— Эта маленькая стерва заслуживает порки, — мрачно заметила Мэдлин. — Она вот уже целую неделю проповедует идиотизм, если не сказать измену.

— Измену! — Глаза Элис расширились.

— Да, если ты считаешь, что несогласие с королем — измена. Сара заявляет, что тебя обещали в жены ее брату и что король должен был выполнить обещание, раз сэр Лайонел присягнул ему в верности. Говорю тебе, девчонка сумасшедшая. Она даже не следит за своими речами в присутствии Элизабет.

— Элизабет не накажет ее за то, что она плохо говорит обо мне.

— Ну, может быть, и так, но, поступая таким образом, Сара говорит плохо о ее драгоценном Гарри, а не только о тебе.

— Мэдлин! — Элис быстро оглянулась, но облегченно вздохнула, увидев, что поблизости нет никого, кто мог бы их подслушать.

Мэдлин пожала плечами:

— Боюсь, я уже вызвала недовольство ее величества, потому что она спросила меня вчера вечером, не хочу ли я тоже красивого мужа, как твой сэр Николас. Я ответила, что не слишком высокого мнения об очень целеустремленных людях. Он красив. И думать, что он владеет тобой, должно быть, захватывающе и даже приятно. Ну, разве не так? — спросила она.

Зная, что она наверняка красная, как свекла, и не желая отвечать на такой вопрос, Элис направилась вслед за остальными. Мэдлин шла за ней по пятам и после благословения села рядом, но у них больше не оказалось возможности поговорить без свидетелей. Дамы обедали одни, так что трапеза прошла в молчании, и вместо того, чтобы слушать менестрелей после обеда, они снова молились. Все еще продолжался Великий пост, и к ним присоединилась леди Маргарет.

Однако леди Маргарет не сопровождала Элизабет и фрейлин назад в зал, и поэтому остаток дня прошел непривычно беззаботно — дам, занятых своим рукоделием, развлекал Патч, шут Элизабет, подаренный ей королем. Патч не отличался таким остроумием, как Том Блэколл, но обладал талантом рассказывать истории приятным голосом и заставлять свою госпожу смеяться. Сидя на помосте у ног Элизабет, он декламировал длинную, очаровательно романтичную поэму.

Когда он закончил, Элизабет отложила свое рукоделие, чтобы поблагодарить его, и, отпустив, проговорила лениво:

— А теперь мы послушаем музыку. Нет, леди Эмлин, — обратилась она к даме, когда та взялась за лютню, — мы знаем, что вы предпочли бы закончить свое шитье, поэтому наша новая леди Мерион будет развлекать нас. Как мы припоминаем, она играла для нас довольно сносно, когда мы жили на севере.

И во время обеда, и потом, когда шут читал свои стихи, Элис время от времени замечала на себе задумчивый взгляд Элизабет и думала, не обидела ли она ее чем-то, но такого она не ожидала. Она неохотно поднялась.

— Мадам, я сожалею, но у меня нет инструмента.

— Леди Эмлин одолжит вам свой, — ответила Элизабет, давая понять, что спорить бесполезно.

Нервно вздыхая, потому что она играла на лютне не очень хорошо, о чем Элизабет прекрасно знала, Элис вышла вперед, чтобы взять предложенный инструмент.

— Сядьте сюда, на помост, — предложила Элизабет, — где сидел Патч, когда читал нам. Так нам всем будет вас лучше слышно. Может быть, вы захотите развлечь нас балладой?

Элис бросила взгляд на Мэдлин, дав ей понять, что что-то неладно. Мэдлин могла ответить только сочувствующей улыбкой. Теперь все остальные дамы тоже смотрели на Элис, ожидая выполнения королевской просьбы. Элизабет тоже ждала.

Элис решила, что делает из мухи слона. Она сейчас сядет, возьмет лютню и покажет, что играет слишком плохо, чтобы услаждать королевский слух. Элизабет будет удовлетворена ее унижением, и жизнь пойдет в своем обычном русле. Ведь лучше так, чем если ее бросят львам или повесят, утопят и четвертуют перед толпой зевак на Тайберне.

Подобные мысли придали ей храбрости, и она подошла к помосту и села, говоря себе, пока расправляла юбки, что она не столько сидит у ног Элизабет, сколько во главе комнаты. Взяв лютню, она провела по струнам, чтобы убедиться, что они не слишком сильно расстроены, отчаянно попыталась вспомнить слова самой простой баллады и начала.

Она обладала приятным голосом и надеялась, что ошибки в ее игре будут не так заметны. Как только Элис закончила петь, Элизабет печально покачала головой:

— Похоже, вы не упражнялись как следует, леди Мернон. Ваш голос достаточно хорош, мы полагаем, но ваша игра нам неприятна.

