Рексанна Бекнел - Супруг по заказу

Возможно ли, что отец малыша — владелец Вудфорд-Корта?

— Я не позволю вам обижать моего мальчика! — злобно выпалила женщина.

Оливия нервно дернулась:

— Обижать? Уверяю, я бы никогда…

— Вы мисс Берд. Верно? Леди, которая будет жить в Берд-Мэноре.

— Да… она самая. Но…

— Если бы я только могла скрыть, кто его отец, словечка бы не проронила, — снова перебила женщина. — Но не могу. Он слишком похож на своего отца. Но я не допущу, чтобы из-за этого его унижали! И можете не жаловаться лорду Невиллу, что я была слишком дерзка с вами. — Она шмыгнула носом и вызывающе скрестила руки: — Он обещал обеспечить меня и моего Эйдриана, что бы там ни случилось.

Оливия была застигнута врасплох и совершенно растерялась от такого нападения. Но все же взвилась, услышав заявление женщины. Можно подумать, она способна обидеть невинного ребенка! И какой пренебрежительный тон!

Она так судорожно вцепилась в поводья, что Гоулди фыркнула и топнула копытом.

Оливия упрямо выпятила подбородок:

— Уверяю, мадам, я никогда бы не стала винить ребенка за поведение родителей. И позвольте выразить вам искреннее сочувствие. Очевидно, ваши прошлые отношения с людьми благородного происхождения испортили ваш характер. Все это вполне понятно. Но не беспокойтесь, я буду иметь в виду ваш рассказ при дальнейшем общении с лордом Хоком.

С этими словами она развернула Гоулди. Женщина окликнула ее, но она не обернулась. Ей хотелось поскорее ускакать подальше от собственных эмоций, невзирая на опасности, которыми грозила узкая извилистая дорога. Она держалась в седле, как подобает леди, — прямая спина, гордая осанка и никакого отражения эмоций, кипевших в душе.

Не стоило так горько разочаровываться в этом человеке, твердила себе Оливия во время всей короткой поездки в Вудфорд-Корт. И не стоило так злиться. Давно известно, что у людей богатых и знатных часто рождаются незаконные дети от простолюдинок. Служанки, крестьянки, дочери арендаторов… Да и отец вполне мог заиметь ребенка от какой-то бедной женщины. Но молодым леди не положено знать о таких вещах.

Лорд Хок по крайней мере содержит своего ребенка.

Но она была разгневана и разочарована. И обижена.

Правда, он холост и не изменяет жене. Но прекратит ли волочиться за юбками, когда женится?

Она презрительно скривила губы.

Вряд ли. Ее отец своих привычек не бросил. Продолжал пить и заводил любовниц… Почему стоит ожидать чего-то лучшего от Невилла Хока? Оливия гордо тряхнула головой. Представить только, она действительно подумывала выйти за него!

Но сейчас ни за что не согласится на этот союз!

Наконец она добралась до массивных колонн, охранявших вход в Вудфорд-Корт. И если до сих пор у нее были сомнения насчет этого брака, больше их не осталось. Какие бы испытания ни ждали ее в последующие недели, все будет легче, чем замужество с пьющим бабником!

Но облегчение при мысли о том, как легко она избежала его когтей, ничуть не уняло ее гнева, еще усилившегося при виде длинной, тенистой аллеи, обсаженной елями, и ухоженного леса, обрамлявшего поразительной красоты пейзажи. Даже пара лебедей, плывших по заросшему водяными лилиями пруду, не привлекла ее внимания. Его поместье выглядело великолепно: старые деревья, поросшие мхом каменные ограды. Многие землевладельцы с более высокими титулами не имели таких чудесных домов.

Но в этом месте аллея делала поворот, и появившийся дом на берегу озера заставил Оливию остановиться.

Это был замок, вернее, крепость. Старый шотландский укрепленный дом, построенный в прежние неспокойные времена. Высокая каменная башня возвышалась над крышей. И служила наблюдательным пунктом. Взобравшись на нее, можно было увидеть окружающие земли. Замок был окружен крепкой каменной стеной, когда-то защищавшей постройки. Но теперь обитые железом ворота были широко распахнуты, чтобы принять гостей лорда.

Проезжая между двух привратных башен, Оливия чувствовала себя бедной средневековой девой, которую обманом заманили в крепость врага… и все, кроме нее, не видят опасности, которую он представляет.

Тощий молодой человек выбежал, чтобы приветствовать ее.

