Моника Маккарти - Суровая нежность

– Ты в этом уверена? Может, он просто притворялся.

– Ты хочешь сказать, что он имеет отношение к тем людям в лесу?

Вдруг она осеклась.

– Что такое?

Она покачала головой:

– Ничего.

Но он уловил в ее глазах мимолетную вспышку вины. Схватил за руку и заставил посмотреть ему в глаза.

– Говори.

Она нервно закусила губу, но это уже не могло отвлечь его.

– Если ты что-то знаешь, лучше скажи.

– Я не уверена. И ничего не могу утверждать наверняка. Но я подумала… подумала, что недуг короля, возможно, был не морской болезнью.

Он отпустил ее руку и отступил назад, словно обжегся.

– Яд? Бог мой, ты думала, что король отравлен, и ничего мне не сказала? Как же так, Хелен?

Она ощетинилась на обвинение в его голосе.

– Потому что знала, что ты отреагируешь именно так, как сейчас. Знала, что во всем обвинишь мою семью.

Он презрительно фыркнул.

– И с чего бы это, интересно? Может, потому, что они виновны?

Он не мог поверить, что доверял ей. Он не подвергал сомнению ее заключение о болезни короля, а не задумываясь принял ее слова на веру. Если б он знал, то был бы начеку. Того, что случилось в горах, можно было избежать.

– Прости, – покаянно проговорила она, – я должна была сообщить тебе раньше…

– Но ты не доверяла мне.

– Ты не слишком благоразумен, когда дело касается моих братьев. И я не единственная, кто хранил тайны.

Он оставил без внимания ее колкость в отношении Горной стражи – заслуженную или нет.

– Боже мой, ты продолжаешь их защищать?

Глаза их встретились. Кровь в его жилах кипела, и он пытался удержать в узде свой гнев и не сказать что-нибудь, о чем потом пожалеет.

Но этого и не нужно было. Она все равно увидела.

Он заметил, как она резко втянула воздух.

– Ты до сих пор не простил меня. Ни за что. Ни за то, что между тобой и ими выбрала их. Ни за то, что вышла за Уильяма. Ни за то, что тебе пришлось сделать, чтобы защитить меня.

– Не сейчас, Хелен, – процедил он сквозь зубы. Он старается не ляпнуть сгоряча что-то лишнее, черт побери. – Я не хочу говорить об этом сейчас.

– В том-то все и дело. Ты никогда не хочешь говорить об этом. И никогда не захочешь.

Глаза его сузились от какой-то окончательности в ее голосе.

– Что ты имеешь в виду? У нас полно времени на разговоры. Бога ради, я же попросил тебя выйти за меня замуж, чего же ты еще хочешь?

Она на секунду удержала его взгляд, прежде чем отвести глаза.

О Боже. Грудь его сжалась от неверия… от воспоминаний. «Прости, я не могу».

Он понял, что она скажет, раньше, чем она заговорила.

– Я люблю тебя, Магнус, но не выйду за тебя. Только не так.

Он не мог ничего с собой поделать. Он был так зол, что схватил ее. Как она может? Как может опять отказывать ему после всего, что они пережили? Сердце его стучало молотом. Да есть ли у нее, в конце концов, мозги?

– Что значит «только не так»?

– Я не хочу всю оставшуюся жизнь стоять между тобой и братьями. – Слезы потекли у нее из глаз.

То ли он отпустил ее, то ли она сама вырвалась, он не знал, но в следующий миг она уже шагала прочь. И, как и раньше, он не пошел за ней. Он стоял, и кислота разъедала ему грудь, оставляя пустоту, которую он никогда уже и не думал снова почувствовать.

Она никогда не любила его по-настоящему. Ни тогда. Ни сейчас.

Хелен понимала, что поступает правильно, но сердце все равно разрывалось на части. Медленно. Корчась и сжимаясь.

Отказать Магнусу было тяжелее всего на свете. Она любит его так давно, что думала, ничто не сделает ее счастливее, чем выйти за него замуж. Долгое время это казалось несбыточной мечтой, а его завоевание – ее единственной целью. Странно сознавать, что теперь, когда она получила то, что хотела, этого оказалось недостаточно.

Она любит его всем сердцем, но не станет жить в постоянном страхе сказать что-то не то или пробудить нежелательные воспоминания. Она не станет жить с призраком вины, стоящим между ними.

