– Как ты это делаешь? – прошептал Эван на ухо Аннабел.

– Должно быть, мне везет, – ответила она ему. – Ты же знаешь, что я не очень хорошо играю в эту игру.

– Мне это известно, – сурово молвил он. После чего нагнулся к ее уху и сказал: – Но ты очень хорошо жульничаешь.

– Только когда вызов мне бросает настоящий мастер, – ответила она ему и открыла свои карты, ловко выиграв кон.

– Времена меняются! – прокудахтала бабуля. – Думаю, ты можешь не надеяться, что в будущем победы будут даваться тебе так легко, Пирс. Я… – Но тут она вскинула голову, и все они услышали пронзительные звуки, извлекавшиеся из труб часовыми Эвана. – Посетители, – изрекла она. – Надеюсь, этим греховодникам из клана не взбрело в голову ускорить вашу свадьбу. Я не одобряю все эти языческие обычаи вроде пачканья.

– Что такое пачканье?

– Особенно отвратительный обычай, распространенный в Абердиншире, – поведала ей бабуля. – Я в него не верю! – Она стукнула по полу своей клюкой.

– А тебя пачкали, бабуля? – не без трепета спросил Грегори.

– Это было так давно, что я уж и не помню, – огрызнулась она. После чего прибавила: – Но вам нечего беспокоиться. Времена теперь более цивилизованные, и никто не посмеет тронуть невесту графа.

– Полагаю, это сыновья Крогана, – тоном, выражающим покорность судьбе, сказал Эван. И прибавил, обращаясь к Аннабел: – Они живут неподалеку, и стоит им разжиться спиртным, как они оживляются не на шутку.

– Оживляются? Распущенные негодники, вот кто эти Кроганы! – заявила бабуля. – Скажи им, что свадьба будет только в воскресенье. Пускай убираются восвояси. Я поднимусь к себе. И ты, Грегори, тоже марш наверх. Пьяные Кроганы неподходящая компания для джентльменов.

В конце концов, дядя Пирс тоже удалился в свою спальню. Взгляд его сверкающих глаз перескакивал с одного лица на другое, но он, очевидно, так и не смог заставить себя потребовать объяснения, каким же это образом он умудрился проиграть.

Чуть погодя Уорсоп отворил дверь гостиной, но отнюдь не для того, чтобы доложить о прибытии подвыпивших шотландцев.

– Милорд! – отступив в сторону, провозгласил он. – Леди Уиллоби, леди Мейтленд, мисс Джозефина Эссекс, граф Мейн.

На миг Аннабел застыла от изумления, после чего вскочила на ноги со счастливым возгласом:

– Имоджин! Джоузи!

Затем Джоузи обняла Аннабел так, словно они провели в разлуке много месяцев, а не пару недель.

– Но что вы здесь делаете? До чего приятный сюрприз! – воскликнула Аннабел.

– Мы приехали, чтобы спасти тебя, разумеется! – – ликующим тоном заявила Имоджин.

– Что? – удивилась Аннабел, заглянув сестре в лицо. Ей показалось, что взгляд Имоджин стал менее скорбным. Она заключила ее в объятия. – Как ты? Только честно.

– Мне лучше, – просто сказала Имоджин. – Мейн оказал мне неоценимую помощь.

– Мейн! – воскликнула Аннабел.

Как и следовало ожидать, граф Мейн оторвался от беседы с Званом. Он поклонился со всем своим обычным сдержанным достоинством, но почему-то казался не похожим на самого себя.

Вместо утонченно-элегантного, отличающегося продуманной растрепанностью в прическе и одежде вида, каковым он обыкновенно щеголял, у него был… просто растрепанный вид. Вместо обтягивающих брюк по последней моде он был облачен в видавшие виды бриджи из оленьей кожи. Рубашка его была чистой, но явно не новой. Даже его сюртук, похоже, был скроен в расчете на более крупного мужчину.

– Пожалуйста, простите меня за то, что я предстал перед вами в подобном виде. Не успел привести себя в порядок, – молвил он, поднеся ее руку к губам.

– Я признательна вам за то, что вы сопроводили моих сестер и сами приехали в Шотландию, – сказала Аннабел. – Позвольте представить вам отца Армальяка.

Мейн удивил Аннабел, перейдя на чистейший французский.

– Наша мать – француженка, – объяснила Гризелда, поцеловав ее в щеку. – Пожалуйста, скажите мне, что вы не вышли замуж за Ардмора. Потому что если это так, то я скорее всего лишусь чувств и упаду на пол.

– Нет-нет, мы собираемся пожениться в воскресенье, – изумленно воззрившись на нее, ответила Аннабел.

Гризелда улыбнулась, а Имоджин ухмылялась так, словно наступило Рождество.