Вспыхнув не только от смущения, но и от гнева, Элис ответила:

— Прошу прощения, мадам. Я не так хорошо играю на лютне, как хотела бы.

— Тогда, возможно, есть другой инструмент, на котором вы предпочли бы сыграть нам? — благосклонно спросила Элизабет.

— Нет, мадам, боюсь, что нет. — Элис ненавидела ее сейчас так, как в Шерифф-Хаттоне.

— Но такое положение дел неприемлемо, леди Мерион. Я требую, чтобы вы немедленно уведомили своего мужа о вашем печальном недостатке и попросили его нанять для вас учителя. Поскольку вам понадобится свободное время для уроков, вы освобождаетесь от обязанностей в нашей опочивальне.

— Могу я получить позволение удалиться сейчас, мадам? — мрачно спросила Элис. Совсем не шутка, что ее освободили от доступа в опочивальню королевы. Сэр Николас при его амбициозности придет в негодование. Элизабет сполна отомстила ей за Шерифф-Хаттон, и Элис нужно время, чтобы успокоиться и подумать о дальнейшем.

— Нет причины спешить, леди Мерион. Леди Эмлин, теперь возьмите лютню вы и покажите ей тот уровень умения, к которому она должна стремиться, — приказала Элизабет. Когда Элис передавала лютню леди Эмлин, она добавила:

— Прошу вас, вернитесь на свое место на помосте, леди Мерион, пока мы не решим отпустить вас.

Кипя гневом, но не смея возразить, Элис снова села на край помоста. Все глаза в зале смотрели на нее. Она жалела, что не знает действенного способа заставить Элизабет испытать неловкость. Чопорно выпрямившись, Элис ждала, пока леди Эмлин не возьмет последнюю ноту. Когда Элизабет разрешила всем удалиться в их комнаты, чтобы приготовиться к вечерней трапезе в большом зале вместе с королем, Элис облегченно вздохнула.

— Леди Мерион, — тихо произнесла Элизабет, — мы не знали, что вы так жаждете уйти. И мы, признаться, удивлены, что вы так послушно восприняли свой брак, зная вашу надежду выйти за сэра Лайонела Эверингема, такого красивого, такого… — Она умолкла, сделав знак рукой, что отпускает ее, однако добавила:

— Но будет неучтиво с нашей стороны предполагать, что ваш новый муж хоть в чем-нибудь менее достойный рыцарь.

— Клянусь, мадам, — посмотрела ей прямо в глаза Элис, — поскольку мы обе замужем за валлийцами, я думала, что вы порадуетесь вместе со мной.

В зале воцарилась мертвая тишина, и на мгновение Элис показалось, что королевское спокойствие изменит Элизабет, но та справилась с собой:

— Воистину, мадам, мы обе радуемся. — Передав свое вышивание леди Эмлин, она встала со своим обычным гордым видом и покинула комнату.

В коридоре, быстро двигаясь вместе с другими дамами к лестнице, Мэдлин схватила Элис за руку так сильно, что могли остаться синяки, и прошипела ей в ухо:

— Ты что, сошла с ума? Как ты осмелилась говорить с ней так?

— Ш-ш, — прошипела Элис в ответ. — Идем со мной в мою спальню.

— Но что, если там сэр Николас?

— Мне все равно, даже если и так, но его там не будет. Он уехал сегодня утром по какому-то дурацкому делу и так торопился, что даже не нашел времени попрощаться со мной.

— Ну, я тебе уже говорила, что муж не слишком ценное приобретение в жизни, — парировала Мэдлин своим обычным голосом, после чего не одна голова повернулась к ним.

Они не говорили больше ничего, пока не дошли до спальни Элис, но, обнаружив, что ни Джонет, ни горничная, помогавшая ей, еще не пришли, Элис выпалила без промедления:

— Мне хотелось убить Элизабет! Что мне теперь делать?

— Она не любит тебя. — Мэдлин опустилась на кровать и чуть не свалилась, сев на пояс своего платья.

— Она знала, что я не умею хорошо играть, — объяснила Элис. — Она устроила все нарочно, чтобы отплатить мне за…

— За что? Ну, давай рассказывай! — настаивала Мэдлин.

— Ничего.

— Ну нет, подруга. Ты расскажешь мне все, или я не уйду из твоей комнаты. — Она выжидательно наклонилась вперед.

Элис поморщилась и постаралась рассказать все как можно короче. К концу рассказа Мэдлин сидела разинув рот.

— Ты дала пощечину Элизабет Йорк? Господи, ты совсем рехнулась!

— Она бесстыдно лгала о Ричарде. Она просто вывела меня из себя. О, я больше не хочу говорить о ней. Где Джонет? Клянусь, она должна чувствовать, когда нужна мне.