Пока он не простит себя, он не сможет простить ее. Она надеялась, что ждать придется не слишком долго, но не собиралась биться головой о каменную стену в ожидании того, чего может никогда не случиться.

Пора ей взять свое счастье в собственные руки. Идти своей дорогой. Последние несколько месяцев подсказали ей, как это сделать.

Держа будущее в своих руках, она отправилась на поиски короля.

Магнус молча пересек внутренний двор и присоединился к Макгрегору. У друга достало ума не заговаривать, пока они не отъехали подальше от замка, направляясь на север, куда, по словам замковой стражи, направился разведотряд.

Грудь его была словно в огне. Сердце колотилось в ушах. В горле так пересохло, будто он не пил неделю.

Он не мог поверить.

Она опять отказала ему, и боль во второй раз меньше не стала. Магнус убеждал себя не верить этому. Она была рассержена, она передумает. Она узнала правду о Гордоне и поняла. Гораздо больше, чем ему хотелось бы.

Как он мог снова допустить это? Как мог позволить себе поверить, что у них есть шанс? Дурак. Как он мог думать найти счастье ценой жизни друга?

Они ехали уже с полчаса, когда Макгрегор нарушил молчание:

– Я так понимаю, девушка не в восторге, что ты едешь за ее братом.

Магнус посмотрел на него ничего не выражающим взглядом.

– Можно сказать и так.

– Ее преданность достойна восхищения.

Магнус ничего не ответил, но рот его сжался. Хотелось бы ему, чтобы хоть раз эта преданность была направлена на него.

– Она любит тебя. – Прославленный лучник улыбнулся. – Я повидал немало влюбленных женщин, чтобы узнать этот взгляд. Можешь не сомневаться.

Обычно это вызывало смех или шутку вроде того, что это и неудивительно, с таким-то «смазливым» лицом, но Магнус был не в настроении шутить.

– По-моему, на сей раз ты ошибаешься.

Он пытался, но этого оказалось мало. Она отказала ему, пропади все пропадом. Острая боль в груди усилилась. «Не думай об этом. Сосредоточься». Взяв себя в руки, он оглядел дорогу впереди.

– Кажется, я что-то вижу.

Он ударил пятками, и лошадь припустила вперед.

– Это они! – прокричал он через минуту.

Магнус не удивился, увидев, что часть разведгруппы скачет им навстречу, – он предполагал, что Сазерленд использует эту уловку, чтобы сбежать. Однако удивился, когда увидел, что один из двух как раз тот, кого он ищет. Вторым был младший зять Маклауда.

Магнуса впервые кольнула неуверенность.

Они с Макгрегором натянули поводья и остановили лошадей на дороге перед ними.

Глаза Сазерленда сузились.

– Так не терпится закончить то, что мы начали?

Он слишком спокойный, осознал Магнус. Сазерленд не ведет себя как человек, только что пытавшийся убить короля. Они с Макгрегором обменялись взглядами, и Магнус увидел, что тот думает так же.

Магнус оставил без внимания предложение, хотя оно и было чертовски соблазнительным.

– Где остальные?

– Мы недавно разделились. А что случилось? – В голос Сазерленда закралась тревога. – Что-нибудь с Хелен?

– С твоей сестрой все хорошо, – ответил Макгрегор. – Но кто-то покушался на короля.

Потрясение на лицах обоих мужчин было неподдельным.

– Опять?

– Как? – спросили они одновременно.

– Ты слышал о сарацинском порохе? – задал вопрос Магнус, и молодой рыцарь кивнул.

Взгляд Сазерленда метнулся к Магнусу. Рот сжался в твердую линию.

– И ты, естественно, решил, что это был я?

– А ты знаешь кого-то еще, кто знаком с черным порохом?

– Да, но ты убил его.

Магнус вздрогнул, чего, без сомнения, и добивался Сазерленд. Но внезапно с лица Сазерленда ушла ненависть, сменившись чем-то еще. Страхом.

– А, черт, – бросил он.

– Что такое? – спросил Магнус.

– Монро, – ответил Сазерленд. – Нам надо возвращаться.

– Он не с вами? – удивился Магнус.

Сазерленд покачал головой.

– Он выехал с нами, но через несколько миль повернул назад под каким-то предлогом. Я предупреждал брата, что он может выкинуть что-нибудь подобное. Он был в ярости, когда Уилл согласился покориться Брюсу. Но молочный брат Уилла – это его слабое место.