– У нас для тебя чудесный сюрприз! – выпалила она. И тут Гризелда сказала:

– Вам вообще не надобно выходить замуж! Мы приехали, чтобы увезти вас обратно в Англию, и вы можете сами выбрать себе мужа, и вам нет нужды выходить замуж за Ардмора.

– Что? – потрясенно спросила Аннабел. – Что?! Внезапно в комнате стало очень тихо. Она сознавала, что Эван повернул голову и смотрел на них.

– Тебе не надо выходить за Ардмора, – радостно продолжила Имоджин. – Скандал замят. Разве не чудесно?

Чудесно, в замешательстве подумала Аннабел. Чудесно?

Эван же отнюдь не пребывал в замешательстве. В тот миг, когда родственники Аннабел вошли в комнату, его охватило отвратительное предчувствие того, что должно было случиться. И хуже всего было то, что он этого заслуживал. Единственно из-за своей непроходимой глупости он заслуживал того, чтобы потерять ее. Не то чтобы он допустит это – не важно, остолоп он или нет.

Поскольку Аннабел смотрела на сестру, не произнося ни слова, лицо Имоджин слегка вытянулось.

– Ты ведь рада, да? Мы ехали даже ночью, чтобы быть уверенными, что мы поспеем вовремя.

– Конечно, рада, – поспешила заверить ее Аннабел. – Какое ужасное путешествие вы должны были проделать! Ума не приложу, как вам удалось добраться сюда: ведь мы сами приехали только вчера.

– Надеюсь, я никогда больше не услышу слова «карета»! – сказала Гризелда. – Только поглядите на меня: от меня осталась одна тень! – Она с ужасом оглядела свою фигуру. И действительно, ее роскошные формы казались чуть менее пышными.

– Нам просто невыносимо было думать о том, как ты плакала в ту ночь перед тем, как уехать в Шотландию, – сообщила Имоджин. – Я знаю, что ты намеревалась вернуться к нам через полгода, – сказала она, взяв руки Аннабел в свои. – И всем нам известно, что в Лондоне расстроенные браки встречаются сплошь и рядом. Но терпеть страдания, живя в подобного рода браке, – это ужасно. Мы все так считали. И тогда Лусиус Фелтон объявил, что он нашел способ замять скандал.

Эван пытался обуздать гнев, которого, он мог поклясться, у него и в помине не было – до тех пор, пока в его жизни не появилась Аннабел.

– Вы действительно сказали «полгода»? – спросил он так, как если бы просто пытался прояснить маленькую деталь беседы о том о сем. К сожалению, даже он сам слышал, что его голос звенит от бешенства.

К чести Имоджин надо сказать, что у нее сделался пристыженный вид.

– Этот план был придуман сгоряча, – сообщила она ему. – Но теперь это не столь важно, потому что Фелтон нашел мисс Алису Эллерби – мисс А.Э., – которая отчаянно жаждала вырваться из цепких родительских объятий.

– Счастливое совпадение, – ничего не выражающим тоном молвил Эван. Аннабел не смотрела на него. Вряд ли она могла рассчитывать на то, что он когда-либо позволит ей вернуться в Лондон.

– Фелтон заплатил мисс Эллерби кругленькую сумму, и она обнародовала поистине блистательную историю ваших, лорд Ардмор, с ней отношений в «Еженедельном вестнике Белла».

– Наших с ней отношений? – повторил Эван. Имоджин кивнула.

– После чего, насколько я поняла, она сбежала в Америку с конюхом. Благодаря Фелтону у нее теперь есть приданое.

– Пойдут толки о несостоявшейся свадьбе, – сказала Гризелда тоном, выражавшим крайнее изнеможение. – Но поскольку я заболела и не выходила из дому с тех пор, как вы с Аннабел уехали, то мы пустили слух, что мы с Джоузи путешествовали вместе с вами.

– Ваша репутация повесы цветет пышным цветом, – сообщила Имоджин, явно пытаясь загладить свою вину, после того как проболталась о том, что невеста Эвана намеревалась удрать от него сразу после обряда бракосочетания. – Из-за моего поведения в бальном зале, а теперь еще и из-за пылкой мисс А.Э. вы стали героем дня.

Эван молчал. Сыпать ругательствами в присутствии родственников будущей жены считалось не слишком хорошим тоном. Имоджин затараторила еще быстрей.

– Нет ничего печальнее, чем брак без любви, – сказала она. – Брак, к которому принуждают обстоятельства, непременно обернется трагедией.

– Бывают браки, к которым обстоятельства принуждают, и бывают браки, к которым обстоятельства подталкивают, – сказал Эван. Он повернулся кругом, зная, что Аннабел сможет все прочесть по его лицу. – Ты не согласна?

