: я ведь знакома с первоклассными преследователями звезд. Я написала сообщение Зайону:

«Не могу найти Мику. Позвони или напиши мне».

Через пару минут он ответил:

«Джози, где ты?»

«Я приехала поговорить с Микой, но его нет дома. Ты не знаешь, где он?»

«Поезжай домой, Джо. Ты разберешься с этим позже».

«Можешь связаться с Адрианной и спросить, не видела ли она его?»

Мой телефон позвонил через минуту. Зайон.

– Джози, Адрианна не отвечает на мои звонки. Уверен, она думает, что следующая в очереди на растерзание.

– С чего ей так думать?

– Пораскинь мозгами, Джо. Сначала Мика. Потом Иден. Она же не знает, что ты их не подставляла. Думаю, Адрианна решила скрыться от СМИ на всякий случай.

– О боже.

– Не волнуйся, Джо. Завтра ведь не выйдет материал про нее, верно? Потому что ни ты, ни я ничего не говорили Энди. А эти истории постепенно забудутся. Поезжай домой и подожди.

– Зайон, все, может, и забудут об этом, но Иден никогда меня не простит. И я не могу ее в этом винить. Она уже никогда не вернет себе возможность сообщить вместе с Адамом новость родителям. И как докажу ей, что не я ее выдала? – Я с трудом сдержала рыдания. – Мне нужно ее увидеть. Что, если Мика с ней? Вдруг она убедит его, что я сделала все то, чего она боялась?

– Оставайся на месте. Я приеду тебя забрать.

Я знала, что если скажу ему, где меня искать, он увезет меня домой, поэтому солгала:

– Ты прав. Я поеду домой и подожду тебя там.

Оставалось лишь одно место, куда я могла поехать, чтобы хоть что-то предпринять. За час, сделав одну пересадку, я добралась на поезде до Бруклин Хайтс и прошла шесть домов до квартиры Иден. Как и ожидала, поблизости околачивался человек с камерой, выжидая нужный момент. И это был Дерек.

Он не мог пропустить меня, чтобы не задеть:

– Эй, Джо! Что ты тут делаешь?

Бросив на него испепеляющий взгляд, я поднялась по лестнице. Снаружи чуть пахло сигаретами, а расплющенный окурок на крыльце подтверждал, что Мика приходил сюда. Я испугалась, что опоздала. До меня донеслись голоса – собравшиеся явно спорили. Моя рука задрожала, когда я постучала.

Иден приоткрыла дверь.

– Ни за что, черт возьми!

– Иден, можно поговорить с Микой?

– Он не хочет с тобой разговаривать. Убирайся в помойную яму к другим крысам. – Она закрыла дверь, и спор продолжился. Они говорили громче, но все равно разобрать хоть что-то было невозможно. Я посмотрела на Дерека, потом приложила ухо к двери. Я слышала низкий мужской голос, но не могла различить слова. Я стояла снаружи и ждала. Я хотела было постучать снова, но Иден отправила бы меня восвояси второй раз.

Потерпев поражение, я развернулась и направилась прочь. Мои ноги подкашивались, как ватные, когда я спускалась по ступенькам и шла по улице.

Дерек тащился сзади, задавая вопросы:

– Джо, ты пытаешься вернуть Мику?

У меня заурчало в животе, и я осознала, насколько сильно голодна. Просто зверски. У меня в сумке ничего с собой не было. Ни коробки с едой. Ни единого пакетика с желейными медведями.

Боковым зрением я увидела объектив – Дерек шел со мной рядом.

– Наверное, Мика теперь не так любит прессу, да? Хорошо, что ты наконец избавила его от звания главного медийного ловеласа.

У меня снова задрожали ноги, и я споткнулась. Каждый шаг давался с трудом. Меня посетила бредовая мысль, что сила притяжения земли увеличилась. Пытаясь удержать равновесие, я схватилась за дерево и вытащила телефон, надеясь успеть позвонить Зайону, но у меня слишком тряслись руки. И я больше не помнила, ни что я делала, ни как я это делала. Я облокотилась о дерево и сползла на землю. Мне нужно было переждать пару минут, пока пройдет головокружение.

В доме открылась дверь, и на пороге появился Мика. Иден вцепилась ему в бицепс. Он остановился и разжал ее пальцы с криком:

– Это мое решение, Иден!

Она завопила:

– Ты никогда не думаешь головой, Мика! Я прошу тебя взять паузу и подумать.

Но он уже преодолел половину лестницы и лихорадочно обыскивал взглядом улицу. Он недовольно посмотрел на Дерека, а потом увидел меня.

– О боже, Джози!

Он побежал по тротуару, кинулся на колени рядом со мной и крикнул Дереку:

– А вы тут стояли и снимали? Вы вызвали «скорую»?

Дерек засмеялся:

– Эй, старина, да она просто напилась.

– Она не напилась, козел!

Мика наклонился и поднял телефон. Он перебрал разные номера, а потом принялся ходить вокруг меня кругами, дергая себя за волосы другой рукой.

– Зайон, это Мика. – Пауза. – Да, она тут, со мной. Что делать? Вызывать «скорую»? – Его сумбурные панические движения замедлялись и сошли на нет, по мере того как он слушал. Наконец, он кивнул и сказал: – Ладно. Спасибо! – Затем набрал другой номер. – Иден, мне нужно, чтобы ты сделала мне одолжение.

Он говорил с ней пару секунд, потом опустился на землю и поднял меня, усадив себе на колени. Он гладил меня по волосам и шептал:

– Джози, господи, ты в порядке. Можешь сесть?

Он наклонился вперед, поцеловал меня в лоб, а потом качал на руках, пока Иден не вышла и не протянула ему стакан апельсинового сока. Он перебирал пальцами мои волосы, пока я пила. Через пару минут я смогла сесть. Иден с Микой обхватили меня руками, помогли встать и повели к дому.