– Откуда ему известно, как пользоваться черным порохом?

– Понятия не имею, – ответил Сазерленд. – Я уж точно никогда ему не показывал. И не знаю и половины того, что знал Гордон. Послушай, мне плевать, веришь ты мне или нет. Но если это Монро и он жив, то, можешь быть уверен, он не сдастся.

Магнус услышал достаточно. Их единодушие с Сазерлендом становилось пугающе частым. Во весь опор они помчались назад в замок.

Опять не вышло.

Когда Монро увидел короля и Макгрегора, выбегающих из горящей башни как раз перед тем, как он выпрыгнул из уборной в море, спасаясь от огненного ада, ему пришлось до боли закусить губу, чтоб сдержать крик чистейшей ярости. Он был в агонии не только от очередной неудачи, но и от взрывной волны, которая чуть не прикончила его.

Он неправильно рассчитал, через сколько времени загорятся мешки. Первый взорвался, опалив ему голову, когда он пытался поджечь четвертый. Шлем не до конца защитил от расплавленного жара.

Боль была адской, и до сих пор кожа горела, как в огне. Но он укротил боль, используя ее как дополнительный стимул выполнить стоящую перед ним задачу.

Дональд знал, что это его последний шанс.

Он был так уверен, что взрыв сделает свое дело. Что четыре мешка, которые он тогда украл, покончат с ненавистным узурпатором.

В ночь свадьбы в Данстаффнэйдже ему чертовски повезло. Он заметил Гордона, идущего по двору, и последовал за ним – не в брачный покой, где ему следовало находиться, а в оружейную. Когда он увидел, как Гордон достает из большого ящика полотняные мешочки и кладет их в свою сумку, это возбудило его любопытство. Он подождал, когда Гордон уедет, и пошел разузнать. И хотя тогда он еще не был уверен, что это тот самый черный порох, у него хватило ума прихватить несколько мешочков на будущее.

Когда же он услышал о взрыве, его подозрения о содержимом мешочков подтвердились.

Он думал, что эти мешки будут его спасением. Его средством восстановить славу и честь клана. Все, что он делал, он делал для Сазерлендов.

Уилл смирится, рассуждал он. Когда лжекороль будет мертв, а мятеж подавлен навсегда.

Он до сих пор не мог поверить, что нападение в лесу провалилось. А все Маккей с Хелен, будь они прокляты! Как они умудрились одолеть лучших воинов в христианском мире…

Ярость горячо выплеснулась в кровь. Но не его. Его им не одолеть.

Однако десять человек потеряны. После стольких тренировок. Стольких затрат. Макдугал был в ярости. Хуже того, он теряет веру. Два человека, вот все, что он отправил на помощь Дональду в этой последней попытке.

Маккей уже что-то заподозрил и установил за ним наблюдение. Времени почти не осталось.

Он посмотрел на двух мужчин, которые стояли на берегу озера.

– Готовы?

Он не видел выражения лиц под черными шлемами, но они кивнули:

– Да, милорд.

Монро бросил взгляд на старую башню. Там ли Брюс? Он надеялся, что его догадка верна.

Хелен опустилась перед королем на колени и взяла его руки в свои.

– Благодарю вас, сир. Вы не пожалеете об этом.

– Я уже жалею. – Он рассмеялся. – У меня такое чувство, что некий горец не слишком обрадуется нашим планам.

В этом Брюс прав. Магнус придет в ярость. Но она все равно сделает это.

Хелен пожала плечами.

– Со временем смирится.

Рыцарская натура короля не позволила ему спорить.

– Вы уверены, что хотите уехать так скоро?

– Брат с Мюриел завтра отплывают в Данстаффнэйдж. Мне не терпится начать.

Король задержал ее взгляд. Она испугалась, что он передумал, но после долгой паузы тот кивнул:

– Ну хорошо. Доброго пути. Перед отъездом я дам вам письмо. Вы знаете, кому его вручить? – Она кивнула. – Тогда берегите себя.

– Обязательно. – Хелен покинула Солнечную комнату, пока король не передумал. Она закусила губу, почувствовав смутные опасения. То, что она задумала, не только опасно, но и, мягко говоря, необычно. Но и ужасно волнующе и, что самое главное, важно. Она применит свои целительские способности с пользой. С наибольшей пользой.