Бабка заморгала, опасливо посмотрела на Вадима и заплакала:

– Сынок, не губи, у меня пенсия – слезы, внук, дочка… работает… Помочь некому… Нельзя мне в тюрьму!

– Тьфу ты, – дошло до Вадима. – Она что, не пострадала?

– Не-а, – заржал пожилой милиционер. – Думала отлежаться и на «Скорой» от тебя уехать. Врач ее только осматривать собралась, а старуха ее за грудки как схватит, чуть не уронила, и шепчет:

– Увезите меня отсюда, убьет меня бугай этот, не выдавайте.

Медичка ей:

– Что болит?

– Да ничего!

– Вас машина задела?

– Нет, я со страху упала-то…

– Ну, бригада со «Скорой» нам ее оставила и уехала, – закончил он свое повествование. – Как разбираться будем?

– Боже мой, – Вадим вытер выступившую испарину. – Да не будем мы разбираться! Надо же, дура старая, я чуть не рехнулся. Это она, как партизан, в засаде отлеживалась, пока мы тут ее хоронили? Ну, дает бабка!

Закончив все необходимые формальности, он оглянулся и увидел, что Аня исчезла.

«Надо было думать, нужны ей проблемы!» – с горечью констатировал Вадим и побрел к машине.

Аня ждала его, сидя на переднем сиденье помятого «Опеля».

– Не уехала! – Вадим радостным галопом понесся к ней.

Повреждения оказались минимальными, даже эвакуатор не понадобился. Он аккуратно съехал на асфальт и весело спросил:

– У вас аппетит не испортился или вас не прельщает обед в обществе «бабкодава»?

Аня весело рассмеялась:

– Наоборот, я зверски проголодалась!


Юлька пыталась собраться с мыслями. Надо было заставить Сергея выслушать ее. Она готовила речь, оттягивая момент объяснения. Теперь она знала, кто крал информацию, но нужно было достойно аргументировать свои догадки. Вадиму она бы запросто все рассказала, но Сергею… Юлька терялась и смущалась в его присутствии. Ей было страшно, она перестала доверять самой себе, опасаясь нового бунта со стороны речевых центров, поэтому решила зафиксировать основные пункты своего выступления на бумаге.

Нина почему-то с обеда не вернулась, хотя рабочий день уже близился к концу. В тишине работалось легче, и наконец план был готов.

Помучившись еще некоторое время, Юлька тяжело вздохнула и пошла в директорский кабинет.

Осторожно постучала и открыла дверь, не дожидаясь ответа.

Сергей сидел, подперев голову руками, и о чем-то думал, нахмурив брови и покусывая нижнюю губу.

– Здравствуйте, – проблеяла Юлька.

– Виделись уже, – буркнул он.

– Я могу и уйти, – обиделась она на его неприветливость.

– Да неужели ж? Сомневаюсь, что вы согласитесь покинуть это помещение добровольно, раз уж зачем-то вошли! – Он не знал, почему грубит ей. Это была необъяснимая внутренняя реакция, ему было неловко за недавние подозрения. Но ситуация так и не прояснилась, и это угнетало. Сергей бы все отдал за то, чтобы это оказался кто угодно, только не она.

У Юльки предательски задрожала нижняя губа, она изо всех сил пыталась удержать подступающие слезы.

«Не реветь», – приказала она себе.

Сергей тоже заметил грозные симптомы грядущей истерики и тут же смягчил свое неоправданно грубое выступление:

– Простите, не хотел вас обидеть. Что у вас там, – он кивнул на изжеванный листочек, который она теребила в руках.

Юлька мобилизовалсь и, вытянув перед собой руку с кратким планом, решительно вздохнула.

«Сейчас петь будет, – похолодел Сергей. – Или читать стихи собственного сочинения, или…»

Подозрительно глянув на него поверх мятого листка, Юлька сурово спросила:

– Что вы так смотрите, как будто я мартышка с гранатой?

Это была очень четкая и емкая характеристика всего того, что он успел подумать.

– Ну что вы! Я просто жду. Может быть, вы оставите мне свою рукопись, а я ее прочту потом? – осторожно спросил он, надеясь избежать очередной экстравагантной выходки в исполнении этой непредсказуемой девицы.

– Вы без меня не разберетесь. Это не рукопись, а план! – гордо сообщила она.

– А-а, – неопределенно протянул Сергей, – тогда, конечно, давайте.

«Не буду я с ней спорить, – решил он про себя. – Так мы быстрее закончим».

– Я знаю, через кого уходит информация, – вдруг просто и безо всякой патетики сказала Юлька.

– Что? – Сергею показалось, что он ослышался.

