Найт разглядел двух здоровяков — у одного обильно кровоточил сломанный нос, другой рычал и хрипел, пытаясь восстановить дыхание после двойного удара в грудь. Найт резко отвел локоть назад и получил мимолетное удовольствие от звука хрустнувшей кости.

Оба набросились на него, словно бешеные псы.

Фери дрался всю свою жизнь, умел мысленно блокировать боль и страх. Сейчас обонял запах собственной крови, чувствовал рвущуюся наружу мощь в плечах и опутанных веревками кулаках. Голова зазвенела, как церковный колокол, когда получил толчок в висок. Дыхание в ребрах сперло от другого удара. Но устоял на ногах, пока ублюдки кружили вокруг и нападали, истекая потом и кровью. Стремительно крутанувшись, Найт увернулся от выпада в горло, сумев рывком размотать веревку. Кожа на костяшках пальцев лопнула, но боль только подстегнула.

Уголком глаза поймал быстрое движение и успел отпрянуть. Кулак скользнул по плечу, Найт ответил двумя жалящими ударами по трахее, в результате один бандит свалился бездыханным кулем.

— Теперь один на один.

Натаниэль вытер кровь со рта и оценил врага:

— Ну, пошевеливайся.

Потеря преимущества заставила лиходея отступить на шаг. Сейчас Найт походил на волка с острыми оскаленными клыками. Лишившись поддержки напарника, второй преступник озирался в поисках лучшего маршрута спасения.

И тут у громилы загорелись глаза.

Отпрыгнув, головорез схватил одну из досок, предназначенных для сооружения веранды, и самодовольно ухмыльнулся, наступая и размахивая деревяшкой, как битой. Натаниэль ощутил свист ветра возле уха, обманным движением отклонился влево, но тут на плечо обрушился удар, отбросив назад. Найт взревел и накинулся на бандита с такой силой, что оба покатились по настилу и вломились в дом через переднюю дверь.

— Ложись, граната! — заорал попугай. — Свистать всех наверх!

И отчаянно замолотил крыльями, пока двое мужчин швыряли друг друга по комнате. Маленький стол разломился, как зубочистка, под их общим весом. Схватка была некрасивой: в резких бросках тел и выдавливании глаз не существовало никаких правил. Коттедж звенел от треска разваливающейся мебели и сиплого дыхания. Кое-что новое вползло в смешанный запах пота и крови. Натаниэль распознал страх нападавшего, и адреналин пустил его пульс вскачь. Фери применил неотразимое оружие — собственные кулаки. Обхватил мощную шею отморозка и смял трахею большим пальцем. Боевой задор покинул врага, теперь он извивался, хватая ртом воздух.

— Кто вас послал?

Найт, оскалив зубы, методично молотил налетчика головой об пол, ухватив за волосы.

— Никто.

Со свистом выдыхая, Фери рывком приподнял мерзавца, заломил ему руку и безжалостно закрутил за спину.

— Сломаю, как прутик. Потом вторую, затем по очереди сломаю ноги. Кто вас послал?

— Никто, — повторил побежденный и тонко завизжал, когда Натаниэль увеличил давление. — Не знаю, как его зовут. Не знаю!

И снова заверещал, теперь почти плача.

— Какой-то пижон из Бостона. Заплатил по пять сотен каждому, чтобы мы преподали тебе урок.

Найт уперся коленом в поясницу поверженного врага, продолжая выворачивать ему руку:

— Внешность?

— Высокий, темные волосы, костюм дорогущий.

Коренастый бандит пищал проклятия, не в состоянии двинуться, не усугубив собственных мучений.

— Ради Бога, ты искалечишь мне руку.

— Продолжай говорить, и я сломаю тебе только руку.

— Холеная морда… как у кинозвезды. Велел придти сюда и подкараулить тебя. Двойная оплата, если в результате ты загремишь в больницу.

— Судя по всему, премия вам не светит.

Выпустив руку, Натаниэль схватил подонка за загривок:

— А теперь слушай сюда. Уматывай в Бостон и передай своему смазливому дружку, что я знаю, кто он, и знаю, где его найти.

Без особой злобы Найт бил бугая о стену по пути к выходу.

— Скажи ему, чтобы не трудился поглядывать через плечо, потому что, когда я решу придти за ним, ему не спастись. Усек?

— Да, да, понял.

— Забирай подельника.

Второй бандит пытался опереться на руки и встать на колени.

— Пошли вон.