— Я здесь, — с холодным спокойствием отозвалась Джонет с порога. — Плохая примета сидеть на постели, мистрис Фенлорд.

— Да, точно, — согласилась Мэдлин, соскочив с кровати и разглядывая свой веер. — Я потеряла два пера из этой очаровательной безделушки. Теперь я оставлю тебя, Элис, потому что должна переодеться к ужину, если нам придется прислуживать ее величеству в большом зале. Но мы еще поговорим позже, — добавила она.

Как только Мэдлин вышла, появилась горничная, так что Элис пришлось выносить укоризненное молчание Джонет, пока девушку не отпустили. Но как только дверь закрылась, прежде чем Джонет успела высказать все, что думает, Элис стала оправдываться:

— Я сожалею, что сказала, но я очень злилась и не сдержалась. — Она поняла, что не может объяснить подробнее, не говоря плохо об Элизабет. Сэр Николас прав. Теперь Элизабет супруга короля, и неразумно, а может быть, даже и небезопасно критиковать ее в чьем-то присутствии. Мысль о сэре Николасе как будто принесла его образ в комнату, и Элис опять проклинала Элизабет за то, что теперь ей придется рассказать ему обо всем случившемся.

Она не видела его весь вечер. Когда убрали столы после ужина, зал жужжал от разговоров, что король в самом ближайшем будущем собирается двинуться на север. Элизабет не поедет с ним — все еще есть опасение, что ее положение слишком деликатно, чтобы выдержать путешествие, и Элис услышала от разных людей предположение, что виконт Ловелл, если он уже не покинул свое убежище, может напасть на королевский кортеж. Не в первый раз она слышала такие разговоры, потому что сплетни ходили еще до ее бегства, но сейчас ей пришлось напрячь все силы, чтобы не выдать ни взглядом, ни словом, что она знает о его местонахождении.

К ней вдруг подошел сэр Лайонел Эверингем. Из его вежливого разговора Элис поняла, что он желает ее, и не знала, воспринимать его слова как комплимент или как угрозу. Она твердо решила уклониться от его настойчивого стремления встать как можно ближе к ней, но тут он упомянул лютню.

— Я знаток этого инструмента, миледи, даже многих инструментов, — добавил он, с вожделением глядя на нее и похотливо переминаясь с ноги на ногу. — Для меня будет огромным удовольствием давать вам уроки игры.

Она смотрела на него, не находя слов для ответа.

— Моя жена не нуждается ни в чьих уроках, кроме моих, — резко ответил сэр Николас, неожиданно подойдя к ним и испугав Элис до полусмерти. Он обнял Элис за плечи.

Сэр Лайонел поклонился.

— Ваш покорный слуга, сэр.

Сэр Николас кивнул в ответ:

— Прошу прощения, но сегодня лишь второй день нашего брака. Я целый день был лишен общества моей жены.

— Разумеется, — ответил сэр Лайонел, неприветливо скривившись.

Элис хотела поблагодарить сэра Николаса, но одного взгляда на его суровое лицо оказалось достаточно, чтобы она промолчала. Она не сопротивлялась, когда он вывел ее из зала, и не пыталась с ним заговорить, пока они не дошли до его спальни.

Там, захлопнув с грохотом дверь, он повернулся к ней и с силой встряхнул:

— Какой бес в вас вселился, мадам? Что вы такое вытворяли?

— Он пристал ко мне! Я не приглашала его.

— Я говорю не об Эверингеме, я говорю об Эли — Но я не виновата! — крикнула она, вырываясь. — Все Элизабет. Эта лицемерная сучка знала, что я не умею… — Его рука взметнулась, чтобы ударить. Она оборвала фразу, отскочив от него подальше, и торопливо затараторила:

— Я умоляю о прощении, сэр! Мне не следовало говорить так, но она разозлила меня, и не я устроила эту сцену! Она сказала, что я вышла замуж за человека ниже меня по положению. Она… она сравнила вас с сэром Лайонелом!

— Я знаю, — грустно покачал он головой.

— Вы все знаете? Какая гнусная сплетница посмела рассказать вам?

— Король.

— О… — Она закусила губу. — Он разозлился?

— Нет, к счастью, у нашего Гарри есть чувство юмора, и ему даже понравилось, что мы оба валлийцы. Что еще я должен знать?

Элис не могла остановиться от возмущения, чтобы ответить ему на вопрос.

— Я не думаю, что так уж забавно сравнивать вас с сэром Лайонелом, но кто посмел разносить сплетни об Элизабет Тюдор?

— Сама Элизабет, — сообщил он.

— Элизабет! Но зачем, когда подобная история позорит ее?