— Доброе утро, мисс! Вы приехали к лорду Хоку? — Он взял поводья и показал Оливии дорогу к конюшням, где собрались остальные гости. Она сразу же заметила Невилла. Он шел между лордом Холдсуэртом и Джеймсом. Очевидно, все трое обсуждали лошадей и родословные. Сара предлагала сушеное яблоко красивой кобылке со звездочкой во лбу. Миссис Уилкинсон и ее стареющая дочь осаждали виконта Дичарри. Скайлоки шли следом. Замыкали процессию Августа и оживленный мистер Сент-Клер.

Оливия не спешила подойти, а просто наблюдала за сценой. Ее мать, в синем, того оттенка, который удивительно ей шел, выглядела настоящей красавицей. И хотя Арчи не уделял ей должного внимания, она не расстраивалась и успела полностью очаровать своего спутника, одновременно расчетливым взглядом изучая все окружающее. Такое выражение лица бывает у светских мамаш, занятых поисками подходящего зятя. Очевидно, Августа полностью одобряет лорда Хока в этом качестве… Какая жалость! Кроме того, она явно одобряет все его владения! Этого было довольно, чтобы Оливия решила потихоньку ретироваться.

К сожалению, это оказалось невозможно, поскольку Августа, оглядывавшая длинный ряд стойл, заметила дочь и довольно улыбнулась:

— А вот и ты!

Она потрепала мистера Сент-Клера по плечу и, отойдя от него, направилась к Оливии с распростертыми объятиями.

Оливия едва не застонала. Конечно, Августа просто не может не поверить худшему. В ее представлении Оливию, несмотря на якобы сильную головную боль, так влечет к Невиллу Хоку, что она не выдержала и примчалась в Вудфорд-Корт… что отчасти соответствовало действительности.

Когда Августа прижала ладонь ко лбу Оливии, та мотнула головой:

— Это была мигрень. Не лихорадка. И мне уже гораздо лучше.

Мать понимающе кивнула:

— Я очень рада. Должно быть, тебя излечил волшебный настой, который делает миссис Маккафери. Клянусь, это снадобье излечивает любую болезнь, которая только существует на свете. Но пойдем. Пойдем, дорогая. Присоединяйся к нам. Смотрите все! Оливия все-таки приехала!

Оливии хотелось стать невидимой. Что нашло на нее? Зачем она потащилась сюда? Должно быть, она кажется ребенком, боящимся пропустить праздник. А вот что подумает Невилл…

Она сказала себе, что ей все равно. Абсолютно все равно, потому что она уже думает о нем самое плохое.

И все же не хотела выказывать свои чувства на людях и поэтому очень обрадовалась, когда Джеймс сам подошел к ней.

— Вот это больше похоже на мою сестричку! — воскликнул он, обнимая ее за плечи и подводя к Невиллу и Арчи. — Нашу Ливви ничто не удержит в постели!

— А у нас будет пикник, — объявила Сара. — Но сначала лорд Хок собирается показать нам жеребят, родившихся в этом году.

— Как мило, — пробормотала Оливия, старательно избегая пристального взгляда Невилла.

К счастью, подошедшая Августа взяла под руки его и лорда Холдсуэрта и повелительно повлекла по центральному проходу конюшни.

— Что касается меня, я бы не прочь пообедать. Аппетит разыгрался. Свежий воздух и тому подобное… Пойдемте, лорд Хок, посмотрим жеребят. Вы, Арчи и Джеймс можете за чаем с печеньем закончить свои дебаты о том, как лучше кормить скот: ячменем в загонах или свежей травкой на пастбище.

Нужно отдать матери должное. Она умела управлять людьми, особенно мужчинами, и очень ловко заставляла их плясать под свою дудку. Сара, очевидно, пошла в нее. Жаль, что она, Оливия, не такова… но что поделать?

Вудфорд-Корт был прекрасным, хорошо управляемым поместьем. Люди, лошади, куры… даже собаки и кошки казались здоровыми и упитанными. И все же Оливия сверлила злобным взглядом спину хозяина. Да, он содержит поместье в порядке, не то что она — Берд-Мэнор, но по-прежнему остается соблазнителем женщин и отцом неизвестно скольких еще незаконных детей.

Словно ощутив ее взгляд, он повернул голову и послал ей короткую, но многозначительную улыбку… мерзавец!

А когда он отвернулся к другим гостям, она почувствовала себя рыбой на крючке: задыхающейся, нервной и взбешенной… если так можно сказать о рыбе. И все же ничего не оставалось делать, кроме как играть по его правилам.

Честно говоря, она не знала, что лучше: ожидание или открытая стычка.

