А потому, что Ангус улыбнулся ей.

– У меня встреча через сорок пять минут, – сказала она вместо того, чтобы улыбнуться в ответ.

Ее голос прозвучал заносчиво, а не по-деловому, как она хотела. Возможно, попытка взять себя в руки. Похоже, она вообще была не в состоянии контролировать себя рядом с Ангусом?

Он покачал головой, его улыбка стала еще шире.

– Айви, Айви, Айви…

Она не знала, что это значит, и прищурилась.

Не дав ей возможности что-либо ответить, он потянулся и взял ее за руку.

– Тогда нам лучше поторопиться, – сказал он.


Ангус собирался отпустить руку Айви, когда они вышли на оживленную улицу, вдоль которой по обе стороны возвышались небоскребы. Но передумал.

В самом деле, что плохого в том, чтобы одну минуту подержать великолепную женщину за руку? Он получал настоящее удовольствие от ее молчаливой покорности.

Как бы он ни любил целеустремленную, энергичную, решительную Айви, важно, как она реагировала на него. Он помнил все, что произошло между ними на Бали, каждое мгновение, и уж конечно то, как ее тело отвечало на его ласки. Словно абсолютно все ее нервные окончания сосредоточивались там, где он прикасался к ней. Как будто единственное, что имело значение, – это ощущения и чувства, которые он пробуждал в ней.

Поэтому сегодня казалось таким естественным взять ее за руку. Чтобы не позволить ей начать очередной излишне профессиональный и неловкий разговор. Потому что он знал, что его прикосновение заставит ее замолчать.

Именно по этой причине он собирался отпустить ее руку, лишь когда они окажутся на улице.

Собирался, а потом передумал.

Потому что прикасаться к Айви было чертовски приятно.

Это вызывало удивительные воспоминания – обнаженная кожа, светящаяся в лунном свете. Их соприкасающиеся тела. Стон, который она издала, когда он проник в нее…

Они добрались до бургер-бара.

Ангус отпустил ее руку, и Айви чуть отстранилась от него, не поднимая взгляда.

– В дальнем углу есть свободный столик, – разглядел он.

Кивнув, Айви направилась к столику, а Ангус прихватил пару меню со стойки.

Они сделали заказ, и Айви обхватила ладонями стакан воды, ожидая своего блюда. Всем своим видом она словно говорила: Ближе к делу, Ангус.

Так хотелось сделать наоборот, как в том кафе. Заставить ее замедлиться, сбавить обороты. Чтобы просто поболтать минутку или сколько им захочется.

Но его тело все еще горело от простого прикосновения ее руки и не таких уж простых воспоминаний.

А сегодняшняя встреча с Айви касалась будущего, а не прошлого.

– Ты кому-нибудь сказала? – спросил он.

– Нет, – ответила она, осторожно изучая его. – А что?

– Я хотел бы кое-кому рассказать.

Ее глаза расширились.

– Почему? – А потом: – Кому?

Она выглядела такой потрясенной, что он не смог сдержать улыбки.

– Моей маме, просто хочу, чтобы она знала.

– О, – сказала она. – Я не думала, что ты захочешь рассказать кому-нибудь сейчас. Еще так рано.

Да. После поиска в Гугле прошлой ночью он узнал больше, чем хотел знать о беременности.

Взгляд Айви упал на стол. Она отставила стакан и переключилась на салфетку – перебирала ее, пропуская между пальцами.

– Ты можешь подождать? – спросила она. – Я… – длинная пауза, – мне нужно больше времени.

Ангус чуть не признался ей, почему не важно, когда он расскажет все своей матери. Он мог сделать это вчера, а сегодня она бы уже все забыла. Он был счастлив, если иногда она помнила его имя, не говоря уже, что он ее сын.

Но тогда Айви удивилась бы, зачем он вообще спросил разрешения. Ангус и сам не совсем понимал, просто ему казалось, что так было бы правильно.

Айви снова подняла глаза и встретилась с ним взглядом, с нетерпением ожидая ответа.

– Хорошо, – согласился он с некоторой неохотой.

Когда он навещал маму – по крайней мере пару раз в неделю, когда находился в городе, – он говорил. Больше, чем за всю неделю, говорил обо всем на свете.

Потому что раньше она могла заговорить любого до полусмерти, вытягивая замечательные истории из самых случайных людей: девушки на кассе, пожилого человека в парке, офицера полиции, выписывающего ей штраф за неправильную парковку…

Поэтому тишина в ее присутствии заставляла Ангуса чувствовать себя мучительно неудобно. И хотя по природе он был не особо разговорчив, как и его отец, – приходя к маме, Ангус забывал об этом.