Она посмотрела на него в ответ с высоко поднятой головой. Взгляд ее был непроницаем.

– Буду признательна, если мне отведут комнату, где я смогу приклонить голову, – промолвила Гризелда. – Дороги в Шотландии хоть плачь.

Эван протянул ей руку. Лучше покинуть комнату, прежде чем гнев возьмет над ним верх. Гнев, которого у него и в помине не было… до прошлого месяца.

– Джоузи, идемте со мной! – позвала Гризелда.

– Это восхитительный сюрприз, – сказала Аннабел Мейну, наблюдая из-под полуопущенных ресниц за тем, как Эван выходит из комнаты. По всей видимости, он был страшно зол. Аннабел сглотнула.

– Для меня самого это тоже был сюрприз, – заявил Мейн с раздраженным видом. – Мне срочно нужен портной. Ваша сестра меня похитила.

Имоджин рассмеялась:

– Бедняга Мейн всю дорогу от Лондона сетовал на состояние своего платья. Ему пришлось носить одежду Рейфа, и грустно было наблюдать, как опускается человек.

– Ты похитила лорда Мейна? – спросила Аннабел у Имоджин.

Та беспечно взмахнула руками.

– Он так держится за свои привычки и, право слово, такой старомодный человек. Я боялась, что он откажется сопровождать нас.

– В самом деле? – удивилась Аннабел. – И с какой стати он должен был гореть желанием отправиться в двухнедельное путешествие до Шотландии?

– В самый разгар скакового сезона, – встрял Мейн.

– Потому что я его об этом попросила, – упрямо стояла на своем Имоджин.

– Да, но ты, очевидно, не спросила его…

– Не спросила, – подтвердил Мейн. – Она подъехала к моему дому, и, естественно, я тут же сел в ее карету, поскольку мне до сих пор не удалось вдолбить вашей сестрице в голову, что останавливать карету там, где ее могут увидеть все, кому не лень, в высшей степени неприлично. Я и опомниться не успел, как уже держал путь в Шотландию!

– Что ж, я очень благодарна вам обоим, – сказала Аннабел, как ни странно, вовсе не чувствуя благодарности. – С вашей стороны было очень любезно приехать спасать меня. – До того любезно, что она в любую минуту могла разразиться слезами.

– На самом деле это Фелтон обо всем позаботился, отыскав эту мисс Эллерби и все такое, – сказал Мейн. – Но я тут спрашиваю себя, действительно ли вы рады нас видеть, мисс Эссекс?

– Разумеется, она рада! – поспешила заверить его Имоджин. – Как вы можете такое спрашивать, Мейн?

– Я всегда рада видеть своих сестер, – сказала Аннабел, нисколько не покривив душой. При одной мысли о том, что они проделали весь этот путь до Шотландии, чтобы спасти ее—даже если она была настолько неблагодарна, что не знала, как относиться к своему освобождению, – эти непослушные слезы грозили брызнуть из глаз. Имоджин нахмурилась, поэтому Аннабел прибавила: – Должно быть, ты ужасно измучилась. Позволь, я провожу тебя к экономке Эвана.

К тому времени, когда все оказались в уютных комнатах с наполненными дымящейся водой ваннами и свежими ночными сорочками, уже пробило полночь. Имоджин потребовала, чтобы ее поселили в комнату рядом с Мейном, а последний настаивал, чтобы его разместили на другом этаже. Джоузи не захотела оставаться в классной комнате, как, по мнению Гризелды, того требовали приличия, а потом Гризелда обнаружила, что ее комната находится на восточной стороне, а ей не нравилась комната на восточной стороне из-за вероятности быть разбуженной лучами утреннего солнца.

Тем не менее наконец… наконец все, похоже, устроились в соответствии со своими пожеланиями. Аннабел видела Эвана один раз – мимоходом. Их взгляды встретились, и она поспешно прошла мимо. Что он должен был о ней думать? Что она к тому же еще и замышляла побег? Какому мужчине нужна жена, у которой нет ни капли совести? От приступов раскаяния и жгучего стыда ее начало подташнивать.

Только она присела на краешек кровати, как до ее ушей донесся жуткий, режущий ухо звук. В первую минуту она даже не поняла, что это крик – до того он был высоким и пронзительным.

Аннабел бросилась вон из комнаты и, не оглядываясь, побежала в том направлении, откуда доносился визг, чувствуя, как сердце ее холодеет от звучащего в нем ничем не прикрытого ужаса. Жуткий крик не прекращался ни на секунду, пока Аннабел бежала по коридору к лестнице. Впереди и позади нее отворялись двери, раздавались голоса людей, перекликавшихся между собой, а она все бежала и бежала. Ей казалось, крик доносился из библиотеки.