– Если это не я, а лично я в этом не сомневаюсь, – безапелляционно продолжала она, – не вы и не Вадим Сергеевич, то это кто-то, кто имеет доступ к электронной почте.

– Вы намекаете на Нину? – Он был разочарован. Юля пыталась спихнуть вину с себя абы на кого. Это было неприятно и неожиданно.

– Нет! Она тоже не виновата!

– Да, и кого же вы имеете в виду?

– Того, кто имел доступ ко всем почтовым ящикам еще до моего прихода и кто делал тот самый последний ящик для меня!

– Стас?!

– Да.

– Это невозможно! Он работает у нас с самого начала. У него колоссальный оклад, ему незачем подставлять нас!

– То есть вы хотите сказать, что ему не нужны деньги, поэтому он не мог вас предать. Тупая мужская логика!

– Вы не хамите тут!

– Я не хамлю! Я соболезную! Удивительно, как вы вообще не разорились до сих пор с такими взглядами на жизнь. Чем больше у человека денег, тем выше его потребности. А растущие потребности подразумевают дополнительные вложения. Чтобы вам стало совсем понятно, объясню попроще…

– Не надо, я не настолько глуп, как вам хотелось бы думать!

– К сожалению, вы не настолько умны, как мне хотелось бы, – расстроенно обронила Юлька.

– Как это понимать?

– Как констатацию факта.

– Все! Большое вам спасибо. Я больше не в состоянии выдерживать ваше общество. Нам пора расстаться.

– А мы и не начинали встречаться…

– Да что вы говорите! Вероятно, во время наших встреч вы пребывали в анабиозе, поэтому наше общение и не сохранилось в вашей памяти. Я рад за вас, поскольку ваш мозг защищает вас от нежелательных воспоминаний, иначе вы бы просто…

– Не орите на меня, – перебила его Юлька. – Вы мне тоже надоели. Я освобождаю вас от своего общества. – И она вышла из кабинета, стуча каблуками и чеканя шаг не хуже почетного караула у мавзолея.

Она прошла мимо вернувшейся Нины, сдерживая рвущиеся наружу рыдания, и стремительно двинулась к лестнице. Навстречу ей, подпрыгивая, как кузнечик, и напевая, поднимался Вадим. Юлька молча промаршировала мимо него.

Вадим пребывал в эйфории.

– Юленька! – закричал он ей вслед, и гулкое эхо, как мячик, поскакало за ней. – Вы не представляете, как я рад, что вы с приветом! Я просто счастлив, я готов носить вас на руках. Ваши странности теперь мне кажутся такими милыми, такими трогательными. Вы чудо, вы само очарование!

Юлька затормозила и ошарашенно посмотрела на Никонова, певшего ей дифирамбы.

– Благодаря вашей потрясающей непосредственности я познакомился с девушкой своей мечты. – Вадим сиял, как стосвечовая лампочка. – Куда вы собрались? Теперь вы – мой талисман, вы приносите удачу. Я хочу, чтобы вы всегда были рядом!

– Тогда повесьте меня вместо брелка для ключей или прилепите на лобовое стекло, – мрачно пошутила Юлька.

– Почему такие упаднические настроения? – Вадима распирало от радости и хотелось, чтобы все вокруг были счастливы.

– Жизнь как весы, – философски изрекла Юлька. – Когда один человек взлетает к звездам, другой обязательно должен упасть в грязь.

– Какие жуткие мысли в этой хорошенькой головке! – Ничто не могло его расстроить. – Давайте отметим этот судьбоносный день!

– Предлагаете мне выпить?

– Нет! Хочу, чтобы вы заказали фейерверк!

– В каком смысле?

– В прямом! Хочу устроить салют под окнами любимой девушки.

– Да вы романтик! – с удивлением констатировала Юлька.

– Вад! – раздалось прямо у них над головой. – Зайди ко мне.

Это был Сергей. Юлька тут же помрачнела и заторопилась вниз. Вадим пошел навстречу другу.

– Что это ты так сияешь?

– Кажется, я женюсь!

Сергей недоверчиво посмотрел на новоявленного жениха.

– И кто счастливица?

Вадим, витая в своих мыслях, смотрел вслед уходящей Юльке.

– Ау, Вад! Очнись! Где и когда ты умудрился с ней познакомиться? Вроде с утра ты был убежденным холостяком.

– Здесь. Моя судьба поджидала меня прямо в офисе, и ты ее видел, – мечтательно заулыбался Вадим.

– Ты серьезно?

– Да, абсолютно. Только она еще об этом не знает.