Повторять не пришлось. Прижимая руку к ребрам, Натаниэль наблюдал, как неудачники, хромая, исчезают из поля зрения. Только тогда позволил себе застонать и, мучительно спотыкаясь, заковылял через сломанную дверь в дом.

— Я еще и не начинал драться, — заверещала Птица.

— Ты мне здорово помог, — пробормотал Найт.

Нужен лед, аспирин и глоток виски.

Фери сделал еще один шаг, остановился и выругался, когда в глазах поплыло, а ноги затряслись, словно желе.

Собака показалась из угла, куда забилась от страха, заскулила и завыла в ногах Найта.

— Просто дайте мне минуту, — попросил хозяин непонятно кого, и тут комната предательски накренилась.

— О черт, — процедил он и провалился в темноту.


Пес облизал Найта, тычась носом, затем сел, выжидающе виляя хвостом. Но запах крови очень нервировал, поэтому через несколько мгновений щенок потрусил к двери.

Только Натаниэль умудрился принять сидячее положение, как услышал приближающиеся шаги. Изо всех сил постарался подняться, морщась при каждом движении от боли, которую совсем не ощущал в пылу драки. Фери понимал, что, вернись за ним бандиты, они легко смогут сплясать чечетку на лице без малейшего сопротивления с его стороны.

— Человек за бортом, — объявила Птица и заработала шипящее рычание от Натаниэля.

Холт замер в дверном проеме и злобно выругался:

— Что, черт возьми, здесь произошло?

Потом подошел к Найту, помог встать.

— Пара парней нанесла визит.

Слишком ослабев, чтобы стыдиться, Натаниэль тяжело привалился к Холту, постепенно осознавая, что, возможно, нуждается в чем-то большем, чем аспирин.

— Грабители?

— Нет. Их наняли избить меня до полусмерти.

— Похоже, они неплохо потрудились.

Холт подождал, пока приятель отдышится и обретет равновесие.

— Сказали почему?

— Да.

Найт пошевелил ноющей челюстью, в глазах заплясали искры.

— Им заплатили. Наш разлюбезный Дюмонт.

Холт снова выругался. На друга напали, избили, пустили кровь и покалечили. И, кажется, слишком поздно что-то предпринимать, разве что прочесать окрестности.

— Сумел разглядеть?

— Да, и достаточно хорошо. Пнул их в задницу, приказал мотать в Бостон и доставить Дюмонту небольшое послание.

Почти неся Натаниэля к двери, Холт остановился и снова оглядел комнату:

— Кажется, ты победил?

Найт только хрюкнул:

— Глупый вопрос.

Новость немного утешила Холта.

— Ладно, поехали в больницу.

— Нет.

«Разрази меня гром, если доставлю Дюмонту такое удовольствие».

— Сукин сын пообещал премию, если меня упекут в больницу.

— Значит, вариант отпадает, — проявил полное единодушие Холт. — Тогда к врачу.

— Не так уж мне и плохо. Ничего не сломано, — проверил Найт чувствительные ребра.

— Не стоит. Мне просто нужен лед.

— Ладно, согласен.

Как любой мужчина, Холт прекрасно понимал нежелание обращаться к врачу.

— Хорошо, поедем в самое лучшее место, — уступил Брэдфорд, усаживая Натаниэля в автомобиль. — Не спеши, гроза хулиганов.

— По-другому и не смогу.

Щелкнув пальцами, Холт махнул Псу на машину, затем обратился к Найту:

— Подожди минутку, звякну Сюзанне, сообщу о случившемся.

— Птицу накормишь?

До возвращения приятеля Фери дрейфовал между болью и онемением.

— Как ты здесь оказался?

— Твоя псина позвала.

Холт повернул зажигание и начал двигаться настолько мягко, насколько позволяла дорога.

— Ну, вылитая Лесси.[14]

— Без дураков? — впечатленный, Натаниэль с усилием повернулся назад и потрепал Пса по голове. — Вот это собака, а?

— Все дело в породе.

Найт достаточно взбодрился, чтобы обследовать лицо осторожными пальцами.

— Куда едем?

— Угадай.

И Холт направился к Башням.

Коко пронзительно вскрикнула при виде Найта, прижав обе руки к щекам, когда пострадавший проковылял в семейную кухню, одной рукой повиснув на плече Холта для поддержки.

— О, мой дорогой! О, бедняжка! Что произошло? Несчастный случай?

— Угу, кое с чем столкнулся.

Натаниэль тяжело осел на стул.