И рассказывал ей все. Отчасти потому, что на самом деле хотел поделиться с ней, но в основном потому, что отчаянно старался заполнить словами пространство вокруг них.

Он был у нее вчера и, опуская Айви и ребенка из своего монолога, чувствовал себя лжецом. Действительно глупо, Айви бы все равно не узнала. Очень глупо.

Принесли обед, и в течение нескольких минут они оба ели в тишине, гамбургеры состояли из самых изысканных ингредиентов.

Айви явно почувствовала облегчение после того, как он согласился с ней, но атмосфера между ними изменилась.

– Я думаю, что после двенадцати недель настанет самое подходящее время, чтобы оформить все договоренности и условия, – неожиданно сказала она, держа в руке чипс в томатном соусе. – Тогда мы оба сможем свободно делиться этой новостью соответствующим образом.

Ангус скрипнул зубами.

– Разве мы не закрыли этот вопрос, Айви? Это не коммерческая сделка. Это наш ребенок.

Айви положила нетронутый чипс на тарелку.

– Конечно. Но я считаю, что лучше все зафиксировать в письменной форме. Тогда у нас больше не будет недоразумений, как сегодня.

– Я бы не стал называть это недоразумением, – заметил Ангус. – Я бы сказал, что это разговор.

Айви подняла бровь.

– Хм.

Она отодвинула тарелку с половиной ланча.

– Я думал, ты голодна? – удивился Ангус.

– Я ошибалась, – ответила она. – Мне пора возвращаться.

Ангус посмотрел на часы:

– У тебя еще пятнадцать минут.

Резким, уверенным движением Айви перекинула сумочку через плечо.

– Мне нужно сделать телефонный звонок, о котором я совсем забыла. – Ее взгляд метнулся к выходу на оживленную улицу. – Извини.

Она явно пыталась сбежать, и Ангус не собирался гнаться за ней. Она полезла в сумочку, но Ангус воспротивился:

– Я заплачу.

Айви кивнула. А потом быстро удалилась на своих немыслимых каблуках. Ангус откинулся на спинку стула, неторопливо и с наслаждением доел ланч, размышляя, что делать с Айви.


«Так будет лучше». Айви кивнула своим мыслям, сидя одна в VIP-зале чартерного терминала аэропорта Перт. Просто. Ясно. Эффективно. Разумно. Почему она не подумала об этом сразу, Айви не понимала.

Ее адвокат отвез договор Ангусу сегодня утром. Цель была проста: отныне их общение будет происходить через адвокатов, и они оба обязуются сохранить беременность в тайне до момента, согласованного в письменной форме. Плюс, разумеется, Ангус получит щедрое вознаграждение при подписании.

Теперь ей в самом деле не нужно больше встречаться с Ангусом. Какое облегчение! О чем она вообще думала, когда Ангус позвонил несколько дней назад? Она признает, что недопустимо показываться с ним вот так открыто на людях, – и в тот же момент отменяет деловую встречу, чтобы сделать именно это.

И конечно же Ангуса заметили в фойе Башни Молинье. Когда она вернулась с обеда, офис уже бурлил слухами и сплетнями. Конечно, никто не решился спросить ее об Ангусе напрямую – но это не меняет дела.

Почему она позволила ему держать себя за руку? И как это она не подумала, что Ангус может захотеть рассказать другим о будущем ребенке?

Когда дело доходило до Ангуса Барлоу, она обо всем забывала. А ей необходимо защитить себя и своего ребенка. Разве она не поняла много лет назад – нельзя допускать, чтобы чувства и эмоции управляли решениями?

Тогда она потерялась в своих глупых мечтательных представлениях о любви и поклялась, что никогда не позволит такому случиться снова. Теперь она встречалась с правильными мужчинами, которые хорошо вписывались в ее жизнь и карьеру. Конечно, не с теми, которые вызывали мурашки и заставляли сердце биться чаще.

С момента, когда Ангус наблюдал, как она шла по проходу на свадьбе, она абсолютно все сделала не так. Сегодня этот выгодный договор с Ангусом должен все исправить. Айви беспокоило, что Ангусу он может не понравиться.

Айви встала, подошла к небольшому кофейному аппарату в углу комнаты. Две стены зала были полностью остеклены – из этих огромных окон от пола до потолка открывался впечатляющий вид на взлетно-посадочные полосы. Самолет «Молинье майнинг» терпеливо стоял перед ней, и Айви ждала, пока один из бортпроводников не придет и не пригласит ее на борт.