– Вот и хорошо, – обрадовался Сергей. – Может, ты еще передумаешь, не надо так, сгоряча…

Он не знал, что его беспокоит больше: то, что его лучший друг собрался жениться на этой странной Юльке, или то, что эта девушка станет чужой женой.

Сергей не считал себя романтиком, он не был сентиментальным и не любил тратить время на самокопание. Он был талантливым логиком, его мозг напоминал картотеку, где каждая деталь лежала на своей полочке, у каждой мелочи было свое место, и только эта девица летала, как пушечное ядро, между упорядоченными ячейками и сшибала все, устраивая возмутительный беспорядок в мыслях. Он никак не мог классифицировать ее в соответствии со своим видением мира, но это не значило, что для нее нет места в его системе координат.

Сергей решительно сменил тему:

– Похоже, мы вычислили, кто скидывает нашу переписку на сторону.

– Мы? – Вадим с трудом возвращался в рабочий ритм. Обед с Аней совершенно выбил его из колеи. Она ничего не обещала, не пыталась понравиться, не принимала его ухаживания, они просто проболтали почти два с половиной часа, и от этой легкой болтовни на душе было светло и радостно. Он не мог отпустить ее, но и дать ей понять, что он влюбился, как мальчишка, он не отважился. Это было не в его правилах, хотя в душе зрела готовность нарушить этот давным-давно установленный порядок.

– Ну не мы, – честно признался Сергей. – Юля вычислила.

– Ух ты, – развеселился Вадим. – Вот они – скрытые резервы!

– Вад, ты меня что, плохо слышишь? Или ты заразился от своей невесты мозговой непроходимостью? Ты понимаешь вообще, о чем я?

– И кто это? – наконец-то посерьезнел Вадим.

– Пойдем ко мне, не на лестнице же это обсуждать.

Когда они шли мимо Нины, она оживилась и томно потянулась, сверкнув бюстом. Но реакции не последовало: директора стремительно пробежали и скрылись в кабинете.

– Ну, – нервничал Вадим. – Не тяни!

– Стас!

– Стас? Ты что? Почему именно Стас? Ты хоть понимаешь, что это значит? Для нас его увольнение смерти подобно. На нем же вся система держится… Вот черт! Это уже точно?

– А мы сейчас проверим.

– Каким образом? – Вадим напрягся. – Только без мордобоя. Вчера вон и не били никого, а милиция все равно приехала.

– Да ладно тебе, нашел беспредельщика! – обиделся Сергей. – Можно подумать, я только так вопросы и решаю…

– Ладно, давай излагай. Это я от нервов!

– Мы сейчас вызовем его сюда и припрем к стенке.

– Ну да, так он и приперся к стенке, – махнул рукой Вадим.

– Эффект внезапности. Доверься мне.

– Слушай, может, обсудим сначала. Я тебе доверяю на все сто, но две головы лучше.

– А еще лучше три. Давай арендуем Змея Горыныча, и он выжжет предателя с корнем! Ты про гормон влюбленности читал?

– При чем тут…

– При том. Этот гормон влияет на работу нервной системы. Иначе говоря, твоя голова нам сейчас не поможет, потому что она не работает!

– Ты полегче…

– Ага, давай помахаемся сейчас. Самое время! Короче, так: делаешь многозначительное лицо и просто смотришь на него. Все!

– Ну, ты начальник, я дурак. Под твою ответственность.

– Стас, – уже улыбался в трубку Сергей. – Слушай, у меня программы не грузятся, черный экран, зайди, а!

Уже через пару минут Стас появился в кабинете.

– Приветствую, – поздоровался он с достоинством, соблюдая положенную субординацию.

Вадим напрягся и сделал умное лицо. Стас его мимических усилий не замечал. После того как во время вчерашнего приключения с новой переводчицей он мысленно приготовился умереть, вернувшись домой, потрясенный сисадмин снял стресс старинным русским способом – поллитрой. Поэтому сегодня ему было не совсем хорошо, если не сказать плохо.

– Где машинка, – грустно спросил Стас, борясь с головной болью.

– Не в машинке дело…

Никакой реакции. Сисадмин просто ждал, что ему скажут.

– Какой пароль на Юлином почтовом ящике? – внезапно быстро спросил Сергей.

Стас некоторое время морщил лоб, переваривая вопрос. Директора напряглись. Наконец он с сомнением выдал:

– Не знаю. У Гриба надо спросить.

– Как не знаешь? – почти заорал Сергей. – Кто у нас системный администратор?

– Системный администратор? – Стас опять впал в задумчивость. – Я.

– Так кому, как не тебе, знать все пароли?

– Ну, вы скажете тоже, – протянул он. – Я такой фигней не занимаюсь, это Гриба дело.