— Коко, отдам вам все, что имею, плюс свою бессмертную душу за пакет со льдом.

— Боже мой!

Отодвинув Холта в сторону, тетушка обхватила ладонями разбитое лицо Найта. В дополнение к синякам и ссадинам под одним глазом зиял рваный порез, второй глаз налился кровью и совсем заплыл. Не потребовалось много времени, чтобы понять — Фери столкнулся не кое с чем, а с чьими-то кулаками.

— Не волнуйся, сердце мое, мы о тебе позаботимся. Холт, иди в мою комнату и найди в домашней аптечке пузырек с болеутоляющим, оставшимся после той ужасной пломбировки канала.

— Благослови вас Господь, — поблагодарил Натаниэль.

И прикрыл веки, слушая суматоху на кухне. Мгновение спустя зашипел и дернулся, когда влажная ткань коснулась пореза под глазом.

— Тише, тише, дорогой, — ворковала Коко. — Знаю, тебе больно, но надо как следует прочистить, чтобы не попала инфекция. Придется промыть перекисью, так что наберись терпения.

Найт хотел улыбнуться, но обнаружил, что это невозможно с треснутой губой.

— Коко, я вас люблю.

— Я тоже тебя люблю, красавчик.

— Давайте тайно сбежим. Сегодня вечером.

Ответом послужил нежный поцелуй в лоб.

— Не стоило устраивать драку, Натаниэль. Кулаками ничего не решишь.

— Знаю.

Запыхавшаяся от бега Меган влетела на кухню.

— Холт сказал… О Боже.

Подлетела к Натаниэлю и так сильно схватила за травмированную руку, что ему пришлось прикусить щеку, чтобы не взвыть. На лице засыхала кровь и расцветали синяки.

— Очень больно? Надо в больницу.

— Бывало и хуже.

— Холт сказал, что на тебя напали двое громил.

— Двое? — замерла Коко. — На тебя напали два бандита?

Вся мягкость исчезла из сочувствующих глаз, взгляд засверкал синей сталью.

— Какие мерзавцы! Кто-то должен научить их сражаться честно.

Несмотря на боль, Найт хмыкнул:

— Спасибо, любимая, но я уже кое-что предпринял в этом направлении.

— Надеюсь, ты треснул негодяев головами друг о друга.

Раздраженно выдохнув, Коко снова занялась обработкой ран.

— Меган, дорогая, грелку со льдом приложи под глаз. Он уже раздувается.

Мег повиновалась, разрываясь на части от созерцания повреждений на лице и того факта, что Найт даже не смотрел на нее.

— Вот.

Меган удерживала ледяной пузырь, в то время как Коко промывала ободранные суставы.

— Я сам подержу. Спасибо, — забрал Найт спасительное средство, надеясь холодом заморозить боль.

— Там, на второй полке в левом буфете, есть антисептик, — сообщила Коко.

Мег, чувствуя, как наворачиваются слезы, повернулась, чтобы достать лекарство.

Дверь снова открылась, на сей раз впуская целую толпу. Первоначальное смущение Натаниэля превратилось в вынужденную общительность, поскольку Калхоуны засыпали его вопросами и громко выражали негодование. Предлагались и отвергались планы мести, пока пациент терпеливо сносил укусы йода.

— Дайте мальчику глотнуть свежего воздуха! — скомандовала Коллин, двигаясь между возмущенными родственниками, словно королева через придворных, и зорко вгляделась в Натаниэля. — Полагаю, в драке ты силен, не так ли?

— Да, мэм.

Старуха проницательно прищурилась.

— Дюмонт, — пробормотала она так тихо, что расслышал только Найт.

— Угадали с первого раза.

Коллин поглядела на Коко.

— Здесь ты в надежных руках. Надо кое-кому позвонить, — и язвительно усмехнулась.

Выплывая из помещения, постукивая тростью, рассвирепевшая гранд-дама решила, что пора задействовать нужные связи и через них порадовать Бакстера Дюмонта известием о том, что он сунул шею в собственноручно завязанную петлю, и еще один неверный шаг оборвет блестящую политическую карьеру самым неожиданным и неприятным образом.

Никто не смеет трогать семейство Коллин Калхоун.

Натаниэль наблюдал за уходом старухи, затем взял пилюлю, протянутую Коко, и проглотил. Движение послало волну боли, пронзившую бок.

— Давай-ка снимем рубашку.

Пытаясь говорить бодро, Коко, сердито ворча, разрезала футболку кухонными ножницами и замерла, обнажив избитое тело.