Эта поездка в Булла-Булла-Даунс была то, что нужно. Она требовала небольших изменений в рабочем графике, но это того стоило. Может быть, там, посреди миллионов с лишним акров, Айви снова почувствует себя прежней – сильной и независимой.

В желудке у Айви заурчало, и она посмотрела вниз, с удивлением обнаружив, что ее рука лежит на все еще плоском животе.

– Айви.

Айви повернулась, мгновенно узнав этот низкий голос.

– Что ты здесь делаешь?

Ангус стоял перед закрытой дверью в зал ожидания с рюкзаком на плече. Он был спокоен, каждый дюйм его подтянутого тела источал легкость и непринужденность. Айви замерла, посмотрев ему в глаза. Его глаза… Айви не могла их описать, она просто знала, что не могла оторваться от них, пока Ангус шел к ней.

Сегодня в его ореховых глазах не играл тот сексуальный зеленый блеск… они казались просто… тусклыми. Даже когда она сказала ему, что беременна, он так не выглядел.

– Так куда же мы собираемся сегодня, Айви?

– Прости, я не понимаю?

Ангус опустился в кресло, в котором до этого сидела Айви, откинулся на спинку и скрестил ноги в лодыжках.

– Ты слышала, – ответил он. – Я мог лишь предположить место нашего назначения, так что надеюсь, что упаковал нужные вещи. Но все-таки. Мне просто любопытно.

– Упаковал?

Он кивнул, приподняв брови. Глаза Айви сузились, она пыталась прийти в себя после шока, вызванного внезапным появлением Ангуса.

– Ты не полетишь со мной, – отрезала она.

– Конечно полечу, – настаивал он. – Твоя очень милая помощница сообщила, что ты будешь недоступна в течение следующих трех дней, что неприемлемо для меня. И вот я здесь.

– Мои действия вообще не обязаны быть приемлемыми для тебя, и наоборот, – ядовито заявила Айви.

– О, еще как, Айви. Я думаю, ты кое о чем забыла, когда говорила со своим адвокатом. Твое неуважение к нашему соглашению никому не говорить впечатляет.

Айви скрестила руки на груди.

– Я должна была сказать это адвокату.

– Нет, – возразил Ангус уже мягче. – Не должна.

Айви закусила губу. Он прав, и вряд ли тот факт, что она действительно не хотела этого, обрадует Ангуса.

– Я поняла, что будет лучше уладить все формальности как можно скорее. Ни один из нас не рассчитывал на такой оборот, и, хотя я ценю, как мило ты вел себя все это время, – Ангус поднял бровь при слове мило, – это действительно не обязательно. Я буду держать тебя в курсе того, как развивается плод, через адвоката, и мы можем договориться о порядке общения с ребенком после его рождения.

– Да, – сказал Ангус. – Я заметил этот параграф в договоре – все, разумеется, будет организовано на уровне наших адвокатов.

Айви кивнула:

– Именно. Так у нас все будет закреплено в письменной форме. Удобно и понятно.

– И тебе не придется встречаться со мной.

Ангус поднялся и, сделав три широких шага, оказался прямо перед ней. Так близко, что Айви чуть не попятилась.

– Нам не обязательно видеть друг друга, – пояснила Айви. Она выдержала взгляд Ангуса, хотя это было не просто. Он как будто пытался заглянуть глубже – чтобы понять, о чем она на самом деле думает.

– А что, если мне нравится видеться с тобой, Айви? – Он сознательно обвел взглядом ее тело, от волос до кончиков пальцев. Для полета она надела узкие джинсы и тонкий шерстяной джемпер. Она увидела восхищение в его взгляде.

– Я… – начала Айви, но на самом деле понятия не имела, что пыталась сказать.

– Мисс Молинье? – раздался голос. Стюард в идеально отглаженной форме терпеливо ждал ее у двери, с любопытством разглядывая обоих.

– Мы будем через минуту, – ответил Ангус, и Айви уставилась на него.

– Мы? – переспросил стюард. – Мисс Молинье, нам подготовить документы для вашего гостя?

Айви покачала головой, но ничего не сказала.

Ангус наклонился ближе, чтобы только Айви могла его услышать.

– Я собираюсь быть частью жизни этого ребенка, Айви, а значит, и твоей – и не через адвоката. Ты уже второй раз на этой неделе убегаешь от меня, Айви, и мне это не нравится.

– Я ни от чего не бегу, – возразила Айви тихим, но твердым голосом.