— Разумеется, Оливия и лорд Хок. Кого еще я могла иметь в виду?

Миссис Маккафери поставила чашку и принялась усердно топить в воде чаинки:

— Разумеется, никого больше. Но, признаюсь, я почти о них не думала: здесь было столько дел. Дом оказался в ужасном состоянии. Просто кошмарном.

Августа оглядела столовую, с ее массивной мебелью и целым рядом окон, куда лился теплый солнечный свет.

— Все выглядит очень уютно. Ничего не изменилось после стольких лет!

— Это после уборки! Да и платаны сильно выросли. Выше дома.

— Да. И двойные качели убраны… Помните, как Камерон толкал их так, что я улетала в небо? Джеймс и Оливия сидели на одной половине качелей, а я — на другой.

Миссис Маккафери размешала в чае мед.

— Прекрасно помню.

Августа посмотрела на экономку, и ее улыбка померкла.

— Я знаю, вы всегда думали о Камероне бог знает что. Но у нас бывали прекрасные дни. Потом все пошло прахом, но сначала… И я больше не стану жаловаться. Мой Камерон был красивым парнем. Но с трагической судьбой. Слава Богу, появился Хамфри и заполнил пустоту в моем сердце.

— А теперь лорд Холдсуэрт заполнит пустоту, оставленную дорогим Хамфри?

Августа сосредоточилась на ветчине и булочках.

— Возможно. Я еще не уверена. Но как насчет Оливии и Невилла? Надеюсь, их вынужденная близость во время поездки сломила ее глупое сопротивление? Клянусь, я просто не понимаю это дитя.

— Он прекрасно себя вел! Очаровал всех нас. И завоевал сердце Сары.

— А ваше? — просияла Августа. — Вы можете делать вид, будто равнодушны к очаровательным мужчинам, Берти, но я вас хорошо знаю!

Экономка весело хмыкнула:

— Признаюсь, он может покорить любую. И, клянусь, несмотря на все протесты, Ливви тоже так считает. Когда он рядом, у нее делается такой вид… — Она покачала головой: — Не знаю, как объяснить.

Августа побарабанила ногтями по чашке.

— Я тоже это заметила. И все же она полна решимости избегать его. А эта история вчера, когда она осталась дома… кажется весьма надуманной. Не понимаю…

Несколько минут обе молчали. Августа ела, миссис Маккафери прихлебывала чай. Наконец она отставила чашку.

— Позавчера они поехали кататься вдвоем. Посмотреть на поля, которые он хотел взять в аренду.

— Думаете, там было кое-что еще?

Экономка покачала седеющей головой:

— Не знаю. Попыталась сообразить, было ли что-то между ними, но не смогла. Она вернулась одна, промокшая до нитки. И едва успела переодеться, как прибыли вы, и с того момента у меня не было возможности потолковать с ней по душам. Знаете, Гасси, — добавила она, — вкусы у людей разные. Если в этом отношении он ничуть ее не интересует…

Августа немного подумала.

— Он хочет ее?

Миссис Маккафери кивнула:

— Думаю, что да. Мне сказал Донни, то есть мистер Хэмилтон, который слышал обо всем от хозяина гостиницы, брата экономки Вудфорда, что этот лорд Хок — настоящий одиночка. К нему почти никто не приезжает, и работает он с утра до ночи. Только иногда заходит в кабачок. Ас самого нашего прибытия стал самим дружелюбием и гостеприимством. А как смотрит на нее! Так и съел бы глазами. Да… ничего не скажешь. Хочет он нашу Ливви, и еще как!

Губы Августы раздвинулись в улыбке. Она картинно подперла ручками подбородок.

— Возможно, следовало бы им помочь?

Экономка подалась вперед:

— Это как?

— Ну… что, если застать их в компрометирующей ситуации?

Миссис Мак нахмурилась:

— Но это грязный трюк.

Августа устремила на экономку пристальный взгляд ярко-голубых глаз:

— Нет, никто не собирается насильно ставить их в неловкое положение. Я предлагаю только, чтобы мы последили за их приходами и уходами и поймали их на чем-то, выходящем за рамки приличий. Вы знаете, о чем я. Поцелуй. Объятия. Если они станут вести себя подобным образом и будут за этим застигнуты… значит, им не повезло. А может, и наоборот, — усмехнулась она, подмигнув. — Последнее время Оливия сама не знает, чего хочет. Слишком много времени проводит, пытаясь разобраться в мужчинах и занося заметки о них в свой дурацкий журнал, вместо того чтобы проводить это время с пользой, а именно прислушиваться к своему сердцу.

— И вы намерены вынудить ее прислушаться к своему сердцу?

— А что еще прикажете делать любящей матери? — улыбнулась Августа.

Охотники вернулись незадолго до пятичасового чая. Оливия весь день придумывала себе занятия. Она не хотела отдыхать. Отдых означал необходимость думать, а она отчаянно не хотела размышлять о том, что произошло между ней и Невиллом. О его угрозах. Когда она обсудила условия аренды с мистером Хэмилтоном, тот оказался совсем не против, особенно когда услышал, какие деньги предложил лорд Хок.

Ей очень хотелось спросить управителя, почему тот не сдал земли в аренду много лет назад, но она промолчала, поскольку быстро определила, что мистер Хэмилтон, человек хоть и работящий, все же не обладает чересчур живым умом и управлял имением «точно так, как делал это ваш па». По крайней мере он постоянно это твердил. Он даже не заменял умерших или ушедших на покой работников. И стада тоже постепенно редели.

Время оставило свой отпечаток на Берд-Мэноре и мистере Хэмилтоне. Но хотя Оливия намеревалась заняться ремонтом и починками, все же попросту не могла пополнить стада коров и отары овец, тем более что ничего не понимала в фермерском деле. Довольно и того, что деньги за аренду помогут оплатить дополнительные расходы на ее жизнь в Берд-Мэноре, хотя теперь она очень сомневалась, что останется здесь.

Но сегодня она не будет думать об этом. И не позволит Невиллу Хоку и его угрозам вторгаться в ее жизнь или изменить планы.

Поэтому она уселась составлять список полей, которые понадобились Хоку, а также оговорила доступ к этим полям, права на воду, ограничения и сроки платежей. Закончив писать, она довольно вздохнула. Теперь нужно показать все это брату и отослать местному поверенному, чтобы сделать копии.

Услышав во дворе мужские голоса, она поспешила выйти из кабинета, своего кабинета, чтобы отправиться на поиски брата. Нужно уладить дело, прежде чем возникнет еще одно: между ней и лордом Хоком.

К сожалению, Невилл Хок тоже присутствовал в компании охотников.

Заметив его, она остановилась: как бы ей ни хотелось игнорировать его присутствие, ничего не выходило. Она не могла отвести от него взгляда, словно эта высокая стройная фигура притягивала ее как магнитом. Этот человек заставлял сердце биться чаще. От его ласк тело обдавало жаром. Только он знал, как поднять ее на невиданные высоты физического наслаждения. Она даже подумывала выйти за него замуж и в эти короткие минуты была совершенно по-дурацки счастлива.

Но потом она снова увидела его пороки, на этот раз в облике маленького мальчика. Ребенок, его незаконный сын, был живым доказательством истинной натуры Невилла Хока, человека, стать женой которого может лишь полная идиотка.

Ее мать тоже вышла приветствовать охотников и теперь, улыбаясь, стояла рядом с Невиллом. Оливия опасалась, что ничего хорошего это не сулило.

И ретироваться незаметно не было никакой возможности, поскольку Джеймс уже заметил ее и помахал рукой:

— Иди сюда, Ливви! Мы прекрасно провели день. Почему ты еще пять лет назад не предложила нам приехать?

— По-моему, я приглашала, — пробормотала она, — но, насколько помню, никто не обратил на это внимания.

— Я попросила миссис Мак принести чай в гостиную, — вставила Августа. — Это самое малое, что мы можем предложить лорду Хоку, учитывая, сколько времени он потратил на нас за эти два дня!

Невилл улыбнулся, сначала Августе, потом Оливии, так искренне, словно у него не было никаких скрытых мотивов. Негодяй!

Оливии ничего не оставалось, кроме как выдавить ответную улыбку.

Поэтому он пил с ними чай, а потом остался на ужин, после которого затеялась игра в шарады. За двумя столиками шла игра в вист. И все это время тело Оливии воевало с разумом. Физическое желание боролось со здравым смыслом. Жаркий узел внизу живота пытался победить интеллект и логику.

Напряжения было довольно, чтобы у нее началась страшная мигрень. И боль в висках ничуть не ослабела от того, что Невилл весь вечер был очарователен и любезен. Лицо Оливии болело от усилий сохранять равнодушное, спокойное выражение, хотя на деле она превратилась в комок нервов. Она постоянно пыталась оставаться отчужденной, особенно когда ощущала прикосновение его взгляда как ласку…

Не было смысла притворяться, что она его не замечает. Тем более что нужно что-то предпринять и как можно скорее положить конец этому безумию.

Наконец, вечер подошел к концу. Распрощавшись со всеми, она трусливо побежала в уединение своей спальни. Но мать успела перехватить ее в коридоре и оглядела таким жадным взглядом, что сердце Оливии упало.

— Посиди со мной немного, Ливви. Мы все были так заняты, что не было возможности поболтать. Пойдем ко мне. — Они уселись на диван, стоявший напротив высокой кровати. — Итак, как ты находишь Берд-Мэнор? Все, как ты помнишь? Ведь ты была совсем маленькой, когда мы уехали.

Оливия попыталась расслабиться.

— Многое осталось прежним. Остальное… — Она пожала плечами.

— Но тебе здесь нравится?

Оливия мысленно вздохнула. Пора бы поскорее перейти к делу…

— Нравится, и очень, — кивнула она, сбрасывая туфли. — И, думаю, останусь здесь даже после того, как вы с Джеймсом и Сарой вернетесь на юг.

— Неужели? О, я так счастлива!

Еще бы не счастлива! И Оливия знала причину. Но приходится играть по правилам.

— Какое облегчение! Я ожидала, что ты станешь возражать.

Августа повернулась лицом к дочери:

— Но почему? Ты же знаешь, как я мечтаю о твоем замужестве!

Оливия просто улыбнулась и подняла брови:

— Мама, я ничего не сказала о замужестве.

— Да, но если ты собираешься остаться, это может означать одно…

— Останусь, несмотря на лорда Хока. Вопреки его близости.

Нужно было видеть недоуменное лицо Августы!

— Не понимаю… разве не из-за него ты хочешь остаться?

— И нечего тут понимать, — начала Оливия, но тут же осеклась. Она дала себе слово оставаться спокойной, но это было слишком трудно. Она так разволновалась, что вскочила и забегала по комнате. — Я не желаю возвращаться в город и снова выставлять себя на брачном рынке!

— Но ты всегда наслаждалась балами и приемами! А что с тем журналом, который ты ведешь? «Свахой», как называют его твои подруги.

— С этим покончено, — отрезала Оливия.

— Покончено? — Августа резко встала. Хотя она была на полголовы ниже Оливии, все же очень походила на свирепую амазонку. В этот момент она казалась олицетворением родительской власти. — Тебе только двадцать один год, Оливия. Если ты еще не нашла человека, который подходил бы тебе, нет никаких причин отказываться от мысли о замужестве. Это совершеннейший абсурд!

— Но я не это имела в виду.

— В таком случае что ты имела в виду?

Честно говоря, Оливия сама не знала. Ее грудь взволнованно вздымалась, и она едва удерживалась, чтобы не закричать, но все же понятия не имела, как все объяснить матери. Тяжко вздохнув, она опустила плечи:

— Это означает, что год-другой я не стану думать о своем будущем, о муже, детях и тому подобном. Мне здесь нравится. — Она обвела рукой комнату. — Меньше чем за две недели мы с миссис Маки Сарой многого добились, и… и я горда этим. Поэтому и хочу прожить здесь зиму и продолжать приводить поместье в порядок. А весной… посмотрим.

Августа открыла рот, чтобы возразить, но, увидев, как Оливия расправила плечи, мигом притихла. Только лицо стало обиженным и несчастным.

— Вижу, ты уже все решила, так что вряд ли стоит спорить, хотя думаю, после нашего отъезда тебе станет очень скучно. Да и Джеймсу вряд ли придется по душе твое решение.

— В таком случае позволь мне самой сказать ему, когда я буду готова!

— Как хочешь, — обронила Августа, деликатно пожав плечиками. — Как хочешь.

Но после ухода дочери она задумчиво прищурилась. Все это крайне интересно. И Оливия явно что-то скрывает. Но время покажет. В этом Августа была более чем уверена.

А время работало против Оливии. Прошло еще три дня идиллического сельского существования. Рыбалка, охота, пикники, верховые прогулки. Шарады, карты и тихое чтение. Оливия очень сильно старалась поддерживать иллюзию беззаботной жизни. Но напряжение усиливалось с каждым днем.

Тот факт, что лорд Хок был занят собственными поместьями, положение вещей не облегчало. Похоже, его отсутствие расстраивало ее также сильно, как и присутствие. Ей до смерти надоели изголодавшиеся по забавам гости, и все же она боялась выезжать из дома одна из страха встретить его.