Они осмотрели жеребят, рожденных прошлой весной, и долго наблюдали, как Барт водит длинноногую гнедую лошадь на длинном поводке. Они увидели кобыл, мирно пасущихся на солнышке. Их животы, отвисающие под бременем новой жизни, были воистину прекрасны.

После оказалось, что квадратный, заставленный блюдами стол уже ожидал их на берегу овального озера, где собрались стаи уток и лебедей. Невилл был так внимателен к каждой мелочи, что день выдался бы чудесным, если бы не лезвие гильотины, маячившее над головой Оливии. Ее трясло от нервозности. От необходимости избегать его понимающего взгляда и ожидания разоблачений. А вдруг он исполнит свою угрозу?

К концу дня она уже почти хотела, чтобы он заговорил.

Но ничего подобного не произошло, и когда они собирались назад, в Берд-Мэнор, она вдруг почувствовала сильную усталость.

— Дорогая, может, поедешь вместе с нами в фаэтоне? — спросила Августа. — Ты что-то бледна. Или опять голова разболелась?

— Нет. Все хорошо.

Ей снова пришлось солгать, потому что на этот раз голова просто раскалывалась.

— Ты слишком много трудилась, чтобы привести дом в порядок. И тебе все удалось. Но я хочу, чтобы ты завтра отдохнула. Я сама обо всем позабочусь. Тебе не придется и пальцем пошевелить.

— И от нас заодно избавишься, — добавил Джеймс, вскочив в седло. — Завтра мы едем на охоту. Лорд Хок обещал показать нам лучшие угодья.

— И с большим удовольствием, — вставил Невилл. Интересно, когда он успел подобраться к ней?

— Вы охотитесь, мисс Берд? — осведомился он.

Впервые за день их взгляды встретились.

— Нет, — выдавила она, едва не заикаясь: слишком бурно билось сердце.

— Разрешите помочь вам сесть в седло, — улыбнулся он и, не дожидаясь ответа, усадил ее на Гоулди. — Вы обдумали наш вчерашний разговор?

У Оливии перехватило дыхание. Она лишь на секунду ослабила оборону, и смотрите, что из этого вышло!

— О каком разговоре идет речь? — заинтересовалась Августа.

— И когда этот разговор произошел? — нахмурился Джеймс.

У Оливии так пересохло в горле, что слова не шли с языка. Кроме того, что она могла сказать? «Его поцелуи волнуют меня, от прикосновений загорается кожа, он знает, как потрясти мою душу, но из таких хороших мужей не выходит»?

Возможно, Невилл заметил панику в ее глазах. Или с самого начала намеревался ее напугать? Так или иначе, он улыбнулся ей, а потом ее матери и брату:

— Мисс Берд согласилась сдать мне в аренду ее залежные земли, хотя об условиях мы еще не договорились.

— Вот как? Прекрасная мысль! — воскликнула явно разочарованная Августа. Должно быть, она уже вообразила, что между ними все договорено!

— Почему ты не сказала мне об этом? — удивился Джеймс. — Буду счастлив все уладить за тебя.

— Это моя собственность, и я вполне способна сама вести переговоры, — ответила она довольно язвительно, потому что было безопаснее рассердиться на Джеймса, чем на Невилла. — Кроме того, как уже сказано, мы не пришли пока что к соглашению.

Неожиданно на ее щиколотку легла рука, сильная мужская рука, спрятанная под длинные юбки амазонки, и крепко сжала ногу.

Возмущенная такой дерзостью и собственной неприличной реакцией, Оливия уставилась в пронизывающие синие глаза Невилла. Тот учтиво улыбался, хотя его большой палец чертил на коже горячие круги, вызывая самые необычайные ощущения. Почти такие же, как вчера.

— Верно. Мы еще не пришли к соглашению, — подтвердил он. — Но думаю, что придем. И скоро.

Утром мужчины отправились на охоту. Женщины по одной спускались к завтраку. Сначала Оливия и Сара, потом Уилкинсоны и миссис Скайлок. Затем каждая выбрала себе занятие по вкусу. Самой последней в столовую спустилась Августа. По ее просьбе к ней присоединилась миссис Маккафери.

— Садитесь, — велела Августа, показывая на соседний стул, — Вы, конечно, уже поели, но выпейте со мной чашку чая или шоколада.

Как только экономка уселась, Августа немедленно спросила:

— Итак, расскажите, как продвигается наш расцветающий роман?

— Роман? — Рука миссис Маккафери дрогнула, и горячая вода плеснула на блюдце. — Ах да, роман, Оливия и лорд Хок.

Августа склонила голову набок и уставилась на экономку: