— Вашу неосторожность? Нельзя ли подробнее? Впрочем, нет! — Он поднял руки и отступил. — Детали мне неинтересны.

Оливия тоже встала:

— Не мог бы ты успокоиться? Мы не сделали ничего такого, чтобы…

— Ничего?! — Глаза Джеймса, казалось, вот-вот вылезут из орбит. Он принялся метаться по комнате, беспорядочно размахивая руками. — Скажи мне вот что: он вынудил тебя, или ты была на все готова… на все согласна…

Он был в такой ярости, что Оливии пришлось набраться храбрости, чтобы ответить:

— Он не принуждал меня. Я признаю…

— Сядь!

Она послушалась, о чем немедленно пожалела.

— И вовсе не обязательно на меня кричать.

У Джеймса был такой вид, словно он сейчас разразится воплями. Но он каким-то образом сдержался, сел и несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.

— Я хочу понять, Оливия. Но не понимаю. Как ты могла позволить такие вольности мужчине, да еще не один раз, и отказываться выйти за него?

— Я действительно несколько раз целовала его. Но остальное… остальное было только однажды. И потом, — рассердилась она, — разве ты не целовал женщин на французский манер?

Ужас на его лице казался почти комическим.

— Что… какое отношение имеет это к происходящему?!

— Целовал. Я это знаю и знаю также, что между вами было нечто гораздо большее. Но ты не собираешься жениться ни на одной из этих женщин.

— Это не одно и то же, — процедил он.

— Возможно, не для тебя. А как насчет этих женщин?

Его щека дернулась:

— Не можешь же ты сравнивать этих женщин с собой. У них совершенно другое положение!

— Хочешь сказать, что ни одна из этих женщин не была невинной девушкой из хорошей семьи?

Вместо ответа Джеймс яростно уставился на нее. Она покачала головой:

— Я призналась в своем влечении к Невиллу Хоку. И только. Он… он слишком похож на моего отца. Слишком непостоянен. Слишком порочен. Я хочу найти мужа, похожего на Хамфри. Доброго и надежного. Поэтому никто не заставит меня выйти за лорда Хока. Ни ты, ни он.

Она смотрела на брата и прикидывала, стоит ли рассказать ему о ребенке Невилла, рожденном от простолюдинки. Но ее реплика насчет отца и отчима, похоже, попала в цель, ибо глубокая морщина на лбу Джеймса немного разгладилась, хотя губы неодобрительно кривились.

— Полагаю, я способен понять. Но мне это не нравится. И, учитывая обстоятельства, не думаю, что ты должна подписывать договор об аренде. Сюда его больше не пригласят, и ты, разумеется, не задержишься в Берд-Мэноре, когда все мы уедем.

— Но мне нужны эти деньги. Довольно я пренебрегала поместьем. Деньги Хока помогут мне оплатить ремонт, который и так слишком долго задерживался.

— Я могу дать необходимую сумму.

— Нет. Мне не нужны твои деньги, тем более что я могу легко их получить, сдав земли в аренду… — Она выразительно тряхнула стопкой бумаг. — Это гарантирует постоянный доход. Куда лучше, чем быть в долгу, пусть даже у тебя.

— Так и быть, — выдавил Джеймс, — мы подпишем договоры, но ты не можешь оставаться здесь одна. Да, матушка рассказала мне о твоих планах. Тогда я посчитал их глупыми. Теперь же — чрезвычайно опасными.

Возможно, он прав, но Оливия не хотела с этим соглашаться. За две недели пребывания здесь она влюбилась в свой дом и не хотела уезжать.

— Как только он поймет, что не сможет заставить меня выйти за него, все уладится. Вот увидишь. Я рада, что ты так благоразумен.

— Благоразумен? — прошипел Джеймс — Будь моя воля, ты завтра же пошла бы к алтарю! Но, как ты уже сказала, я не смогу тебя заставить произнести слово «да». Какая жалость! Тем не менее я буду следить за тобой, Оливия. И держись подальше от этого человека. Я приказываю! Нравится тебе или нет, ты вернешься в город вместе с нами. Мало того, я сам провожу тебя к адвокату, на встречу с Хоком.

Он тут же ушел, и Оливия облегченно вздохнула. Теперь угрозы Невилла ей не страшны! Остается надеяться, что Джеймс не взорвется, когда эти двое встретятся лицом к лицу. А матушка… что ж, поживем — увидим.


Тем временем Августа, стоя в тени, на верхней площадке, наблюдала, как дочь выходит из кабинета несколькими минутами позже Джеймса. Ее сын был явно рассержен и раздражен. Вид у Оливии, наоборот, был самодовольным, словно ей удалось заморочить голову брату.

— Ничего, — поклялась Августа, — это ненадолго. Она прислушалась и стала медленно спускаться вниз.

Если Оливия вообразила, что с этой темой покончено, она жестоко ошибается. Девочка не понимает всей силы влечения между ней и лордом Хоком. Влечения, против которого невозможно устоять. Даже Августа, с ее опытом в подобных делах, не могла долго противиться чему-то подобному. Разве она не решила отдаться новой любви, вместо того чтобы подождать, пока он сделает предложение? Легкий трепет внизу живота заставил ее улыбнуться. Ах, любовь! Какая чудесная, тревожная, поразительная эмоция эта любовь! Стоит только попасть в ее сети, и ты бессильна что-то сделать, будь при этом молода или не очень…

Невилл отнюдь не был глуп. Когда Оливия под руку с братом вошла в контору адвоката, довольно улыбаясь, он понял: она что-то затеяла. При одном взгляде на мрачное лицо ее брата он также сразу сообразил, что именно. Каким-то образом она превратила Джеймса в своего союзника.

Вопрос только в том, утаила ли она от него всю правду и повлияет ли ее версия на договор об аренде? Ничего, он скоро узнает.

— Доброе утро, мисс Берд, лорд Фарли.

Поймав холодный взгляд Джеймса, он остерегся протянуть руку.

— Прошу вас поторопиться и подписать бумаги как можно скорее. У нас с сестрой много других дел.

Невилл ответил спокойным взглядом:

— Я надеялся потом поговорить с вами с глазу на глаз.

Кулаки Джеймса сжимались и разжимались. Перед тем, как ответить, он повернул голову к сестре.

— Сегодня ничего не получится.

Невилл с удовольствием заметил, что вымученная улыбка Оливии померкла. Неизвестно, что она рассказала брату, но до сих пор не уверена в его поддержке.

Невилл решил, что лучше всего будет выждать.

Почувствовав напряжение между мужчинами, поверенный выложил на стол бумаги, и уже через несколько минут документы были подписаны и засвидетельствованы, а копии розданы участникам сделки. Третья копия осталась у адвоката. Когда Оливия с братом повернулись, чтобы уйти, Невилл задумчиво потер шрам на челюсти костяшками пальцев. Пора действовать!

— Прежде чем вы удалитесь… — Он повернулся к адвокату. — Могу я позаимствовать ваш кабинет на несколько минут?

— Разумеется, милорд.

— Это совершенно не обязательно, — вмешалась Оливия.

— Погоди, — запротестовал Джеймс, — думаю, мне бы все-таки хотелось услышать, что он скажет.

— Джеймс!

Невилл сдержал улыбку. Да она в панике!

Однако когда дверь за адвокатом закрылась, ему стало не до веселья. Джеймс Линдфорд, виконт Фарли, был, мягко говоря, в плохом настроении.

— Итак? — процедил он, враждебно глядя на Невилла.

— Полагаю, Оливия уведомила вас о моем желании жениться на ней.

— Так оно и есть. Хотя, судя по ее словам, предложение больше походило на угрозу.

Невилл посмотрел на Оливию, на лице которой отразилась странная смесь настороженности и торжества. Она каким-то образом убедила Джеймса, что не была безвозвратно скомпрометирована! Сказала ли она брату всю правду?

Наверняка нет.

— Это звучало как угроза лишь потому, что чувства слишком сильны.

— Ее, в этом отношении, еще сильнее, — отрезал Джеймс. — Учитывая ситуацию, я посоветовал бы вам держаться подальше от Оливии. Если бы это зависело от меня, наша семья порвала бы с вами всякие связи. Однако, как глава семьи, я решил на этом подвести черту и положить предел вашим отношениям. И вам лучше довольствоваться этим, Хок.

Он взял Оливию за руку и повел к двери.

Неужели его переиграли? Неужели он неверно судил об Оливии и не понял, насколько далеко может зайти, пытаясь на нее надавить? Следовало ли убедиться, что Джеймс знает все о них с Оливией?

Несколько долгих мучительных моментов он искал решение. И наконец сообразил. Она сдала земли ему в аренду против желания брата. Почему? Возможно, для того, чтобы произвести необходимый ремонт в Берд-Мэноре. Вероятно, она собирается здесь жить.

Глядя им вслед, он заметил, что Оливия вырвала руку у брата.

Невилл покачал головой. Плутовка весьма упряма, что, как ни печально, противоречит ее роли послушной, чопорной, невинной молодой леди из общества. Такая не покорится ни брату, ни мужу. Но ведь именно эта независимость и привлекла его в первую очередь, это… и кое-что еще.

Пока Джеймс придерживал для нее дверь, Невилл успел увидеть, как злобно смотрит она на брата. На этот раз настала очередь Джеймса раздраженно покачать головой. Он оглянулся на Невилла, и на какой-то короткий, но красноречивый момент мужчины обменялись понимающими взглядами.

Невилл мгновенно понял, что не все потеряно. Пусть Оливия пребывает в полной уверенности, что окончательно одержала верх. Но ведь молодая женщина не может жить одна, пусть и в собственном поместье. Не только он, но и Джеймс это сознавал.

И она поймет. Со временем.

Глава 23

Прошла неделя. Долгая, томительная неделя. Срок осуществления угрозы Невилла миновал, хотя Оливия целый день нервничала. Но похоже, ее смелый блеф с Джеймсом в конторе адвоката вполне удался.

После этого время потекло еще медленнее. Не будь Сары, Оливия сошла бы с ума от скуки.

Правда, каждый день ее внимания требовала тысяча деталей. Продолжались небольшие починки и ремонт в доме и хозяйственных постройках. Приходилось ежедневно принимать решения, касающиеся развлечений. Сама она удила рыбу, ездила верхом. Играла в карты и на пианино. Словом, была занята с рассвета до полуночи.

И при этом невероятно скучала.

Дни тянулись. Джеймс держался отчужденно: все еще злился на нее из-за Невилла Хока. Оливия была очень опечалена размолвкой с братом. Кроме этого, некоторые гости начинали действовать ей на нервы, и особенно Арчибалд Коллинз, лорд Холдсуэрт.

Из дверей задней гостиной до нее долетели смех матери и веселый хохот Арчи. Они играли в карты с мистером Сент-Клером, виконтом Дичарри и дамами Уилкинсон. Дождь помешал собравшимся выйти из дома. Но как только небо прояснилось, Оливия вышла наружу в сопровождении Сары. Они решили поехать в деревню. Все, что угодно, лишь бы сбежать из дома!

— Как по-твоему, она собирается замуж за лорда Холдсуэрта? — заныла Сара, как только Оливия взялась за поводья пони, впряженного в тележку.

— Не знаю. Возможно, — добавила она через минуту. — Если сможет притащить его к алтарю.

— Но я не хочу, чтобы она тащила его к алтарю. Он… он… так эгоистичен! — выпалила Сара. — И обращается с матерью точно так же, как со мной! Ни капли ума!

— В случае матушки это скорее всего вполне уместно, — пробормотала Оливия. — Но давай не будем больше об этом говорить. Лучше давай просто наслаждаться приятными минутами. Миссис Мак хочет, чтобы мы заехали к пекарю за ее заказом и привезли заодно два ящика вина.

— Хорошо бы еще зайти к шорнику и заказать красивый кожаный ошейник для Боунса. Тот, что с шипами.

— Хорошо, — улыбнулась Оливия.

Но ее улыбка погасла, когда они добрались до Келсо и до ответвления дороги, ведущей в Вудфорд-Корт. Оливия направила пони к центру деревни, вынуждая себя не думать о Невилле Хоке. У него своя жизнь, у нее — своя.

И все же она была слишком честна, чтобы отрицать правду. Причина ее тоски и беспокойства заключалась не только в поведении гостей. Она вот уже неделю как не видела Невилла Хока и не ожидала увидеть в скором времени. И это ее раздражало.

Она не могла вынести сознания того, что хочет его видеть. Но это было правдой. И она не понимала, что с этой правдой делать. Неужели именно из-за него она хотела остаться в Берд-Мэноре?

Злясь на себя, она взмахнула поводьями. Двухколесная тележка, разбрызгивая лужи, загремела колесами по вымощенной брусчаткой главной улице: несколько лавчонок с маркизами над витринами, маленькая деревенская площадь и старый общинный колодец. Здешние обитатели кивали ей, и она отвечала вежливой улыбкой.

Сара, возбужденно подскакивая на месте, вытягивала шею и провожала глазами немногочисленных девчонок и мальчишек.

— Здесь есть школа? — спросила она.

— Кажется, мистер Хэмилтон что-то говорил. Смотри. Это лавка шорника. Давай заглянем туда.

Они быстро выполнили все задуманное. Но в пекарне их задержала мать хозяина, седовласая старуха, целыми днями восседавшая на подоконнике, что позволяло ей орлиным взором обозревать и лавку, и окрестности.